скачать книгу бесплатно
Рассказ она сопровождала демонстрацией своей страницы в «Инстаграме»[8 - «Инстаграм», продукт компании Meta, которая признана экстремистской организацией в России.].
Рассматривая её фотографии, я отметил, что до своего знакомства с наркотиком девушка эта была юной красавицей с гладкой кожей, большими голубыми глазами, пухлыми алыми губами и прекрасными формами тела.
Чем дальше она листала свою страницу, тем явственнее становились перемены, производимые в ней пристрастием к наркотику. Страница эта была как летопись славной цивилизации с прекрасными храмами и театрами, ныне пребывающей в упадке и запустении.
Я не мог поверить, что девушка, которую я видел на фотографиях годичной давности и та, что стояла сейчас передо мной – это один человек. Хотя в чертах лица её угадывалось явное сходство с фотографией, она казалась лишь злой карикатурой на неё, язвительной насмешкой, отблеском, тенью, призраком того человека, которым она когда-то была.
Казалось, будто девушка эта повстречала героя фильма «Видок» – Алхимика, который похищал молодость и красоту своих жертв для поддержания собственных жизни и силы.
Теперь кожа её была в рытвинах, и макияж не мог этого скрыть, как не мог скрыть и потускневших глаз. Глаза эти на её исхудавшем, измождённом лице казались особенно большими. Губы её как будто сморщились и походили на двух сплетённых в каком-то объятии гадких пиявок. От былых форм не осталось и следа, она была болезненно худой, даже анорексичной.
Девушка эта, как героиня рассказов Эдгара По, увядала раньше времени, погибая от неумолимой и страшной болезни, и в душе я оплакивал её гибель. Да, она была ещё жива и стояла сейчас передо мной, но разве это был не труп нравственный и физический?
Она могла бы быть чьей-то любящей женой, матерью, могла бы строить карьеру, могла блистать на обложках журналов и в блогах. Тысячи возможностей и дорог расстилались перед ней, но всему она предпочла дорогу из белого порошка, дорогу разложения и погибели!
И ведь сколько было в её недолгой жизни мужчин, желавших, словно стервятники, поживиться этим куском гниющего, заражённого мяса! Они облизывались на неё, они вожделели её, и я испытывал омерзение к их гадкой похоти.
Девушка эта вызывала у меня грусть, сострадание, ненависть и отвращение одновременно.
Я наклонился к её уху и тихо сказал ей:
– Наркотик поработил тебя, Даша. Посмотри: он забрал и твою красоту, и твою душу! Твоё сердце ещё бьётся, но ты уже мертва. Вспомни мои слова, когда будешь сосать очередному уродливому стервятнику, желающему твоего тела, за горстку вожделенного порошка!
Я жаждал, я искренне жаждал расшевелить то человеческое, что ещё осталось в ней. Я жаждал горьких слёз раскаяния, я жаждал истерики, призванной искупить её прошлое и дать шанс на очищение. Но ничего этого не случилось. Она лишь немного смутилась и сказала, что я больной, после чего направилась к широко улыбавшимся ей двум жирным мужикам лет пятидесяти.
Глава 3. Февраль 2022 года
Начало февраля, утро субботы. Я просыпаюсь от звонка Крепыша, который тревожным голосом сообщает, что вчера ночью его очень сильно вмазало и теперь он хочет мне отдать остаток наркотика, чтобы воздержаться от употребления. Я соглашаюсь.
Несколько недель я не прикасаюсь к хранящемуся у меня дома в фольге веществу. Ближе к вечеру пятницы один из моих друзей предлагает мне присоединиться к компании потребителей наркотика. Я обещаю ему дать ответ позже.
Вечером я иду покупать пиво в магазин. Приятелю я говорю, что смогу быть позднее и ссылаюсь на занятость. На самом деле меня терзают смутные сомнения – стоит ли употреблять вещество. Есть ощущение некой судьбоносности момента – выберу ли я зло или добро. И, наконец, собрав волю в кулак, я решаю, что я не поеду, но почему-то решаю написать об этом попозже. И через несколько минут я уже заказываю такси до этой тусовки.
