скачать книгу бесплатно
– Спасибо, но он мне не знаком, Вообще…
– Интересно… Головой не бились? – спросил специалист.
– Вы смеетесь?
– Нет. Это моя работа. Задавать подобные вопросы. Я же должен разобраться…
– Простите. Та нет… Стоп. Точно. Я же… Меня же машина сбила… И я … Я упал на асфальт и потерял сознание. А в больнице сказал врач, что я получил легкое сотрясение мозга. – Берин вспомнил.
– Как давно?
– Может пол года назад. Да. Даже немного больше…
– А как давно Вас преследует чувство? Часто ли болит голова?
– Даже толком ответить не могу Вам. Знаете, приблизительно пол года. А голова не часто беспокоит. Может изредка. Как у всех людей.
– Тогда все понятно. Видимо, удар пришелся на отделы головного мозга, которые отвечают за мышление, память и восприятие окружающего мира. Некоторые небольшие временные отрезки вы не в состояние вспомнить. Такие случаи довольно часты. И ваше состояние может длиться и до года. Не исключено, что, возможно, завтра вы проснетесь уже без этого чувства. И сами не заметите, как оно покинет Вас. – уверял его специалист. – Еще успеете соскучиться за этим чувством. – засмеялся Павел Николаевич.
– В какой-то степени Вы меня успокоили.
– И, послушайте, не нужно напрягать сейчас память. Не старайтесь вспомнить про этот свой сборник. Память вскоре вернется, и вы все поймете. Поменьше умственной деятельности, по больше отдыхайте, придерживайтесь постельного режима. И ложитесь спать вовремя. Лучше пока отложить писательскую деятельность, чтобы избежать головных болей и не заработать мигрень.
– Спасибо, Павел Николаевич, вы мне очень помогли. – Берин встал и расплатился за прием.
– Простите. – обратился к нему специалист. – Могли бы тут черкануть мне в книжке. Жена очень просила. Но на Ваши чтения я не могу попасть. А она обижается на меня. И тут такая удача. Пожалуйста. – попросил специалист.
– Да, конечно. – Берин снова присел и достал перо.
– Только, можно вот здесь. – Павел Николаевич перевернул книгу и раскрыл ее с конца на оглавлении. – Вот здесь, пожалуйста.
Берин застыл и стал всматриваться в оглавление. «Старенький жигули. Больничная койка. Верный Александр. Застенчивость. Свободный от счастья. Писатель, как ремесло. Posada Del Rey. Падение немых уст». – прочитал он в уме оглавление. Потом взялся за перо и стал писать автограф.
– Вы знаете, – обратился к нему специалист, – самый лучший рассказ – «Верный Александр». Вы действительно поругались со своим другом из-за своей эгоистичности, которая, по вашим словам, «вредит Вам хуже некуда».
– Да уж. Было такое. Уже месяца три не разговариваем. Смешно и печально.
– В смысле? Я что-то не понял….
– Вы о чем? – спросил Берин.
– Но ведь этому сборнику уже почти два года.
У Берина закружилась голова. Он кинул перо на стол встал шатаясь. Посмотрел в окно по правую сторону своего плеча.
– С Вами все хорошо? Может воды?
– Да, пожалуйста.
Павел Николаевич налил стакан воды с графина. Берин выпил весь двумя глотками.
– Спасибо. – поблагодарил его Берин.
– Это у Вас из-за книги? Да?
– Ага. Что-то голова закружилась после увиденного содержания.
– Может, возьмете и прочтете. Мне кажется – тогда все станет на свои места в скором времени. Даже, может быть, сразу после прочтения. Видимо не просто так вы забыли именно этот сборник.
– У меня нет такой привычки. Перечитывать свои произведения.
– Принципиально? – спросил специалист.
– Принципиально… – ответил Берин.
– Послушайте, но вы же хотите получить ответы на свои вопросы?
– Да, но…
– Вы же хотите избавиться от своего неловкого состояния? – перебил Берина Павел Николаевич.
– Да, конечно… – опустил голову Берин и задумался. – Хотя… Да, вы правы… А можно у Вас взять? А завтра я Вам занесу этот сборник вместе со своим подписанным романом для Вашей жены. Ну как? Идет?
– Конечно. Это даже лучше, чем я могу представить. Жена обрадуется. И на крыльях счастья отблагодарит меня вечером. – засмеялся специалист, закрыл книжку и протянул ее Берину.
– Спасибо, огромное. – поблагодарил он специалиста. – До свиданья. – Они попрощались крепкими рукопожатиями и Берин вышел на улицу .
