скачать книгу бесплатно
И в местах, где наша тела соприкасались, моя кожа начала заниматься странным огнем.
Ладонь вампира тяжело легла на мой живот, от чего я дернулась всем телом, но сумела промолчать. Он очертил круг вокруг пупка, не отрывая взгляда от моего лица. И видеть его пристально следящие за мной глаза было чуть ли не более неловким, чем ощущать полные откровенности прикосновения к телу.
Я задрожала, осознав, куда лежит путь его ладони, когда мужская рука двинулась ниже. В слепой попытке защититься, я попыталась плотно сжать ноги, но чужое колено не позволило мне этого сделать: беспомощная и лишенная возможности двигаться, я находилась полностью в его власти.
Безжалостная в своей откровенности ладонь двинулась по внутренней стороне моих бедер, кругами поднимаясь все выше. От остроты переполнивших меня чувств я даже на миг попыталась закрыть глаза, но мой мучитель отреагировал на это недвусмысленно: ладонь, державшая мои запястья, чуть усилила напор, вынуждая меня распахнуть глаза от болезненных ощущений. Как только вампир вновь поймал меня в плен своего взгляда, хватка медленно разжалась, словно предупреждая. Я осознала это предупреждение и впредь не смела пытаться скрыть от него выражение глаз.
Полностью завладев моим вниманием, вампир двинулся выше, подобравшись почти вплотную к сокровенному уголку моего тела. Я сжала зубы, намереваясь бесстрастно вытерпеть его прикосновение, чего бы мне это не стоило, но… Шли мгновения, и ничего не происходило.
Вампир намеренно медлил, наслаждаясь моим напряженным ожиданием неизбежного. В ушах отдавалось учащенное биение сердца, кровь шумела в голове, тело было налито странным незнакомым томлением, словно оно тоже чего-то ждало. Но чего?
Этим вечером Аларис показал мне, что именно жаждало мое тело и, как оказалось, проснувшаяся грубая чувственность, когда одним неторопливым движением его пальцы нашли сосредоточие моей женственности и властно коснулись его.
Словно удар молнии меня пронзило нестерпимое, невыносимо острое желание. Всем телом судорожно дернувшись, я почти с испугом смотрела в потемневшие глаза вампира, точно без слов умоляя его объяснить, что со мной происходит.
Мужчина на миг ухмыльнулся – совершенно порочно, опытно, – а после всем телом привалился ко мне, разжимая ладонь и выпуская мои руки на свободу. Вот только эта свобода мне уже нисколько не понадобилась.
Я погрузилась в забытье, в котором отдельными всплесками разума запечатлелись чужие горячие руки на моем теле, безжалостные губы, терзавшие мой рот, твердость словно вылепленного из мышц чужого тела, хриплый бессвязный шепот над ухом, из которого я не понимала ни слова.
Боль – резкая, острая, долгим эхом звеневшая по телу.
А потом снова забытье из прикосновений, учащенного биения сердца, влажных прядей волос, налипших на лоб и движений двух тел в едином ритме. Нарастающее томление, дрожь, слабость, охватившая всё тело, выгнувшееся дугой в незнакомом чувственном ожидании. Чужое горячее дыхание у меня на лице – и облегчение, навалившееся разом и со всех сторон, затопившее меня прохладной волной, смывшее все мысли и чувства, и оставившее после себя лишь блаженную пустоту.
И вампир действительно исполнил свое обещание, заставив меня выпустить ту сокровенную тайну, что совсем недавно обрела пристанище в моем сердце. В момент, когда напряжение, владевшее телом, казалось беспощадным жгутом, перетянувшим все мои внутренности в ожидании разрядки, достигло наивысшей точки, чтобы секундой позже разлететься на части, погребая под остатками такую маленькую меня, я не выдержала и, не осознавая, что делаю, прошептала: «люблю»…
Очнулась я лишь спустя время, с трудом осознав, где нахожусь. Вторая половина кровати была пуста, и лишь сбившиеся покрывала да простыни свидетельствовали о случившемся.
То, что произошло, было настолько невозможным… То, что начиналось как насилие, закончилось словно волшебный сон, подаривший мне самые яркие эмоции за всю мою жизнь.
Вот только почему на душе вдруг резко стало одиноко и тоскливо?
Притянув к себе ноги и свернувшись в клубок, я дала волю слезам.
