скачать книгу бесплатно
Встретил нас блокпост. В отличие от Меленковского, этот оказался живым. Люди всё ещё суетились, подчищая то, что не успели доделать. Немного в стороне раскинул лапы кран, который выставлял на проезжую часть бетонные блоки. Несколько человек вяло помогали, махали руками, указывая место, на которое необходимо поставить следующий. Справа припарковался КамАЗ с бортовым кузовом, там и находились те самые ЖБИ.
По центру дороги разгрузили кучу песка, и часть людей была занята загрузкой его в мешки, которые после этого укладывались на поддон. Точно такой же, только пустой, лежал возле обустроенного защитного заграждения, из-за него же вышел первый увиденный нами военный.
Все те люди, что занимались обустройством укреплений, похоже, были местными и сейчас вкалывали на благо чужого отечества.
Военный махнул нам рукой, с просьбой остановиться, и Тоня послушно вдавила педаль, заставляя зашипеть тормозную систему. Грузовик плавно остановился, а военный, решивший наконец поднять глаза чуть выше номерного знака, открыл рот от удивления.
Ленку с коленей я снял ещё на подъезде, и как только машина остановилась, толкнул дверь и вывалился наружу. Росчерки мне по-прежнему ловить не нужно, заклинание зарядилось при одном только желании и ледяное копьё пробило грудь охраннику.
То, что я кинул, изначально было невидимым, но человек, получив смертельную рану, замер, опустил свой взгляд на грудь, где словно из ниоткуда формировалась неровная ледяная сосулька. Она выросла прямо на глазах, с хрустом разрывая ткани, сквозь которые проросла.
Он умер, не издав ни единого звука. Однако люди, работавшие вокруг, прекрасно всё видели. Это нормальная ситуация для человека, проявить любопытство, остановиться и посмотреть: а кто же там такой приехал? Заодно можно немного передохну?ть, разогнуть спину.
Произошедшее на их глазах убийство не вызвало страха и паники. Словно они успели привыкнуть к такому.
Сколько прошло с момента первой разорвавшейся бомбы? Несколько месяцев? Даже лето ещё не закончилось, хотя тепла никто из нас так и не увидел.
Солнце будто затянуто мрачными, свинцовыми тучами. Вот только они всё никак не желают пролиться дождём, чтобы истаять, убраться долой и освободить путь для тёплых лучиков. Страшно представить, какая нас ожидает зима?
Эти люди выглядели подобно тучам. Хмурые серые лица уставились на нас, они не отображали никаких эмоций. За короткий срок, который наверняка вначале казался спасением, а вскоре обернулся адом, их сломали. Уничтожили желание жить, противиться и сопротивляться, накормили смертью. И то, что она их больше не страшит, ничего не меняет – их воля сломана.
Они и с места не сдвинулись, даже когда мы вчетвером покинули кабину грузовика, вошли в дом, который сделали общежитием опорного пункта и перебили там всех. Мне даже делать ничего не пришлось, разве что защиту поставить.
Мутный и Лена сделали всё, что требовалось. Они застрелили оставшихся так быстро, что те не успели даже оружие похватать. Затем мы вышли обратно на улицу, где ровным счётом ничего не изменилось.
– Ты, – указал пальцем на одного из мужиков Мутный, – подойди сюда.
Тот не колебался ни секунды, бросил лопату, которая воткнулась в песок, и послушно приблизился к нам.
– Здесь ещё остались эти уроды? – спросил он его.
– Нет, господин, – тихо произнёс мужчина, опустив глаза в землю.
– Пиздец, – выпучил от удивления глаза наркоман. – Мне нравится это место.
– Сколько выживших осталось? – подключился с вопросами я.
– Три тысячи, господин, – так же послушно ответил он. – Половина сейчас в бараке отдыхает, если необходимо, мы можем выстроиться.
– Значит так, – немного подумав, решил я. – Вы свободны, захватчиков больше нет, мы их всех убили.
