скачать книгу бесплатно
– И постараюсь говорить как можно меньше, по мере надобности или по твоей просьбе, – покаянно завершил он свою тираду и заткнулся,
Я облегченно вздохнул, и мы с Перстилом, как сговорившись, одновременно двинулись каждый в свою комнату.
Внезапная дрожь пробрала меня, стоило только перешагнуть порог. Но не из-за того, что я увидел внутри, там все было самое обыкновенное – светло-зеленые стены, белая постель в углу, в другом, напротив – стол с большим монитором, рядом стул, оба хоть и непривычного вида, но ясно, что стол и стул. Еще пустые полки у стены и двери встроенного шкафа рядом, больше ничего. Нет, меня трясло из-за того, что ждет впереди. Я сам себе не поверил – меня тянуло на подвиги, и как можно скорее.
– Дыши глубже, – осторожно посоветовал Раи, – будут тебе подвиги, и совсем скоро.
Вняв его совету, я отдышался и принялся обследовать свое новое жилище. Ничего особенного не обнаружилось. В шкафу висела пара комбинезонов, под ними стояли две пары башмаков. Наверное, те, кто занимался подбором одежды, точно знали мои размеры. Для таких, кто может зафигачить в мозги способность пользоваться гиперпространственными порталами, такие вещи – тьфу, вроде семечек. Я быстро облачился в комбинезон, надел ботинки – экипировка оказалась легкой и удобной.
Подошел к стеллажу, представил на его гладкой белой поверхности вазу, пару любимых книжек и не поверил своим глазам – и то, и другое немедленно материализовалось из воздуха.
– Пока что это всего лишь голографическая проекция, – просветил меня Раи. – Позже эти вещи буду изготовлены для тебя в случае надобности.
А я и не знал, появится у меня такая надобность или нет. Пусть пока так будет, трехмерная картинка тоже вполне сойдет. Так что я посидел немного на стуле, полюбовался на вазу, с удовольствием повалялся на кровати, счел, что вполне обжился, и отправился в столовую.
Стол оказался заставленным посудой, в которой что-то лежало. Что-то – потому что для человека, привыкшего готовить самому, содержимое мисок едой не выглядело, уж очень оно было, как бы это сказать… бутафорским, что ли, только не картонным, а скорее стеклянным. Прозрачное, матовое полупрозрачное, карамельных цветов, идеальной геометрической формы.
Смотрелись эти шары, цилиндры и тетраэдры очень красиво, как елочные игрушки, но сунуть их в рот я опасался – еще зубы сломаешь. Пахло все это, впрочем, хоть и непривычно, но довольно приятно.
Пока я в недоумении разглядывал новую для себя еду, дверь напротив распахнулась, и к столу решительно подошел Перстил. Он выхватил из здоровенной миски шарик приятного василькового цвета, засунул в рот и принялся жевать, постанывая от удовольствия.
– Ты чего остолбенел? Лопай, Димон, вкусно же! – и потянулся за чем-то еще, на этот раз ядовито флуоресцентным и розовато-желтым.
Я последовал его примеру, выбрал кубик более-менее съедобного зеленого вида, сунул в рот и разжевал. На вкус он отдаленно напоминал темный виноград с легким мускатным привкусом. В общем, съедобно и даже вкусно. Теперь я рискнул вслед за Перстилом съесть синий шарик – он оказался солоноватым, хотя вкус описать не возьмусь, потом розовую пирамидку – она неожиданно оказалась горькой.
Выплюнув гадость в салфетку, я решил сначала пробовать, а уж потом решать, стоит оно того, чтобы его есть, или мы друг без друга вполне можем обойтись. Самыми вкусными оказались подозрительные, на вид вроде сырых голубцов, полупрозрачные штучки, я слопал их штук шесть.
Только я почувствовал, что достаточно набил желудок, как Раи озабоченно произнес:
– Получено задание. Сигнал бедствия с Бракнозы. Пора выдвигаться. Опасность третьей степени.
– Что значит третьей? – спросил я и развернулся в сторону распахнувшейся двери столовой.
За те две секунды, что Перстил успел схватить со стола горсть чего-то разноцветного и рвануть за мной, я уже успел узнать – третья степень опасности обозначает, что жители планеты, на которую нас отправляют, поражены неизвестной болезнью. Вторая обозначала войну, а первая… первая – локальное действие некоего вредоносного фактора, с которым можно справиться, хоть и не без трудностей.
А как же то, с чем нельзя справиться, хотел бы я знать?..
