скачать книгу бесплатно
– Я предлагаю выжить их отсюда. Пусть катятся ко всем чертям, – злобно ответила Люська.
– Ты чего надумала? Я больше в эти игры не играю, – с опаской в голосе произнес муж.
– А тебе не предлагаю. Я сама все сделаю. Ты у меня мягкотелый и трусливый чтобы на такое решиться.
– Люська, я тебя прошу, – взмолился муж.
– Хорошо, не буду, – присмирела Люся. – Только когда начнется перестройка дома, они сами убегут. Нервы нужно крепкие иметь, чтобы выдержать такой грохот каждый день.
В течение нескольких месяцев строители долбили стены, сверлили потолок. Выбивали оконные и дверные проемы. Действительно, зрелище не для слабонервных. В один из таких дней сердце Василия не выдержало обид и унижений. Он скончался быстро и незаметно в этой повседневной суете.
В одном из провинциальных городков стоит дом, где одна сторона с «евроремонтом», другая без него. Он уродлив и со стороны выглядит смешным и нелепым. Кто не проходит мимо останавливается и удивляется такому виду. Местные жители назвали его про себя «памятником человеческим порокам».
Дети Василия несколько раз пытались продать свою половину, но желающих почему-то не нашлось. Но Люся не теряла надежды, что когда-нибудь у нее появятся «путевые» и «достойные» соседи. А пока регулярно посещала знахарку-колдунью, которая как считала Люся, наводит порчу на соседей.
– Эту семейку никакой мор не берет, – злилась она. – Ничего, скоро у меня на одни таблетки будете работать.
От такого сотрясения воздуха, у нее начала кружиться голова.
– Силы уж не те, – сказала она мужу и села на диван.
– Да угомонись, наконец. Хватит уже. От этой твоей ненависти никому лучше не стало – ни тебе, ни людям. Смотри, уже высохла то как, кило на пятнадцать похудела, – отчитал ее муж.
– Наверное, рак уж завелся, – осторожно предположила Люся и побледнела.
– Дай соседям спокойно пожить после всех испытаний.
– Хорошо, будь, по-вашему. Дети тоже меня пилят, чтобы я отмякла. Надо им сказать, чтобы здоровались с соседями, а то как-то не по-людски, – согласилась Люся.
В том же году Люся скоропостижно скончалась. Как говорят «рак съел». А дети Василия наконец-то нашли покупателя на свою половину дома и наверняка он скоро преобразится. Ведь он не заслуживает участи «памятника человеческим порокам».
Май, 2009 г.
Алейск – центр Алтайского края
Ларису за «примерное поведение» отправляли на учебу в Москву. Она долго отбрыкивалась и говорила, что ей целый месяц будут «мозги парить» и «по ушам ездить», но все – таки согласилась под давлением быть уволенной без суда и следствия. Страх и любопытство смешались в голове, и Лара никак не могла понять что сильнее. С одной стороны она очень хотела увидеть Москву и побывать на Красной Площади, а с другой – паника. Лариса боялась этой самой Москвы как чего-то неизведанного, полного опасностей и преград. На работе все над ней подшучивали и намеренно припугивали разными небылицами.
– Я вчера криминальную хронику по телевизору смотрела. В Москве маньяк завелся. Ходит по вокзалам и высматривает очередную жертву, – с усмешкой рассказывала сотрудница Люся.
– А я читала, что «барсеточника» поймали на Казанском, – внесла свою «лепту» другая сотрудница.
Лариса притворилась, что эти новости ничуть не тронули, хотя у самой ныло сердце, и она с тоской посмотрела в окно.
– Будь что будет. Авось, все обойдется, – решила она про себя и принялась за работу.
И действительно, все пошло не так трагично, как она себе нагородила в своих черных мыслях. В Москве Лариса быстро освоилась и даже осмелела. На занятиях вступала в дискуссию с преподавателями по тому или иному вопросу, съездила на Красную Площадь, пару раз была в театре, а все остальное время занимали магазины. Она быстро изучала улицы по названию магазинов, заходила в дорогие бутики и мерила одежду известных марок. Лара крутилась у зеркала, как бы невзначай подносила к своему любопытному носу ценник с цифрами, напоминающими номера мобильных телефонов, тяжело вздыхала и удалялась прочь. Дурное настроение Лары длилось примерно пять-десять минут, так как вокруг было столько интересного. И что ей до этих тряпок? Не стоят они ее нервов. Поэтому все моментально забывалось.
Лариса подружилась со всеми студентами и преподавателями. Особенно ее забавляла молоденькая аспирантка Лиля. Когда девушка заполняла анкетные данные Ларисы, дошли до графы «Населенный пункт». Лиля никак не могла произнести слово «Алейск», как будто ее парализовало. И, в конце концов, она прочла слово по буквам «А-л-е-й-ск», и почему-то покраснела.
– Правильно? – вопросительно посмотрела Лиля.