Глава седьмая
Этой ночью Аларис так и не вернулся в свои покои. Я пришла к этому неутешительному выводу, проснувшись утром в одиночестве от неясного шума и громких голосов где-то за стеной.
Ругая себя последними словами, я медленно оделась, с тоской оглядывая разошедшееся по боковому шву платье, понимая, что у любого, кто меня сейчас увидит, не останется никаких вопросов, где и с кем я провела эту ночь.
Но удача явно благоволила мне сегодня. Ничем иным объяснить отсутствие обитателей замка на моем пути я не смогла. Оказавшись за спасительной дверью своих покоев, я наконец-то ощутила, как напряжение, не оставлявшее меня с момента пробуждения, идет на спад.
Жалея об отсутствии горячей ванны, я обтерлась водой из кувшина, растягивая мгновения. Но как бы я не тянула, миг, которого я столь боялась, все же настал. Соблазн остаться в комнате и никуда не выходить был велик, но я осознавала, что это будет сродни бегству, открыто проявленной слабости. А добавлять еще одно унижение к уже имевшемуся списку я не желала.
Поэтому, собрав все силы и гордость в кулак, я направилась в столовую. Антия уже дожидалась меня там.
Хрупкий силуэт замер у огромного окна, задумчиво глядя куда-то вдаль. При звуке моих шагов она стремительно обернулась, с заметной тревогой на лице вглядываясь в мои глаза.
Мне не хотелось ничего ей говорить. Слишком разрозненными и противоречивыми были мои собственные ощущения и чувства, чтобы пытаться донести их до кого-то другого.
Вероятно, мое состояние не стало для неё загадкой, так что она лишь слабо улыбнулась и без слов усадила меня за стол, заставив в очередной раз поразиться удивительной чуткости сестры Алариса.
Завтракала – а по времени скорее обедала – я в полной тишине, прерываемой лишь звоном тарелок и хрустом карандашей. Вампирша пыталась рисовать, но отвлекаясь на какие-то явно невеселые мысли, не могла совладать с собой, беспрестанно ломая хрупкие приспособления для письма. Её волнение было настолько осязаемо, что сумело заинтересовать даже погруженную в собственные размышления меня: неужели причина такого непривычного состояния обычно жизнерадостной и улыбчивой девушки во мне? Точнее, в том, что я провела ночь с её братом? Безусловно, я понимала, что в том для нее мало радости, но и причин для столь явной озадаченности я упорно не видела.
Наконец, закончив трапезу, я сделала глубокий вдох, собравшись с духом, намереваясь рассказать Антии обо всем. Она действительно заслуживала этого рассказа, наверное, единственная во всем этом замке. Девушка поймала мой взгляд, и карандаш замер в ее руке, прервав ровную линию небрежным зигзагом.
С чего нужно было начать?
Я только открыла, было, рот, но, наверное, само провидение было против моей откровенности. Потому как именно в этот момент в комнату влетела хорошо знакомая вампирша.
С громким треском отшвыривая предметы, попадавшиеся ей на пути, Иризи – а это была именно она – при виде меня угрожающе сощурила взгляд, а в следующую секунду уже оказалась рядом. Антия вскочила столь стремительно, что даже мне не удалось заметить её движений, и заняла защитную позицию, встав между мной и блондинкой. Ноздри той хищно раздувались, глаза были прищурены, она так напоминала сейчас дикое животное, готовое к нападению, что я действительно ощутила страх. Ей ничего не стоило убить меня сейчас, и даже Антия не сможет ей помешать.
– Уйди, – она вытолкнула это слово, предназначавшееся Антие, сквозь сжатые зубы.
– Нет, – удивительно твердо произнесла вампирша, и я в этот момент невольно залюбовалась ею: хрупкая, изящная, она едва ли доставала блондинке до плеча. Но сколько уверенности, сколько достоинства и гордости было в ее позе! Ни один учитель манер, ни один талмуд по правилам этика не сможет научить такому – с этим нужно лишь родиться.
– Боишься, что я оторву твоей игрушке голову? – зло усмехнулась её соперница, но что-то в интонации свидетельствовало, что оказанный отпор явился для нее неожиданностью. Сколько еще сюрпризов таила в себе хрупкая Антия? – Я не стану марать об нее руки. Все, что мне нужно – это сказать пару слов.
