Другая мифология

Валери Альт

Другая мифология

***

И снова пальцы набирают текст на белом фоне. И снова – о тебе, для тебя.

Пишу из лабиринта души твоей. Брожу там, словно землемер К., в поисках Истины и постоянно возвращаюсь к началу. Легко ли идти в темноте по сугробам? Со странными людьми-фантомами? В чужой – не моей – Вселенной?

Каждая прошедшая ночь затуманивает сознание сильнее. Я рядом. Я здесь. Но теряюсь в тебе, распадаюсь, растворяюсь, падаю не в силах на ногах удержаться. Кажется, вот-вот окончательно потеряю опору – сломаюсь.

Замечаешь, что время идёт? Нам не восемнадцать, мы не так юны, чисты, честны, легкомысленны. Всякое было – и лицо постарело, и душа не болит так сильно, и ничто уже не тревожит. Хочу разбить зеркала и не видеть печальных глаз и морщин. Да, мы стали такими. Когда? А заметим ли, как пройдёт большее количество лет? Будем ли по-прежнему…? Будем?

В поезд времени попали с тобой. Пассажиры. На какой станции сойдём на перрон? Неизвестно заранее ни расписания, ни остановок, ни города. За окном проплывают годы… Не даёшь разгадать себя. Ты со мной, но моя ли? О чём думаешь и как чувствуешь? Отвечаешь: «Мы целое». Или я внутри? Хотелось стать твоим миром, а вышло – ты моя клетка. Добровольная. Не держишь совсем, говоришь: «Что останется от тебя, если любовь потеряется?» Промолчу я – отвечу потом… Время пройдёт, и стану благодарить за счастье, за мои дневники и совсем иные сюжеты.

***

Что есть девять кругов Ада сегодня?

Каждый день человек нехотя просыпается рано утром, в течение нескольких часов приводит себя в порядок и выходит из дома, чтобы поехать на нелюбимую (для большинства) работу. Сонное тело приходит на остановку и ждёт трамвай… – и это начало Ада. Приезжает транспорт, ведущий из Лимба на Второй круг, во главе с Хароном, собирающим плату за проезд. Человек смотрит на улицу сквозь стекло, но не видит себя – только силуэт из одежды и аксессуаров. Рубашка, рюкзак на плече, часы, брюки, ботинки… А лицо? Глаза? Душа? Пустота. И скорбит человек по своей жизни.

Приходит тело на работу и слушает речи сладострастников: у одной муж, у другой – два… И тоже вспоминает свои влюбленности. Были в его жизни и Снежная Королева, и Елена Прекрасная, и Настасья Филипповна… Размышления эти прерываются коллегами ближе к обеденному перерыву. На Третьем круге обсуждают различные блюда и деликатесы, а после все жадно набрасываются на еду… Человеку сложно здесь находиться – он выбегает на улицу. Когда трапеза окончена, начинаются разговоры о деньгах. Чаще всего со стороны начальника или подчиненного-выскочки, который мечтает, чтобы ему повысили зарплату или свалился откуда-нибудь мешок с деньгами. Беседы о вчерашних тратах и о сегодняшних кредитах разлагают душу. Находиться среди коллег становится тяжелее. И в этот миг человек попадает на Пятый круг, где правит уныние и гнев. Идёт нервно курить, ненавидит мир Солнца, занимается самобичеванием и, немного успокоившись, возвращается на рабочее место.

На Шестом круге подумывает человек о жизни, о Боге, об оккультных науках и начинает склоняться к мысли, что Дьявол существует. Мечтает стать лжеучителем вместе с князем мира сего и вести человечество за собой – к Истине. Одна идея сменяет другую, а на Седьмом круге поджидает моральное насилие. Работать с теми, кто грешен, невозможно, поэтому мысль о самоубийстве долго не покидает несчастного.

На Восьмом круге начальство хочет казаться заботливым: расспрашивает обо всём, в частности о личной жизни. Руководящая должность примеряет на себя роль сводника и льстеца, говоря сладко лживо о прекрасном будущем.

На пути к дому человека окружают взяточники, лицемеры, воры, моральные уроды и прочая нечисть, которая также возвращается после рабочего дня.

Добравшись до знакомых стен, человек попадает на Девятый круг. Казалось бы, он просто прилёг отдохнуть и подумать, что случилось с ним за день. Это и есть предательство по отношению к своей сущности и к окружающим. Холод проникает в душу, на близких людей не хватает времени, овладевает чувство неудовлетворенности. Если есть в сердце хоть капля сомнения, пороки берут верх…

Этот Ад каждый переносит по-своему, но ясно одно: ежедневно неприкаянные «мёртвые» души путешествуют во времени и пространстве Девяти кругов. И верят они в то, что по-настоящему живы… – это их наказание.

***

Каждое утро моё – дежавю. Всё одно – просыпаюсь от звука будильника, куда-то тороплюсь, собираюсь… Вот-вот опоздаю, бегу – светофор. Зелёный – двадцать, пятнадцать, десять – успеваю. В вагоне трамвая вижу Её. Там же стоит. В то же время. И смотрит сквозь всех на меня – прямо в душу.