Мы употребили вещество на квартире перед тусовкой, а потом поехали в караоке. Там я угощал ребят и совершенно не жалел для них наркотика, угостившись тем, что осталось.
Когда мы вышли на улицу покурить, шёл дождь. Меня это совершенно не волновало: я стоял полчаса под дождём и без умолку болтал, притягивая новых слушателей и не позволяя никому уйти в помещение.
После этого мы проехали покурить травы в одно заведение. Нас было трое. Когда мы скурили по косяку, один из нас – хозяин заведения, минусанулся. До конца вечера он не говорил ни слова, только хихикал, а когда мы уходили, он сказал: «Пока».
Трава всегда действовала на меня не так, как на остальных. В первый раз я лаял (мне почему-то в тот момент это казалось очень забавным и естественным), в следующий раз я просто то вырубался, то пробуждался, вероятно, такой эффект возник от смешения марихуаны с большим количеством алкоголя; в последний раз, когда я накуренный ехал к друзьям, мне казалось, что я то задыхаюсь, то у меня инфаркт, то перегрев тела. Мысли о скорой и неминуемой смерти перемежались с сетованиями на столько недолгую и бесславную жизнь, а также с мыслью о том, что я зря накурился травы.
Когда я приехал к месту назначения, я выкурил сигарету, бросил окурок в сторону и стал озираться по сторонам.
Внутренний голос то говорил мне, что я зря бросил бычок не в урну и что я плохой, потому я пошёл и подобрал его. Потом голос сказал, мол, разве ты такой слабак и тебе не насрать на правила? Я вновь бросил. Потом мне казалось, что многие жильцы дома видели мой плохой поступок, и я вновь поднял бычок, а потом голос с насмешливой интонацией спросил, мол, нормально ли я над тобой издеваюсь, Валер? Я тут же швырнул бычок в ближайший сугроб и вновь замер.
Какая-то невидимая рука, казалось, доставала из моего подсознания на поверхность всё новые и новые страхи, и я на какое-то время оказывался парализованным от ужаса, а потом в голову приходили аргументы в пользу того, что бояться не стоит. Так шло время, а я постоянно отслеживал его, поглядывая на часы, и ждал, когда же всё это кончится.
«Что ж, с этим страхом мы разобрались, тогда попробуй вот это. Что ты сможешь на это сказать?» – спрашивало подсознание вновь и вновь.
Когда я наконец-то немного успокоился и зашёл в помещение, то я стал судорожно вспоминать, кто из присутствующих где работает, и я понял, что не о всех мне это известно. Одну девушку я особенно подозревал в том, что она работник правоохранительных органов и послана сюда, чтобы следить за нами, а в нужный момент она впустит в помещение оперативную группу, меня же они выставят виноватым во всём. Я стал требовать от всех не оставаться в комнатах наедине, потому что мне везде чудились заговоры. В помещении было две больших металлических двери, и я регулярно требовал от присутствующих закрыться на все замки и гонял всех проверять их. Потом я понимал, что не доверяю этим людям и ходил проверять сам.
Потом я стал забывать, о чём идёт речь, и не мог вообще ничего сказать. А ещё меня очень страшила мысль о том, что я не смогу выйти из этого состояния.
В общем, как вы понимаете, трава действовала на меня не лучшим образом.
Вот и в этот раз, когда мой друг Смит сказал, мол, Валер, я не чувствую эффекта, я уже хотел радостно сказать, что ничего не чувствую тоже, но голос в голове проорал:
– Сейчас твоя голова взорвётся и мозги разлетятся по сторонам!
Потея и бледнея, я всё же сказал, что, мол, да, не особо берёт меня.
Потом всё по кругу: паника, потом забывчивость. Потом я понял, что бояться мне нечего, и голос пообещал больше не пугать меня. Он пообещал сделать мир интереснее и попросил выйти на улицу.