***
От волнения сердце колотилось как бешеное, в глазах потемнело, я рефлекторно их закрыл, а когда открыл через мгновение, то обнаружил, что мы прибыли на место. Что, и все? Оказалось, что да. И чего я так возбудился? Портал он и есть портал, только что ты был здесь, сделал шаг – и ты уже там.
Мы с Перстилом стояли на холме, возвышавшемся, как я понял, у границы космодрома. Справа, в паре километров от нас на огромной площади поблескивали в свете гигантских прожекторов темные махины звездолетов. Вдалеке за ними высилась группа громадных многоэтажных зданий, надо полагать, космопорт. Нижний этаж самого большого и высокого из них тускло светился. Наверное, там можно было найти какие-то живые души, ведь кто-то именно оттуда подал сигнал бедствия.
Почему именно оттуда? Да потому, что слева от нас расстилался абсолютно темный, мертвый город. Он освещался лишь слабым синеватым светом маленькой местной луны, выглядывающей сквозь разрывы в высоких облаках. Если бы не высоченные здания, которые выглядели не столько домами, сколько башнями в высоту метров по пятьсот или около того, городом я бы это не назвал. Никаких улиц видно не было, все пространство между высотками заросло густой растительностью, как в парке. И пахло как в парке – я ощущал густой цветочный запах. Или этот город давно заброшен, или его обитатели не знают дорожной техники. Может, пешком ходят, может, летают.
Через мгновение мне стало понятно, что они таки летали, хотя изредка могли и погулять в цветущих зарослях при наличии времени и желания. В прошедшем времени, потому что в настоящий момент никто понятия не имел, что творится на планете. Вчера связь с космопортом Бракнозы была полностью утеряна, а сам город как будто вымер. Всего лишь один сигнал бедствия был подан сегодня. Всю эту информацию в одно мгновение слил в мои мозги Раи, причем ухитрился при этом не сказать ни слова, и на том спасибо.
Так что группу Спецзачистки, то есть нас с Крутым Перстилом, отправили сюда на разведку, выяснить, что, собственно, на Бракнозе творится, найти источник безобразия и зачистить вместе с корнем всех бед. Чувствовал я себя дурак дураком – взяли за шиворот и зашвырнули неизвестно куда неизвестно зачем. Что делать-то, с чего начинать?
Раи, не обращая внимания на мою растерянность, сухо сообщил, что произвел анализы воздуха и может ручаться, что все в полном порядке. Никакой химии, никаких опасных бактерий или вирусов – ничего, что могло бы низвести планету до состояния кладбища. Тем не менее, даже если обитатели города и были живы, никаких следов их деятельности я не замечал. От тишины звенело в ушах, только легкий шорох травы под башмаками Крутого, осторожно переступавшего с ноги на ногу, чтобы осмотреться, да наплывавший волнами густой цветочный запах. Потом налетел порыв ветра, и мне показалось, что он принес обрывок какой-то приятной мелодии, как отзвук гитарной баллады.
– Ты слышал? – вздрогнув, спросил я Перстила.
– Что? – он посмотрел по сторонам. – Нет, ничего не слышал.
Значит, и в самом деле показалось. И откуда здесь взяться музыке, в этом мертвом городе? Снова прислушался. Тишина…
– С чего начнем? – с надеждой поинтересовался я.
Все же мой напарник бывший пилот, летал в космосе, наверняка с разнообразными критическими ситуациями сталкивался, должен знать, как реагировать на непредвиденное.
– Понятия не имею, – лихо отрапортовал он.
– Хороши специалисты! – фыркнул я. – Их отправили мир спасать, а они ни в зуб ногой…
– Интересное замечание, – усмехнулся Перстил. – Следует ли понимать его так, что нужные мысли немедленно приходят в голову, если сунуть ногу в рот… или с размаху заехать вернее будет?
Мне стало смешно. Стоят два идиота, несут разную бредятину, лишь бы делом не заниматься.
Перстил тем временем продолжил:
– Как утверждает мой опыт, если не знаешь, с чего начать, начни с чего угодно. Предлагаю отправиться в космопорт и найти того, кто нас позвал сюда.
– Мне нравится твой опыт, – я огляделся, соображая, как нам пробраться сквозь заросли, окружавшие холм, – познакомь при случае.
Перстил хохотнул коротко:
– Обязательно, – повернулся вокруг своей оси, вытянув вперед руку, и почти сразу резко остановился. – Мы идем туда!
– Отлично! – мне понравился и его способ выбирать направление. – Как скажешь. Туда так туда.
Между прочим, этот хмырь блефовал. Его указующий перст привел нас на широкую лестницу с каменными ступенями, по которой мы неторопливо и вполне комфортно спустились с холма. Впрочем, в отличие от меня, он был специалистом хотя бы по ориентации в пространстве. А я-то, я-то в чем специалист, за что они меня сюда притащили?
