скачать книгу бесплатно
– Конечно, рэп.
– Это, по-твоему, рэп? У нас нет рэпа, нет рока, настоящие рэперы умирают до сорока, а нашим уже по пятьдесят. Не может быть старых поэтов, потому что в определенный момент поэты хотят получать за стихи чеки. И чем больше, тем хуже стихи. Поэзия становится бизнесом. Здесь поэзия поэзией быть перестала. Нашим рэперам мне все время хочется сказать: «Подтяни же штаны. Ты же идешь по улице с мамой».
– Ты слишком сурова.
– А ты мякиш.
– Мама меня так никогда не называла, – усмехнулся Гриша.
– А как она тебя называла?
– Да по-разному: Гришаня, в хорошем настроении, а если испачкал штаны – Гринюха, если двойка – Григорюшка или Горя ты моя Горя.
– Любила не по-детски.
– Как бы я хотел сейчас идти по улице с мамой.
– Вместо меня?
– Да при чем здесь ты. Хватит уже себя обожествлять.
– Ты сегодня смелый прям не на шутку.
– Нет. Любвеобильный.
– Так бы сразу и сказал.
– Знаешь, однажды мы шли из садика по людной улице, я держался за мамину сумку, но в какой-то момент отвлекся, отпустил сумку, потом снова догнал маму и схватился за знакомую сумку, а там с высоты на меня тетя: «Такой маленький, а уже по сумкам шаришься, сейчас милицию вызову». Для меня это был шок: «Где мама? Это же ее сумка».
– Ну, прямо «Мамонтенок ищет маму». Ищешь маму, а там слониха. Как же ты ее нашел?
– Не знаю, что на меня нашло, я как заору на всю улицу: «Мама, эта тетя украла нашу сумку!» Через мгновение, когда улица остановилась, когда у моих ног уже обрушился целый мир, мать нашлась.
– Не, не мякиш. Видимо, размяк, пока со мной жил. Устроился поудобнее и размяк. По крайней мере, ты же не был таким.
– Каким? – посмотрел не по-детски на Машу Гриша.
– Пастеризованным.
– Ты сегодня в ударе, но с кем не бывает.
– Я же говорю, ты опять без настроения?
– Нет, просто скучно.
– Хочешь, я напьюсь? – рассмеялась собственной дерзости Маша.
– Пива?
– Я вижу, как ты розовеешь, Гриша. Тебе не надоело одно и то же?
– Что именно?
– Одно и то же пиво, целыми днями. Ради чего? Ради того крутого парня, каким ты был лет десять назад.
– Пью я не для того, чтобы показать, какой я правильный парень. Для меня алкоголь способ избавиться от вопроса, кто я такой, зачем я, есть ли во мне смысл? Кстати, может, зайдем в магазин за пивом, все закончилось.
– Давай деньги.
– Я же тебе говорю, забыл карточку.
– Ну что ты за мужик? С тобой невозможно расслабиться. Почему я должна тебя обеспечивать?
– У меня сейчас нет прибыли. И это проблема.
– Нет, твоя самая большая проблема не отсутствие денег, а сбитый прицел. Нет общей цели, высшей цели. Именно ее ты должен восстановить, если хочешь к чему-то прийти.
– Домой, куда я еще могу прийти, – зашли они в подъезд. – А тебе не кажется, что, когда человек приспосабливает свою жизнь только для того, чтобы накосить как можно больше капусты, он обнажает убогость своих целей.
– Какая светлая мысль. Ладно, пиво заработал, я купила вчера, поищи в холодильнике.
– Ты золото, Маша.
– Знаю! Черт! Когда ты уже уберешь из-под ног это полено?
– Это не полено, это ты.
– Хватит меня деревом оскорблять.
– Ты еще не знаешь, как оно нас отблагодарит.
– Я знаю, Гриня, ты умный парень, преподаватель. Ты же видишь, твоя работа в университете сегодня ни черта не приносит. Придумай что-нибудь. И убери полено. Хорошо?
– Хорошо, но по твоим глазам я вижу, что плохо. Ты меня осуждаешь.
– Осуждаю? О чем ты говоришь, ты даже вина своей даме купить не можешь.
