Ритуал «Царица Ночи», или На другой стороне радуги

скачать книгу бесплатно

Дальнейшая история злосчастной гостиницы неоднократно подтверждала ее негласный статус. Амбициозный проект так и не удалось воплотить в жизнь, собственники отеля постоянно менялись, многочисленные судебные тяжбы с иностранными подрядчиками тянулись годами, теперь уже почти никто не верил в то, что отель когда-нибудь распахнет свои двери для гостей северной столицы. Правительственная городская комиссия подтвердила необходимость сноса отеля из-за многочисленных нарушений в ходе строительства и уже со временем пришедших в негодность несущих конструкций.

Отель неуклонно ветшает, как любой дом, оставшийся без хозяина: краска и штукатурка слезают, плесень превращает стены в живописный «мрамор», лепной декор отваливается кусками, плитки пошли трещинами, но здание до сих пор хранит дух былой роскоши, и этим напоминает руины римских терм. Крыша уже поросла травой и деревцами, но на ней еще угадываются очертания круглой чаши фонтана. Хорошо сохранился только стеклянный купол, но на несколько этажей вниз – пустота и разруха, стеклянные лифты-капсулы застыли на нижнем уровне.

Только охранники нарушают иногда покой умирающего гиганта, обходя все уголки в поисках искателей приключений: питерские руферы за честь почитают побродить по заброшенному отелю, проникая в него по тайному проходу через крышу соседнего здания.

Сергей уверенно направился ко входу на территорию отеля, поговорил с охраной, и его с Лерой провели на крышу отеля, где и произошло недавнее преступление. Зрелище, открывшееся молодым людям, представилось ужасающее: хорошо, что трупы уже убрали к этому времени, лишь меловой контур тел и лужи запекшейся крови говорили об убийствах. Здесь же был и разбитый витраж «Царица ночи», справа от него стояла наспех сколоченная деревянная лавка, вся в крови. Все это находилось недалеко от чаши неработающего фонтана.

– Так-так, неужели Крестовская Валерия собственной персоной? Вам не кажется, девушка, что мы с Вами встречаемся с завидным постоянством? – Лера как будто знала этот голос, очень ехидный и постоянно срывающийся на дискант, как голос подростка при его становлении.

Она повернулась и увидела недавнего знакомого, Ивана Кравцова, следователя по делу, по которому она в сентябре проходила свидетелем[11 - Е. Вальберг «Отложенное завтра».]. Встреча с ним была ей неприятна, сразу всплыли в памяти тяжелые воспоминания. Профессионализма ему не занимать, но уж слишком рьяно он всегда вел следствие, подозревал абсолютно каждого, кто попадал в поле зрения, что раздражало всех, в том числе и его начальство. Удачное раскрытие нескольких громких преступлений способствовало его карьерному росту, и теперь Иван работал в главке, в отделе по расследованию убийств. Повышение на него никак не повлияло, разве что дотошность усилилась. Но надо отдать должное, Кравцов был справедливейшим следователем. Да и человеком он был неплохим, пусть и тяжелым в общении. Лишь немногие друзья знали настоящего Ивана, Лера к их числу не относилась.

– Я тоже удивлена. Вы все время крутитесь у меня под ногами, – съехидничала девушка. Но его совсем не впечатлил выпад несносной девицы, он только внутренне посмеивался над ее неуклюжими попытками его разозлить. Он сощурил свои и без того маленькие глазки и пригладил рыжеватые волосы:

– По предварительной информации Вы со своим коллегой Свирским Сергеем посещали убитого Куреленкова накануне убийства.

– Да, мы были в мастерской, готовили для нашего журнала материал о витражном искусстве, – Лера бросила мимолетный взгляд на разбитый витраж, и вдруг ей показалось, что по краям он мерцает голубым свечением. Наваждение не исчезало, по поверхности стеклянной картины то и дело вспыхивали искорки. Вчера, Лера могла поклясться, никакого свечения не было. Оно напоминало ей ореол во Вратах, окружающий проход во времени. Неужели здесь открылся портал? Лера от изумления на минуту забыла, что разговаривает со следователем.