У подножия холма вслед за приступом жалости к себе на меня накатила паника – темень как в ночном лесу, деревья загораживают небо, ни фига не видно. И башни эти городские поднимаются в небо, как иглы огромного планетарного ежа. Пейзаж на вид самый неприятный.
Я поинтересовался у Раи, нельзя ли мне организовать прибор ночного видения. Он согласно хмыкнул, и перед моими глазами все прояснилось. Нет, я не стал все видеть в зеленом свете, как в американских киношках показывают, я просто стал видеть все, чего не видел пару секунд назад. Наверное, подумалось мне, именно так видит в темноте мой кошак. Интересный опыт, что и говорить.
В порядке освоения своих новых способностей я принялся рассматривать заросли по обеим сторонам тропинки, на которой мы стояли, все-таки на другой планете в кои веки оказался. Кусты выглядели вполне себе кустами – стволы, ветки, листья, конечно, немного не такие, как на Земле. Кора выглядела как кожа на кирзовом сапоге, в таких же мелких морщинках, а листья напомнили мне толстые листики на марципановых яблочках, которые обожал Витька, и потому я довольно часто их ему покупал. Марципановые сапоги… Я заржал про себя – вечно мне в голову какие-то идиотские ассоциации лезут.
Скажи кому, что в галактическую Спецзачистку берут профанов вроде меня, ни один почитатель фантастики не поверит. Непрофессионально все это выглядит, людей с улицы в такие серьезные конторы набирать. Один – всего лишь продвинутый пилот, небось даже на кнопки давить не приходилось, всем на корабле компьютер заправляет, сиди да на монитор поплевывай, и второй – полный невежда с улицы, отставший от галактической цивилизации на несколько сотен или тысяч лет троглодит.
Как бы нам тут не заблудиться в этих джунглях? Люди здесь не ходят, похоже, тропинка давно травой заросла. Вот если только ночные хищники… Позади за нашими спинами то ли хрустнуло, то ли хрюкнуло. Мы с Перстилом моментально остановились и стали прислушиваться.
Через пару минут точно хрюкнуло и затрещало намного громче – кто-то явно ломился сквозь кусты как раз в нашу сторону. Переглянувшись, в следующее мгновение мы оба изящным па-де-де резво метнулись в сторону, чтобы спрятаться за ближайшим стволом потолще. Подобной прыти от себя, если честно, я никак не ожидал.
Треск становился все громче, наконец, из зарослей на нас выбрела странная пара. Я бы сказал – в высшей мере странная. Голый мужик на четвереньках… ну, то есть я про себя решил, что он мужик, потому что основания для такого решения болтались на его заднем конце. Мое зрение позволяло видеть в темноте, что на земного человека он не особенно смахивал, но на лице имелась пара глаз, под ними что-то вроде носа, под носом, как и полагается, рот… очень похоже и в то же время не очень.
Но не это было самым удивительным, в конце концов люди с другой планеты должны отличаться от земных. Меня поразило, что на спине у этого мужика сидел маленький колобок, который держался за веревку, привязанную к шее его транспортного средства. У колобка присутствовали и ручки, и ножки, хотя большую часть его тела составляла огромная круглая голова. Тот, который на четвереньках, лихо принюхивался к земле и вез своего наездника прямо на нас с Перстилом. Ей-богу, я бы не особо удивился, если бы он еще и хвостиком размахивал, буде тот у него имелся бы.
– Это что, – ошарашенно поинтересовался я, ни к кому особенно не обращаясь, – здесь люди вместо гужевого транспорта у каких-то пришельцев бегают?
– Ты предполагаешь, – немедленно отозвался Крутой, – что планету постигло нашествие мелких космических злодеев, которые теперь господствуют здесь, и нам с тобой придется с ними сражаться?
– А ты думаешь, они в лошадок играют? – нервно хихикнул я. – Это как же мы с тобой на пару всех побеждать будем?
Тем временем невообразимая парочка добралась до нас. Голый мужик спокойно уселся на землю, хорошо хоть под хвостом лизать не стал, а вот его наездник мне очень не понравился, потому что у него совершенно не было лица – ни глаз, ни носа, ни рта. Впрочем, никаких агрессивных намерений колобок не проявлял, зато ласково гладил по голове своего мужика на веревке. Я припух окончательно.
– Не очень-то этот жест указывает на завоевание, не находишь? – голос Крутого немного привел меня в чувство.
– Может, у этих малюток домашних животных не хватало? – хмыкнул я.
