скачать книгу бесплатно
– Он не был чем-то озабочен, может, подавлен? Приходил в плохом настроении? Нетрезвым?
– Он у меня веселый всегда… был… – Женщина всхлипнула, втянув воздух. – Его все любили, он общительный… И пил не больше других! – она с вызовом посмотрела на следователя.
– Вы испытывали денежные затруднения?
– Не больше, чем все… Жили от получки до получки.
– Ваш муж увлекался азартными играми?
– Нет.
– Возможно, занимал деньги?
– Он никогда не занимал! Все своими руками делал!
Лейтенант осмотрелся. Дом производил приятное впечатление, все здесь было подогнано, прилажено, стояло на своих местах.
– А когда на новую работу устроился, вообще сказал, что там ему хорошо заплатят.
Все же не сдержавшись, женщина заплакала и, прижав к лицу кухонное полотенце, выбежала в соседнюю комнату. Оттуда доносились сдавленные рыдания.
– Может, я потом еще раз заеду, в более благоприятное время? – обратился лейтенант к следователю. Круглов не переносил женских слез.
– Пожалуй, – неохотно согласился Райенвальд и выключил диктофон. – Пройдетесь по соседям, пока я тут закончу? – предположил он.
Лейтенант вышел.
Следователь прошел в комнату, судя по всему, выполняющую функцию гостиной. Женщина немного успокоилась и сидела в кресле, задумчиво рассматривая узоры на обивке подлокотника. Хлопнула входная дверь. Через мгновение в комнату ввалился подросток лет четырнадцати и бросил рюкзак на диван.
– Я на минуту, – отмерла женщина, – надо покормить сына!
Она вернулась в кухню и загремела там кастрюлями и сковородками. Паренек вопреки предположению Райенвальда не ушел за ней, а с любопытством уставился на следователя.
– Вы расследуете убийство бати? – спросил он.
По тому, что школьник не удивился постороннему мужчине в доме, Райенвальд предположил, что тот столкнулся во дворе с Кругловым.
– Ты вроде как не сильно расстроен этим обстоятельством? – Райенвальда немного удивил будничный тон подростка.
– Так он мне не родной! Он второй маманин муж. Он Антон, а я – Александр Михайлович. Саня! – запоздало представился он.
Райенвальд пожал протянутую Саней руку.
– Но мать очень переживает, – доверительно сообщил парень следователю.
– А ты?
– А я – мужчина. Мужчины не плачут!
Следователь сдержал улыбку.
Саня продолжал рассуждать:
– Ну и кроме того, рано или поздно следовало ожидать чего-то подобного.
– Почему?
– Он постоянно нарывался. – Подросток шмыгнул носом и почесал его тыльной стороной ладони. – А в последнее время, как должен был разбогатеть, вообще невыносимым стал. Все время выпендривался!
– Он собирался разбогатеть?
– Как на работу в усадьбу устроился, – слышали, наверное, где гробницу откопали, – так постоянно говорил, что это реванш за предыдущие года. Так-то он небогатый всегда был, работал где придется, это дом наш с мамкой, – важно пояснил Саня.
– А про работу он рассказывал?
– Конечно! Как прибухнет, так и давай про сокровища болтать, про культ мертвых… Вот бы уже быстрей музей открыли, нам классная сказала, экскурсию устроит!
– Не боишься культа мертвых-то?
Райенвальд усмехнулся. Он сам в школе любил историю, поэтому ему импонировал интерес подростка.
– Не-а, это же древняя история, средиземноморская культура! Только мракобесы против античного наследия, так историчка говорит.
– Саш, иди обедать! – позвала мать, появляясь на пороге. – Извините, он вас, наверное, заболтал, – повернулась она к следователю, комкая полотенце…
Распрощавшись с семьей, Райенвальд ждал Круглова на улице. До его слуха донесся звук полицейской сирены. Потом все стихло. Следователь как раз докурил, когда из сумерек возник лейтенант.
Покидая городок, Круглов в последний раз бросил взгляд на опустевшую центральную площадь. О прошедшем митинге напоминали только валяющиеся повсюду листовки. Серебристый автомобиль пересек замусоренное пространство и быстро удалялся от самого маленького города Подмосковья с населением около пяти тысяч человек.
6
– Двадцать четыре, двадцать пять… – неспешно отсчитывал Юрий Жданов.
Его вкрадчивый голос эхом разносился в тишине пустого спортзала.
– Всё!.. – тяжело дыша, прохрипел Олег Воронцов.
Страхующий его Жданов принял штангу и рывком положил ее на стойки. Сто двадцать килограммов железа с лязгом вошли в упоры.