– Валерия, да что Вы крутитесь как сорока на колу! Не могли бы Вы повернуться ко мне? Я все-таки задаю Вам не праздные вопросы. Значит, Вы были последняя, кто видел Станислава Куреленкова живым? Где Вы были сегодня в период с часу до двух ночи? – тихим, зловещим голосом спросил Кравцов, что вернуло Валерию к действительности.

– Дома, спала, моя мама может это подтвердить, – рассеянно ответила девушка. Ей не давало покоя открытие, которое она только что сделала. «Может, пройти через портал в прошлое и изменить его? – мелькнула шальная мысль. – Нет, ничего хорошего не получится. Стаса уже не вернуть к жизни». Лера твердо решила больше не пользоваться своим даром, она уже убедилась, как опасно вмешиваться в ход времени. Затем, спохватившись, Лера сказала следователю:

– Последним живого Стаса видел убийца, Вам его надо искать.

– Попрошу в понедельник ко мне в кабинет для дачи показаний. Из города пока уезжать не советую, – как будто потеряв к ней интерес, Кравцов подошел к Свирскому, который разговаривал со знакомым оперативником. Отчитав оперативника за то, что тот дает посторонним информацию, которая составляет тайну следствия, он задал Сергею те же самые вопросы, что до этого Лере, и отпустил.

Сергей подошел к Лере, крепко схватил ее за руку и потащил к выходу, сказав вполголоса:

– Надо обсудить кое-что. Только не здесь. Леха такое сообщил, что в голове не укладывается, – Лера еле успевала за возбужденным Сергеем. Своими наблюдениями она решила пока не делиться, тем более что свечение кроме нее, похоже, никто не замечал.

Когда они оказались в машине, Сережа быстро, телеграфным стилем стал излагать полученную от оперативника информацию:

– Двойное убийство. Стаса зарезали, причем он был привязан, а второго снайпер приговорил, прямо в лоб. Предполагают, что стреляли с противоположной стороны набережной, с крыши дома с башнями. Кто был этот второй – еще не знают. Похоже, какой-то маньяк орудовал, помешанный на колдовстве: нож особенный и прибамбасы там разные, опер не успел рассказать, Кравцова черт принес. Но с Лехой мы договорились встретиться попозже.

Стас устало замолчал, а Лера ничего не отвечала. В голове ее был полный сумбур. Мысли разбегались, как испуганные зверьки, да еще и врата эти… или показалось? Помолчав некоторое время, она тихо произнесла:

– Нужно узнать детали, посмотреть фотографии с места преступления и к Похвалину съездить. Помнишь, мать Стаса сказала, что он к заказчику сорвался? Это ведь тот, который «Царицу ночи» заказал. Он наверняка связан с убийством, ведь витраж был на месте преступления.

Она еще немного помолчала и потрясенно сказала:

– Мы ведь могли с убийцей буквально на несколько минут разминуться…

Каждый из них подумал, что, останься они еще на полчаса в мастерской, Стас мог бы быть сейчас жив.

Добравшись до кровати, Лера мгновенно заснула, удивившись уже во сне, что ей так легко удалось отключиться.

Питер, наши дни.

4 июня, суббота

– Судя по траектории, выстрел мог быть сделан из этой башни, – оперативник Стрельченко оправдывал свою фамилию на все сто процентов: безумно любил оружие, отлично разбирался в нем, даже разбуженный ночью мог начать сравнивать автоматический пистолет Стечкина и пистолет Макарова, «Глок» и «Беретту».

– Может, повезет, и мы следы снайпера найдем, – помечтал вслух его напарник Андреевский.

Оперативники курили у входа в дом №32 по Карповке, как раз напротив злосчастного отеля, в ожидании домоуправа. Она пришла довольно быстро, так как жила в служебной комнате недалеко от участка, но была несколько недовольна тем, что ее вызвали в законный выходной. Женщина принесла с собой ключи от подвалов, чердака и той самой башенки, что венчала здание и вызывала подозрения.