– Нам больше некуда идти, господин, – вместо благодарности, человек упал на колени и попытался ухватить меня за ноги. – Не прогоняйте нас, пожалуйста.
– Блять! Отъебись нахуй! – я моментально отпрыгнул от него.
Смешанные чувства я сейчас ощущал. В первую очередь стало стыдно за него, словно это я сейчас ползаю перед кем-то на коленях. Одновременно накатила брезгливость, несмотря на то, что прошлое напрочь выбило из меня отвращение к чему-либо. И испытать его сейчас, казалось чем-то необычным, странным.
Чтобы остановить этот балаган, пришлось ударить мужика ботинком в лицо. Сработало сразу. Он угомонился и, не поднимаясь с коленей, отполз в сторону. Жалкий, грязный – у меня и грамма жалости к нему не возникло. Даже опустившись на самое дно, я никогда не вёл себя так.
Судя по лицам тех, кто сейчас стоял неподалёку, они ощущали примерно то же самое, отвращение к этому червю. Вряд ли хоть кто-то пожелает заступиться за такого.
– Старший кто? – наконец до меня дошло, что мы не с того начали.
– Кузьмич – смотрящий у нас, – отозвался мужчина неподалёку.
Он как раз сидел на мешках с песком и спокойно курил, глядя на происходящее.
– Позови, – сухо попросил я.
Мужик молча кивнул и, отбросив в сторону самокрутку, сплюнул и двинулся в сторону трёхэтажного здания.
Оно ничем не отличалось от тысяч точно таких же по всей стране. Обычно в подобных располагается что-то административное: библиотеки, различные службы, их конторы или кассы, собирающие коммунальную мзду. Это принадлежало конторе какого-то предприятия.
Оккупанты устроили на его территории концентрационный лагерь.
В мире больше не осталось закона, способного осудить за такое. Нет ни трибунала, ни международной Европейской конвенции. Лишь совесть командира способна остановить беспредел.
Но бывает так, что он и есть самый главный отморозок, моральный урод, который получает удовольствие от страдания других. И в истории таких личностей хватает, притом не только в армии фашистской Германии. А сейчас пришло самое время для всей этой грязи и гнили, что притаились в человеческих душах.
Вскоре станет ещё хуже. Придёт зима, холод, а урожая нет, огороды заброшены, да и что толку с этой земли, если за отсутствием солнца даже сорняки желтеют прямо на корню.
Надежда лишь на запасы, что делало государство в преддверии апокалипсиса. Ведь где-то должны оставаться склады госрезерва, бункера гражданской обороны.
И кто бы что ни говорил, но к власти дураки не приходят. Жадные – да, подлые – само собой, но идиотов там нет. Потому большинство таких запасов хранится далеко за пределами стратегически важных городов. Москва и другие крупные населения пали, там не осталось ничего, кроме смерти. Зато где-то за их пределами и границами спрятались секретные склады с продовольствием.
Вот только никто и понятия не имеет, где всё это находится. А даже если отдельная кучка людей сможет отыскать нечто подобное, то ни за что не поделится с ближним. Будут наблюдать за тем, как подыхают в соседнем селе, как те пожирают трупы более слабых, а затем и друг друга, но и на километр к своему добру не подпустят.
– Это ты меня звал? – выдернул из раздумий чей-то голос.
– Ты Кузьмич? – уточнил у него я.
– Ну допустим, – сурово ответил тот.
Этот мужик мне сразу понравился. Нет ни грамма страха в глазах. Говорит уверенно, так может себя вести человек, некогда наделённый властью. Может быть, он когда-то работал в полиции или был военным, потому как манера поведения очень похожа. Выправка, скудность в движениях, он и не боится нас и вот же момент понимает: мы сила, с нами лучше считаться. Для меня эти ощущения были новы и непривычны.
– Допустим, бля, – буркнул Мутный. – Хуй в стакан опустим.
