скачать книгу бесплатно
– Да. – Ответил Том.
– Это вам ещё повезло, могло быть совсем худо.
– Согласен, так вы могли бы исправить колесо. – Снова спросил Том.
– Нет, ничего не возможного. – Сказал старик.
– Сколько вы хотите за починку, моего колеса?
– Смотря, что вы можете за него предложить.
– Я могу предложить вам деньги.
– Мне не нужны деньги.
– Что значит, не нужны деньги?
– Это значит, сер, что мне не нужны деньги.
– Хорошо, что вам нужно?
– Вы умеете играть на музыкальных инструментах?
– Что?
– Видите ли, у меня на заднем дворе есть рояль, настоящий, большой, с белыми, и чёрными клавишами. Но я не умею на нём играть.
– И…
– Если бы вы смогли сыграть на нём, я бы починил ваше колесо.
– Зачем вам это?
– Кругом, война, сер… разруха, люди озверели, готовы убить, за галлон бензина. А тут этот рояль, я нашёл его в десяти милях отсюда. Представляете, город разрушен, одни камни кругом, а он, стоит посреди развалин, целёхонек, только немного запылён. Как он уцелел, я не знаю, но я погрузил его на свой грузовик, и привёз
сюда. Это очень хороший рояль, поверьте мне, но я не умею играть… пойдёмте, я покажу. – Идут на задний двор. – Вот, видите… – снимает с рояля брезент. – Посмотрите на него, и скажите, что он не красавец.
– Да, он действительно красив. – Проводит рукой по крышке рояля.
– Ну, так, что, вы сыграете мне на нём?
– Нет.
– Почему?
– Я не умею играть.
– А ваша спутница?
– Не знаю, не уверен…
– Может, стоит спросить?
– Хорошо. Я позову её. Лиза… Лиза…
– Что?
– Иди сюда. – Лиза входит во двор.
Лиза. Господи, какое чудо, откуда он здесь?
Старик. Я нашёл его в разрушенном городе.
Лиза. Он прекрасен.
Старик. Я тоже так подумал, когда в первый раз увидел его.
Том. Ты умеешь играть на рояле?
Лиза. Нет, то есть, я не знаю… я, когда то училась в музыкальной школе, но это было ещё задолго до войны. У нас в школе было обычное фортепиано, а тут…
Том. Разве это не одно, и тоже?
Лиза. Нет, то есть… дело не в инструменте, дело в навыке, а у меня всего семь лет музыкальной школы.
Том. Если ты сыграешь на нём, нам починят колесо, и мы уедем отсюда, до того, как нас обнаружит военный патруль.
Лиза. Я попробую. Садиться за рояль, поднимает крышку, смотрит на клавиши.
Том. Ну…
Лиза. Сейчас… не торопи меня. Я уже не помню, как это делать. – Кладёт пальцы на клавиши. Медленно, нота за нотой, звуки выходят из-под её пальцев. Сначала они бессвязны, и тонут в воздухе, но вот пальцы, словно почувствовав свободу, понеслись по клавишам, рождая, новые звуки, они как первые жаворонки, взлетали один за другим, в утреннее небо, и начинали там свою божественную литургию. Они поднимались всё выше и выше, кружа над обугленной землёй. Над разрушенными городами, над опустошёнными душами, над каждой живой клеткой, измученной, долгой, и мучительной войной. До тех пор, пока пальцы, не замедлили своего бега, и не застыли, как две уставшие птицы, сложившие свои крылья.
– Клянусь богом, я словно побывал на небесах – Сказал старик, утирая слёзы.
– Нужно уходить, – сказал Том, показывая на бронемашину, несущуюся к дому – это патруль, скоро они будут здесь.
– Возьмите мой грузовик, сразу за домом кукурузное поле, за ним лес, за лесом дорога. Поспешите.
– Поехали с нами. – Сказала Лиза.
– Нет, я не оставлю рояль. – Сказал старик.
– Уходим, Лиза… – Том взял её за руку, и посадил в грузовик.
Когда приехал патруль, старик смотрел на чёрно-белые клавиши, и улыбался. Пламя, выпущенное с огнемёта, охватило клавиши рояля, и старика.
Старик горел как церковная свеча. Он горел, и слышал, как звуки льются из-под пылающих клавиш.
СЕМЁН
Звёзд не было видно. Небо было чёрным.
– Тьма така, що не видно руки. – Думал Семён, пытаясь разглядеть свою ладонь.
Семён лежал на дне окопа, вырытого, в свежем, сыром чернозёме. И смотрел в темноту. Ночная сырость, ознобом пробиралась под одежду, и мелкой дрожью, рассыпалась по всему телу. – Холодно, замёрзну тут до утра – думал Семён, стуча зубами – лишь бы дождь не пошёл – Он посмотрел на небо, но ничего не увидел. – Знать бы ще, де мы. – Думал Семён.