Берин направился к набережной. Там сел на лавчонку под дубом и обливаясь холодным потом не мог открыть книгу. Им что-то панически овладело. Он не понимал почему не может открыть ее и почитать. На улице шумно и много народу. "Может из-за всего этого шума я не могу прочитать?" – подумал Берин. Ему стало ужасно страшно и холодно хоть на улице и было тридцать пять градусов по Цельсию в тени. И он решил тогда: "Так. Соберусь с мыслями и пойду домой. Там в спокойной и тихой обстановке сяду и прочту. Точно".
Берин встал и направился домой. Пришел, разулся и мигом уселся поудобней в кресло. Глубоко вздохнул и открыл книгу. Закрыл глаза, снова глубоко вздохнул и прочитал первую строчку первого рассказа "Старенький жигули" – "Когда я понял, что потерял весь свой внутренний смысл, я вышел на улицу и направился к набережной…". Он прочитал первый рассказ и понял, что в нем описываются события, когда его сбила машина. Причем описываются они до того, как все это произошло. Он ужаснулся и отбросил свою книжку. В голове у него пролетела картина с происшествием в самых мельчайших подробностях. Он просидел час в сомнамбулическом состоянии. Потом очнулся, поднял книжку и продолжил читать. Рассказ "Больничная койка" поведал ему о недельной коме в больнице, после происшествия. И Берин снова ужаснулся. Ведь эти события произошли после того, как он все это написал. Он был шокирован. "Как же так получается? Я ничего не делаю специально. Но все получается по этим рассказам. Я будто живу ими… Да нет… Бред какой-то. Ахахах, вот это умора". – подумал он и рассмеялся. Затем он взял и стал в спешке перелистывать страницы. Потом резко отшвырнул книгу в испуге. Она упала, открывшись на начале рассказа "Posada del Rey". Берин поднял книгу и стал читать. В этом рассказе он прочел о встрече с девушкой, которая дала ему салфетку и номер телефона психоаналитика. Берина стало тошнить и закружилась голова. Он пошел и проблевался в туалете. Он не понимал, что происходит. "Да сколько можно? Что же это, я свою судьбу написал в сборнике или ее часть? Или может я живу просто этим сборником рассказов?" – спрашивал он себя . "Интересно, а что же там в конце всей этой эпопеи?" – задался вопросом Берин и пошел в зал за книгой. "Так, последний рассказ". – подумал он в поте лица и открыл книгу на последнем рассказе "Падение немых уст". Он читал в судорожной дрожи своего тела, ведь в этой главе описывался его поход к психоаналитику и весь их диалог был написан слово в слово. "Неужели я схожу с ума. Я сумасшедший…" – сказал вслух Берин. Он закрыл книгу не прочитав последние две страницы. "Что-то ужасно жарко и душно. Нужно открыть окно" – вслух сказал Берин и пошел открывать окно. Ручка на окне заедала и окно не могло распахнуться. Затем Берин приложил больше сил, окно распахнулось настежь с порывом сильного вечернего ветра. Руки Берина провалилось, тело подалось слегка вперед, ноги поскользнулись на коврике таксы и весь Берин перевернулся через подоконник и встретился головой с асфальтом. Пока он пролетал три этажа, перед его глазами мгновенно пронеслось все забытое. Берин увидел, как он на машинке напечатал этот сборник рассказов в полной нищете, в полуразвалившемся доме. Увидел, как этот сборник принес ему славу и достаток. Увидел, как встретил жену и однажды рассказал ей об этом сборнике. И увидел, как он говорил своей жене, лежа в постели, о славе, которую он вкусил после долгих лет нищеты:
– Знаешь, дорогая! Я так все это сильно прочувствовал…
– Что именно?
– Свое восхождение… И знаешь, чего мне хочется больше всего?
– Чего же?
– Забыть все это и снова испытать на себе эти прекрасные ощущения… И в последний момент у Берина пронеслась мысль в голове: "Где-то я это уже видел…"
Обреченный
Неизвестно где в пустыне, на раскаленном песке, он умирал под жестоким солнцем.
