скачать книгу бесплатно
– Она – сплошной кошмар, типичное клише подростковых сериалов. Её родители какие-то психопаты, довольно часто обзывают ее, иногда могут побить и всё такое. Как что случается, тут же звонит мне, – голос остановился на пару секунд из-за звука полученного уведомления в телефоне, – о, видите, как раз то, о чем я и говорила, – далее человек включил аудио, – «Эмма… Привет. Нужно срочно с тобой поговорить, потому что столько всего случилось за последние сутки, что я… Боже, мы с семьей переезжаем. Перезвони, как сможешь.». Перезвони, как смо-о-ожешь! – передразнивая, сказал голос и начал смеяться, – Терпеть её не могу.
На этом запись оборвалась.
«Эмма?»
Боже.
«Что же ты наделала… Что я наделала?»
Слезы.
Очередные.
Почему я не могу их контролировать?
И почему я сразу не поняла, что это был всего лишь цирк?
Ночью я смогла проспать где-то четыре часа. В понедельник я пришла в школу рано – в половине восьмого утра. Поднявшись на смотровую площадку, я подошла к ограждению у края крыши и посмотрела на утреннее небо, на котором начали собираться тучи.
Дул сильный холодный ветер, обжигавший кожу.
Через минут двадцать я услышала шаги с лестницы, но не придала этому особого внимания. Было абсолютно всё равно, застукает ли кто-то меня.
– Я знала, что найду тебя здесь, – донесся голос, – Как ты? Боже, не знаю, как буду учиться дальше без тебя…
– Я думаю, ты знаешь, – сразу же перебила я его, узнав в нем подругу, всё так же стоя спиной к выходу.
Эмма удивленно произнесла:
– Что ты…
Я достала из кармана телефон и включила запись. Ту самую, подтверждавшую, что всё это время надо мной просто издевались. Почему я не могла постоять за себя, не поддаваться, защищаться? Почему я так просто сдалась и позволила людям отрываться на мне?
Потому что я боялась. Боялась сделать такой шаг, своей реакции и реакции людей. А вдруг бы не получилось защитить себя? Вдруг всё стало бы намного хуже? Почему я такая слабая?
Я обернулась к девушке. С каждым словом, доносившимся из аудио-сообщения, лицо Эммы искажалось в испуге. Бледная, она смотрела на меня, ожидая, что ей всё это лишь показалось. Когда запись закончилась, Блейк замотала в отрицании головой:
– Н-н-нет, Рианна, это не то, что ты… Когда мы тебя вытащили из зала, в то время… Я очень злилась на Сару за то, что она сдала меня предкам, когда я пыталась сбежать на вечеринку к Льюису, на которую её не пригласили… А потом мы, вроде как, помирились, и я… Всё пошло не так, как… Ты же знаешь… Все в курсе, что у неё проблемы в семье, и я…
– Поддерживала её, поливая меня дерьмом и обсуждая меня? Спасибо огромное за такую «дружбу». Твои тайны, истории и истерики я никому не передаю, тогда почему ты сделала это со мной? Что я сделала, Эмма? Кто я такая, чтобы оказывать мне столько внимания? Я самый обычный человек. Руки, ноги, голова, туловище, учеба в школе, планы на будущее. Я. Самый. Обычный. Человек! – я заливалась слезами, – Просто человек! Я не центр Вселенной! За что, Эмма? За то, что меня спросили о моей прошлой школе, а я рассказала, как есть? За то, что у моих родителей маленькая зарплата? Что же поделать, если врачам маленьких городков мало платят? За то, что я не поддерживаю идеологию Сары?
– Рианна… – Эмма потянулась ко мне руками, я же оттолкнула их.
– Нет! – крикнула я, – Послушай, пожалуйста, сейчас меня, потому что… Почему ты так со мной? Почему ребята так со мной? Что я сделала вам? – всхлип. Я стерла новый поток слез с щек, – Или… Причина в том, что я не защищалась и пыталась всё это игнорировать? А что, если я бы защитилась? До меня бы донесли в искаженном виде или сделали из меня игрушку с новыми функциями? Издевались бы надо мной для того, чтобы видеть цирк? Попросить помощи у школы бесполезно, с этими детками высокопоставленных родителей, ничего перед собой не видящих, включая собственных чад, их поведение и отношение к жизни, меня бы попусту оставили ни с чем. Ещё бы и отчислить могли. Если пытаться, то я пыталась. В начальной школе стала давать отпор, но меня чуть не исключили, и вот, в декабре. Что со мной сделали? Закидали мячами. Эмма, за что? За то, что я думала, что игнорирование проблемы избавит меня от неё? Что не так, Эмма? Что я не притворилась подлизой? Что не выдумала о себе что-то грандиозное? Что просто не молчала? Извините меня за болтливость, но будто вы совершенно не говорите! Что мне делать? Эмма… Я всегда выслушивала тебя, поддерживала. Мы проводили вместе время, ходили в торговый центр, смотрели кино, ночевали вместе, делились сокровенным, помогали друг другу, а потом выясняется, что всё это – сплошная ложь.
