скачать книгу бесплатно
Мифологемы. Махмут, лепёшки и гора. Литературное объединение «Уфимские литераторы» (УфЛи)
Мансур Вахитов
В данное издание вошли стихи разных лет. Непростые отношения между людьми, проблемы любви и дружбы, вопросы экологии и этики – главные темы вошедших в эту книгу стихотворений.
Мифологемы. Махмут, лепёшки и гора
Литературное объединение «Уфимские литераторы» (УфЛи)
Мансур Вахитов
© Мансур Вахитов, 2017
ISBN 978-5-4485-1882-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Акростих
Грусть
уйдет.
Лишь лепет – тихо-тихо.
Ярлыки сдираются до старости.
Грусть
убила
землю,
ели,
липы.
«Мягкий знак» – отнюдь не признак слабости.
Разбегись
и
шаром
ароматным
торопись
орбитою
высокой
навсегда уйти от одиночества.
Арфы вслед всё перебором – славно!
Самый первый —
альфа и омега.
Йод не вылечит – а жаль! – сердечной раны.
Горизонты разбегаются кругами:
ипподром, лишь место состязаний.
Ностальгия – это по отечеству,
а по юности – обычная тоска.
80-е
Уфа
Вдохновение
Еще не зажигались фонари.
В сгущающихся сумерках, без меры,
слетаются к кому-то комары —
вокруг меня роятся рифмы и размеры.
Ломаю ветви неотложных дел,
отмахиваюсь ими как попало,
но вдруг прорвутся с рифмою размер —
бросаю все и в ночь сажусь устало.
Витает в кухне сигаретный дым.
Гул холодильника и крепкий запах чая.
Истерзанный сидением ночным,
косыми строчками я белый лист мараю.
Ах, мнятся лавры! И покоя нет:
не написал ни одного сонета,
а без сонетов – вовсе не поэт —
безвестность зарифмованных приветов.
Сырой туман разгонит вредный рой,
и утро проберется сквозь одежды,
и, утомленный, я вернусь домой,
вогнав в бумагу все свои надежды.
80-е
Уфа
Элегическое
Вдруг проклюнется солнце, серость камня зазолотит —
улыбнемся его виноватой прощальной улыбке.
Об объятиях снежных листва под ногами грустит.
В ожидании мир затаился, неверный и зыбкий.
По приметам – быть снегу. Он ляжет неделю спустя,
отразится в умытых дождями осенними стёклах.
Пешеходы с утра по морозцу снежком захрустят,
отвернувшись надолго от неба, по-зимнему блеклого.
Да развалится в улицах телом тяжелым зима,
да закружит метель этот город питомцев Растрелли!
Небо скроется. В стадо собьются в испуге дома,
ослеплённые снегом, как жертва – повязкой расстрельной.
Не согласным со смертью лишь осень свою пережить,
чтобы с солнцем весной возродиться для нового лета.
А пока до весны будем стынущий мир сторожить,
ожидая тепла ежедневно с холодным рассветом.
1988
Уфа
Весна. Бессонница
Бессонница. Я гляну за окно:
ни фонаря, и не видать ни зги.
Напротив в доме спят, и в нем темно:
от ежедневной бытовой лузги
пока свободен. Ветер во дворе
шумнёт и снова спрячется в кусты.
А моему окну во тьме гореть,
и лампе до рассвета не остыть.
Пришёл апрель. Опять кругом вода:
с крыш капает, по улицам журчит.
Под солнцем снега грязная руда
перетопилась в чистые ручьи.
Ещё неделя – вскроется река,
и с треском льда исчезнет власть зимы,
и ветром тёплым майская рука
дотянется до нашей кутерьмы,
потреплет по седеющим вихрам,
потянет за собою в летний зной,
чтоб городской извечный «тарарам»
заглох, оставшись где-то за спиной.
И чувства, что пока ещё немы,
проснутся, как весенние ручьи:
ведь женщины, очнувшись от зимы,
уже – весенние, ещё – ничьи.
03. 04. 2007
Уфа
Власть прошлого
Оглянись, не поверишь: столько вёсен и зим,
лет и осеней нами бездумно изношено.
Где ты, дверь отпирающий древний сим-сим?
Все пороги быльём запорошены.
Было ль? Иль не бывало совсем?
Да, не с теми профукана молодость!
Ты да я вечно маяться будем меж стен
прошлобывших твоих и моих прошлоброшенных.
Будем память наращивать тающей жизнью,
чтобы общая: юность раздельная мучит.
Будем верить, что в будущем нас не разлучит
наше прошлое.
04.03.1990
Уфа
Возвращение. Вокзальная
Шьют вокзалы из шума и света.
Хорошо, если едешь домой.
Подари мне одну сигарету,
а потом распрощайся со мной.
Неприкаянных, будто с гуляний,
развезут нас в свои тупики.
Позабудь мне сказать «до свиданья»
и не дай на прощанье руки.
Уходящий мне вряд ли подходит.
Возвращающийся – это да!
А вокзальные жители бродят,
карауля свои поезда.
Переполненный зал ожиданья.
Чуда ль ждут от электроконей?
Утомленная жизнь до свиданья
с невозможностью свидеться с Ней.
Оттого ль привокзалья так пусты,
что вокзал всех пожрал, как гуляш?
Есть вагонные полки для грусти,
если рубль последний отдашь.
Вновь гудок, снова рельсы ожили,
из вагонов прёт дух нежилой.
Уходящими столько кружили,
чтоб теперь возвращаться домой.
1988
Уфа
Воробей
Скок да скок, да скок-поскок —
