Надену шлем

Валерий Соловьев

Надену шлем

Быть – Жить

И жизнь прожить свою, не чью-то.

Не поле перейти, как будто,

А вот вспахать засеять и пройти,

Уставшим глазом оценить, что там взошло.

Твои колосья поднялись и зацвели,

Иль чья-то лебеда, крапива – это в рост пошло?

И жизнь прожить не чью-то, а свою

Идти, дорогу выбирая щепетильно,

И людям подставляя плечи или спину,

Лишь тем, кто держит за руку тебя так сильно.

Идти своей дорогой в гору только,

И верить не чужим, своим глазам,

Ведь от незнания, куда должны прийти, поскольку,

И постольку окажешься нигде, окажешься не там.

Не чью-то, а свою лишь жизнь прожить

Минутой долгою, а годом быстротечным,

Учиться на ошибках только на своих,

Это поможет вам к себе не быть беспечным.

В былинах говорится: « Жили – Были»,

Какой глубинный предки смысл туда вложили:

Ведь можно жить, как клетка, но никем не быть,

А можно кем-то важным быть, но жизнь свою не жить.

Живыми будьте так, как вы хотите,

Для этого не нужно много денег,

И будьте в памяти других живых десницей,

Что поддержала их, избавив от сомнений.

Красная линия

Да, вы гурман,

Вы знаете толк в блюдах,

Вы чувствуете эту грань,

Трапезничая всюду.

Чтоб ваш язык не ощущал

Посредственности пресной,

Добавьте красного в бокал,

Всё станет интересней.

А если повар вы,

Отменный, первоклассный,

Потерян час, увы,

Но вкус остался неподвластный.

Возьмите паузу,

На стол поставьте яство,

Добавьте перца красного,

Оттенок станет проявляться.

А что художника

Заботит перманентно?

Оставить в полотне

Души своей фрагменты.

Пред ним пейзаж

Унылый, зимний, грустный,

Добавить красного в закат,

Всё станет очень вкусным.

Постойте, вы,

Наверное, дизайнер?

В борьбе за стиль канвы

Потратили все знанья.

К картине бледной,

Что повесили в прихожей,

Добавьте рамку красную,

И это вам поможет!

Не может быть,

Но это модельер,

Полмира видел,

А чуть меньше он одел.

И стоя пред

Коллекцией известной,

Добавит красный шарф,

Он здесь вполне уместный.

Вот это новость,

Вы не знали, что надеть,

Смотрели в шкаф,

Успели помрачнеть.

Весь гардероб

Казался бесполезным.

Плесните красного в бокал,

Всё снова станет интересным!

Лео.

С такой фамилией итальянца,

Будто на Капри был рождён.

Ты ощущаешь иностранцем, себя,

Не там твой дом.

Сидишь в кручине, между съёмок,

Читаешь ленту новости,

Что там в России приключилось?

Ай, ну Де Ниро, обожди!

Давеча снились мне берёзки,

Платки, гармонь и огоньки,

И пели девочки-подростки,

На берегу своей реки.

Гармонь играла с перебором,

Ходил по кругу хоровод,

И по реке в огнях, как город,

Бежал красавец теплоход.

Сон оборвался телефоном,

Звонит продюсер: «Лео, друг»,

Какой я друг тебе, гадёныш,

А дальше мат уже шёл фоном,

И всё по кругу, съёмки, блуд.

Но манит в этот край далёкий,

Среди снегов и медведей,

Там в деревенечке убогой

С судьбой бы встретиться своей.

Милорд

Милорд, я вам принёс стрелу,

Так говорил напуганный гонец.

Она впилась в бок моему коню,

Лишь солнце осветило ваш дворец.

К стреле как раз прикреплено письмо,

Я не осмелился его прочесть,

Но думаю, что важное оно,

Коль Вашей светлости донесена такая весть.

Король уныло поднял руку,

Чтобы посыльный замолчал.

Глазами приказав гвардейцу,

Чтоб тот письмо ему подал.

И конвоир в доспехах чёрных,

Блистая бронзовой кокардой,

Направился вглубь тронной залы,

Вооружённый алебардой.

Ступал неспешно и шатаясь,

Король к посланию утратил интерес.

Уже придворные шептались:

«О чудо! Прибыл, наконец…»

Владыка приложился к винограду,

Но повелел письмо прочесть советнику.

И только тот конверт открыл как надо,

Он побледнел и впал в какую-то истерику.

Застыл, шепча на ухо королю

Лишь строчку, что ввела в оцепенение,

И медленно глаза монарха стали по рублю

Холодным потом разбавлялось напряженье.

«Тревога! Бейте в барабаны!

На стены лучники! Закрыть ворота!

В набат звоните неустанно!»

Постойте, не с того я начал что-то.

Среди холмов бескрайних,

В изумрудный бархат скрытых,

Среди лугов лавсановых,

Таких зелёных, словно малахитовых.

С востока лес шумит,

Дремучий, древний,

И от него река бежит

До гор на западе смиренных.

И в этой первозданной красоте,

В предгорье врезан замок.

Огни горят на башнях в темноте,

На юг воротами оскалился вдобавок.

Огорожен огромною стеной,

Ров, вал, ещё одной стеною охватя.

Такое великана остановит,

Хотя откуда великаны здесь, хотя…

Ну, вот в палаты возвращаемся к властителю,

Звучит тревога, закрываются ворота,

На стены лучники бегут и рыцари.

И смотрят вдаль, кто явится им из-за поворота.

Придворных дам скорей по башням прячьте,