– Ебальник захлопни, – сухим тоном одёрнул его я и вновь обратился к старшему. – Давно вы так?
– Нам хватило, – ухмыльнулся Кузьмич. – Теперь как бы хуже не стало.
– Не станет, – уверенно сказал я. – Там дальше по трассе ещё два грузовика стоят и джип. Всё это слегка трупами припорошило, отправь людей, пусть перегонят технику.
– А сами чего? – прищурился тот.
– Не научились, – пожал я плечами. – Ни разу в жизни машину не водил.
– Фтсиу, Серёг, Никит, – махнул рукой Кузьмич, подзывая ребят, что помогали с блоками. – Возьмите ребят и грузовик, там дальше по дороге техника осталась, сюда её пригоните.
– Не вопрос, – кивком согласился Сергей и поспешил выполнить указание.
– Дальше что? – спокойно спросил меня смотрящий.
– Хуй знает, – пожал я плечами. – Не поверишь, но я впервые город от захватчиков освободил.
– Тогда думай, чем людей кормить собираешься, – тут же нарезал мне задачу он. – Здесь запас продовольствия на месяц есть, но ты должен понимать, что три тысячи человек сжирают тонну еды в сутки. И это я тебе самый хуёвый расклад озвучил. Оккупантов больше нет, так что скоро народ очухается и начнёт требовать улучшения качества жизни.
– Есть какие-нибудь намётки? – поинтересовался я. – Может, склады какие рядом или ещё чего?
– Там, немного севернее, ближе к Владимиру, ещё войска встали, – продолжил перечислять проблемы Кузьмич. – И это не та жалкая горстка, что вы здесь перебили. Если в течение ближайшего часа они не услышат отчёт по радиосвязи – жди гостей.
– У них жратва есть? – повторил я свой вопрос.
– Может, и есть, – пожал плечами тот, – а может, и нет. Но снабжение наверняка работает, иначе они давно друг друга жрать начали бы.
– Сколько там людей? – спросил я.
– Бригада, около трёх тысяч, – ответил Кузьмич, полностью подтвердив мои догадки о своём прошлом. – Здесь рота стояла, примерно в три сотни рыл, они собирались к югу армию перебрасывать. Там вроде как с другими объединятся и глубже в страну пойдут.
– Откуда знаешь? – уточнил я.
– Базары слышал, – усмехнулся он. – Какая разница? Ты что, собрался с ними воевать?
– Хуй знает, пока не решил, – неопределённо ответил я. – Не могу понять, надо оно мне или нет.
– И от чего зависит твоё решение? – искренне заинтересовался Кузьмич.
– А у тебя никак интерес есть? – принял я игру в вопросы.
– Допустим, – спокойно произнёс тот. – Мне не очень нравится быть рабом. Я понимаю, что всегда был где-то рядом с таким положением, но то, что происходит сейчас, слишком…
– Я не патриот, мне по хуй, – честно признался я. – Даже если вас всех завтра убьют – плакать не буду.
– Что тебе нужно? – перешёл на язык торга он.
– А почему ты так уверен, что мы поможем? – усмехнулся я. – Нас всего четверо, а там бригада, плюс наверняка техника, оружие.
– Ты ведь маг, правильно? – не моргнув глазом, выдал Кузьмич свои догадки. – Вот и у этих был такой. Когда они впервые под Владимиром встали, наши войска со стороны Коврова целую дивизию на защиту отправили. Вся там легла, без остатка. А после этот маг здесь обосновался, всё в учёного играл, опыты на нас ставил.
– Сдох он, – сделал я попытку донести до смотрящего хоть какую хорошую новость. – Примерно за сорок минут до того, как подкрепление пожаловало.
– Это не он, – покачал головой Кузьмич. – Ты убил лишь младшего помощника, которого он оставил следить за порядком.
– Тогда зачем тешить себя надеждой на спасение, если дела обстоят так, как ты говоришь? – поинтересовался я.
