скачать книгу бесплатно
Спящий Ангел. Они знали, что проиграют, и шли вперёд
Валерия Лисичко
Одинокая девушка на обочине жизни. Кошка, которая меняет судьбу хозяйки. Таинственная библиотека. Разочарованный писатель. И ангел под рёбрами. Книга содержит нецензурную брань.
Спящий Ангел
Они знали, что проиграют, и шли вперёд
Валерия Лисичко
Иллюстратор Dream Нейросеть
© Валерия Лисичко, 2023
© Dream Нейросеть, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0060-7758-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Благодарности
Спасибо эксперту LiveLib Анастасии Паршковой за бета-ридинг, корректуру и редактуру.
Спасибо за первичную правку хозяйке тг-канала «Книжная Белка» Галине Кургузиковой и хозяйке тг-канала «Книги и кофе с Катей» – Кате.
Обложка и иллюстрации: нейросеть dream
18+
Книга Первая
«Они знали, что проиграют. И шли вперёд»
Когда старая дева Фрау Блум топила выводок мышат, то, конечно, не могла даже представить расширившиеся от ужаса глаза Сэма Дадли, на которого наступала тихоокеанская волна. Один мышонок издал жалкий тонкий писк. А вот Сэм на другом континенте кричал наравне с ополоумевшими взрослыми.
И конечно, фрау Блум никогда не вспоминала тихий вечер своей студенческой юности, когда на душе ни с того ни с сего стало так паршиво… И внутри словно лопнула жилка. Фрау Блум и сама не заметила, как после того вечера ее жажда к созданию семьи и рождению детей начала угасать. В тот грустный вечер в промозглом Лондоне хозяйка британской кошки отнесла любимицу на стерилизацию. Щёлк… и исчез инстинкт продолжения рода.
Никто в снежном Белгороде не беспокоился о двух хомяках, которых забыл покормить впервые попробовавший алкоголь мальчишка. Их чувство голода никто и никогда не связал бы с сокращением Уильриха в далёкой северной стране. После этой пугающей новости он вышел на улицу бедняком с цепочкой кредитов. И почувствовал тот самый ужас, который практически неизвестен европейскому человеку и который многие тысячелетия подряд успешно гонит зверей на охоту: беспомощность перед лицом голода.
ГЛАВА 1 | КОШКА НА ОБОЧИНЕ ЖИЗНИ
Шерше ля фам
Сон разума рождает чудовищ
Ф. Гойя
Я обычно решаю проблемы, позволяя им поглотить меня Ф. Кафка
Двор, трёхэтажный кирпичный дом в три подъезда. Маленькая женщина отразилась в линзе кошачьего глаза.
Шелудивая кошка растянулась под кустом, в ажурном пятне солнечного света. Куцая шерсть свалялась. Кончик уха повис. Яркие голубые глаза. Заглянешь – провалишься. Кошка косилась в сторону подъезда.
Кошка видела усталую молодую женщину на лавочке. Подростковая фигура. Мешком сидящий пиджак. Юбка-карандаш. Остроносые туфли на шпильке. Волосы с парой серебристых прядей зачёсаны в пучок. Можно было бы принять их за работу модного стилиста, но весь остальной вид выдавал в светлых прядях обычную седину. Неловкие попытки макияжа. И пятна шершавой кожи, расцветающие от уголка рта к подбородку. Рука в кармане что-то мяла, перебирала. Глаза кошки распахнулись и заблестели, когда из кармана выглянуло и блеснуло на свету что-то тонкое, серебристое. Кошка перевернулась, прицелилась играючи, от резко очерченных лопаток по позвоночнику до кончика хвоста прошла волна. Мотнула хвостом, сбрасывая напряжение.
К кошке вернулась надменная ленца. Хвостатая потянулась, открыла глаза и неспешной походкой, заваливаясь на один бок, пошла в сторону новой знакомой с блестящей игрушкой.
Кошка, конечно, не знала, что та в смятении.
Кошка, конечно, не знала, что та приехала с собеседования с «мы вам перезвоним» вместо заветного «заполняйте трудовой договор и завтра ждём».
«Мы вам перезвоним» на вакансии телемаркетолога. На холодных звонках. Ниже падать некуда.
Кошка, конечно, не знала, что женщина впроброс метает взгляды на ненавистную вывеску «Пятёрочки». И испытывает противоречивые чувства. Гордость за то, что ушла одним днём. Что решение позволило почувствовать ей уважение к себе самой. И горечь. На её проездном осталась последняя поездка. Оплатить дорогу в один конец? В холодильнике – запас свежего воздуха. А на карте – 78 копеек.