Антия колебалась, и я неожиданно для себя коснулась ее рукой, удивляясь этому порыву: наверное, сегодняшний поступок вампирши заставил меня окончательно ей довериться.
Правильно расценив мой взгляд, она сделала крошечный шаг в сторону, позволяя блондинке видеть мое лицо.
Отчетливо и зло та заговорила, с ненавистью всматриваясь в мои черты, точно пытаясь запомнить.
– Не думай, что ты победила, жалкая человеческая девчонка. Аларис может говорить все, что угодно, но ты все равно умрешь. Просто игрушка, просто постель. Запомни мои слова. Ты ничего для него не значишь. Твой срок отмерен, а я буду с ним всегда.
Со злостью выплюнув последние слова, она так же стремительно удалилась, оставив после себя разгромленную комнату и меня, находящуюся в глубоком удивлении от ее слов. Нет, вовсе не от угроз, в них содержащихся, – иного я и не ждала от темпераментной вампирши. Но вот тон, с которым она их проговорила… Словно признавая за мной победу, пусть не в войне, а в отдельном сражении. Вот только я не припоминала, чтобы мы схлестнулись с ней на поле битвы.
Антия подняла упавший стул и, немного помявшись, заговорила:
– Не стоит принимать слова Иризи близко к сердцу. Сейчас в ней говорит лишь оскорбленное самолюбие.
Неужели ночь, проведенная Аларисом со мной, так задела Иризи? Я нахмурилась, отказываясь что-либо понимать. В мире людей мужчина мог иметь сколько угодно фавориток, и ни одна невеста или жена не позволяли себе столь прилюдно демонстрировать потревоженное самолюбие. За время моего пребывания в стане вампиров я сделала выводы, что и у вампиров подобное в порядке вещей. Стало быть, я ошибалась?
Я ждала пояснений, и Антия, осознав, что в моем упрямом молчании кроется ожидание, лаконично пояснила:
– Вчера брат расторг их помолвку.
В ответ я лишь ошеломленно смотрела на нее, не в силах осознать услышанное. Если бы не серьезное лицо Антии, я бы даже решила, что она лукавит. Расторгнуть помолвку! Это было сродни очень большому унижению для отвергнутой половины, и теперь я начала понимать чувства Иризи чуть лучше. Но вновь я не могла не задаться вопросом – неужели она могла счесть меня причастной к этому решению Алариса? Чем руководствовался вампир, совершая столь политически необдуманные, с моей точки зрения, поступки?
В этот момент Антия, еще сильнее нахмурившись, продолжила, и мне, наконец, стала известна истинная причина озабоченности моей собеседницы:
– К несчастью, у Иризи слишком большое влияние на слуг и не только их. Её брат – глава одного из самых кровожадных кланов, он наводит ужас не только на людей, но даже и на большинство вампиров. Иризи охотно пользуется репутацией брата, боюсь, как бы она не совершила опрометчивых поступков, руководствуясь жаждой мести, – Антия попыталась улыбнуться, но улыбка не коснулась темных глаз. – Триана, милая, ты не хочешь пойти в свою комнату? Мне нужно найти Алариса, но оставлять тебя здесь одну я не хочу.
Я лишь молча кивнула, охотно отправившись в свои покои, не испытывая ни малейшего желания разговаривать с кем бы то ни было.
Оставшийся день пролетел как один час: я безучастно пролежала в кровати, рассматривая тяжелый полог. Моя голова сейчас казалась ничуть не легче: она гудела и раскалывалась от раздиравших ее мыслей и сомнений. Прошедшая ночь, подарившая столько удивительных эмоций и, одновременно, заронившая в сердце тоску и отчаяние, нападки Иризи и последовавшая за ними новость о расторжении помолвки – слишком много событий было для одного дня. И единственным, кто мог облегчить мои метания, был Аларис.
В глубине души, какой-то крохотной и наивной её частью, я надеялась, что он зайдет ко мне. Разум скептически молчал, даже не пытаясь прикладывать усилий для развенчивания этой совсем невероятной иллюзии.
Время шло, вампир так и не появился, как и отсутствовавшая Антия. Выходить наружу не хотелось мне самой, интуиция подсказывала, что дело нечисто, и лишний раз мелькать посреди недовольных вампиров не лучшая идея.
Тем временем, за окном сгустились тучи, в воздухе отчетливо ощущалось напряжение перед грозой.