Раи слил в мои мозги очередную порцию информации, и стало понятно, что все мои предположения оказались в корне неверными.
Оказывается, на Бракнозе эволюция шла своим, совершенно дивным путем. Сначала, на самой заре своего развития, все местные людские организмы имели глаза, носы и рты с ушами, как у этого, что млел и терся затылком о ручонку колобка на загривке. Вот только природа тут, впрочем, как и везде, оказалась немилосердной. Здесь, видите ли, в ноосфере обитали ментальные вирусы, подцепив которые, живые существа теряли способности к выживанию в той или иной форме.
И вот, чтобы не пропасть в столь недружелюбной среде, эволюция однажды выкинула потрясающий фортель. Она разделила живые организмы пополам… или наоборот, увеличила их число вдвое, – здесь никто не мог сказать ничего определенного. Главное, что я понял, – на Бракнозе дети рождались всегда только по двое. Один – нормальных размеров с обычным набором органов чувств количеством пять штук, второй же, который маленький, практически с одним – шестым. Получается один нормальный, разве что умственно отсталый, второй же шибко умный и телепат. То есть голова отдельно, все остальное в придачу.
Голова, вернее, мозг думает, а остальное тело воплощает ее замыслы. Я, конечно, утрирую, но примерно так. При этом мозг защищает на мысленном уровне свое тело от ментальных вирусов. И надо сказать, они друг друга очень любят и жить друг без друга не могут, хотя тут уже любовь вроде как и не при чем. Скорее симбиоз такой своеобразный головы и тела.
Как-то чересчур сложно у них все устроено оказалось.
Дальше Раи вещал про их планетографию – два материка, два океана, столько-то городов, численность населения, время вступления в Федерацию, но я его плохо слушал, никак не мог очухаться от новостей. Крутой замер в задумчивости, надо полагать, тоже переваривал информацию, как и я.
Мозг терпеливо сидел на плечах голого, наверное, ждал от нас какой-то реакции. Я, в свою очередь, таращился на него и его спутника, и одного понять не мог – неужели у них глаза и руки действительно такие тупые, только поводырями работать могут?
Колобок неожиданно помахал ручонкой, подзывая нас к себе. Крутой присел напротив него, слегка склонив голову набок, как будто прислушивался. Колобок протянул ручонку и принялся постукивать по коленке Перстила в ритме, напомнившем мне о морзянке. Крутой перехватил его руку, наклонил голову и придвинул конечность к своему шлему. Ага, видать, так ему удобнее слушать. Колобок продолжал стучать, а Крутой принялся мне переводить.
– Он говорит, что все колипсы… э-э, типа вот этого, на веревке, которые занимаются их жизнеобеспечением, внезапно того… утратили телепатическую связь со своими головами. Или, наоборот, головы утратили с ними связь. Он и своим-то, видишь, управляет только при помощи веревки. Поэтому очень многие крелеты… крелет – это наш маленький друг на шее своего колипса… то есть разумные половины колипсов остались без присмотра, без кормежки… в общем, вся жизнь кувырком. И очень скоро, если мы не поймем, отчего все произошло, не ликвидируем причину и мало того, не приведем колипсов в нормальное состояние, то есть не вернем им связь с крелетами, можно считать, что жизни на Бракнозе настал конец, мягко выражаясь. Такие дела, брат.
– Спроси его, может, это какая-то мутация их ментальных вирусов? – сказал я ему.
Перстил принялся осторожно постукивать по колобку, прошу прощения, крелету.
Надо же, у них тут галактическая Федерация, полеты через космос без звездолетов давно возможны, а поди ж ты, старая добрая морзянка или как там она у них называется, до сих пор способна пригодиться.
Крелет выслушал его и в свою очередь постучал по Перстилу.
– Он предполагает, что какая-то инфекция. Но не ментальная, это он точно бы определил. и не местная, скорее всего. Ого! Он говорит, на космодроме у одного крелета колипс в полном порядке. Именно он и смог вызвать нас сюда. Говорит, у того имеется какая-то очень важная информация, приглашает нас к нему отвести. Пошли?
Я пожал плечами:
– Мы так и так на космодром направлялись. А ты уверен, что это не засада?
– Перестань. Ты знаешь, как эти колипсы кормили своих крелетов? Мазали им голову – ты же видишь, что у него нет ни глаз, ни рта, – специальной питательной смесью типа крема. То есть намазать крелет мог бы и сам, поднатужившись, да вот приготовить эту смесь – никогда. Это ж надо, в наши-то цивилизованные времена целая высокоразвитая планета вымирает на глазах всей Федерации от вульгарного голода!