– Все, не могу больше. Устал я идти, ползти, карабкаться к жизни. Нет больше сил моих. Я лежу здесь. Как лакомый кусочек для смерти. Так пускай же она придет и заберет меня. Пусть заберет меня, когда я закрою глаза. Кроме белых пятен, мне уже трудно что-то различить. Вижу только свет и горизонт. А теперь, когда лежу, вижу только синий фон , на котором монотонно проплывают белые пятна. Это, скорее, облака. Ноги меня уже не слушаются. Я их просто износил в этом месте, как старую обувь. Я их даже не чувствую. Смерть уже потихоньку подбирается ко мне. Подбирается снизу. Начиная с ног. Ниже колен я уже ничего не чувствую. Я смотрю на свои ноги и едва могу различить красные пятна. Мне кажется, что стопы мои слегка увеличились от дороги. Я пытаюсь присмотреться, но все равно ничего толком не могу различить. Лучше закрою глаза. Так будет легче. Я почувствую смерть, но не увижу ее. Как же горит спина. Боже. Я не могу даже перевернуться. Смерть уже близко. Она все подбирается ближе. Ближе ко мне, ближе к моему сердцу. Боже! Где же ты, Господь Бог?! Где?! Разве ты не видишь, что я умираю?! Конечно же видишь. Ты все оттуда видишь. Ты смотришь на меня сейчас и тебе все равно. Или же ты просто слабее смерти? А? Разве ты позволишь смерти овладеть моим сердцем? Оно ей нужно. Мое сердце. Но оно и мне нужно. Я ведь так никого никогда и не полюбил. Я ведь так никогда никому и не стал другом. Я еще молод. У меня нет отпрысков. Я не познал еще всех благ этого мира! А ты просто сидишь там сверху и смотришь на меня. Потирая руки сидишь и ждешь. Когда же я сделаю последний вздох. Ты надеешься на это и потираешь руки. Потому что у тебя сделка со смертью! Я прав! Почему же ты не заключил сделку с жизнью? Почему я все свои молодые годы потратил на служение тебе и людям? А теперь я оказался ненужным и выброшенным за борт всего общества! Всего мира! Да! Я не был самым лучшим. Я не был самым хорошим! Но я выполнял свой долг. Я делал свою работу добросовестно! А ты использовал меня и бросил… Ты родил меня и бросил, не дав еще созреть! Бросил, как плохая мать бросает новорожденное дитя! Бросил, как отец, который зачал и отправился дальше, оставив ребенка одного! Вы все меня бросили! Все! А я… А я… Да что я!? Нет смысла Вам что-то кричать! Вы все уже там! Мама и папа! Вы стоите рядом с Господом и, улыбаясь, потираете руки. Ждете, когда я к Вам присоединюсь! Так вот нет уж! Слушайте… Да пошли вы все! Идите вы все! Да, я не обращал внимания на мелочи! На природу! На людей!!! Дай же мне шанс и я буду замечать любые мелочи. Я буду замечать все мелочи. Я делал свою роботу слепо! Слепо жил! Но ведь каждый человек заслуживает на второй шанс… А ты. Господь, взял в свои нежные ручки и аккуратно положил меня на раскаленные угли. Положил в надежде съесть меня. А перед употреблением огнем очистить меня от грехов. Да ты самый настоящий садист… Ты садист, живодер и каннибал… Слышишь?! Ты – каннибал! Это твоя месть за распятие?! Да?! Я спрашиваю тебя! Ответь мне! – кричал мужчина в небо.
Но лишь легкий раскаленный ветер отвечал ему горячим прикосновением.
– Ответь мне! Ответь же! Чего ты молчишь?! Тебе стыдно?! Отвечай!
– Здравствуйте. – обратился к мужчине мальчик.
– Ответь мне! – не унимался мужчина. – Ответь! Ты – каннибал. Ответь мне! Что? Не понял. Может галлюцинации? Может я уже умер? Может показалось?»
Мужчина слегка приоткрыл глаза. На слух он повернул голову в лево. Всматриваясь сквозь белую колючую пелену мужчина увидел невысокий силуэт в двух шагах от себя. Он пытался напрячь глаза и разглядеть этот силуэт. Но, что он только смог увидеть, так это черные волосы, старая бежевая ряса на теле. Но в чем он точно был уверен, так это в наличие у ребенка искренней улыбки во все зубы.
«Это мираж. Очередной мираж» – сказал про себя мужчина, закрыл глаза и продолжил кричать, обращаясь в небо.
– Ты мне посылаешь лишь миражи. Это весь твой подарок!? Мираж с улыбающимся мальчиком?! Это за мои мучения ты преподносишь мне такой мираж?! Ахахахах. Ты просто смешон. И это твоя сила?! Ахахахах. И тебя еще называют Всемогущим. Тебя еще называют Богом. Смех да и только. Весельчак ты и все… Знаешь! Зато мне есть чем гордиться! Слушай! Я в этом месте уже больше трех дней без воды! Это уже выше человеческих возможностей! Я пережил две песчаные бури, зарываясь в песок в надежде выжить! И я всегда выбирался из песка живим, думая, что я уже на том свете! Так кто же еще Бог по нашему? А!?
«А может быть это был не мираж?» – подумал про себя мужчина.