Я успела забыться беспокойным сном, когда оглушительный разряд молнии сотряс замок. Моментально пробудившись, я с тяжело бьющимся сердцем наблюдала, как дверь в мои покои распахнулась. На пороге весь в черном, словно ангел мщения, едва различимый в полумраке комнаты стоял Аларис. На мгновение мелькнула мысль, что я все еще сплю, и все это мне снится.
Окинув цепким взглядом комнату и на секунду остановившись на мне, мужчина резко развернулся, задвинул тяжелый засов на двери. Это поведение было настолько непривычно для вампира, что я почти уверилась в своем предположении.
Он замер у двери, тяжело дыша, словно преодолел большое расстояние бегом, или же что его душило волнение такой силы, что даже такой привычная броня ледяного равнодушия мужчину не спасала.
Я, все так же ничего не понимая, привстала с кровати, краем уха отмечая странный шум, идущий со стороны коридора.
– Аларис… – впервые обратилась к нему по имени, решив, что если это сон, я могу хотя бы здесь позволить себе эту маленькую слабость. – Что происходит?
Он, продолжая стоять у самой двери, неторопливо повернулся и взглянул на меня. Помедлив секунду, мужчина медленно прошептал непривычно хриплым голосом:
– В замке бунт. Большинство вампиров требует, чтобы я уничтожил тебя.
Я пораженно замерла на месте, пока эти страшные слова доходили до моего рассудка. Горестное осознание, что это – не сон, обрушилось на мою голову подобно ушату ледяной воды.
А следом за ним пришло… смирение?
Ничего другого и не могло быть. Я просто придумала для себя романтичную историю, в которой враг прельщается своей пленницей, и дальше их ждет будущее, в котором оба из них будут живы и станут бороться за свои чувства. Но реальность не имеет к этому ни малейшего отношения. Это единственно возможный выход для всех… и для меня в первую очередь. Для моей души, для моей гордости, для моей любви, у которой нет права на существование.
Взвесив про себя каждое слово, я медленно поднялась с кровати и, под прицелом внимательного взгляда вампира, столь остро ощущаемого даже в темноте, приблизилась к нему. Замерев от него так близко – на расстоянии вытянутой руки! – но вместе с тем так невозможно далеко, отделенная разным происхождением, верой, чувствами, которых у него не было, я прошептала, подняв голову.
– Я все понимаю. Так надо. Единственное, о чем я тебя прошу, – сделай это нежно, – при этих словах на глаза навернулись непрошеные слезы, но я, нетерпеливо смахнув их с ресниц, упрямо продолжила, слегка повысив голос, выделяя каждое слово: – Убей. Меня. Нежно, Аларис.
Потянулись секунды, наполненные томительным ожиданием. Шум за дверью нарастал, начали раздаваться глухие удары, словно с той стороны кто-то пытается пробить толстое дерево. Я боялась вдохнуть, и тем самым нарушить напряжение, разлившееся в воздухе.
На миг его невозмутимое лицо скривилось в гримасе боли, пальцы сжались в кулаки. Внезапно он одним резким движением швырнул меня на кровать, тут же упав рядом. Я зажмурила глаза, боясь показать ему, насколько мне страшно. Почему жизнь устроена так несправедливо? Почему в момент, когда смерть приветливо улыбается тебе и распахивает свои объятия, ты внезапно осознаешь, насколько не хочешь уходить?..
В этот момент зубы вампира резко впились в тонкую кожу на моей шее, вызвав острую вспышку боли. Я, вытянувшись струной, замерла, ожидая, когда наступит спасительная темнота и сознание окончательно меня покинет.
Однако, казалось, прошла целая вечность, когда тихий и словно торжествующий голос мужчины нарушил тишину, прерываемую усиливающимися ударами в дверь:
– Открой глаза, Триана. Посмотри на меня!
Не в силах ослушаться, я осторожно приоткрыла глаза, чувствуя, как от раны по всему телу начинает распространяться странное онемение. Вампир пристально смотрел на меня, в глубине его глаз светилось незнакомое чувство, наполнившее мою душу странным ощущением надежности и правильности происходящего.
– Ты не умрешь. Через три дня ты уже будешь одной из нас.
В полузабытье, чувствуя, как на меня уже накатывают волны приближающегося беспамятства, я из последних сил приподнялась, чтобы задать ему один-единственный вопрос:
– Почему?..