От взгляда, обжигающего всеми льдами планеты, становится жутко. Не поднимая головы, чувствую в сознании постороннего. Знает ли Она что-то обо мне? И зачем с насмешкой глядит? Нет сегодня защиты и спасения от красоты и коварства Медузы, и боги отныне не в силах помочь. Она хитра и умеет морочить, затуманивать разум. Изнутри разрушает тех, кто слабее, сводит с ума и убивает медленно душу. Убоишься и струсишь – возьмет верх над разумом, телом и всем, что имеет значение.

Нельзя поддаваться мнимому страху. Это нелепая и смешная игра с другим твоим «Я». Правил, увы, не знаю, однако интуиция выручает не раз: все действия Медузы – фальшь. Заставлю себя бороться за право жить по собственным законам и принципам, и не останусь марионеткой и жертвой в чужих руках.

Медуза подходит – близко. Поднимаю глаза. Ответ она видит: «В данный момент мы на равных с тобой, и нет побежденных сейчас». Ухожу, оставляя её позади. Внешне держусь очень смело и правильно, но внутри всё сжато донельзя. Смотрит мне в спину, и я понимаю: Горгона захочет – насквозь пронзит. Жестокая! Ровным взглядом меня провожает, оставляя войну неоконченной.

Придёт время, и поединку без слов и оружия наступит конец, и будет дуэль окончена. Я стану сильнее гипноза и игр Медузы, как в прошлом. Говорят, всё течёт и меняется, но история повторится, если… Взгляд Горгоны потеряет власть над живыми, и останется правда за мной. Волей богов и судьбы всю повергну её. И свергну. В недра Тартара. Навеки.

***

И Орфею снятся кошмары… На протяжении столетий он видит всё тот же сон. Это будто вчера случилось – разбилась любовь о скалы Подземного мира.

Видит себя на берегу Стикса – вокруг ни души. Прислушивается. Река отталкивает, но манит тишиной, неподвижностью. От стонов грешников всех кругов становится жутко. Неужели и его бедная душа окажется в этом скверном месте?

Всё здесь порочное, мёртвое, однако такое правдивое, будто видишь сущность свою – в зеркало смотришь. Снаружи красивый девственный мир, как и внешность, копнёшь глубже – моральный урод, оправдывающий поступки и проступки собственной индивидуальностью, неповторимостью…

Аид – не место для Орфея. Он это понимает, однако не желает покидать его без Эвридики… Вот она пришла – пробежал холод по коже. Такая же мёртвая, как вода напротив…

Они идут к выходу, к свету, где жизнь продолжается. Идут к их прежней любви… Орфею голос шепчет внутри, будто хочет он воскресить мертвеца. После увиденного здесь, в недрах земли, после услышанных криков и хрипов осталось ли в сердце место для любви? Искренней? Безусловной? Орфей вспоминает дни, когда было счастье, когда слова были лишними, когда засыпала она рядом с ним… Прошлое не войдёт в настоящее. Он помнит смерть любимой – змея притаилась в траве и ждала, и яд проник в жизнь обоих. Физическая смерть Эвридики была быстрой, Орфею же выпал жребий умирать постепенно, медленно разрушая в себе человека и отрекаясь от всего, что некогда было так дорого.

«Орфей!» – голос окликнул из бездны… или сознания. Он оглянулся… и догадался, что губы Эвридики, которые не так давно шептали: «Люблю», сказали другое: «Предатель!» Коснулась ли она его ещё не успевшем обрести тело духом? Показалось, да… Столкнули Орфея в пропасть те руки, которые целовал по утрам и от которых меньше всего ждал удара. Вакханки подхватили уставшую плоть и разорвали на части. Последнее, что видел он, – след уходящей в Тартар любви.

Вскрикивает Орфей среди ночи, винит себя в случившемся, плачет, умоляет любимую не терзать его душу…

Однажды проснётся он от света, которым Солнце заполнит комнату, а не от собственного крика и ощущения ужаса. В то утро Орфей поймёт, для чего так долго страдал и в чём призвание его. Во фраке, в перчатках и с мертвенно-бледным лицом он выйдет на сцену спокойно и тихо. Голосом своим овладеет публикой, и строки из мудрого сердца проникнут в чужие сердца.

Орфей будет петь о любви и о прошлом, о боли, о Боге, об Аде. И впервые он осознает в Вечности новой, что счастлив, – жизнь продолжается…

***

Согласно легенде, красота ее погубила Трою…Во избежание жестоких битв и тяжёлых потерь волей богов было решено: вернуть Елену Прекрасную Менелаю, затмить её очарование и наказать виновников сражения бессмертием до тех пор, пока не разрешится любовный конфликт. Не каждому дано увидеть Елену Прекрасную: только человеку с безгрешным сердцем.

Прошло не одно столетие с последней битвы между Грецией и Троей. Парис воспылал ненавистью к богам, бросив им вызов и поклявшись отстоять право на любовь. Он видел, как меняется всё вокруг. Процесс механизации затронул всё живое и вторгся не только в окружающий мир, но и в человеческие отношения. Юноше не удалось отыскать возлюбленную ни с помощью технологий, ни благодаря зову сердца. Он видел множество лиц и характеров, но не было среди них той единственной.

Однажды Совет богов смилостивился над Парисом и создал для него девушку не хуже Елены Прекрасной. Она смогла войти в его душу, но воспоминания о прежней любви были сильнее. Отныне жизнь Париса стала невыносимой: чувство вины не покидало его и заставило отправиться на поиски себя.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.