Воронцов какое-то время оставался на скамье, восстанавливая дыхание, затем встал, полотенцем вытер с лица пот и, признавая поражение, протянул Жданову руку вперёд ладонью. Тот с превосходством хлопнул по ней.
– С тебя выпивка, – ухмыльнулся он. – Встречаемся в баре.
Насвистывая, Жданов удалился в душевую. Воронцов, помедлив, проводил друга взглядом и направился туда же.
Ещё ни разу ему не удавалось победить в их импровизированных соревнованиях по жиму штанги лёжа. Невысокий, жилистый Жданов жал от груди чуть больше, чем атлетично сложенный, помешанный на своей мускулатуре Воронцов, неизменно побеждая всякий раз, когда друг бросал ему вызов. Спорили всегда на протеиновый коктейль или смузи. Проигравший обязался собственноручно готовить «выпивку» в местном спорт-баре.
Зал опустел. Укомплектованный техникой по последнему писку спортивной моды, он был центром притяжения для сотрудников, желавших подражать тренированному начальству. В Октопусе поощрялся здоровый образ жизни. Но сейчас в такой ранний час, что нельзя было уверенно сказать, раннее утро это или поздняя ночь, спортом занимались лишь глава Октопуса и его заместитель. Так повелось с самого начала, как только Октопус въехал в самый высокий небоскреб города, заняв несколько этажей, сделал ремонт и обставил помещения.
Когда Жданов вернулся из душа, Воронцов уже ждал его в баре, по очереди бросая в кувшин блендера случайным образом извлекаемые из холодильника фрукты и овощи. Подумав, он бросил в общую кучу редиску с ботвой. Ему хотелось хотя бы терпким вкусом коктейля стереть с лица Жданова победное выражение. Добавив вилок горького цикория, он закрыл кувшин и нажал кнопку взбивания.
В ожидании смузи Жданов листал на планшете новости. Он привык начинать день с актуальной повестки. Очевидно, какая-то заметка привлекла его внимание, он перестал смахивать страницы и вчитался.
Воронцов разлил полученную густую жижу по стаканам, воткнул в каждый по соломинке и придвинул один Жданову. Тот втянул напиток и поперхнулся. Воронцов довольно хмыкнул.
– Ты только послушай!
Жданов отставил стакан и поморщился, цитируя:
– «…Как апостол Павел во Втором послании к фессалоникийцам писал о звере: „Противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога“, так и Октопус, подобно антихристу, восстановил храм и объявил, что посвятит его истинному Богу, но потом сам сел в этом храме, выдавая себя за Творца, и весь мир поклонится его демонической силе, получаемой от главного повелителя тьмы, падшего ангела Люцифера, если его не остановить…»
Жданов кашлянул, прочистив горло.
– Что за выспренний стиль?! – процедил он раздраженно. – Этот пафосный придурок становится навязчивым! Кто вообще этот Прохор Патмосов? Очередной журналистик, жаждущий дешёвой славы?
– Наша служба безопасности этим занимается.
Воронцов отодвинул свой нетронутый коктейль, и налил себе минералки.
– Он тут призывает сокрушить идолов и ломать заблуждения путем православной экспансии! Это он про наш проект в Богородском, если ты не понял!
Жданов продолжал распаляться. Хорошее настроение, вызванное приливом спортивных эндорфинов, улетучилось.
– Где ты это прочёл? – спросил его Воронцов.
– В том и дело, что уважаемые издания цитируют этот клерикальный бред, – буркнул Жданов. – Какая-то заказная травля.
– Наверняка блогер из тех псевдоверующих, что осаждали усадьбу, – отмахнулся Воронцов. – Не переживай, мы усилили охрану.
Жданов оглядел лакированную барную стойку. Стилизованный под рубку космического корабля, бар ослеплял блеском отражающих электрический свет поверхностей: технологичный зеркальный пластик, нержавейка, полированный хром – модные материалы вызвали у Жданова ассоциации с операционной. Он взял со стоящего на стойке блюда большое зеленое яблоко, подбросил, поймал и резко вгрызся в хрустящий бок фрукта. Брызнул сок.
– Охраны там теперь хватает, – прожевав, саркастично заметил Жданов, – власти землю роют.
Воронцов скривился.
– Проконтролируй, чтобы они там, в усердии, ничего не испортили, – продолжая хрустеть яблоком, распорядился Жданов. – Не хватало нам только Следкома на голову, – посетовал он. – Кто, кстати, возглавляет следствие?
– Дело поручили некоему Райенвальду, – оживился заместитель.
– Не слышал… Он договороспособный? Что про него известно?