– Риа, мне так… – девушка поднесла руку к своему лицу и прижала ладонь ко рту. Слезы лились рекой, глаза лишь приоткрыты. Затрясла головой, – Боже, мне так жаль, Ри… – она снова потянулась ко мне, но я отошла на шаг назад.
– И… – продолжила я, – Говоря, что я клише, сначала посмотри на себя. Ты постоянно придиралась ко мне насчет моей одежды, что ко мне будут нормально относиться, если я буду красиво одеваться. Но я… не хочу… и не собираюсь подстраиваться под общество и плясать под дудку тех, кто не будет для меня иметь никакого значения лет так через пять. И ты… постоянно повторяешь фразочки людей, не выражая свои мысли так, как хочешь на самом деле. «Это дерьмо, чувак», «Жизнь – дерьмо», « Чува-а-ак», «Дерьмо-о-о». Да и… оказалось, – Боже мой, – что из тебя так и хлещет двуличность. Джессика тоже на две стороны живет, да? Да?! – повысила я голос, – А, впрочем, – отвернулась я, раскинув руки, – Это уже и не важно, – я отошла на пару шагов к лестничной площадке, – Знаешь, что? – подвела я итог, еще раз взглянув на девушку, прежде чем спуститься в учебное крыло, – Надеюсь, ты будешь в порядке.
04.06.2015
Доверие – очень сложная вещь. Люди говорят, что его нужно заслужить, доверять можно только самым близким людям, например, семье, друзьям или любимому учителю. Но почему-то никто не упоминает о предательстве.
Очень тяжело понять, с каким человеком ты общаешься. Не нужно говорить, что никому нельзя доверять, потому что человек просто психологически взорвется. Но хочу сказать, что не следует выдавать остальным то, что тебе доверили и о чем попросили молчать.
Люди чаще всего могут оказаться двуличными лгунами и подлецами, и эта правда жизни меня пугает. Я боюсь того, что таким человеком могу оказаться и я.
Когда-то давно я услышала одну фразу: «Лучше лишний раз промолчать, чем что-то сказать». Но она подходит не под все ситуации.
У меня была знакомая, которая уже как полгода не жила в Саунд-Айленде, пыталась покончить с собой из-за своей ориентации. Она жила в семье верующих в Бога и ярых гомофобов.
Верующие считают, что с людьми нетрадиционной ориентации нельзя водиться, ведь они будут гореть в аду за грехи. Но если для них ориентация – это грех, то почему они забывают о том, что Иисус спас осужденную женщину? Кто же тогда сказал: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень»?
Не понимаю я общественные предрассудки. «О, он же гей, ужас какой», «Смотри, какая она толстая», «У него столько много прыщей», «У нее такие странные глаза», «Ты видел его уродливый нос?», «Он такой худой, это отвратительно», «Он черный, значит отсталый», «Евреям нельзя доверять, они же воры и обманщики», «Итальянцы – психопаты», «Русские – дикари» и тому подобное. Что такого ужасного в национальности, расе, ориентации? Откуда в людях столько всего негативного? Почему они не хотят спокойно жить?
18.06.2015
Оставшееся время до окончания учебного года я провела в полном одиночестве.
Я тосковала по прошлому. Скучала по неведению, которое делало меня счастливой. Но я радовалась тому, что наконец поняла, кто меня окружал всё время, проведенное в Саунд-Айленде.
Предательство и послужило причиной создания этого дневника. Я успела запутаться в себе. В голове был такой сильный пожар, что я первое время не понимала, что делать. Я думала, что, может, я во всем виновата, что не нужно было мне открывать себя перед кем-то и бездумно доверять. Но точно могу сказать, что хорошие воспоминания всё-таки остались, хоть мне и подарили их люди, скрывавшие свои истинные лица.
Глава 2.
Первый взгляд обманчив.
20.06.2015
Не все люди такие, какими кажутся на первый взгляд. Под полотном доброты и улыбок могут скрываться достаточно разносторонние и непонятные люди. У каждого есть свои скелеты в шкафу.
