скачать книгу бесплатно
Я расхаживаю по потертому бордовому ковру своей комнаты, пытаясь держать свое тело под контролем. Желание поглотить ее вибрирует у меня под кожей, сводя меня с ума. Меня не унизит какая-то пустяковая женщина. Я на несколько жизней старше ее, но не могу припомнить, чтобы я жаждал кого-то больше, чем ее. Ее тело определенно не похоже на младенческое.
Шаги спешат по коридору, слова Михаила доносятся раньше, чем он заходит его в мою комнату. «Что, черт возьми, ты сказал, чтобы разозлить нашего гостя?»
Его тон режет, как удар кнута, полный насмешки.
«Неважно. Ты достал то, что я просил?»
Мой взгляд встречается с его взглядом, и от яркого взгляда на его лице у меня вздымаются волосы. Я отворачиваюсь и смотрю на камин. Эта часть усадьбы вообще не ремонтировалась, за исключением моей ванной, и обычно привычность моей комнаты успокаивает меня. Сегодня, я хочу снести стены и бежать, потому что не могу выгнать ее запах из носа, куда бы я ни пошел.
Михаил громко вздыхает, прежде чем что-то мне бросить. Я ловко ловлю предмет и касаюсь экрана. Удивительная, маленькая вещица.
«Это твой новый телефон. Возможно, теперь ты перестанешь кричать на всю усадьбу, чтобы привлечь мое внимание, и отправишь простое сообщение. Маленький символ сигнала – это Интернет. Я уверен, что со всем остальным ты справишься сам.»
Я положил его в карман, чтобы поиграть с ним позже. «Зачем мне писать тебе телеграмму, если у тебя суперслух? Кажется, это пустая трата моего времени.»
«Не знаю, Владимир Андреевич, элементарная порядочность? И это не телеграмма, а сообщение. Господи, у меня нет времени на твою чушь. Вот ее багаж.» Тяжелый розовый чемодан приземляется мне на стол.
Михаил вопросительно приподнимает бровь, но я игнорирую его, нахмурившись и начинаю рыться в ее вещах.
«Спасибо, что забрал его в аэропорту, Михаил», – передразнивает он, как изнеженный младенец. «О, нет проблем, Владимир Андреевич», – говорит он, прежде чем закатить глаза. «Ты, по крайней мере, можешь иметь приличие поблагодарить кого-то, когда они ради тебя нарушают столько законов, варвар.» Он продолжает дуться, сложив руки на груди.
«Зачем мне говорить спасибо?»
Кажется, что вся ее одежда ничего не прикрывает. Я держу какую-то странную черную веревку. «Что это?» – спрашиваю я Михаила.
«Это бикини. Хотя, я не уверен, зачем ей это нужно, в глубинке Московской области, в разгар зимы.»
Странно. Зачем ей намеренно брать с собой… такие откровенные вещи.?
«Как изменилась культура!»
Михаил кивает, прижимая подбородок. «Я знаю. Разве это не увлекательно? Большую часть времени я проводил с людьми, а не валялся, как некоторые люди. Большинство из нас адаптировались, в том числе Алексей. Я сомневаюсь, что Аделина поймет, почему ты рылся в ее вещах.»
Мои ноздри раздуваются. «Если ты скажешь ей, хоть слово, об этом, я придумаю новые способы убить тебя. Ни одного слова.» Я говорю ему.
Легкий аромат ягод исходит от ее одежды, когда я захлопываю крышку чемодана. Я жалок.
Говоря о Лешем….
«Одна из продавщиц Алексея, сегодня, нагрубила нашей гостье. Это может плохо выглядеть для твоего маленького гостиничного дела. Еще раз проверь, чтобы он немедленно ее уволил – я не хочу, чтобы к старости он стал мягкосердечным.»
Михаил садится напротив меня за стол и вопросительно выгибает бровь. «Итак, теперь мы говорим Алексею, как управлять его бизнес-империей, и ты хочешь, чтобы он уволил одного из своих сотрудников из-за Аделины?»