Оперативники поднялись на последний этаж. Дверь на чердак была заперта, никаких следов взлома не наблюдалось. Управдом открыла замок и пропустила полицейских в чердачное помещение. Пока мужчины осматривали довольно большую круглую комнату с окном, выходящим на гостиницу, на лестнице раздались громкие крики.

– Опять Вы, Любовь Николаевна, дверь на выходные не проверили. Ну сколько можно говорить, только запусти – бомжи спокойно жить не дадут!

– Да заперто все было, не кричите, Фаина Львовна! И вообще, не мешайте, идет осмотр места происшествия, – важно отвечала сотрудница управляющей компании.

– Места происшествия?! Значит, все-таки украли белье! Я так и знала, добром это не кончится!

Стрельченко выглянул на лестницу: пожилая женщина в домашнем халате, но с тщательно уложенной прической, накрашенная, в комплекте золотых украшений с кораллами (крупные серьги и брошь) темпераментно кляла проклятых воров, не дающих добрым людям жить спокойно даже в собственном доме.

– Подождите, пожалуйста. Вы сейчас о каких ворах говорите?

– Ну тех, что украли белье с чердака! Надо же, я ведь тоже хотела стирку затеять, но уж больно все к грозе собиралось, думаю, дай, отложу. А вот соседка наша целых две загрузки машинки на чердаке развесила сушить, и что теперь?

– А что теперь?

– Как что? Раз место происшествия, значит, нет белья, украли! Я ведь во время ночной грозы выходила и видела, что дверь на чердак была открыта. Давно говорила, проверяйте на выходные замки, – словоохотливую бабулю было не остановить.

– А Вы ночью никого не видели? Может, кто-то по лестнице шел или на чердак заходил?

– Никаких воров я не видела. Дверь была открыта, я за ключом в комнату вернулась, а потом дверь заперла.

– А во сколько это было?

– Около часа ночи. Не спалось мне в грозу, вот и вышла, а чердак открыт!

Тут встряла Любовь Николаевна, ехидно заметив:

– Да не украли белье соседки вашей, висит себе, сохнет спокойненько.

– А что же тогда украли? Почему полиция здесь? – все не успокаивалась Фаина Львовна.

– Гражданка, э-э-э, – замялся оперативник.

– Моя фамилия Ройзман, Ройзман Фаина Львовна, – представилась женщина.

– Фаина Львовна, я к Вам сейчас зайду, и мы запишем Ваши показания. А ключи от чердака у всех соседей есть?

– Нет, только у меня и Капаевой, соседки моей. На шестом этаже только две наших квартиры, больше чердаком никто не пользуется. Так что случилось-то?

– В соседнем доме произошло убийство. Проверяем все версии.

– Убийство! – ахнула Фаина Львовна. – Я могла встретиться с убийцей! – заломив руки, экзальтированная женщина поспешила в квартиру, чтобы оповестить по телефону о страшной опасности всех подруг, выпить коньячку для успокоения нервов и поставить воду на плиту с тайным намерением разговорить за чаем следователя.

«Могла ли встретиться с убийцей, это бабка надвое сказала, а вот то, что дверь была кем-то посторонним открыта – это факт. Правда, соседка могла не закрыть дверь после того, как белье развесила. Надо уточнить», – думал Стрельченко, возвращаясь на чердак.

Напарник крутился у окна, с которого как на ладони была видна крыша отеля. Конечно же, никаких следов киллер им не оставил: ни окурка, ни отпечатков пальцев, ни следа от подошвы, ни использованного билета в кино. «Такое только в кино бывает», – усмехнулся про себя опер.

– Смотри, Вить, свежие отметины на подоконнике, как будто втыкали что-то.

Стрельченко подошел ближе. Под густым слоем пыли четко виднелись две точки, будто кто-то ковырнул гвоздиком краску. Створки окна тоже открывались недавно: пыль на этих местах была явно потревожена.