На улице всё было нормально и я уже подумал, что меня отпустило, но, приглядевшись, я заметил, что вокруг плещется море, а вокруг раскиданы большие камни. Не решаясь проверять, кажется мне всё это или нет, я старательно прыгал по камням, чем вызвал глубокое непонимание у Смита. Я сказал ему, что просто играю, догнав в тот момент, что это просто галлюцинация.
Пока мы шли по набережной, я заметил, что подо льдом плавают рыбки в огромном количестве. Я подумал, откуда же они тут взялись, а потом задумался, галлюцинация это или нет, и я действительно не мог отличить правду от фантазии.
Когда мой друг меня покинул и приехало моё такси, я почему-то несколько минут не решался к нему подойти. Потом я ещё несколько минут ходил и осматривал машину, пытаясь понять, моё это такси или нет.
Таксист, который, видимо, устал ждать, высунулся из машины и назвал мою улицу, а затем спросил, поеду ли я.
В такси я чувствовал себя неуютно, мне казалось, что водитель всё понимает и осуждающе смотрит. Я подумал, что нужно срочно начать разговор, иначе он точно всё поймёт. При этом все идеи начала разговора казались мне неуместными, но вдруг одна фраза мелькнула у меня в голове и показалась мне гениальной:
– Скажите, а вы верите в вампиров?
Да-да, мне казалось, что лучше фразы для завязки разговора с водителем и быть не может, а теперь он ни за что не догадается, что я укуренный.
Удивительно, но водитель спокойно отреагировал на такой вопрос и всю дорогу мы говорили о вампирах. Выходя из машины, я попросил водителя быть осторожным, потому что вампиры повсюду, и аккуратно хлопнул дверью, оглянувшись, не наблюдает ли кто.
Когда я пришёл домой, голос объяснил мне, что я выглядел просто как укурыш-деградант и мне стало то ли стыдно, то ли смешно. Я подумал, что курить траву мне не надо, и что все мои попытки распробовать этот наркотик оказываются неудачными и ведут практически к идентичным результатам.
Мне написал Смит. Меня уже отпускало, и у нас родилась идея о том, что употреблять мефедрон стоит не чаще раза в 21 день или в месяц, то есть я выработал некую систему употребления вместо эпизодического употребления раз в два месяца.
Глава 4. 7 марта 2022 года
Что ж, узнав про то, что употреблять стоит не чаще раза в три недели, следующий раз я осуществил 7 марта, чуть не дотянув до срока.
Смит позвал меня посидеть в ресторане, а когда я пришёл, то оказалось, что у него есть амфетамин. Последний я никогда не пробовал до того дня и решил исправить это.
Мы уже собирались ехать в бар. Мой друг употреблял вещество в туалете, а потом вышел и сказал мне, что оставил всё там. В этот момент мы увидели, что в туалет пытается зайти какая-то женщина, которую я опередил, громко крикнув, что мне очень надо.
Там на телефоне была рассыпана дорога белого порошка, которую я моментально снюхал. Я понятия не имел, сколько его надо употреблять, а потому ограничился одной дорогой, решив в дальнейшем получить разъяснения у своего более опытного товарища.
Он сказал мне, что можно было нюхать и больше, не обязательно одну. Эффекта я никакого не чувствовал, а потому как только мы приехали в бар, я попросил у своего друга пакет с веществом.
Я злился, что на меня не подействовала одна дорога. Кроме того, я вспомнил, что Смит говорил, что можно больше одной дороги, но не говорил, сколько именно. Я насыпал пять больших дорог и снюхал их.
Из туалета я выбежал большими прыжками. Когда Смит сказал, что надо ехать в клуб, который находится в трёх минутах езды, я сказал, что мы туда даже не дойдём, а добежим.
Бармена я раза три поторопил со счётом, возмущаясь, что всё делается очень медленно.
Когда мы подошли к клубу, то я понял, что у меня жутко сжимаются челюсти и стучат зубы. Я больно прикусил обе щеки.
«Господи, я же чудовищно обдолбанный, сейчас все это поймут»! – запереживал я.