«Так точно. Я позвонил ему, находясь там. И еще, обязательно, скажи ему, что его солнцезащитный спрей отвратительно пахнет,» – ворчу я.
«Почему бы тебе не попробовать это самому, на своем новом телефоне?» – он призывает.
Я касаюсь экрана телефона и спрашиваю Михаила. «Что, черт возьми, такое Артизан?» «Давай, я скачаю это приложение для тебя. Это место, где люди продают свои товары онлайн. Мне действительно кажется странным, что я пытаюсь заставить тебя десятилетиями идти в ногу со временем, и достаточно одной женщины, чтобы ты, наконец, согласился.»
Я сажусь только для того, чтобы поёрзать на стуле и передать ему телефон. Он прав, хотя, я бы никогда этого не признал. Мне стало любопытнее, чем когда-либо, но более того, я хочу увидеть мир ее глазами.
«Также сделай чтобы у меня работал Лайф или как там это, черт возьми, называется.»
Михаил делает паузу и поднимает на меня обеспокоенный взгляд, поднимая обе брови. «Я не уверен, во что ты играешь с Аделиной, но она не может знать, кто мы такие. Никто из гостей не должен знать об этом, Владимир Андреевич, и чем больше ты общаешься с ней, тем труднее будет. Остальные из нас общались с ними на протяжении веков, в то время, как ты запирался в усадьбе, пытаясь забыть о существовании людей. Прошел один день, а ты уже успел расстроить нашего единственного гостя.» Я обхватил голову руками. «Она везде фотографировала.»
«Она, одна из тех влиятельных лиц, в социальных сетях, блогер. Я поискал ее в соцсетях. Все в порядке. Я позабочусь об этом.»
Мой лоб ударяется о стол. «Мое принуждение на нее не действует.»
«Не действует?» Он мычит, поглаживая свою короткую бороду. «Может, ты мало ешь?»
Хм, неплохая идея. «Действительно, мне нужно больше есть», – говорю я, удивляя его.
Я сажусь и смотрю на ее багаж. Меня пронзает ревность, при мысли о том, что она наденет такую одежду для другого мужчины.
«Так, хорошо. Все приложения уже загружены, и я создал аккаунты на Артизан и Лайф. Также добавлен РуТуб. Если у тебя есть вопросы, позвони Алексею. Я уверен, что он был бы рад познакомить тебя с социальными сетями.»
Я качаю головой, в ответ, на его постоянное напоминание о существовании Лешего. Он никогда бы не одобрил, чтобы я гонялся за человеком, как влюбленный дурак.
«Отвали.» Я пренебрежительно машу ему рукой, прежде чем остановиться. «Да, и ужин в семь.»
Он поднимается на ноги и идет к двери. «Я принесу новый солнцезащитный спрей и позабочусь о том, чтобы Алексей понял, что драмы у нас не может быть. Аделина тоже придет?»
«Не знаю», – говорю я, хмуро глядя на ее багаж.
Он смотрит на него, и его глаза встречаются с моими, прежде чем он выгибает бровь. «Может быть, тебе стоит немного постараться вести себя более воспитанным?»
Как только он уходит, я снова сажусь в кресло, намереваясь узнать о ней побольше. Постарайся не быть придурком, вот что он хочет сказать.
Я замечаю пакеты с кровью, которые Марфа оставила для меня на тарелке со льдом, и вздыхаю. Я протыкаю пакет зубами с первой отрицательной и гримасничаю.
«Почему на нее не подействовало принуждение?»
Такого никогда раньше не происходило, и размышления над этим приводят к еще нескольким вопросам. Почему, если я никогда не заботился о людях, я хочу знать о ней все? Почему она, даже не взглянув, заставляет мое достоинство стоять по стойке смирно?
Я прихожу к выводу, что она какая-то сирена.