– Это не простые точки, это следы от ножек сошки[12 - Сошка – подставка для ружья при стрельбе с упора.]. Видишь две симметричные царапины от шипов на подоконнике? Здесь она и стояла. Вес-то килограммов восемь в заряженной. Хорошо еще, что киллер мягкую опору не использовал – тогда бы точно никаких следов не осталось. В возрасте, похоже, наш стрелок: молодой бы из глубины стрелял, стоя, не отсвечивая, а этот винтовочку закрепил, прицелился и… Надо экспертов сюда, зафотографировать, и, может, по расстоянию между царапинами определим тип оружия. Хотя пуля скажет точнее.

Больше никаких улик в помещении обнаружено не было, а белье сохло себе спокойно на натянутых в глубине чердака веревках.

Записав подробный рассказ Фаины Львовны, прерываемый восклицаниями о страшной опасности, которой она подвергалась, выходя на лестницу в тот момент, когда киллер совершал свое черное дело, оперативники вышли, наконец, на свежий воздух. Пока Андреевский курил, ожидая машину, Стрельченко решил поговорить с сотрудниками Музея игрушек, что был за углом, на улице Всеволода Вишневского.

Экскурсовод не вспомнила ничего необычного, чего и следовало ожидать. Гардеробщицы вчера здесь не было, а ее сменщица, Нина Константиновна, работала в пятницу последний день: с сегодняшнего дня она в отпуске, хотела уехать на целый месяц в деревню, отвезти внуков на свежий воздух и парное молочко. Зацепок не было никаких, тем не менее Стрельченко оставил в блокноте пометку «допросить Лукьянову Н. К. по возвращении ее в город».

Имение «Монрепо» под Выборгом. Дневник Людвига Генриха (Андрея Львовича) Николаи. 25 мая 1788 года

Сколько лет возможность проводить лучшие летние дни в прекрасной усадьбе было приятнейшею мечтой моего воображения. Последние годы я беспрестанно думал об этом и ничем не мог заниматься, кроме как представлять себе в мыслях благоустройство уютнейшего места, грезить о создании истинного рая на земле.

И вот наконец я приобрел у принца Фридриха фон Вюртемберга усадьбу, расположенную прямо за городскими укреплениями Выборга и называемую им «Монрепо» – «мой отдых», «мой покой». Как нельзя лучше подходит это имя пристанищу души моей, соединившему в себе все то лучшее, что есть в наших северных местах. Все мысли мои теперь заняты превращением этого невинного уголка дикой природы в истинное отдохновение для глаз, приятнейший предмет для любования. О, если бы можно было одними мечтами своими преобразить это поместье подобно Эрменонвилю[13 - Эрменонвиль – яркий пример французского пейзажного парка.]!

С XVI века на этом месте были пашенные угодья, пажити и хутор Лилль-Ладугорд, принадлежавший самой шведской королеве. Великий Петр промыслом Божьим завоевал эти земли и присоединил к Российской империи. Сколь много преобразований ждет сии благословенные места!

Старый скотный двор до сих пор поставляет в усадьбу отличнейшие сливки и масло. Как приятен взору вид тучных коров на зеленых лугах у самого взморья! Пейзанки[14 - Пейзанка – крестьянка.], сплошь финки, весьма приветливы и охотно дарят прохожим свои улыбки, еще и подкрепляемые кувшинчиком свежего молока. А одна из них, старая Алексия, слывет травницей и ворожеей, о чем сей же час сообщил мне мой управляющий. И это в просвещенную эпоху, в коей мы имеем счастие жить! Довольно было одного только необычного имени, ведь в крестильных святцах нет женской формы имени Алексий.

Однако же я имел удовольствие говорить с немолодой поселянкой, сохранившей свою стать и внимательный взгляд необычных ярко-зеленых глаз. Она рассказывала мне древние легенды и сказки местных племен, которые составили бы изрядную конкуренцию господину Чулкову с его «Словарем русских суеверий» и господину Попову, автору «Приключений славенских князей».