Возле клуба стояла компания парней, и один из ребят попросил меня выбрать того, кому ему следует набить морду. Я обрадовался, потому что я понял, что я тут не самый отбитый и что я вряд ли буду замечен за своими грязными делишками.
– Смотри, наваляй-ка вот этому! – сказал я дебоширу, показывая рукой на самого здорового парня.
– Этому? Может, вот тому? – ответил дебошир, показывая на парня поменьше, при этом мне показалось, что в голосе дебошира звучат грустные нотки и что он хочет соскочить с им же предложенного дельца.
– Нет-нет, этому – я гнул своё.
– Ну что ж, хорошо, погнали! – с этими словами дебошир побежал к здоровяку и ударом в челюсть заставил того отшатнуться к стене.
Смит спросил меня, сколько я снюхал. Когда я ответил, что 5 дорог, он отшатнулся от меня и несколько секунд смотрел, выпучив глаза и подняв брови, а потом убежал в клуб.
Я ушёл ближе ко входу в клуб и докуривал уже 4 подряд сигарету, стараясь казаться нормальным и не привлекать внимания. При этом я зажигал новую сигарету, не успев докурить старую.
– Привет! Как дела? – сказала мне какая-то симпатичная девушка с розовым мелированием.
– У меня всё прекрасно! – ответил я.
– Да? А почему у тебя так стучат зубы и гуляют челюсти? – спросила она и я понял, что она хочет поиграть.
– А, да это холодно потому что, я легко одет – сказал я, не планируя сдаваться и решив валять дурака до конца.
– А почему ты трясёшь руками и не можешь прекратить двигаться?
– Так это чтобы согреться, понятно же!
– А почему у тебя такие большие зрачки? – в её голосе чувствовалось недовольство от того, что я всё отрицаю.
– Повышенное давление с детства, поэтому у меня всегда увеличенные зрачки.
– Ой, да ладно, понятно же, что ты обдолбанный!
– Да, мне такое часто говорят, но я не имею к этому никакого отношения.
Я зашёл в клуб, прекратив тем самым разговор, и взял себе пару коктейлей с виски. Голос в голове звал употреблять ещё и ещё, пока пакет не кончился.
Амфетамин нравился мне куда меньше мефедрона, он не давал мне эйфории и смелости, не затуманивал сознание, а давал только бодрость и дикую подвижность.
Когда мои друзья спросили пакет и услышали, что у нас больше ничего нет, то они удивились, потому что там было около полутора граммов. Мы решили взять то, что я любил побольше, чем амфетамин, и купили мы это с рук недалеко от дома, где я жил. Смит же в это время отправился в расположенный на той же улице покерный клуб, принадлежавший нашему общему приятелю.
У меня дома мы занюхали раз, а потом второй. Изображение перед глазами стало двоиться и троиться, перед глазами стал мелькать визуальный снег[9 - Диплопия – двоение в глазах; визуальный снег – это форма зрительной галлюцинации, которая характеризуется восприятием небольших мобильных точек, как правило, во всём поле зрения.].
Я видел, что ребят так же прёт, и стал усиленно нахваливать того парня, который организовал покупку. Пока мы ехали в покерный клуб, мне никак не сиделось на месте: я то пытался с заднего сиденья заглянуть в глаза таксисту, то порывался обнять сидевшего рядом приятеля, а потом стал рассказывать, как коммерс из Москвы догадался купить в селе во Владимирской области кокаин и его повязали, но мои приятели моего энтузиазма не поддерживали и старались меня утихомирить. Я надеюсь, что таксист ничего не понял. Кстати, мои приятели, видимо, решили не продолжать тусовку и вышли по дороге.
В покерном клубе к моменту моего приезда уже никто не играл. Там были лишь парень с его подружкой, одинокая девушка да наш приятель – организатор этого заведения.