Кошка, конечно, не знала, что женщина не просто так спрятала напряжённую руку в карман пиджака. Что в руке она судорожно сжимает тонкую стальную трубку длиной в двенадцать сантиметров.
Кошка просто шла и жмурилась от весеннего солнышка. Она остановилась около лавочки. Но женщина не заметила гостью – губы сжались в нитку, а глаза сверлили вывеску «Пятёрочки». Кошка развалилась у ног в остроносых туфлях. И только тогда их обладательница посмотрела на голубоглазую наглую гостью и… брезгливо отодвинула ноги. А кошка развалилась понаглее, понахрапистее. Она смотрела с лукавым прищуром и как будто улыбалась.
Несостоявшаяся карьеристка центра холодных звонков вздохнула. Отвращение сошло с лица. И она просто печально и устало покачала головой:
– Барышня, Вы ошиблись, – обратилась женщина на лавочке к кошке на асфальте. – Бесплатная столовая для нищих по другому адресу.
И, вздохнув, добавила:
– Похоже, вместе туда пойдём.
Кошка громко заурчала, продолжая улыбаться.
А женщина до боли сжала трубочку в руке, заставляя металлическую ось впиваться в подушечку большого пальца.
«Пятёрочка» подмигнула вывеской, приглашая на поклон. Женщина испытала прилив гнева. До этого момента она наслаждалась чувством внутренней гордости. И даже теперь, когда очевидно, что пришло время жалеть о потерянной работе, непроизвольно расправляла плечи, гордо лелея всплески воспоминаний. Финал тяжёлой двенадцатичасовой смены. Она была уже в дверях, когда начальница попросила её задержаться и помочь разобрать товар, который с утра был вверен менее ответственному и успевшему вовремя уйти сотруднику. Отказ взбесил руководство.
Наверное, впервые за год работы женщина возмутилась, а не испугалась при виде перекошенного лица начальницы: накопленное раздражение от вызовов на работу в выходные, бесконечные требования задержаться после смены и срезы премий по надуманным причинам взяли верх. На хамское «Тебе что, работа не нужна?» она неожиданно ответила: «Такая – не нужна». Получилось дерзко. Самоуверенно. Молодая женщина даже расправила плечи, вот как сейчас на лавочке, когда самодовольная кошка у самых ног.
Выкинули одним днём. Показательная порка.
Кошка скосила на женщину невозмутимый взгляд и опять зажмурилась. Улыбающаяся кошачья морда. Такая могла отразиться на небе улыбкой Чеширского Кота.
Бывшая сотрудница «Пятёрочки» вздохнула, клацнула каблуками по пяткам, чтобы туфли сели на ноги, перешагнула кошку. Каблук подвернулся, попав на асфальтовый бугорок. И женщина чуть не полетела носом вперёд, в последний момент с трудом удержав равновесие, брезгливо скинула неудобные туфли и зашла в подъезд босиком. Капрон потянулся длинными зацепками от пяток по икрам. Кошка проводила её милостивым взглядом и мяукнула, перетягивая скрежещущее «мяу» в зевоту.
– Тебя ещё не хватало, – бубнила, шлёпая босыми ступнями по пыльным стёсанным ступеням, сильнее и сильнее сжимая железную трубочку в кулаке.
Мягко колыхнулась в сердце мысль «Тебя тоже жизнь не пожалела…»
– Ну я же не живодёрка, морить зверя голодом, – сказала себе, заглянув в холодильник.
– Тоже мне спасатель, есть силы – спасай себя, – сказала себе в душе. – Запрети, – приказала. – Обрежь дорожку мыслей. И они перестанут упираться в голубоглазую кошку. Ты же знаешь, если очень захотеть, переломить ход мыслей, они начнут обтекать запретную тему. Точка.
– Ты просто видишь в этой побитой дворняге себя. Хочешь жалеть себя – жалей, только не нужно лицемерия, – сказала себе, кутаясь в одеяло и проваливаясь в сон.
Второй этаж. Крохотная однокомнатная квартирка, газовая колонка на трёхметровой кухне. Спальня напротив балконной двери. Стол. Кладовая, служащая и складом, и шкафом. И ветвь яблони, от ветра стучащая в балконные рамы.
Хозяйка квартиры проснулась от пристального взгляда небесных глаз.
Кошка просто сидела посреди комнаты, на деревянном облупившемся полу и смотрела на выбранного человека.
Хозяйка квартиры проморгалась, не веря глазам, потёрла лицо ладонями, ущипнула себя.