Мне не было нужды договаривать, ведь он сам мог прочесть окончание вопроса в моих распахнутых от удивления глазах.
Мир замер, мгновение растянулось подобно часу. Краем глаза я видела, как в стороне отлетает дверь, открывая мигом замолчавшую толпу вампиров во главе с Иризи. Неимоверным усилием я повернула голову, чтобы увидеть, как злорадство на лице вампирши сменяется отчаянием, когда она услышала ответ Алариса, прозвучавший в тишине комнаты, подобно раскату грома:
– Потому что я тоже тебя люблю…
И это было последнее, что я услышала, окунаясь в прохладную спасительную темноту…
Глава восьмая
Темнота…
Рваные обрывки воспоминаний ускользали от плывущего сознания, временами слышался далекий голос, произносивший мое имя, но сил, чтобы пошевелиться или хотя бы раскрыть глаза просто не было.
Казалось, я застряла в темной вязкой паутине, которая, не желая отпускать, крепко спеленала меня нитями сна. Где-то на краю сознания билась тревожная мысль, словно пытаясь сказать, напомнить о чем-то очень важном, но очередная волна обволакивающей пелены дурманила и зачаровывала, вновь и вновь растворяя в своей вязкой сущности. Время словно остановилось. Нет, скорее здесь, в этой беспросветной бесконечности, просто не существовало такого понятия. Единственное, что было, – это пустота. Она господствовала в каждом уголке моего тела, моего разума, лаская, контролируя, подчиняя.
Не знаю, сколько прошло времени, когда в глубине моего тела зародился маленький островок тягучей боли, который постепенно начал нарастать, заставляя оцепеневшие мышцы сокращаться в судорожных конвульсиях. Вдруг тело пронзила острая вспышка боли такой силы, что заставила одеревеневшее тело содрогнуться и вырваться из объятий удушающей темноты.
Я распахнула глаза, мгновенно приходя в себя. Знакомая комната, которая уже успела стать родной, моя собственная постель. На секунду мелькнула предательская мысль – может, все случившееся было лишь сном? Но нет, все мои обострившиеся чувства буквально кричали о том, что сознание упорно отказывалось принять: теперь я не человек.
Я неподвижно лежала на огромной кровати, оглушенная и раздавленная шокирующей реальностью, пытаясь смириться с тем, что дверь в прошлое окончательно захлопнулась, и теперь ничто меня не связывает с той наивной романтичной девочкой, которой я когда-то была.
Но то, что ожидало меня впереди, настораживало и тревожило: я никогда даже не представляла себе такого поворота событий, до последнего считая, что у наших с Аларисом отношений нет будущего. Его слова, произнесенные в последние секунды моей человеческой жизни, до сих пор казались чем-то необъяснимым и волшебным: разве мог вампир, обладающий всем, что только можно пожелать, полюбить меня – ничем не примечательную человеческую девушку? Даже теперь от одной только мысли, что его слова – правда, внутри разливалось блаженное тепло, а душа ликовала: «Он любит, любит, любит!».
Увлекшись мыслями об Аларисе, я на минуту забыла обо всем и даже о своей новоприобретенной сущности, однако когда первое радостное возбуждение схлынуло, я не могла не задаться вопросом, почему его нет рядом со мной. И в этот момент я услышала, как далеко в коридоре начали раздаваться приглушенные шаги: они становились все громче и громче по мере приближения источника шума к двери моей комнаты. Но определенно это был не Аларис – спутать его шаги я не смогла бы ни с чьими другими.
Через пару мгновений дверь осторожно приоткрылась, и в образовавшийся проем осторожно заглянула прекрасно знакомая мне хрупкая брюнетка, через плечо которой была небрежно перекинута длинная коса.
– Триана! – обрадованно начала Антия, а это была именно она. – Как же я рада, что ты наконец-то пришла в себя! Я уже начала волноваться: обычно превращение занимает не больше трех дней, но с тобой прошла уже неделя, а никаких изменений не происходило, – не прекращая говорить, она грациозно пересекла комнату, а затем внезапно склонилась ко мне и порывисто обняла. Я неуклюже обняла ее в ответ, чувствуя себя смущенно. – Я так давно хотела это сделать! Но ты была такой хрупкой, что я боялась причинить тебе боль. Какое облегчение, что все сложилось именно так!