Мне нужно, чтобы она, как можно быстрее, отсюда уехала.
«Насколько сложно противостоять одному человеку?» Я ворчу.
Совет Михаила, держаться от нее подальше, крутится у меня в голове, и это меня безмерно расстраивает. Ее запах, столь сильный в моих комнатах и коридорах, словно преследует меня, заставляя бежать в библиотеку. Я закрываю глаза и вдыхаю, благодарный, что ее запах здесь приглушен запахом старого пергамента и книг. Что она со мной сделала? Камин потрескивает и трещит, когда я смотрю на падающий снег, через арочное каменное окно, размышляя об одном хрупком и нахальном человеке.
Никогда больше я не позволю себе угаснуть, если, всего лишь, один человек, смог так сильно контролировать меня. Прошло более двух столетий с тех пор, как я чувствовал под собой мягкую женскую плоть, и я не могу спорить с тем, что, возможно, Михаил и прав.
Конечно, было бы гораздо проще не поддаваться ее чарам и найти другую женщину, которая могла бы утолить мою похоть – по крайней мере, пока эта не уедет и не вернется в свой ад из свежего солнечного света. Моя железная воля вот-вот рухнет, как и осушенные и выброшенные пакеты с кровью у моих ног. Было бы терпимо, если бы ее запах не распространялся по всей усадьбе, подливая масла в огонь моего дурного настроения.
Я сижу и просматриваю сотни фотографий Аделины с другим мужчиной в этом Лайф, позволяя любопытству взять надо мной верх. На последней фотографии моя спина выпрямляется от ярости, а из груди вырывается рычание. Так много фотографий, где она в его объятиях, смеющаяся и улыбающаяся. Дьявол!
Этот жалкий человек просит у нее прощения с ракушками? Я считаю еще более незрелым то, что он сделал это публично.
У этого шута надуты губы, как у ребенка, и очевидно, что женщины этой эпохи понятия не имеют, что у него нет мужественности, о которой можно было бы говорить. Позорно, что Аделина связалась с таким мужчиной. Разве этого хотят современные женщины?
То, что она смогла простить его из-за одного инфантильного жеста, приводит меня в бешенство. Я заставляю себя положить телефон, прежде чем я сломаю хрупкую штуковину. Обостряющая ревность, заполняющая мой мозг, быстро сменяется замешательством. Почему это должно меня беспокоить? Она всего лишь незначительный человек, нарушающий мой покой. Я должен быть в состоянии противостоять ей.
Леший утверждает, что пакетов с кровью достаточно, но если это правда, то как она может заставить меня так реагировать?
Эта мысль раздражает меня, когда я встаю и иду через комнату к полуокутанному темнотой пианино. Я падаю на скамейку и изливаю свое разочарование на клавиши. Я не прикасался к инструменту десятилетиями, но могу сыграть эту пьесу вслепую и полумертвый. Знакомые ноты произведения – это бальзам на нужду и желание, бушующие в моей груди.
Шаги раздаются по деревянному полу в коридоре, и я стискиваю зубы, сдерживая рычание. Мои мысли останавливаются на затруднительном положении, в котором я нахожусь. Ее запах становится сильнее. Все мои попытки избежать ее приходят на нет.
«Черт побери.»
Я быстро подбираю пустые пакеты из-под крови, оставленные накануне вечером, и бросаю их в огонь, проклиная поднимающийся запах горящего пластика. Черт. Эта женщина станет моей смертью….
Я резко выдыхаю, когда странный свет ослепляет меня, и она кричит, размахивая руками, как испуганное, потерявшее рассудок животное. Ее телефон с грохотом падает на пол, скользя по потертому дереву.
«Привет, Аделина.»
Ее рука сжимается на груди, и шок пробегает по ее лицу. «Боже мой, ты меня напугал до чертиков.»