Его и ещё с десяток новобранцев привезли на позиции ночью, выгрузили и сказали держать оборону.
– Петро – кликнул Семён.
– Шо – зевнул Петро.
– Где мы?
– А я Шо, бачу? Расцветёт, тогда узнаем. Спи.
– Ага, спи, если москали придуть?
– Да куды они придуть, тот, шо нас привёз, говорив, шо, тут кругом, минные поля.
– А може, того, до хати?
– Ага, ззади пулемёти тебе проводять до самой хати.
– А де москали?
– Там. – Махнул рукой в темноту Петро. – Не мешай спать.
Петро уснул, и Семён снова остался один. Дождь, мелкими каплями, стал сыпать на него. Семён втянул шею и закрыл глаза. Ему представился тёплый, шерстяной свитер, который связала ему жена. Он был серый, крупной вязки, и пах лавандой, жена любила, эти духи. Семён вспомнил жену, и она представилась ему такой же, какой он видел её, когда его забрали. Растерянную, с испуганным глазами. Она стояла в проходе комнаты, и держалась за круглый живот.
– Петро. Петро…
– Шо?
– А у меня жинка вот, вот родить должна.
– И шо?
– А як же, вона там, а я тут?
– А ты её тут от москалей защищаешь.
– А шо москали, зроблят, если придуть?
– Убьють усих, жинку изнасилуют, а младенца из живота вырежуть.
– Брешешь.
– Може и брешу, так по телевизору говорили.
– А хто говорив?
– Не знаю, генерал якийсь.
– Генерал… ну може и не брешуть…
– Може и не брешуть – сказал Петро, прячась в воротник.
– И шо надо этим москалям? – Думал Семён, вглядываясь в темноту. – И шо, нежити в своей хати? Нужно обязательно воевати? – Дождь стал сыпать сильнее – Як можно воевати в таку погоду? В таку погоду нужно быть дома, под боком у жинки, а не торчать посеред поля як… – Семён, не договорил, он укутался в мокрую куртку, и задремал.
Ему приснилась его хата, аккуратно прибранная жинкой.
В хате тепло и сухо. Семён, даёт жинки гроши, заработанные в зоне проведения АТО, садится за стол, жинка наливает ему борща и подаёт стаканчик горилки. На столе лежат пироги, сало, кровяная колбаска, и солёные огурчики. Семён берёт стаканчик, и собирается его осушить, как вдруг, в хату, вваливаются озверелые москали, в ватниках, валенках, и с косматыми бородами. Они хватают жену, и начинают рубить её топорами. Семён кричит, москаль берёт Семёна и трясёт, Семён просыпается. Над ним нависает Петро и трясёт его.
– Шо ты орёшь, як резанна порося? – Семён протёр глаза.
– Кошмар приснився.
– Тьфу, на тебе, перепугал мене. – Петро лёг на своё место.
– Петро?
– Шо тебе?
– А гроши, когда дадуть?
– Сказали, когда родину защитим, тоди и дадуть.
– Лишь бы не обдурили.
– То так. – Сказал Петро.
– А шо, можуть не дати?
– Можуть, якщо пропав без вести, або тикал, або в полон попал. Або еще, шо, вони знайдуть причину. – Петро уткнулся в воротник и захрапел.
– Як же так – Сказал Семён в темноту – мои гроши та и не дати? – Подул ветер и холодные капли посекли лицо Семёна. Семён свернулся калачом, закрыл глаза, и задремал. Но и во сне он продолжал бормотать. – Гроши нельзя не дати, мене зараз без грошей никак не можна. Жинка вото ось народить, хозяйство поднимати потребно, не, мене без грошей никак не можна. – Вскоре он уснул, и ему приснился большой красный петух. Петух расхаживал, перед Семёном, красуясь своими перьями. Семён глядел на него и думал – Ось так птица, всим птицам, птица. Таку бы птицу, да в хозяйство, славные были бы цыплята. – Семён огляделся, нет ли кого рядом, и, убедившись, что он с птицей тут один, стал ловить петуха. Но петух был проворен, и всякий раз уворачивался от Семёна. А когда Семёну всё-таки удалось схватить его за хвост, петух вдруг взмыл в небо, да со всего размаху упал на землю. Раздался протяжный свист, прогремел гром, земля вздрогнула, и ярко-красные перья разлетелись вокруг Семёна.
Семён проснулся, развороченная взрывом земля горела перед ним. Петро, что-то кричал ему, но он не понимал его. Потом опять свист и снова взрыв, кто-то выскочил из окопа, и побежал в темноту. Спина его горела, и пламя какое-то время раскачивалось в темноте, пока тот не упал. – Що сидиш, дурень, тикать треба – Заорал на него Петро.
– Що, це?
– Москали.
– Тикать требо.
– Куды тикать?