Я была трехлетним ребенком, когда мой отец впервые причинил мне физическую боль: ударил ногами по бокам за то, что я зашла в незакрытую ванную комнату, в которой, оказалось, находился он.
Через три года папины приступы гнева начали расти. Думаю, это несправедливо – бить своего ребенка. Иногда я, признаюсь, просто невыносима: пытаюсь себя защитить, споря, пререкаясь и хамя. Но зачем применять насилие вообще против кого-то или, как говорят некоторые, «во благо воспитания»?
Я просто ужасна. Лучше бы защищала себя от других людей, а не от родителей. Любят ли они меня? Не знаю. Может быть. Меня никто и не обязан любить. Но я люблю их.
Недавно я заметила, что папины приступы гнева стали происходить внезапно и непонятно из-за чего.
Папа – крайне раздражительный человек с довольно высокой самооценкой. Никогда не считается с чужим мнением, признает только своё. Не любит, когда кто-то высказывает свою точку зрения, всегда стоит на своей, даже если она неверная. Очень редко принимает свои ошибки, чаще всего считает всех вокруг виноватыми. Извиняется за содеянное не потому, что понял, что натворил, а для того, чтобы от него поскорее все отстали. Не следит за тем, что говорит, не знает, что своими словами может причинить боль.
Но когда я была маленькой, этот человек не спал ночами, потому что я тяжело засыпала, тренировал меня, иногда помогал, когда дети издевались надо мной или учителя были несправедливы. Бывает, редко, мне удается нормально поговорить с ним. Даже по душам. Выходит очень мило и естественно для отношений отца и дочери. Что я там писала о разносторонности и непонятности?
А мама…
Всё свое детство она провела у бабушки с дедушкой. Лишь когда ей исполнилось тринадцать лет, ее родители вспомнили о существовании дочери и забрали подросшую Агату к себе домой.
Пожив некоторое время среди новых, но генетически родных людей, она заметила, что ее отец был неверен своей жене – матери Агаты.
Самостоятельно развиваясь, моя мама выросла с довольно сложным характером, спрятав себя настоящую внутри и никого не подпуская достаточно близко.
Мама всегда найдет, что сказать, но может наговорить лишнего. Никогда не признает свои ошибки и не раскаивается. Иногда выслушивает мои бредни и пытается в чём-то помочь, но чаще всего ей всё равно на то, что ей рассказывают.
Родители чем-то напоминают качели. В одно время они добрые и приветливые, но момент спустя могут выпучить глаза и орать на всех и всё, что встретится на их пути или попадет в поле зрения.
Баланс плохого и хорошего есть, но иногда он нарушается, и запоминающимися моментами почему-то становятся больше отрицательные события, нежели положительные.
Может показаться, что я выставляю себя какой-то святошей по сравнению с остальными людьми. Но нет, это совершенно не так.
Я вспыльчивая. Знаю характеры родителей и их отрицательные черты, всё равно умудряюсь создать ссору своими попытками «ответить» и защититься. Почему я не могу просто заткнуться и игнорировать их выпады, из-за которых я создаю свои?
Лезть в огонь – глупо. Лучше вести себя нормально и быть счастливым, чем начинать бессмысленную войну.
Я сильно зацикливаюсь на ошибках, которые совершила. В прошлом я много врала, относилась предвзято и не смотрела на человека с целью понять его.
Еще я не разбираюсь в людях. Боже, да конечно же я не разбираюсь, ведь откуда мне знать их полностью?
Из-за этого я и умудряюсь во всём довериться человеку, дарю свою душу, а в конце мне вставляют нож в спину. Зачем я это делаю? Почему я такая болтливая, Боже мой? Искренне надеюсь, что когда-нибудь избавлюсь от этого.
Я идеализирую людей. Вижу их такими, какими себе их представляю, а не такими, какими они на самом деле являются. К примеру, с первого взгляда человек показался верным – я и буду думать до последнего, что он верный, пока жизнь не докажет обратное.
Нельзя жить в воображаемом мире, потому что когда-нибудь он обрушится на тебя. Нужно пытаться принимать всё, как есть, ничего не придумывая и не улучшая у себя в голове.
А ещё… Может, это называется эгоцентризмом, а может, и вовсе нет… Я… Я бы хотела нормального отношения к себе. И любви в семье. Я нуждаюсь в любви, потому что не могу дать это себе. Полюбить себя.
Но почему?
Потому что я погрязла во всем происходившем и происходящем.