Невозмутимая кошка ждала и самодовольно щурилась.
Женщина, убедившись, что гостья ей не снится, перевела взгляд от кошки к открытой балконной двери, от двери к открытому окну и качающейся ветви яблони.
– А ты умеешь настоять на своём, – почесала голову. – Ну что ж, я не могу позволить себе новое пальто, не могу позволить проездной, не могу позволить такую роскошь, как работа, или простой поход в магазин. Позволю себе хотя бы кошку.
Хвостатая гостья качнула головой и посмотрела на хозяйку квартиры исподлобья. Если бы могла, она наверняка изогнула бы бровь.
– Ладно-ладно, – примирительно проворчала хозяйка квартиры. – Ты можешь позволить себе человека. Сойдёмся на этом и больше не станем возвращаться к этому разговору.
Опустила ноги с кровати, нашарила тапки и сказала:
– Меня Ева зовут, так, если что…
Новая жительница квартиры на удивление спокойно приняла ванную и потом долго вылизывалась у батареи. Она оказалась яркого сиамского окраса в бежево-каштановых тонах. Как будто кофейные зерна перемололи и смешали со сливками – тёмные носки, хвост и мордочка светлели и отливали молочным на боках.
Вечером кошка пристроилась под бок новой хозяйки, а потом и вовсе забралась под одеяло. Ева обняла её, обе грустно вздохнули и уснули.
Две потерянные души спрятались под одеялом в крохотной квартирке на втором этаже старого кирпичного дома.
Уже на следующий день новая жительница освоилась. Обошла квартиру по периметру: крошечная кухня, перерастающая в гостиную с узким ответвлением коридора. Закрытая кладовка, под дверью которой элегантно села и стала мяучить, глядя на дверную ручку, хвостатая гостья. Почёсываниями за ушком Ева пыталась отговорить кошку от запланированного исследования кладовки, ведь для этого нужно было собрать диван, но та настаивала.
Пришлось провести экскурсию по кладовой, которая заменяла в квартире шкаф-купе. Диван же влезал в крохотную квартирку, только перекрывая дверь кладовой.
Помимо дивана комната насчитывала письменный стол, три книжные полки и пластиковую тумбу с ящиками под канцелярию. На этом пространство квартиры беззастенчиво заканчивалось. Зато в комнате нашлась ещё одна дверь, ведущая на балкон, который стал излюбленным местом кошки. И, чтобы не суетиться с дверью, Ева просто стала оставлять форточку, ведущую на балкон, открытой.
Так кошка, которая гуляет сама по себе, вернула себе свободу: балкон, приземистая яблоня, так удобно раскинувшая ветви до дворовой лавочки. Маршрут налажен.
И если хвостатая питомица сделала балкон частью повседневного маршрута, то Ева любила его по вечерам. Балкон становился её лофт-зоной. Ещё работая в «Пятёрочке», она соорудила из деревянных поддонов некое подобие дивана, укрыла одеялом, подушками, мягкими игрушками и пледом. Вечерами представляла, как сидит на веранде усадьбы, а то и итальянской виллы, и смотрит на свои владения.
Она наливала в любимую чашку-аквариум крепкого чёрного кофе, брала плитку горького шоколада, укутывалась в плюшевый плед и погружалась в блуждание мыслей.
Крошка горького шоколада тает на языке. Её смывает горячий густой кофе. Взгляд летит над деревьями, над зубьями монастырской стены, мимо кирпичных башенок библиотеки за парком. Мысли текут рекой сквозь время и сквозь сознание: спроси потом, о чём думала, – белый лист в ответ. Хотя мыслей было так много – поток.
И поток мыслей сливается с образами – караван нарядных бл*дей проплывает в сторону продуктового прямо под окнами. Шлейф сладких фруктовых ароматов доносится до второго этажа, отголоски жеманного хохота и щебет разговоров. В памяти, помимо воли, отпечатываются броские макияжи, такие густые и яркие, что можно перепутать с маскарадными масками. Пышные юбки, палетки и стразы, платья со шлейфами, засаленные. Наверное, бордель учредили в нулевых. Тогда и закупили гардероб. Проносится в голове мысль и утекает, не оставив следа. Иногда щебечут и распивают прямо под окнами Евы. На её лавочке. Отправляя в небо клубы сигаретного дыма и алкогольный амбре. Но повелительницу балкона это не беспокоит. Она где-то далеко. И щебет, и дамы – только одно течение в русле огромной реки, одна нить в пышной косе.