– Ты права, для тебя только цветы. Ты слышишь?
– Про цветы?
– Нет, за стеной. Этот женский голос, один женский голос, полный упреков и обид. И молчание ему было ответом. Как же вы все похожи.
– А, эта, никогда не здоровается, то ли муж у нее немой, то ли очень терпеливый.
– Нет у нее никакого мужа, сбежал уже давно. Теперь она воспитывает собаку, я бы тоже давно сбежал, если бы не ошейник.
– Ну, ты красавчик. Ты собрался сбежать? Жена, дети и ипотека, все на тебе висит. Только сначала напиши доверенность на случай побега.
– Опять замолчала. Я же говорю, вы все похожи.
– А вы чуть что не так, брови домиком и давай играть в молчанку.
– Не надо обобщать, – прошел Гриша на кухню и открыл холодильник.
– Ну что, побегал? Быстро домой.
– Не волнуйся, Маша, от холодного пива еще ни один мужик не уходил. Вот, слышишь, собака подтверждает.
В этот момент за стеной залаяла собака соседки.
– Так они и общаются. Всегда смешно видеть, когда люди на полном серьезе разговаривают со своими четвероногими друзьями. Первые думают, что вторые их понимают, – дернул чеку на банке Гриша.
– Сразу видно – интеллигентные люди.
– Чувствую, ей тоже придется за винишком самой идти.
– Ты же сам тоже с котом постоянно общаешься.
– Мы с ним только ржем иногда над другими.
– Ты хочешь сказать, Васька тебя понимает?
– Нет, конечно, но делает вид.
– Весь в тебя.
– Знаешь, что у тебя общее с кошкой?
– Опять пошлость какую-нибудь задумал.
– Нет. Это гибкость. – Холодное пиво легло прямо на душу Гриши.
– О чем ты говоришь, я на фитнесе сто лет не была.
– А что так?
– Времени нет. Как же я задолбалась в этой берлоге. Думала, что создана для спа, для джакузи, нет, мля… не заслужила.
– Ванны с шампанским нет, это правда. Но… Твое главное украшение – это гибкая система личных ценностей, словно ожерелье из бриллиантов, которое при каждом повороте судьбы сверкает новыми гранями.
– Ну что за бред, ты как старик, который пытается говорить о сексе.
– Ты же сама хотела спа. Ты права, хватит говорить, надо заниматься. Кстати, ты получаешь удовольствие от секса?
– С тобой?
– А что, есть еще варианты?
– Варианты есть, сил нет.
– Жаль, а то о тебе могли бы говорить: она всего добилась через постель.
– А что плохого? Получить приятное с полезным. Я же даже через постель добиться ничего не могу. Какое удовольствие, когда приходишь домой как собака?
– И лаешь, и лаешь, и лаешь. Еще немного – и соседка тоже подумает, что я разговариваю с собакой, – рассмеялся Гриша.
– Не лаю. Скулю.
– В таком случае скажи мне, как тебе удается так хорошо выглядеть, лет на десять моложе меня.
– Так я моложе на десять лет.
– Я думал, ты ответишь: «У меня часы отстают».
– Нет, не отстают, часы только тикают, как мина замедленного действия. Смотрю на себя в зеркало, боже! Разве о такой мине я мечтала?
– Конечно, нет. Ты мечтала о принце. Думаешь, с ним радости от секса было бы больше?
– По крайней мере, можно было бы брать не удовольствием, а деньгами.
– И снова деньги.
– А ты не слышишь. Словно мы живем в одном доме, но в разных подъездах и разговариваем через вентиляцию.
– Да слышу, слышу. Я хотел тебе сказать, что я нашел тему. Я собираюсь открыть мастерскую по изготовлению деревянных сувениров.
– Деревянных? Гробов, что ли?
– Сувениров.
– Ты шутишь?
– Нет, у меня отец этим занимался.
– Значит, генотип, – рассмеялась она.
– Видимо, он же Гена.
– А деньги откуда?
– Отец дачу продал.
– Геннадьевич, так ты решил стать Страдивари?
– Он же вроде скрипки делал.
– Ну да, из дерева же. Я недавно слышала, его скрипку за десять миллионов продали на аукционе.