Я позволила людям внушить мне, что я бесполезна, что я лишь груша для битья. Не личность. Предмет для издевок. Просто мусор, никому не нужный. А, нет, нужный лишь для того, чтобы использовали, как козла отпущения.
Может, всё происходит потому, что я надеюсь, что всё изменится? Верно говорят, что надежда ни к чему не приведет. Нужно действовать, а не сидеть в уголке и надеяться на перемены.
Может, я когда-нибудь смогу отпустить всё и наконец полюбить себя, тогда я не буду хотеть любовь других, тогда и эгоцентризм пропадет.
Что же мне делать?
25.06.2015
Интернет, разумеется, вещь особенная для большинства людей. Одни используют его для обучения, другие – вместо кинотеатра и телевизора. Я же любила проводить время в онлайн-играх.
В одной из них я познакомилась с пятью людьми, которые со временем стали моими друзьями: Кристофер, Элли, Мэдисон, Роджер и Вайлет.
Люди говорят, что по интернету не стоит ни с кем знакомиться, так как сеть кишит извращенцами, хакерами и маньяками.
Идеализация кого-то или чего-то, бездумная решительность и беспечность – мои слабые стороны.
Пообщавшись, я узнала, что ребята так же, как и я, страдали от издевательств и чувства одиночества. Мы стали доверять друг другу, помогать справляться с определенными ситуациями и оказывать поддержку.
Особое внимание ко мне начал проявлять Кристофер Брэдшоу. Часто писал личные сообщения.
Не знаю, как я умудрилась позволить ему вскружить мне голову, но я с каждым моментом всё больше доверяла Кристоферу.
Понятия не имею, почему я решила делиться с ним тайнами. Может, я настолько разочаровалась во всем, была в отчаянии и искала поддержку. Я никогда не думала о том, что это могло бы обернуться чем-то ужасным для меня, ведь дружба с человеком, с которым знакомишься через интернет – вещь не очень-то и безопасная.
Глава 3.
Переезд.
13.10.2015
Господи, что же я наделала.
Странное, однако, начало новой записи.
Я довольно долго не писала. В голове происходит полное месиво, и кажется, что я нахожусь среди него.
Я стала ненавидеть себя. От моей самооценки почти ничего не осталось. Я терпеть не могу свое отражение в зеркале, черты лица, тело.
Я вешу шестьдесят семь килограммов при моем росте: метр и шестьдесят три сантиметра.
А еще здоровье подвело: падает уровень сахара в крови, теряю сознание, испытываю боли в животе.
Участились ссоры с родителями. Дошло до того, что отец с порога начинает орать, плеваться на всех желчью и отвращением. Стал снова меня бить, при этом мама никак на это не реагирует.
В начале учебного года я, как большинство людей, находящихся в новом коллективе, пыталась завести общение с одноклассниками.
Всё, на самом деле, шло нормально.
Пока однажды отец, придя домой с работы, во время очередной истерики не ударил меня головой об батарею.
И тут понеслось.
Такое ощущение, что я после этого решила пуститься во все тяжкие: стала ссориться с учителями, которые что-то говорили против моих работ. Однажды я закатила сцену, что у меня якобы биполярное расстройство, и никто не имеет права лезть ко мне с претензиями на счет моего почерка или манеры говорить.
Я раскидывалась историями о своих проблемах налево и направо, продолжая съезжать с катушек, и вот, буквально сегодня, я, видимо, пришла в себя.
Что же я делаю… Как можно после всего этого доверять самой себе? А если бы родители осуществили что-нибудь похлеще, то я бы превратилась в сумасшедшего изгоя, избивающего всех подряд и сносящего всё на своем пути?
Не понимаю, зачем я прогнулась под своими же эмоциями, зарыв глубоко здравый смысл.
Создается ощущение, будто я сошла с ума, но это вовсе не так. Из-за того, что человек не справляется, он может начать резко воспринимать действительность. Особенно в подростковом возрасте.
29.11.2015
Столько воды утекло.
Если бы меня спросили полгода назад: «Рианна, как ты относишься к тем, кто зарыл свою личность и носит маску?», то я бы ответила, что отрицательно, ведь люди, которые прячутся таким образом, слабы. Сейчас я, видимо, стала одной из них. Я медленно прятала себя настоящую и делала из себя человека, который интересен обществу: позитивный, веселый, без проблем, помогающий. Самое страшное – мне комфортно в этом образе. Людям нравится общаться со мной… с тем, кем я притворяюсь, стали считать меня «своей».