В противоположную сторону, от продуктового к сердцу района, к массивам новостроек, идут реконструкторы: средневековые одежды, капюшоны, броня, клацают на спине мечи, в руках – плотные щиты с гербами. Разговоры о побеге из города. О своём городе, острове, судне – для своих. «Автономия», – цепляется и царапается мысль в голове Евы. Хочет задержаться, но течение огромной реки уносит её, не давая зацепиться. Ева не видит здоровых бородатых мужчин. Она видит маленьких мальчиков в костюмах из картонных коробок с палками в руках, которые хотят построить свой домик на дереве. Она видит мальчиков, которые пытаются сбежать из своего времени и спрятаться в придуманном городе. Иногда она машет им рукой. Как махали люди на пристани пассажирам «Титаника». Блаженно улыбается. И забывает об их существовании. Только клацанье металла вызывает приятные ассоциации не с консервами банками, а с эпохой романтизма.
Бомжи у большого мусорного контейнера. Бомжи под яблоней. Кислый запах пота. Пьяные разговоры.
Маленькие дети, кричащие в колясках, играющие в лужах.
Стая собак, что лает и воет, играет и гоняет по двору.
Они не превращаются в воспоминания – они тают в голове, как крошка горького шоколада на языке. Тают.
Кофе и шоколад закончились. Плед – в стирке. Зато появился хвостатый компаньон. И молодая женщина, которую со спины можно было бы перепутать с подростком, в растянутой толстовке, с накинутым капюшоном и в смешных плюшевых наушниках, продолжала коротать вечера на своей «усадьбе».
Ева закрывала глаза, и её подхватывал странный поток энергии. Тревоги и страхи отступали. И девушка погружалась в приятное забытье. Только здесь, в подушечном раздолье, Ева чувствовала, как внутреннее напряжение спадает.
– Кайфуешь? – спросила Ева у зажмурившейся кошастой. В ответ – громкое урчание.
Кошка спрыгнула с импровизированного дивана и отёрлась о ноги хозяйки, мол, да, я всё понимаю.
– В моём лице индустрия шаманов и магов многое потеряла, – продолжила Ева разговор с хвостатой подругой. – Была б я чуть потупее, вместо посиделок на балконе посвящала вечера ритуалам на снятие порчи.
Кошка уставилась на неё ясными голубыми глазами.
– Ну а как ещё объяснить, что удача обходит меня стороной? Да что там удача, просто нормальная работа… И просто нормальная жизнь. Только порчей.
Кошка хитро прищурилась и снова заурчала, на этот раз тихонько, для себя.
– Хочешь сказать, что не только маги могут помочь? Что я забыла про психологов, астрологов и классическую литературу?
Кошка потянулась лапой, потрогала Еву за рукав и зацепилась когтём за ткань толстовки.
– Одни взвалили бы всю вину на меня, – Ева осторожно освободила коготь любимицы из плена. – Правильно, на кого ж? Заставили анализировать детство, разделять ответственность и потребовали бы перестать быть жертвой (за неисполнение – строгое наказание и домашняя работа).
Кошка прицелилась, пару раз качнулась вперёд, запрыгнула на колени.
– Другие бы вычислили аспекты планет, переселили бы меня в другой город, а лучше в деревню и переставили стол с диваном так, чтобы по фэншуй.
А вот классическая литература потребовала принять страдания и нести свой крест, отсвечивая святостью. Можно ничего не менять и быть в выигрыше. К тому же бесплатно. Поэтому я и предпочитаю книги.
Кошка уже во всю развалилась на коленях и вывернулась, подставляя пузико.
Одинокая кошка, которая устала гулять сама по себе. И одинокая женщина, которая просто устала. Так и жили: спали вместе, ели вместе. До тех пор, пока продукты не закончились.
Отскребая последнюю пришкваренную макаронину от сковородки, Ева чувствовала странное опустошение: не было беспокойства, паники. Не было прилива активности. Не было идей. И даже вопрос «что делать?» в голову не приходил.
Просто день сменялся днём. А Ева тратила время на чтение книг, пролистывание газет. Смотрела ролики в интернете. Не выходила из дома и ни о чём не думала.
Вскоре пришло чувство голода. Пока его перебарывала лень. Живот урчал. Но Ева решила, что сон – хорошее средство от голода. Разбудило протяжное «мяу». Кошка сидела напротив кровати и смотрела на Еву своими большими голубыми глазами.
– Прости, ты тоже голодная, – сказала Ева. – Я могу только выпустить тебя.
Ещё одно «мяу». Настойчивое. Упрямое.
– Ладно, пошли, – Ева вздохнула.
