скачать книгу бесплатно
– Не трогай его, меня возьми! – кинулся, было, Бур, а за ним и Лещ, сжав кулаки
Бандиты как по команде выхватили пистолеты. Главарь же выстрелил в воздух:
– Стоять! Перестреляю всех как кошечек в тире!
Парни вынуждены были задержаться.
– Как я решил, так и будет! – грозно пророкотал Слон. – Ваш поп и должок тянет на… сто штук “зелени”. Ясно, Бур? Срок – месяц.
– Откуда такие бабки? – возмутился Сергей.
– Отдавать надо вовремя, а не в жмурки играть. А поп будет залогом твоей благоразумности. Заодно проверим его на вшивость: посмотрим, кто кого будет учить насчёт души и ума. Возьми его, – кивнул Слон Косому, – и отведи в машину. Всем всё ясно? – окинул взглядом понуро стоящих парней. – И не вздумайте опять голову морочить! Из-под земли достану… Поехали! – махнул своим главарь.
Бандиты развернулись и гуськом поспешили к воротам, уводя Иова.
– Не унывайте, братья! Я скоро вернусь! – крикнул Иов, обернувшись.
– Давай, давай – двигайся! – подгонял прорезавшимся голосом Косой. – Когда бабки выплатят, тогда и вернёшься.
Ошеломлённые общинники вышли за ворота и тревожно смотрели вслед отъезжающим автомобилям. А Лещ прошептал уверенно:
– Вернётся, однако, – век воли не видать…
Глава 6. Шабаш
Лунный свет бледными полосками пробивался сквозь решётчатое окно. Одна из полос мягко накрыла лицо спящего Иова. Его веки вздрогнули, но не разомкнулись.
Эту угловую комнату на первом этаже особняка, купленного Слоном год назад, выделили для Иова. Кровать, узкий полотняный шкаф, стол и стул – напоминали обстановку тюремной камеры. Закрытая на замок дверь, ключи от которой находились у охранника, некоего Убогого, дополняла это сравнение.
Сам Убогий – длинный, худой парень – устроился рядом в коморке. Кличку ему дали из-за фамилии – Бедный. Слон строго наказал регулярно посматривать за подопечным, “дабы тот не сотворил чего божеского”.
Несмотря на волнения последних дней, Иов спал спокойно. Только вздрагивал иногда, переживая сновидения. А виделся ему лес в родной деревне и та самая поляна, на которой любил лежать в детстве…
Как в те далёкие годы, появилась мама. Иов обрадовано вскочил на ноги. “Как хорошо, что ты жива, мама! – пытался он крикнуть. – Я знал, знал – что ты не умерла!” Лукерья погладила сына по голове и, грустно улыбнувшись, стала удаляться… “Куда же ты, мама!” – застряли слова в горле. “Храни тебя Господь, сынок, храни-и-и”, – шептали её губы. Она удалялась всё дальше и дальше, пока ни исчезла совсем. Внутри заныло и затрепетало, захотелось плакать – и он проснулся…
За окном светлело. Звуки и запахи весеннего дня врывались в открытую форточку. Иов лежал с влажными глазами, стараясь продлить ощущения сна. Привыкший рано просыпаться, он вскоре поднялся и оделся. Достал из потайного кармана маленькую иконку и начал молиться. Молился усердно, отвешивая глубокие поклоны, торжественно осеняя себя крестом.
Закончив, подошёл к двери и постучал. Только после продолжительного стука, послышался заспанный голос Убогого:
– Чего расстучался? Не спится тебе.
– Мне бы в туалет и умыться. Да, и поесть не мешало бы.
– Ранний ты. Спят ещё все. Ну, да ладно…
Убогий открыл дверь и повёл Иова в туалетную комнату. Потом был скудный завтрак и снова заточение.
Дни потекли однообразно, но он чувствовал – скоро всё изменится. Ждать пришлось недолго. К концу недели, когда время двинулось к полночи, Убогий привёл Иова на второй этаж.
Здесь, в обширном зале, Слон регулярно устраивал “дни открытых дверей” – оргии! Перед их началом, во второй половине дня, по звукам приезжающих машин, голосам мужчин и женщин, можно было предположить – приближается что-то грандиозное! Когда сбор гостей заканчивался, начиналась “тусовка”: непрерывно и громко играла музыка, слышалось нестройное пение, топот танцующих ног, пьяные возгласы, женский визг и смех…
Убогий привёл Иова в банкетный зал, когда “отпад” закончился и гости разъехались. Однако музыка, выкатывающаяся из колонок японского музыкального центра горным камнепадом, продолжала рокотать. За длинным столом, напичканным разносортными яствами и напоями, с явными следами их потребления, сидели Слон с двумя девицами по бокам; некий Гиря, помощник и телохранитель, раскрасневшийся Бодун и ещё несколько захмелевших бандитов.