Свет камина окутывает ее мягким, уютным сиянием, и я собираюсь включить лампу. «Решила осмотреть усадьбу?» Она одета в новую одежду. Одежду, которую я ей купил. Удовлетворение нарастает в моей груди при мысли, что она решила ее носить.
Черные леггинсы на ней, как шелковистая вторая кожа. Ее белая блузка, с глубоким вырезом, щекочет чуть ниже груди, открывая внутреннюю часть декольте, а черный кружевной бюстгальтер удерживает их. Я сглатываю стон, мгновенно выделяя слюну от желания почувствовать ее вкус. Звук ее сердца гремит в моих ушах. Я неуклюже наклоняюсь и поднимаю ее маленькое мобильное устройство, а затем кладу его на ближайший стол.
«Я-я услышала музыку из своей комнаты и пришла проверить.» Ее красивые брови смущаются раньше, чем нос. «Что это за запах?»
Я вхожу в ее пространство и протягиваю руку, чтобы поиграть со светлым шелком ее волос. «Ничего. Несчастный случай с камином.»
Ее мягкое тяжелое дыхание и мелодичный пульс ревет в моих ушах. Мой взгляд падает на белую блузку, ткань туго натягивает ее прикрытую грудь. Я ухмыляюсь от удовольствия. Ее светлые локоны в беспорядке, и мне хочется провести по ним пальцами. Сочный аромат, который, кажется, преследует ее повсюду, расцветает в пространстве между нами, и я едва удерживаю себя от громкого стона.
Я заставляю себя отступить и выгнуть бровь. Я очень хочу заставить ее остаться и не бежать, хотя ее сердцебиение подсказывает мне, что она этого хочет. Я вкладываю в свой голос свою волю, когда говорю ей- «Останься со мной на минутку. Я прошу прощения за свои прежние манеры.» Ее руки сложены на груди, и она наклоняет подбородок вверх и в сторону. «Зачем мне это делать?»
Действительно, зачем. Михаил сказал, что мне следует стараться быть вежливым, и я бы предпочел, чтобы она не относила меня к той же категории, что и дурака с ракушками.
«Потому что я был хамом, и как, недавно, напомнил мне Михаил, ты гостья в моем доме.» Эти пухлые и нежные губы сжимаются, и мне хочется заключить ее в свои объятия. «Пойдем, я тебе что-нибудь сыграю.» Я указываю через плечо на пианино.
«Ох, нет, спасибо, я просто искала Михаила.»
«Почему?» У меня волосы поднимаются. «Тебе что-то нужно?»
Она потирает щеку, внезапно выглядя раздраженной. «Я пыталась принять ванну, но горячей воды нет. Я пошла его искать и услышала музыку. Я не хотела тебя прерывать.»
«Ох, мне жаль. Реконструкция усадьбы была, мягко говоря, трудным делом. Усадьба старая. Но, я надеюсь, что Михаил дал тебе лучшую комнату с видом на сад. Видишь ли, к твоему приезду мы еще не закончили все ремонтные работы.» «Мне показалось, что все выглядит немного незавершенным. Поэтому, я до сих пор не видела ни одного персонала?»
«Да, так и есть. Я хочу предложить тебе бокал вина. Я уже много лет не играл ни для кого.» Я указываю на винный шкаф, а затем провожу рукой по направлению к двум мягким креслам и столу, разделяющему их. «Кроме того, Михаил, в данный момент, занят другими делами.»
На неопределенный срок, поскольку, скорее всего, он имеет дело с Лешим.
Она пожимает плечами, и мои глаза следят за ее движениями, когда она вместо кресел направляется к сиденью фортепиано, наклоняясь, чтобы посмотреть на книгу с нотами. По крайней мере, она не сразу убежала. Я ухмыляюсь, когда она осторожно садится на край мягкой скамьи. Она похожа на добычу, которая готова убежать в любой момент.
«Шопен?» – спрашивает она, и я сажусь рядом с ней, радуясь тому, что она, похоже, решила остаться рядом со мной, и не уйти. Она тонким пальцем нажимает на клавишу, затем на ту, что рядом.
