Зарисовки

Валерий Карибьян

Зарисовки

Права на эл. версию сборника миниатюр «Зарисовки» принадлежат автору. Никакая часть или фрагмент этой книги не могут публиковаться где бы то ни было без письменного разрешения правообладателя (автора).

Данная версия сборника предназначена исключительно для эл. библиотеки Литрес, и любая его полная или частичная копия на других ресурсах – нелегальны, а распространители отвечают перед Законом.

Если читатель скачивает или читает сейчас эту книгу не с помощью сервиса Литрес, он также нарушает Закон. Библиотека и автор не несут ответственности за качество добытых на сторонних площадках текстов.

Зомби повсюду

Я проснулся как обычно – рано, в половине седьмого. В моей холостяцкой однушке на втором этаже было мрачно, за окном стоял холодный подмосковный ноябрь. Включил свет, зашел в ванную: помятое, припухшее лицо, темные мешки под глазами – результат писательского ремесла днем и ночью и бесконечного чтения в перерывах. Как говорится, хочешь писать хорошо – читай тонны добротной литературы. Впрочем, мне это вряд ли поможет – писака средней руки, если не хуже. В вечном недосыпе, в сумеречной зоне.

Бумажные книги как-то больше люблю, но не всегда бывает под рукой та, которую хотелось бы почитать с удовольствием, а не пробегать торопливо глазами, перелистывая страницы наперед, чтобы посмотреть, как скоро закончится глава. Да и на телефоне оно как-то удобнее: не надо лампочку включать, почитал в темноте с тусклой яркостью – и в сон через полчаса тянет. Полчаса для меня шикарно – вечная проблема заснуть. Зато потом хоть война пусть кругом с разрывами снарядов. Пока сам не встану, рупором не разбудишь.

Почистил зубы, умылся, взял в комнате смартфон, пошел на кухню, налил в стакан подогретой чистой воды, отжал в нее толстый кусок лимона и, по привычке, встал у окна. Двор постепенно светлел от сумерек, но обыденная в это время года серость окутала район без намека на кусок солнца. И так будет до весны.

Странно, подумал я, по утрам под окнами и на детской площадке всегда возятся коммунальщики, по тротуару бегут люди к ближайшей остановке на автобус, дети несутся в школу с набитыми, как у десантников, рюкзаками, собачники со своими питомцами гуляют… А сегодня – тишина. На улице ни души. Уже почти 7:00, вторник. Разве такое возможно? Пригляделся на отрезок дороги, видневшийся в трехстах метрах между проемами двух домов справа: там столкнулись пара машин и тоже ни одного человека не видно, двери открыты, а водители куда-то исчезли. Даже полиции нет, и другой транспорт не ездит.

Включил смартфон, и когда он загрузился, то сеть была недоступна, интернет не работал. Всплыл лишь обрывок системного сообщения от МЧС:

…Уважаемые граждане!..

– Хм. Не догрузилось, что ли?

На тропинке перед домом я краем глаза уловил шатающуюся фигуру какого-то мужчины. Обычно такую картину можно увидеть рано утром в субботу или в воскресенье. Наверное, этому захотелось бахнуть в понедельник – день, как известно, тяжелый. Только передвигался он чуднó: не как пьяный, а больше как заторможенный. Он делал несколько шагов, останавливался, дергал поочередно головой и плечами, буквально тряс ими, а потом продолжал идти дальше, уставившись в землю. В какой-то момент мужчина дошел до детской площадки прямо напротив моего окна и споткнулся о борт песочницы, рухнув в нее лицом. Даже было видно, как к его щеке прилипло собачье говно. Я открыл окно, чтобы крикнуть, нужна ли помощь (в лицо ударил холодный воздух и какой-то странный ядовитый запах), но мужчина медленно поднялся на ноги и побрел дальше. Я закрыл окно, размахивая перед собой руками: эта гадость проникла на кухню, в глазах помутнело и закружилась голова. Я присел на табурет, поставил стакан на стол и потер пальцами виски, зажмурившись.

Наконец картинка прояснилась, и головокружение исчезло, как будто нечто проникло в организм, и тело с этим быстро справилось. Отпустило, но не до конца. Я снова подошел к окну, но тот человек уже испарился, а в округе по-прежнему было безлюдно. Я потянулся к стакану, допил лимонную воду и принялся рассматривать окна соседних домов: в некоторых горел свет, где-то промелькнули силуэты.