Одну из девиц Иов узнал – это была та самая Таня, с которой всё и началось. Она с удивлением рассматривала парня, а вторая – блондинка со скомканными волосами – расплылась в пьяном подобии улыбки, нервно вертя сигарету. Слон сидел, опершись обеими руками на стол и по-бычьи вытянув шею. В этой позе он казался ещё более широким. Пьяная компания насмешливо, с ухмылками, разглядывала церковный “прикид” Иова.
– Садись, святой отец, к нашему грешному столу, – подражая известному киногерою и медленно растягивая слова, искусственно загнусавил Слон. – Налейте ему, братаны, святой водички, авось, не побрезгует, выпьет с нами, супостатами.
– Я не пью, – мягко отказался Иов, садясь на свободный стул.
– Видите, девочки, этот поповский лох даже выпить за мое здоровье не желает. Хочет показать, что мы все дерьмо, а он ангелочек божий, с крылышками. Счас мы вернём его на нашу земельку… А ну-ка, пацанята, помогите ему выпить, ежели он сам не в состоянии, – угрожающе кивнул главарь своим.
Тем повторять не было нужды, они с явным удовольствием набросились на парня. Двое заломили руки, Косой уцепился за голову, а Бодун, обхватив пальцами рот Иова, пытался залить водку. Парень вырывался, мотал головой. Но, в конце концов, грубая сила взяла верх и, разлив часть водки, Бодун добился своего.
– Пей, поповская скотина, пей, – с ненавистью приговаривал главарь.
Удовлетворённые, бандиты вернулись за стол, а Иов откашлялся и посмотрел покрасневшими глазами на Слона:
– Ты можешь издеваться над моим телом, хоть на куски резать, но духовно меня не одолеешь. Со мной Бог, а тобой сатана помыкает и ждёт тебя ад огненный!
– Ад говоришь… Это тебя сейчас ждёт ад! – ударив кулаком по столу так, что всё задрожало, а пара бутылок свалилась на пол, завопил главарь. – А ну-ка, хлопцы, вяжите попа к стулу!
Бандиты опять накинулись на Иова, который и не сопротивлялся. Кто-то вытащил ремень из брюк, и ему связали сзади руки, а откуда-то взявшейся скатертью привязали к стулу.
– Где тут у нас спирт? – поводил мутными глазами Слон.
– Вот, – услужливо подал начатую бутылку Бодун.
Гиря и Косой проворно встали возле Иова и ухватились за его плечи. Налив спирт в бокал, Слон скомандовал:
– Зажигалку мне! Посмотрим, как ты запоёшь, когда я бородку твою поповскую поджарю.
Опять отличился Бодун – опередив всех, подал зажигалку. Спирт вспыхнул зловещим синим пламенем. Слон взял бокал и, покачиваясь, направился к Иову…
– Не надо! – криком раненой птицы прозвучал девичий голос. – Я прошу вас – не надо его мучить. Посмотрите – он же беззащитен и никому ничего плохого не сделал, – всхлипывала Таня, дрожа, как в ознобе.
– Это чё за хреновина? – угрожающе развернулся Слон. – Ты, что ли, шлюха, бездомная и безродная! За попика заступаешься? Может, влюбилась? Речи его святые понравились? В рай захотелось? Да… я… сейчас вас обоих…
Глотая слова, главарь завертел головой:
– Где моя плётка?
Она оказалась висящей на спинке его же стула. Этот факт дополнительно разъярил Слона: он с силой бросил на пол бокал, который разлетелся на мелкие осколки, схватил плётку и просипел:
– Раздеть её наголо и связать, чтоб не брыкалась, паскуда. Сейчас проверю святошу на вшивость.
Бандиты проворно исполнили приказ – Таня вяло сопротивлялась, она явно находилась в трансе. Слон же взгромоздился над девушкой каменной глыбой и, умело работая плёткой, обрушил мощные удары на извивающееся тело. При этом сопел и краснел от натуги. Бил, выбирая места поуязвимее и нежнее, не отвлекаясь на крики боли.
– Буду канать до тех пор, пока ты, святоша, не отречёшься от своего Бога! Посмотрим, что сильнее – вера в Бога или в справедливость. Несправедливо ведь убить человека за доброе дело – за заступничество, а? – хрипел главарь, усердно нанося удары. – Вот я её сейчас убью, а куда же твой Бог смотрит? Отрекись! Иначе, ты будешь виноват в её смерти.