– Из третьего отдела.
По лицу Жданова пробежала тень.
– Птенец гнезда Данилова, значит, – с неудовольствием отметил он. – Как думаешь, сильно будет мешать? Мы и так выбиваемся из всех графиков, а тут еще это убийство, мало, что ли, проблем было!
– Сложно предположить, – помедлив, сказал Воронцов. – Любопытный тип этот Райенвальд Максим Рудольфович.
– Что нарыл?! – поинтересовался Жданов, вытирая салфеткой липкие пальцы.
Он бросил яблочный огрызок в урну.
– Помнишь дело «гольяновского крысолова»?
Жданов, разумеется, помнил. Историю жуткого маньяка, похищавшего детей с детских площадок в спальном районе Москвы, долго муссировала пресса, окрестив страшного преступника по аналогии с гамельнским крысоловом. Персонаж средневековой немецкой легенды увел детей из города Гамельна. Маньяк из Гольяново детей убивал. Прежде чем его поймали, он замучил восемь малышей и был застрелен группой захвата при попытке задержания в загородном доме. В подвале нашли нескольких изможденных, но живых дошкольников. Жданов много повидал за свою жизнь, но оперативная съемка, показанная по телевидению, и лица этих детей, которых вынесли на руках спецназовцы, долго стояли у него перед глазами. Он считал, что нелюдь умер недостаточно мучительной смертью.
– Общественности тогда предъявили какого-то убитого алкаша в качестве маньяка, – продолжил Воронцов.
Жданов был заинтригован. Способность друга добывать самую секретную информацию приводила его в восхищение. Жданов предпочитал не вникать, каким образом Воронцов это делает. Большие деньги открывали путь в мир связей и возможностей, об остальном он знать не хотел.
– А на самом деле?.. – его тихий шелестящий голос сочился любопытством.
– На самом деле, – Воронцов понизил тон и склонился над барной стойкой, приблизившись к собеседнику напротив, – мужик сдавал эту дачу, и не вовремя туда приехал за арендной платой. Он и понятия не имел, что там творится. Все же улики указывали на племянника Курьянова!
Жданов присвистнул. Воронцов назвал фамилию одного из высокопоставленных чиновников, недосягаемого небожителя, крем де ля крем могущественной политической элиты.
– Дело вел Райенвальд, – произнес он скорее утвердительно, чем спрашивая.
– Да, дело вел Райенвальд. И дело засекретили.
– Ну, разумеется!
– Улики были железобетонными, но племянник не дожил до суда. По утверждению Райенвальда, подозреваемый, терзаемый муками совести, вышел из окошка двадцать восьмого этажа своей квартиры в престижном жилом комплексе! – Воронцов скептически хмыкнул, подчеркивая всю степень своего недоверия версии следователя.
– Как-то не верится, – усомнился Жданов.
– Вот и Курьянов не поверил. Они были вдвоем в той квартире, мажор и следователь. Курьянов подключил всю мощь государственной машины, чтобы покарать, как он считал, убийцу своей родной кровиночки. В версию самоубийства он не верил.
– Судя по тому, что Райенвальд путается в нашей усадьбе, месть Курьянову не удалась.
Жданов восторженно хлопнул ладонью по столешнице. Он терпеть не мог Курьянова.
– Нашла коса на камень. На защиту Райенвальда грудью встал весь Следственный комитет, а также прокуратура, и, как ни странно, суд. Следак, конечно, потрепал себе нервы, проторчал дома какое-то время, отстраненным от работы на время разбирательств, но пострадал в итоге не сильно. Вменили халатность, дескать, не уследил за подозреваемым, не удержал за рукав. Ну, понизили в звании.
– Да уж!
История Жданова впечатлила. Однако его ждали дела. Он поднялся, собираясь уходить, потянулся, разминая мышцы.
– Сделай что-нибудь с прессой! – приказал он. – Забот полон рот, еще этот православный активист достает.
– Мы выясним, кто это, и разберемся, – успокоил заместитель.
– Уж разберитесь! – бросил Жданов в дверях и вышел.
Воронцов остался в баре. Задумчиво повертел стакан с непочатым овощным коктейлем, с сомнением сделал небольшой глоток и удивленно крякнул. Вкус показался ему неожиданно интересным.
Когда в спортзал потянулись люди, включилась бодрая музыка, пространство наполнилось шумом и звяканьем тренажеров, а в спорт-бар заступила на работу девушка-бармен, Воронцов неторопливо прошел в раздевалку, надел пиджак, повязал галстук, и, пребывая все в той же задумчивости, пошел в свой кабинет.