Перед этой публикой мы со Смитом пламенно обсуждали творчество и биографию Джека Лондона, декламировали стихи Франсуа Вийона, а также обсуждали философию Эриха Фромма. Все собравшиеся с усмешкой переглядывались, потому что они прекрасно осознавали причину наших столь нетипичных для данного времени суток блеска в глазах, словоохотливости и красноречия. Кроме того, по взглядам наших слушателей было понятно, что они очень далеки от избранных нами тем и что мы мечем бисер впустую, но нас это совершенно не волновало.
Ближе к 6 утра мы с Смитом разъехались, решив, что нам надо лечь спать. Но, придя домой, мы стали обмениваться сообщениями в мессенджере, при этом мои пальцы бешено стучали по экрану. Я никогда в жизни не набирал текст так быстро! Мыслей было столько, что, казалось, голова сейчас разорвётся от их изобилия. Когда я понял, что при всей нашей скорости обмена сообщениями многие из моих мыслей остаются невысказанными, я позвонил Смиту и мы болтали по телефону три часа, и только ближе к 10 утра наши словесные потоки стали иссякать.
Мы закончили разговор и договорились поспать, но я не мог уснуть. Уснул я лишь после 15 часов, и понял я, что пора идти спать, лишь тогда, когда телефон, бывший у меня в руке, вдруг без какого-то с моей стороны намерения выскользнул у меня из рук и оказался на полу перед кроватью.
С тех пор я полюбил не просто употреблять наркотик, а нюхать его более крупными порциями, ловя передоз и от избытка гормонов счастья наблюдая идущую волнами рябь на картине окружающего мира и испытывая другие временные расстройства зрения.
С той тусовки у меня остался один грамм наркотика, который я на протяжении следующих трёх недель периодически доставал, обнюхивал, любовался им, воображал, какое невероятное удовольствие я испытаю, употребив его, но не употреблял.
Глава 5. 26 марта 2022 года
Следующая тусовка пришлась ровно на дату, полагающуюся по системе. Подруга позвала меня присоединиться к компании, которая должна была собраться в кальянной, чтобы провести вечер за настольными играми. Поскольку я знал, что значительная часть из собравшихся – не самые приятные в общении люди, перед выездом к ним я закинулся наркотиком. Приехав на место, я понял, что эти люди настолько скучны, что даже столь сильный наркотик не может придать им привлекательности в моих глазах, поэтому я немедленно собрался и ушел в бар.
В бар я пригласил Н., девушку своего приятеля, которая сразу согласилась. Я всегда был крайне порядочным и деликатным в вопросах взаимодействия с девушками своих близких приятелей и друзей, дабы не вызвать в сердцах своих друзей ревность. Я всегда считал, что для меня дружба в приоритете. Поэтому я пригласил в бар так же своего друга и, когда он отказался, я спросил, не против ли он, если его девушка отправится со мной в бар. Он сказал, что не против.
Был конец марта, но на улице стояла зимняя погода. Девушка приятеля пришла в одежде, которая предполагала, что это не дружеская встреча, а свидание. Одета она была не погоде – на ней был летний топик с большим вырезом, демонстрировавшим грудь 3-его размера. Мы задорно что-то обсуждали, глаза её горели, когда к нам подсела наша общая знакомая с вопросом о том, не помешает ли она, не свидание ли у нас? Девушка друга сделала такое лицо, как будто, она готова вырвать все волосы третьей лишней, но я спокойно ответил, что она может присесть, поскольку у нас дружеские посиделки.
Разговор не клеился. Подсевшая подруга занимала весь эфир, рассказывая о том, как она популярна и что мужчины должны делать для женщин все, что им скажут и даже то, чего не скажут, но о чем женщина подумает.
Мы с Н. были столь возмущены такими речами, что не считали нужным это комментировать и просто скучали. Но скучал я недолго, ведь, как говорил Жванецкий в своем знаменитом монологе, "у меня с собой было". Я отошёл в туалет, занюхал несколько дорог и вернулся за столик совершенно другим человеком. Теперь я не только активно отвечал на то, что говорила знакомая, но и активно подавал новые мысли, а также шутил.