Иов словно занемел. Он вздрагивал, моргал глазами, и кусал в отчаянии губы. На лбу появились капли пота. А Таня всё тише вскрикивала под жестокими ударами. “Накажет тебя Бог, накажет!” – хотелось крикнуть. Но губы уже не повиновались, а голова шумела и кружилась. Он вдруг отчётливо увидел на полу, под ударами плети, – маму, Лукерью! Затылок пронзило жаркое остриё и, теряя сознание, он всё же разомкнул губы:
– Мама…
После чего безжизненно повис на скатерти, которой был привязан к стулу.
– Слабоват оказался, святоша, – искривился брезгливо Слон и отбросил плётку – девушка, сжавшись в комок, глухо стонала. Потом обмякла и вообще затихла…
– Развяжите и проверьте: не в рай ли отправился попик?
Уложив Иова на пол, бандиты по очереди пытались установить: жив он или мёртв.
– Похоже, отошёл, – презрительно констатировал Гиря. – Зрачки не реагируют, и пульса нет.
– А, эта стерва?
– Дышит.
– Оттащите её в подвал – там она быстро придёт в себя. А это божье мурло – в сад и… зароем. Бодун, возьми в кладовке лопаты.
Ночь выдалась светлой. На фоне звёздной россыпи выделялся бледный диск луны. Тоскливо скулила сторожевая собака, громыхая цепью. Слышался монотонный звон сверчков.
В глубине дачного сада, под ветвями развесистой старой яблони, мелькали тени: бандиты усердно рыли яму. Рядом лежало тело, завёрнутое в скатерть, возможно в ту, которой Иова связывали. Работой руководил лично Слон.
– Может, хватит? – устало вытирая пот со лба, спросил Косой, когда глубина ямы достигла пояса.
– Копай, копай, а то мелковато – вонять будет, – гудел, кривясь, Слон. – Убогий! Смени Косого.
Опять наступила тишина, прерываемая стуками лопат о землю. Умаявшиеся бандиты глубоко копать не стали. Кинули небрежно завёрнутый свёрток в яму и кое-как засыпали землёй.
– Бодун, придёшь утром и замаскируешь, чтобы ни одна собака не унюхала. Ясно? – протрезвевшим голосом прохрипел Слон.
– Бу сделано, шеф! – взбодрился Бодун.
– Пойдём отсыпаться. Устал я что-то… – махнул подельникам главарь, и они сплошной тёмной тенью поспешили в дом.
Гавкнула несколько раз собака. Что-то прошуршало, и вновь наступила тишина…
Стволы сосен наваливались на Иова, давили, не позволяя шевельнуться. “Почему они упали? – вертелась жгучая мысль. – Неужели прошёл ураган? А как же – деревня, мать, отец?… Как тяжело дышать”. Попытался подвигать ногами, руками. Но тело сковалось намертво. Приходя в сознание, пытался вспомнить – что же произошло? Ощущения наваливались ужасные. “Дай мне силы, Господи! Помоги вырваться из заточения” – скорее мысленно, взмолился парень.
Обливаясь грязным потом, хватая остатки воздуха, энергично заработал всем телом. Тяжесть стала поддаваться, и свободное пространство увеличилось. Мозг заработал яснее, и Иов осознал, что завёрнутый в скатерть лежит в земле. Проникший сверху воздух воспринял, как помощь божью. Собрался с силами, поднатужился и, сбрасывая простынь и куски земли, – выбрался из могильной ямы!
Отряхнулся и, прерывисто дыша, присел на примятой траве. Затем выпрямился, полной грудью вдохнул прохладный воздух и оглянулся: лёгкий ветерок шевелил ветви яблонь, диск луны завис на краю звёздного неба. Вдали чёрной громадой высился особняк.
“Благодарю тебя, Господи, что дал мне силы и волю спастись, – перекрестился с поклоном Иов. – Надо найти эту несчастную девушку и уходить отсюда”, – так неожиданно решил Иов. Поднялся, поправил одежду, волосы и направился в дом.
Пёс, лежавший возле будки, принюхался, облизнулся, тревожно поднял голову и снова положил на лапы – тревога была напрасной.
Слон спал чутко в любом состоянии. Жизнь давно научила никому и ничему не доверять. Он был готовым ко всякому повороту, к самой непредвиденной опасности. Такая настроенность не раз выручала и позволяла вот уже несколько лет руководить бандой, заниматься опасным бизнесом.
И сейчас, он скорее почувствовал, чем услышал, – дверь в спальню отворилась… Рядом, на широкой тахте, отвернувшись спиной, разметав волосы, размерено сопела его белокурая пассия. Косматая тень от луны мгновенно отбросила подспудные сомнения и заставила Слона резко сесть. Он ловко выхватил из-под подушки пистолет и оцепенел – при бедном свете луны, перед ним горели страшным жёлтым светом – глаза! Противный колючий страх множеством иголок впился в тело, прошёлся по рукам и ногам. В голове мгновенно пронеслось всё, что слышал о душах умерших, о приведениях.