– Ну, не такой уж он вульгарный, – возразил я, разглядывая, как колобок дергает за веревку, чтобы развернуть свою лошадку в нужную сторону. – Причина-то у него вполне оригинальная.
– Согласен. Нам повезло, что наш крелет в состоянии поговорить с нами, знает фербулианскую акустическую азбуку. Это, понимаешь ли, такой старинный способ связи…
Я прервал его, чувствуя, как грудь распирает от гордости за свое человечество:
– Не трудись объяснять, у нас тоже есть. Я дивлюсь лишь тому, что у вас она сохранилась.
– Это-то как раз неудивительно, всякие ситуации случаются, нас специально обучают. А вот этот крелет откуда ее знает?
– Тоже, небось, пилот, – буркнул я, – откуда же еще. А может, подводник…
Но Перстил меня больше не слушал. Он постучал по макушке крелета, крепко вцепившегося в своего колипса, который целенаправленно ломился через кусты. Колобок обернулся и стукнул по руке Крутого пару раз.
– Точно, ты был прав, – Перстил так обрадовался, как будто не коллегу по работе встретил, а возлюбленную после долгой разлуки. – Он звездолетчик!
Если уж быть совсем точным, пилотом-то как раз был тот, что сейчас бежал перед нами без штанов и на четвереньках, а этот – всего лишь его мозгом. Ром отдельно, баба отдельно, как сказал бы мой чокнутый братец. Чем он там, кстати, без меня занимается? И не забывает ли кормить кота, свинтус ленивый?..
***
Мы штурмовали кусты минут пятнадцать, пока наши проводники – ну никак не получается говорить о них в единственном числе, хотя следовало бы, – не вывели нас из зарослей к ограде космодрома высотой метра три. До входных ворот нам пришлось бы тащиться такими темпами еще как минимум полчаса, так что мы решили в целях экономии времени преодолеть забор.
Я помог Крутому залезть на ограду, подсадив себе на плечи. Перед тем, как забраться наверх, Крутой хихикнул и заявил:
– Не находишь, что мы с тобой сейчас чем-то напоминаем этих ребят? Вот смотри, я сверху, значит, крелет, а ты внизу и поэтому колипс. И вообще, я умнее.
– С чего это ты взял? Сейчас вот стряхну тебя, – мне стало так смешно от его измышлений, что я расхохотался и вполне мог бы ненароком исполнить свою угрозу, – и окажемся каждый на правильном месте.
Крутой быстренько забрался на ограду и спустил вниз веревку.
– Не успел, видишь, я все-таки умнее. Ну хорошо, пусть проворнее. Давай, привязывай веревку собрату по разуму под мышками.
Веревку-то я привязал, вот только этот безмозглый колипс никак не хотел никуда лезть, отчаянно сопротивлялся, и даже понукания крелета помогали мало. Так что, пока мы их обоих затолкали на ограду, пока я забирался за ними по сброшенной Крутым веревке, пока спускались тем же порядком на другую сторону, вспотели мы с Перстилом порядочно.
Может, нам и следовало поторопиться, но с трудом бредущий на четвереньках колипс не позволял быстро передвигаться. Так что путь до космопорта мы провели в пользительной беседе, состоявшей из перестука Перстила с крелетом и озвучивания переговоров для меня.
– Ты бы узнал, как его зовут, – попросил я Крутого, – или у них это не принято?
– Сейчас выясним, – и он обратился к крелету, если стук по голове можно считать обращением. – Все в порядке, они не скрывают своих имен. Его зовут Фентуит Малонский. Второе скорее и не имя, а название родового поместья.
– А как его колипса зовут?
– Разве могут голову звать не так, как тело? Вот твою голову как зовут? Или ты смеешься?
В моем воображении возникла картина того, как я вежливо обращаюсь по имени к своей правой руке с просьбой взять вилку, воткнуть ее в котлету на тарелке и донести до рта. Не смешно. Если учесть, сколько органов нужно задействовать, чтобы элементарно поесть, пока всех по имени назовешь, котлета как раз и остынет.
К реальности меня вернул голос Крутого.
– Я все-таки допускал, что ты тонко издеваешься. Но у колипсов действительно есть имена, хотя их никто, кроме самих крелетов не знает по причине широко распространенного суеверия, что знающий имя колипса может воспользоваться им в своих целях.
– Ну что же, будем считать для простоты общения, что их тела никак не зовут, – отозвался я, прикидывая, сколько еще времени в таком темпе мы будем добираться до места назначения.
– Колипсы, кстати, вообще сильно подвержены акустическим воздействиям, в отличие от крелетов, – вдохновенно сообщил Крутой.