«Ты играешь?» – спрашиваю я, заметив ее интерес. Ее волосы переливаются на свету, и мои ладони начинают потеть от необходимости прикоснуться к ней.
«Нет, но я слушала, когда моя бабушка играла. Я знаю только одну мелодию.»
Я сжимаю руки в кулаки, желая узнать, что вызвало такое счастливое выражение на ее лице. «Тогда сыграй мне.»
Она фыркает. «Ни за что.»
«Почему нет?» – спрашиваю я, приподняв бровь, когда ее плечи нервно поворачиваются внутрь.
«Потому что это глупо.»
«Почему то, что ты сыграешь, должно быть глупым?»
Ее ярко зеленые глаза метнулись на меня, прежде чем она снова отвела взгляд.
«Ты смотрел фильм, который называется „Большой“ с Томом Хэнксом?»
Я хмурюсь и качаю головой.
«Ну, фильм старый, 80-х годов. Желая стать большим, мальчик-подросток просыпается на следующее утро и таинственным образом обнаруживает себя в теле взрослого. Идет в торговый центр, в огромный магазин игрушек и играет мелодию на клавишных. Знаешь, это как пианино, но только на полу.» Я смотрю, как загипнотизированный, пока она разговаривает руками, свет заливает ее лицо, когда она вспоминает этот фильм, который она явно смотрела много раз.
«Этому парню, на самом деле, около двенадцати лет, и, в итоге, он спит с этой девушкой.» Ее взгляд ловит мой, и ее лицо вспыхивает. «Не то чтобы это важно.»
Ирония не ускользнула от меня. Интересно, как бы она отреагировала, если бы точно узнала, сколько мне лет? Убежит ли она от меня в страхе?
«Тогда сыграй для меня», – повторяю я, скользя вперед, чтобы дать ей больше места, и указывая на клавиши пианино.
«Что?»
«Песню из фильма, которая тебе нравится, сыграй ее.»
Она смотрит на клавиши, чтобы избежать моего взгляда. «Ни за что. Я слышала, как ты играешь. Ты как маэстро или что-то в этом роде.» Я начинаю закатывать глаза, но ловлю себя. Я кладу руку на тыльную сторону ее тонкого запястья, успокаивая ее кожу большим пальцем, и ее тепло вызывает покалывание в кончиках моих пальцев. «Пожалуйста?»
Ее губы приоткрыты от удивления, и я просто знаю, что кто-то где-то кудахчет от радости. То, что я сказал слово «пожалуйста», абсолютно неслыханно.
«Хорошо», – наконец, говорит она, но улыбка на ее лице контрастирует с тем, как нахмурены ее брови.
Ее пальцы слегка дрожат, но движутся по клавишам цвета слоновой кости, играя легкую веселую мелодию. Она хихикает от восторга, и я оказываюсь под ее чарами, страстно желая видеть, как ее глаза морщатся снова и снова. Желая, чтобы она попала под это заклинание вместе со мной, я смеюсь. «Итак, ты сама маэстро.»
Ее ярко зеленые глаза расширяются, а голова откидывается назад. Ее руки обхватывают ее за талию, когда она смеется, и я никогда не видел ничего более красивого, чем она. Может быть, так и есть- она действительно полна жизни. И я не могу отвести взгляд.
«Твоя очередь.» На этот раз, она пододвигается ко мне, и я хмурюсь, качая головой.
«Сыграй свою еще раз?» – прошу я. Она улыбается и играет еще раз. «Очень приятно, видишь? Совсем не глупо, особенно когда это заставляет тебя так улыбаться.» Мои пальцы касаются верхней части ее рук, и ее губы приоткрываются, глаза тут же расширяются. Интересно. Я беру ее руки в свои, отмечая, какие хрупкими они на ощупь, какие мягкие и податливые.