А Иов не торопясь осенял Слона крестом и шептал слова молитвы. Глаза бандита наполнялись ужасом! Голова превратилась в кучку горящих углей и сознание провалилось в бездну… Из коченеющей руки вывалился пистолет. Издав стон, Слон скатился на пол.
В ответ на шум, девушка пошевелилась, нечленораздельно промычала и засопела ещё больше.
– Спаси, Господи, его душу грешную… – прошептал Иов, крестя Слона в последний раз.
Выйдя из спальни главаря, Иов продолжил свой обход. Перепившиеся бандиты по-разному реагировали на появление умершего и похороненного “святоши”. Однако проповеди Иова действовала на них практически одинаково, со схожим результатом: кто-то терял рассудок, как Убогий; у кого-то не выдерживало сердце. А Бодун, с выпученными от безумия глазами, выбросился из окна и, ударившись головой о бетонную дорожку, успокоился навсегда.
– Знать так угодно Богу, – шептал Иов, ощущая себя в нереальности, будто не он совершал этот суд, а сам Господь водил и наставлял его. – Их смерть – это не мой грех! Они сотворили его сами.
Наконец, обойдя весь особняк, “разобравшись” с бандитами, Иов нашёл в подвале Таню.
Было темно. И только прерывистые стоны подсказывали, что здесь кто-то есть. Долго искал выключатель и, когда свет, наконец, вспыхнул, увидел её: Таня лежала возле деревянной загородки, накрытая рваным тряпьём. Недалеко валялись одежда и туфли. Она смотрела на Иова непонимающим взглядом и дрожала от холода. Через тряпьё было видно, что девушка по-прежнему связана. Избитая, замёрзшая, испуганная – она даже не могла разговаривать, лишь протягивала связанные руки.
– С-с-с… п-п-п-а-а… си … те… – тряслись губы.
Как же можно так с женщиной! – кинулся на помощь Иов.
Не зная с чего начать, взялся за всё одновременно: отбросил лохмотья, накинул девушке на плечи пиджак и стал лихорадочно развязывать руки. Он старательно отводил взгляд от обнажённого тела. Но что-то необычное наплывало на него: каждый раз, когда невольно дотрагивался до рук девушки, её плеч – чувствовал томительное волнение. Тёплая, незнакомая до сих пор волна, накатывалась неумолимо и обволакивала целиком. Такие ощущения были неожиданными и – приятными? “Что это, Господи?” – тревожная мысль сверкнула и тут же угасла, как внеурочная.
После того как Таня, стоя спиной, окончательно оделась, она развернулась и… обняла парня. Он сразу ощутил мокроту на своей рубашке. Вновь затрепетал внутренне и с неожиданной нежностью погладил девушку:
– Успокойся. Бог наказал твоих обидчиков и нам нечего бояться. Идём же…
Отстранился, взял её за руку, и они направились к подвальной лестнице.
Когда выходили из посёлка, начинался рассвет. Полоска неба на востоке алела низкими облаками, мигала и будто приветствовала спасённых. Нарастающее звуки бодрили и предвещали скорое начало дня.
А Иов, полностью пришедший в себя, наполненный восторгом, не выпускал Таниной руки и всё говорил и говорил о той новой жизни, какая ждёт впереди; о своей Вере. Лицо его, под первыми лучами солнца, светилось одухотворённостью, а глаза были синими, бездонными…
Глава 7. Возвращение
Таня терпеливо отмеривала километр за километром. А идти пришлось и по асфальту, и по просёлочной дороге. Она уже успокоилась. Иов вселял в неё уверенность, и девушка полностью доверилась ему.
Попутной машины не попалось, поэтому добирались пешком. А тут ещё Иов не сразу сориентировался, что удлинило путь. Но ощущение свободы, весенний воздух, зеленеющие деревья – придавали силы. Иов рассказывал о своих друзьях, о планах, даже в чём-то убеждал, не дожидаясь ни вопросов, ни ответов. Душевный подъём не покидал его. Таня же рассеянно слушала, и воспринимала всё, как сон или нечто, происходящее не с ней.
Солнце устремилось к закату, когда, вконец уставшие, добрались до лагеря. Войдя во двор, остановились: Таня настороженно, устало, Иов с облегчением.
Стояла тишина.
Деревья громоздились вокруг лагеря тёмными силуэтами и напоминали сказочных великанов-сторожей. А свет в окошке, как и положено по сюжету сказки, подсказывал, что здесь кто-то есть.
– Ну вот, пришли, – выдохнул Иов. – Пойдём смелее – эти ребята не обидят.
В дом вошли без стука.
Иов, не отпуская руки девушки, задержался у порога и невольно заулыбался: за длинным грубо-сколоченным столом, при свечах, сидели Бур, Лещ и бывший наркоман по кличке Берест.