В эту минуту я никак не могла разделить её восторг. Словно уловив все мои сомнения, она, помедлив, немного отстранилась и, внимательно глядя в глаза, произнесла:
– Триана, я могу представить, что ты себя сейчас чувствуешь не лучшим образом, однако, все образуется! Поверь, это был наилучший выход, и я очень рада, что брат сумел сделать правильный выбор. Понимаю, что сейчас ты, возможно, не согласишься со мной, но я верю, что со временем ты все поймешь. И примешь. А я буду делать все, чтобы это произошло как можно скорее! – закончив эту эмоциональную речь, обычно сдержанная в проявлении чувств широко улыбнулась.
– Антия… – я помолчала несколько секунд, собираясь с мыслями. Как странно было слышать звучание своего голоса – нет, наверное, он ничуть не изменился, но вот мой слух… Он определенно стал острее, я начала слышать то, что прежде даже не различала. – Мне сложно свыкнуться с осознанием того, что я больше не человек. И даже не вампир. Честно говоря, меня пугает то, что мои познания в этой области поразительно скудны. Я ничего не знаю о мире, частью которого мне пришлось стать.
– Как раз для этого я с нетерпением ждала момента, когда ты придешь в себя. Признаюсь, я часами сидела возле тебя и даже несколько раз звала тебя по имени – знаю, ты сочтешь это нелепым, но мне казалось, что ты меня слышала! – Антия потупила взгляд, однако улыбка не позволяла всерьез воспринять ее виноватый тон.
– Так это была ты? – я постаралась скрыть свое разочарование за немного растерянной улыбкой – Я действительно слышала чей-то голос, – увидев понимающее лицо вампирши, я решила не скрывать от нее правды и призналась, слегка помрачнев: – Я почему-то думала, что это был Аларис. Где он? С ним все в порядке? Что стало с бунтом? – внезапно вспомнив все обстоятельства, ставшие причиной моего превращения, я засыпала собеседницу сбивчивыми вопросами.
– Тише, тише, Триана, все в порядке, бунт подавлен. Иризи выслана из дворца, – при этих словах лицо Антии омрачила тень плохо скрываемого беспокойства, но спустя пару секунд она справилась с собой и, улыбнувшись как ни в чем не бывало, продолжила: – Но давай не будем поднимать сейчас эту неприятную тему. Я приготовила для тебя кое-что гораздо интереснее. Вставай скорее, будем знакомиться с новой блистательной Трианой!
Признаться, от ее предвкушающего тона мне захотелось с головой укрыться толстым одеялом и никогда из-под него не выглядывать. Но понимание, что я должна, наконец, взглянуть правде в глаза, отрезвило и заставило испытать благодарность к этой девушке, которая за небольшой срок сумела стать другом. Другом, которого у меня никогда не было, но о котором я мечтала с самого детства. Поэтому я лишь слабо улыбнулась в ответ на ее слова и, зажмурившись, спустила ноги с кровати, чувствуя, как странно теперь ощущается окружающий мир, и сделала неуверенный шаг к большому зеркалу у противоположной стены…
Она была незнакома. Ровная кожа, нежный овал лица, чуть припухшие розовые губы, облако каштановых волос, спадающих по спине. Я ошеломленно стояла перед отражением, не смея даже на секунду поверить в то, что эта незнакомка и я – одно целое. Снова и снова я вглядывалась в зеркало, пытаясь убедить себя, что это не может быть правдой, но каждый раз, сталкиваясь с неверящим взглядом алых глаз и находя в них отражение своих собственных чувств, убеждалась: это действительно я.
Удивительно, насколько превращение изменило мою внешность. То, что прежде выглядело как незаконченные мазки торопливого художника, сейчас сложились в единую гармоничную картину, и я приходила в смущение при мысли, что стоявшая по ту сторону отражения недоверчивая красавица теперь и есть я.
Не знаю, сколько могла бы еще стоять у зеркала, но у вампирши, все это время хранившей понимающее молчание, закончилось терпение.
– Ну, что ты скажешь? – с чуть угадываем страхом в голосе произнесла Антия, наблюдавшая за мной со стороны.
– Я… я… не знаю даже, что сказать. Это не могу быть я. Эта девушка… Она такая… Я хочу сказать, она выглядит словно… – отчаявшись подобрать нужное слово, я запнулась и, повернувшись к Антие, с мольбой взглянула на нее.