У Ларисы все закипело внутри. Ее так и подмывало накричать на эту грамотейку-аспирантку, которая читать то не научилась. Но она сдержалась и решила немного разыграть девушку. И Лариса как можно спокойнее стала объяснять «бестолковой», что такое Алейск.
– В нашей необъятной России есть край, который называется Алтайский. Хлебушек кушаете? – заигрывающим тоном спросила Лариса.
Девушка кивнула и с любопытством посмотрела на свою собеседницу.
– Так вот Алтай дает стране больше половины запасов пшеницы, которые ей нужны. А какие у нас сыры! А какой мед! Таких в Москве и не покушаешь! – Лариса чувствовала, что ее «уносит», но уже не могла остановиться. Она не заметила, что кроме Лили за ней наблюдают еще десяток-другой «благодарных зрителей».
– И совсем у нас не холодно, как думают про Сибирь. Алтай называют «Сибирской Кубанью» и с успехом выращивают виноград и абрикосы. У нас есть горы и равнины – плоские как блюдце, засеянные пшеницей. И медведи у нас не ходят по улицам, как многие москвичи себе представляют.
Лариса перевела дух и тут только увидела столпившихся «несчастных», которые ни разу не были на Алтае.
– Так вот в самом центре Алтая и располагается Алейск. Можно сказать, что это сердце Алтайского края, – с гордостью заявила Лариса.
– А я почему-то думал, что центр Алтайского края город Барнаул, – неуверенно возразил мужчина из «слушателей».
– Я имею ввиду по географическому положению, – прервала его Лариса.
– А почему он называется Алейск? – спросила Лиля, стараясь загладить свою вину за свое произношение.
– Недалеко от города протекает река Алей. Так и город назвали когда-то.
– А город большой? – спросил все тот же мужчина – «слушатель».
– Не очень большой, но чистый и уютный.
– Сколько жителей? – ухмыльнулся он.
– Шестьдесят тысяч, Вас устроит? – бросила ему в лицо Лариса.
– Я что, я просто спросил, – пожал плечами мужчина, чувствуя на себе тяжелый взгляд Ларисы.
Лариса не знала, сколько тысяч жителей в Алейске и конечно сильно приврала, но так не хотелось ударить лицом в грязь перед этим московским нахалом.
– А вы знаете, что у нас недавно самый большой ребенок в России родился? Нет? Тогда я вам сейчас все расскажу, – и Лариса с присущим ей рвением рассказала о рождении малыша в многодетной семье Халиных.
Лара еще долго удивляла собравшихся своими рассказами о городе и крае. Она это делала с таким задором и огоньком, что каждому захотелось своими глазами увидеть Алейск.
К концу обучения Ларисы уже весь институт знал, что она из Алейска и ни на секунду не сомневался, что этот городок центр Алтайского края.
Июнь, 2009 г.
Письмо из Серебренниково
«Серебренка» – так по-простому называют это село старики. Оно затерялось на бескрайних просторах благодатной земли под названием Алтай. Уже из старожил никто толком и не знает, откуда появилось это название, а молодежи и подавно это не нужно. Осталось дворов пятнадцать с натяжкой.
– Так глядишь, мы повымрем как мамонты, и лес деревню сожрет, – негодует дед Федор. – Нодобноть что-то решать, сил уже нету на все это смотреть.
Вечером собрался «совет старейшин».
– Давайте, бабоньки подумаем, как свою деревню спасти, – произнес озабоченно дед Федор.
– Ты че ето к бабам только обращаешься? А мужиков то че нету? – обиделся дед Афоня.
– Не обижайся, Афоня. У баб то фантазия лучше работает, – стал оправдываться дед Николай.
– Да где ето их фантазия? Може, когда-то и была. А счас че? Деградируют бабки то помаленьку, – усмехнулся дед Афоня.
– Ты говори, да не заговаривайся, умник, – возмутилась баба Маша. – Слава Богу, начальная школа еще есть. Так что спросим у Анны, она учительница и молодая ешо, – бабушка Маша кивнула на женщину средних лет.
– Почему вы думаете, что село умирает? К нам несколько семей из Казахстана переехали. Потом ребятишки из городских школ в летний лагерь едут, много отдыхающих летом, ведь все-таки чистый воздух, природа, – эмоционально говорила Анна.
– Природа, природа, – передразнил ее дед Афоня. – Одной природой сыт не будешь. Вот ты, поди, мечтаешь в город податься? – хитро прищурясь спросил он у Анны.
– Да Вы что, дед Афоня? Я здесь родилась и выросла. Такой природы сейчас днем с огнем не сыщешь – бор у нас прекрасный, а озеро, оно просто уникально.
– Тьфу ты, я ей стрижено, а она мне брито, опять про природу, – разозлился дед Афоня. – Нас не будет, и озеро зарастет, и некому будет смотреть на эту красоту.