Думаю, что именно в тот момент у меня сформировалось понимание того, что наркотик может сделать прекрасной практически любую ситуацию, в которой ты находишься, сделать тебя душой любой компании. Позднее я понял, что именно так формировалась моя зависимость. Реальность вокруг недостаточно привлекательна? Насыпь и занюхай. Ты недостаточно разговорчив, замкнут? Насыпь ещё! Боишься подойти к той красотке? Насыпь, насыпь, насыпь!
Кончился вечер тем, что мы слили нашу знакомую, и с Н. поехали ко мне. Она, по ее словам, никогда до этого не употребляла наркотики, но под влиянием моих описаний эффекта захотела попробовать.
Мы разнюхали вместе несколько дорог. Она нюхала, встав на колени, и я любовался её колышущейся под топиком грудью, ощущал удовольствие от её покорной позы. Несмотря на то, что ей было почти 20 лет, её детское личико, юбка и колготки внушали мне стойкое ощущение, что я привёл домой школьницу. Закончив нюхать, она села на диван, и я увидел, как под действием наркотика лицо Н. расплылось в удовольствии.
Раньше я не обращал на Н. никакого внимания как на женщину, но теперь, когда я находился на приходе – фазе употребления, когда наркотик действует наиболее сильно, она стала казаться мне очень привлекательной. Никакие моральные ограничения в виде того, что она была девушкой моего хорошего приятеля, больше не имели силы. Она была просто самкой, которую я вожделею, самкой, которая находится на моей территории и в моей власти. Я подошёл к ней и стал целовать её. Она не сопротивлялась и отдалась мне.
Глава 6. 1 апреля 2022 года
С последнего употребления прошло меньше недели. Вечером Крепыш написал, что хочет употребить, и после недолгой борьбы со здравым смыслом соблазн взял верх. Я приехал к нему и мы употребили наркотик. Это было первое нарушение установленной системы. Когда тусовка подошла к концу, я измерил свой пульс. 206 ударов в минуту. Это выше нормы в два раза! А какая интересно, температура? Я был весь в поту. 39,5 градусов! Это выше нормы почти на 3 градуса.
Мой организм после употребления большого количества наркотика находился на острие, он ежесекундно находился в предчувствии чего-то очень важного, он был весь в напряжении. Такая температура нужна организму, когда он борется с опасным вирусом, а такой пульс бывает, когда вы удираете от преследователя, который, если вы будете медлительны, убьёт вас. Все это – критические ситуации, связанные с борьбой за жизнь, но в ситуации с наркотиком все иначе. Вы ставите организм в критическую ситуацию просто так, ради удовольствия, и потому он очень быстро стирается в пыль, сжигает себя.
Ситуация эта меня напугала. Я решил завязать навсегда, о чем написал всем своим друзьям, знающим о моей порочной страсти.
Глава 7. 27-28 мая 2022 года
После своего решения завязать навсегда я держался месяц, пока спонтанное желание употребить не взяло верх.
Я решил, что навсегда отказываться от вещества не стоит, что вполне можно жить, употребляя его, но при этом надо вернуться к системе, в соответствии с которой употреблять надо не чаще раза в три недели. Поскольку к 1 мая такой срок вышел, то я взял у своего знакомого пару граммов мефедрона и пригласил к себе Н.
27 мая мне позвонил человек, снабжавший меня веществом, и предложил купить у него 1 грамм кристаллов. Посчитав, что в последний раз я нюхал около 4 недель назад, то есть система соблюдается, я согласился и тем же вечером несколько раз занюхал на одном мероприятии.
Я никогда не забирал наркотик сам, поскольку на YouTube я наблюдал слишком много видео с потерявшими человеческий облик людьми, копавшими голыми руками землю в поисках наркотика на глазах у прохожих. Я не хотел быть таким, я презирал таких. Кроме того, я знал, что именно при заборе наркотика риск быть задержанным максимален. Всё это вело к тому, что я готов был переплачивать за то, что наркотик доставляли прямо ко мне домой.