По слухам, известным мне от того же многознающего управляющего, мать Алексии появилась здесь неизвестно откуда. Она пришла в рубище, с босыми ногами, без какого-либо имущества, будучи беременной и прямо на руках у поселян благополучно разрешилась, родив здоровую девочку. Так никто и не узнал, где жила Ирина до появления в Лилль-Ладугорде и кто был отцом девочки. До самой смерти своей хранила она молчание, унеся все секреты в могилу…

Архитектор Мартинелли уже представил проект перестройки усадебного дома. Надобно уже дробить и вывозить лишние валуны, расчищать долину и окрестности. Создание пейзажей, являющих истинную усладу взору и вызывающих нежные эмоции – вот к чему стремится моя душа!

Природа множество явлений нам дает
И столь же много чувств имеет сердце,
Что им созвучны: буре – страх,
Отдохновенье – тишине, отчаянье – пещере,
Ручью и лугу – радость на душе,
Серьезность мыслей – лесу, наслажденье – роще.

Похвалин

Когда Лера приехала на Лиговский к Похвалину, дверь в мастерскую была открыта, а старый мастер полулежал на кушетке. По его морщинистому лицу тихо текли слезы. Услышав страшную весть, он бросил все и примчался в город, надеясь, что это ошибка, что Стаса перепутали с похожим парнем. Но действительность не оставила иллюзий: Стас был мертв. После разговора с безутешной матерью погибшего витражисту стало совсем плохо. Похвалин был буквально раздавлен горем: руки мелко тряслись, зубы стучали о стакан с валерьянкой, которую Лера нашла в холодильнике. Девушка уже пятнадцать минут пыталась привести старика в чувство, не очень деликатные оперативники довели его почти до обморочного состояния своими расспросами и подозрениями.

Лера сталкивалась с горем чужих людей не раз в силу своей профессии. Она уже наблюдала человеческое отчаяние, связанное с потерей близких людей, и знала, что в данном случае нужно меньше говорить и больше слушать, дать возможность высказаться и выплакаться несчастному и ни в коем случае не лезть с сочувствием, пока тот не успокоится.

Наконец Похвалин заговорил, постоянно всхлипывая:

– Он не был талантливым, только очень способным, очень старательным и упорным, и он, поверьте, был достаточно умен, чтобы это понимать. Стас был мне как внук, которого у меня нет, да и не будет уже никогда. Мой сын погиб совсем молодым, не оставив детей, а любимая жена пережила его всего лишь на год. Я долго не женился, много романов крутил, но душа все к ней, моей Лилечке, тянулась. С нынешней женой, Галиной Борисовной, мы уже, можно сказать, на склоне лет сошлись, чтобы доживать вместе. Стас был так похож на моего мальчика: такой же светловолосый, голубоглазый. И характер похож: спокойный и надежный. Я полюбил его всей душой, передал весь свой опыт, дал в руки ремесло. Я хотел оставить ему дело после моей смерти, а что теперь?

Лера молчала и лишь сочувственно смотрела на старика. Он продолжал:

– Он такой душевный, покладистый был, мы поссорились-то всего один раз. И как раз из-за этого проклятого витража. Зачем я взял этот заказ?! Этот Винтер просто заставил меня! Когда он обратился ко мне, я не нуждался в заказах и деньгах, дела шли хорошо. Но нет, мне позвонил человек, которому я многим обязан, и попросил за него. Я не смог отказать. Стас хотел тогда поработать над цветом, но я грубо его оборвал, сказал, что для этого у него нет чутья, хотя раньше доверял ему и более сложную работу. Злился я тогда сильно из-за этой странной просьбы заказчика… А Стас обиделся, сказал, что если я не доверяю ему, он уйдет и будет работать самостоятельно. Я вспылил и сказал, что он всегда останется на уровне ремесленника и ему никогда не стать настоящим мастером. Боже, почему я не сдержался?! Парень действительно ушел и месяц не давал о себе знать. Я поехал к его матери и попросил помочь вернуть Стаса. Мы помирились, и он даже помогал мне с работой над «Царицей». Я думаю, его смерть связана с этим витражом, недаром картина была на месте преступления. Но я не могу понять, в чем эта связь! Винтеру я уже звонил, но тот не отвечает, тварь! Ведь Стас задержался как раз для того, чтобы отдать витраж, что же случилось?!