– Потому что я лучше подохну, чем буду жить вот так, – развёл он руками. – Если ты нам поможешь – есть хоть какой-то шанс, без тебя большинство из нас снова окажется в той же ситуации уже к вечеру.
– И что я буду с этого иметь? – задал я резонный вопрос.
– Преданных людей и сытую жизнь, – не раздумывая ответил Кузьмич.
– Нам нужно подумать, – выдержав паузу, сказал я.
– У вас примерно двадцать-тридцать минут, – кивком согласился тот. – После этого они узнают, что Гусь больше им не принадлежит. Мы всё равно попытаемся отбиться, а вот подохнем все или только часть – зависит от тебя.
– Откуда они? – кивнул я в сторону трупов. – Поляки?
– Они самые, – сплюнул смотрящий. – Чуть западнее Англия под себя всё мнёт, с юга Италия и остатки Турции.
– В Сибири и на Урале наверняка Китай, – подхватил я.
– Нет больше Китая, – покачал головой тот. – На полчаса раньше нас кончился. Там сейчас Япония порядок наводит и Индия. Каждый пытается себе кусок пожирнее оторвать. Вот когда с ним закончат, скорее всего, за нас примутся, если ещё останется что делить.
– А что с Америкой? – уточнил я. – Там тоже пиздец?
– Америка, Мексика, Канада – ничего не осталось, – подтвердил мои догадки Кузьмич. – Интернет работал ещё какое-то время после начала войны и хороших новостей нет нигде. Уцелела часть Европы, Южная Африка, и мелкие государства типа Польши и Скандинавских народов. Они уже более-менее оправились и теперь кинулись делить свободную территорию.
– Мы не сможем победить в таком хаосе, – до меня наконец дошли все масштабы происходящего. – Я не герой, мне нахуй не нужно спасение мира.
– Жить как-то нужно, – пожал плечами тот. – О полноценном вторжении речь ещё не идёт, но этот день не за горами. Если сможем мы, нашим примером заразятся другие.
– Это полная хуйня, – засмеялся я. – Никто не поднимется без вождя, а мелкими общинами Европейскую армию не остановить. Это я не беру в расчёт Турцию и Африку.
– Предлагаешь встречать их в позе раком со спущенными штанами? – грустно усмехнулся тот. – Среди нас есть и такие, как, например, вон тот слизняк, что ботинком по ебалу от тебя заработал. Но есть и те, кто так жить не собирается.
– Нам надо подумать, – покачал я головой. – Ты и понятия не имеешь, кого просишь о помощи. Возможно, даже поляки меньшее зло.
– Жизнь покажет, – не согласился со мной старший. – Думайте, у вас ещё пятнадцать минут. Я пока людей на защиту организую.
Глава 4
Сделка
– Что скажете? – спросил я свою компанию, как только мы уединились в бывшем штабе оккупантов.
– Хуйня это всё, – высказал своё мнение Мутный. – Нахуй вообще в такую залупу влезать? Завалят нас, и всё на этом закончится.
– Да нам как-то срать, завалят и завалят, – пожала плечами Лена. – Поднять не проблема, тем более что душ сожрали до хуища, но я согласна с Мутным, нам своих проблем хватает.
– Да? – удивлённо вскинул я брови. – Это каких, например? Дури найти, или отъебать кого-нибудь?
– Тебе заебаться, что ли, нечем? – Лена решила сменить тактику. – Я вот не пойму, что у тебя за тяга такая всем подряд помогать?
– Что, значит, всем подряд? – опешил я от такой претензии. – Это где я кому помогать вообще рвался?
– А сейчас ты что делаешь? – снова подал голос Мутный. – Мне вот вообще поебать, поляки тут лазить будут, фашисты или ещё какие долбоёбы.
– Пиздец, Мутный, – взорвался я, – ты вообще ебанулся?! Речь о нашей земле, вообще-то.