«Хорошо. Я представлю, что это был не мираж. Тогда почему он улыбался? Почему он был с улыбкой на устах?» – раздраженно думал мужчина.
И затем в слух:
– Почему он улыбался? Он больной что ли?! Или ему смешно и весело из-за меня?! Он смеялся надо мной?! Какого хрена! Этот маленький идиот смеялся надо мной! Ублюдок! – открыл он глаза прикрыв рукой. Мальчика уже не было рядом. – Я убью его! Ему было смешно! Ему так смешна смерть?! Ему приносит удовольствие смерть людей?! Что за садисты меня окружают?! – продолжал он обращаться к себе.
– Слышишь?! – стал он снова кричать в небо. – Я убью этого мерзавства! Эта гнида смеется над умирающим! Над живым трупом, но еще не мертвым внутри! Я найду его, слышишь?! Господи?! Я найду и проучу его!
«Здесь был маленький мальчик лет десяти. Родители его бы не отпустили в пустыню. Да и здоров он был и полон сил». – трезво стал рассуждать про себя мужчина.
«Может это торговый караван идет?» – подумал он и перевернулся на бок и приподнялся на локте смотря в сторону, куда он держал путь.
«Плохо вижу. Плохо. Нужно встать и немного пройти. На горизонте нет ни единого пятнышка. Значит это не караван. Может быть это город?» – оптимистично подумал он. Его глаза распахнулись шире и он не заметил, как стоял уже на одном колене. А на второе он упирался рукой.
«Так. Нужно подойти поближе. Ребенок не мог далеко уйти от города». – подумал он, встал чуть сгорбившись от боли и, не замечая ее, прихрамывая, направился в сторону своего устремленного взора. Он шел так около часа. И по мере его продвижения он все сильнее и сильнее убеждал себя в присутствии, в той стороне, города. Он не обращал внимания на свои болезненные ноги, глотая ртом горячий воздух и не смыкая глаз не на одну минуту, он увидел темную полоску чуть выше горизонта. Он увеличил темп ходьбы. По мере его приближения полоса на горизонте становилась толще. И через пару часов он увидел перед собой огромное черное пятно на желтом фоне. Это были ворота города. Он постучал в них. Дверь отворилась с тяжестью насевшей на нее бытия и временной пыли. Он быстро запрыгнул. Упал на колени стал просить воды. Но никто его не замечал. Он видел, как рядом с ним проплывали силуэты, иногда опуская головы на него. Но никто не желал ему помочь. Затем он стал пробираться в глубь города, пытаясь заметить хоть один намек на воду.
– Воды… Воды… Пожалуйста… – сухо просил он, проходя в идущую навстречу толпу. Сделав десяток шагов он споткнулся и упал, ударившись об стену дома левый плечом. Он почувствовал, как левая рука вошла во что-то едва теплое и жидкое. Это было ведро с водой. Мужчина в нервной спешке стал умываться и пить воду из этого ведра. Не зная утомления своей жажде он продолжал жадно черпать воду. Затем его сильно оттолкнули в плечо ногой. Он покатился кубарем в обратном направлении. Лежа на спине, он на руках приподнялся и открыл глаза. Смыв пелену водой, его взору открылся большой город, толпа незнакомых людей, у которых лица были злобно перекошены, а взоры их были ненавистно направлены в него. Оценив весь этот ужас он посмотрел прямо перед собой и увидел в трех шагах большого мужчину-воина, который злобно ему сказал:
– Пошел прочь, нищий забулдыга. Это он его оттолкнул ногой от ведра с водой.
Мужчина сидел на земле и видел лицо каждого человека в этом городе. Лица, проходившие мимо, лица торговцев, лица воинов, лица господ. И все эти лица были лишены улыбки. Лишь неизменная злость, серое недовольство и отсутствие малейшей радости сковывала лица всех жителей этого города. Тогда он встал, отряхнулся от пыли, поднял голову к небу и тихо произнес:
– Лучше бы я остался умирать там, в пустыне…
Кровать на двоих
Мотор фена заглушал музыку, доносившуюся из комнаты. Вероника выключила фен и услышала конец песни «Running To The Edge Of The World» Мэрелина Мэнсона. Чуть пританцовывая, она вышла из ванной комнаты под «Alive» группы Empire of The Sun. Чуть приоткрытые бардовые шторы окна давали солнечному свету разливаться лучами на кровати. Раздался телефонный звонок:
– Алло? – подняла трубку Вероника
– Привет, Ника.
– Привет, зайка.
– У тебя получится к трем часам? Я просто не успеваю…
– Что-то произошло?
– Нет. Просто нужно работу доделать.