– Ты чего женщину терроризируешь, Афоня? – не выдержал дед Федор. – Она права природа у нас уникальная и Серебренка должна жить поживать и добра наживать. Пока есть школа, да хлеб сеем и убираем. Будем держаться, – утвердительно качнул головой дед Федор.
– Правильно Федор Николаевич рассуждаешь. У нас крепкий фермер на селе есть, не пропадем, – подбодрила его баба Маня.
– А давайте письмо Президенту напишем, – встрепенулся дед Афоня. – Мол, так и так, спасите, караул, вымираем как мамонты.
– Ты чё, дед, белены объелся? – засмеялась баба Маша. – У Президента делов нету, как Серебренку спасать.
– А можно на сайт к нему зайти, – оживилась Анна.
– Чё й то? А? Че за сад…..? – открыл рот от удивления дед Афоня, чем вызвал всеобщий смех.
– Телевизер не смотришь, старый пень. Ето у них в городе какая-то паутина, кажись Иртернет называется, – комментировала гордо баба Маша.
– Чё й то?
– Интернет, – поправила Анна. – Это такая связь беспроводная, – объясняла она, пока дед Афоня выходил из транса.
– Н-е-е-т. Никаким Иртернетом ихним не будем пользоваться. Это все равно в город ехать, – перебил ее дед Федор.
– Я предлагаю. Пригласим фермера. Он мужик толковый. Он и скажет что нужно, чтобы Серебренка жива была.
– А ты сам- то не знаешь? – огрызнулся дед Афоня.
– Сделать хотя бы дорогу, да почту, и село заживет, – предложил фермер Иван, который с интересом наблюдал за этим «вече».
– Да кто вам через степь дорогу построит? Вы много че хочите, – не унимался дед Афоня.
– Так, этого артиста надо убрать отсюда. От него толку никакого, – кивнула баба Маша на деда Афоню. – Он как клоп – его тронешь, он завоняет.
– Ишь толковая, сидит. Я предложил письмо Президенту написать. А ты че предложила?
– Хорошо, – согласился дед Федор. – Иван дело предлагает. Попросим дорогу и почту.
– Пусть еще в медпункт лекарства привезут, – стали выкрикивать с мест бабушки.
Так и решили. Всем скопом написали письмо, указав три «глобальные» Серебренниковские проблемы. Долго обсуждали, как правильно сформулировать их просьбы. Потом дед Афоня сбегал домой за конвертом и аккуратно вложил туда письмо.
– Теперича, говорите адрес, записываю, – произнес он серьезным видом.
– Так…. Точно и не скажешь, – почесал затылок фермер Иван.
– Э-э-х вы! Грамотеи! Цельный вечер здесь затратили. Адреса они не знают! – сокрушался дед Афоня.
Потом покрутив в руках немного ручку, подписал: «г. Москва. Кремль. Президенту России». В обратном адресе сделал надпись: «Письмо из Серебренниково».
– Завтра попутка в город поедет, и передам, – с важностью заявил дед Афоня и удалился восвояси.
Остальные тоже стали расходиться по домам, обсуждая события вечера и строя планы.
Июнь, 2009 г.
Двадцать два
Лене снился сон, будто шла по созревшему полю. Оно настолько необъятно, что, кажется, желтая пшеница сливалась с синим небом. Было неописуемо легко и казалось еще немного, и легкий ветерок поднимет ее к этому небу и унесет вдаль.
Этот сладкий сон прервал голос мамы. Лена потянулась и вдохнула вкусный запах выпечки.
– Вот он хлебушек-то. Думаю к чему мне этот сон с пшеничным полем. А тут такой аромат, – улыбнулась Лена маме.
– Сегодня в четыре утра стала. Как же все наши соберутся. Семья то немалая, аж двадцать два человека будет. Зятья, невестки, внуки, знаешь ведь, каждому надо угодить.
– Бедная ты моя, достается тебе. Всю жизнь как каторжная на ферме и дома. Нас пятеро, обстирай, да наготовь, попробуй, – говорила с нежностью Лена.
– Я то что, – вздохнула мать. – Хоть и работала, но с твоим отцом счастлива была. Многие в деревне завидовали нам. Как говорят «ни клята, ни мята». Твой отец не то, что руку, голос на меня никогда не повышал. Меня беспокоит другое, – немного замялась мать.
– Что-то болит, мам? – обеспокоенно спросила Лена.
– Нет, терпимо пока. Все о тебе думаю. Одна ты у меня не определена. Уж перед соседями неудобно, спрашивают ведь. Не вышла замуж, мол, в городе? В городе, дескать, женихов хоть отбавляй, а твоя все в девках ходит. Уже годки поджимают.
Лена засмеялась и обняла мать. – Мам я встречаюсь с одним человеком. Все у нас хорошо. Думаем, к осени поженимся.
– Хорош хлопец?
– Скоро увидишь. К торжеству обещал приехать, – загадочно улыбнулась Лена.
– Доброе дело. Пусть приезжает, рады будем, – засуетилась мать.
В дверь постучали.