– Так, может, лучше в другой день? Чтобы ты не спешил.
– Нет, нет. Все хорошо. Я успею. Чтобы не опаздывать я прошу немного еще времени и все. Так моя репутация пунктуального человека не будет испорчена.
– Я тебя поняла, любимый. Хорошо. На три?
– Да. На три. Там же. «У черта на куличках». Целую. Я побежал
– Удачи… – не успела сказать Вероника, как из трубку послышались монотонные короткие гудки.
Вероника продолжала собираться все с тем же энтузиазмом и желанием, но немного медленнее. Она примеряла на себе новое платье, которое купила с первой зарплаты пол года назад на распродаже. Зеленое приталенное платье. Гладкий верх платья и сидит на ее молодом красивом теле, подчеркивая прекрасную стройную фигуру. А ниже поясе платье свободно окутывало ее прелестные ноги. Каштановые волосы слегка ниспадали на плечи. А челка была заправлена за ушко. Женские наручные часы Casio подчеркивали ее деловой и молодежный стиль. В ушах поблескивали аккуратные маленькие сережки. Она взяла клатч под руку и спустилась вниз по лестнице с четвертого этажа общежития. Ключ оставила на вахте.
– Тетя Зина. Возьмите, пожалуйста. – Вероника протянула ключ в окошко подсобки. Женщина с серьезным лицом партизана на допросе взяла ключ, поправила большие очки, линзы которых увеличивали глаза и нагоняли щекотливого ужаса, и расплылась в улыбке.
– Какая красивая. Не уж то, на свидание? А?
– Да, теть Зина. – улыбнулась Вероника.
И затем:
– До свиданья, теть Зина.
– Хорошо тебе там погулять, девочка! – крикнула вслед женщина. – Эх. Повезло какому-то дрочиле. – намного тише произнесла она.
Вероника дошла до остановки и стала ждать автобуса подходящего маршрута. На остановке жмурились от августовского солнца двое парней. Один улыбался ей и подмигивал. Вероника заметив это сразу отвернулась. Через пару минут подошел автобус. Она расплатилась на входе, села у окна и направила мысли в проплывающие улицы за окном. Она думала об учебе, о работе и о том, почему ее оставили родители. Ее родная бабушка пыталась дать ей тепло и уют. Но бабушке не под силу было заменить любовь родителей.
Остановка была пуста. В такой жаркий день все сидели дома под вентиляторами или под кондиционерами. Она вышла на залитую, будто золотом, раскаленную солнцем улицу. Ее встретил легкий ветерок и слегка подкинул волосы вправо. «Первый ветер за всю жаркую неделю. День уже только поэтому может быть хорошим» – подумала она и направилась через дворы к проспекту. В тени деревьев и мужских развратных и голодных взглядов, она дошла до бара. Над большими дверями зияла полумесяцем надпись «У черта на куличках». Она осмотрелась и подумала: «Название подходящее. Бог знает где. Но теперь не только одному ему известно». Вероника зашла в бар и встретилась взглядами со всей публикой. Там были и мужчины и женщины, юноши и девушки. Деревянные столики. Приятные запахи. Вроде бы не злы люди. Уютная атмосфера. Веронике все понравилось. Она даже приятно удивилась увиденному. Вероника стала идти между столиков уверенной походкой. Взглядом искала своего парня. Нигде не заметив его – уселась за свободным столиком у окна. «Пока еще не опаздывает. Пока еще удерживает у себя титул пунктуального человека. Ну ладно, посмотрим.» – подумала Вероника. К ее столику подошел официант и раскрыл перед ней меню.
– Еще одно меню можно, пожалуйста. – попросила Вероника.
Двери заведения открывались и закрывались. Но тот, кто нужен был Веронике, не появлялся. На часах, что весят на стене, два часа пятьдесят семь минут. Стрелка перешла на пятьдесят восемь, открылась дверь и зашел он. Высокий брюнет, в джинсах футболке и черном пиджаке. На голове – не понятная прическа. Волосы бесконтрольно топорщились в разные стороны. Он подошел к столику Вероники и сел напротив.
– Привет, Ника.
– Привет, Миша. Знаешь, я сижу здесь уже десять минут.
– Но я же вовремя.
– Хорошо, что ты пришел.
– Еще бы. Свой титул пунктуальности я не хочу терять. Да еще и в такой ответственный момент.
– В этом ты молодец – заулыбалась Вероника.
– Ах да. С Днем Рождения, Ника! Вот. Это тебе – Миша протянул ей маленькую книжку с листками бумаги А6. Кожаная обложка была приятна на ощупь. Надписей никаких не было.
