скачать книгу бесплатно
– Уверен? Вовка, это психи какие-то. Или сектанты. Или розыгрыш идиотский.
– Розыгрыш? А озеро и все вокруг почему вдруг поменялось?
– Ты меня спрашиваешь?
Еще один колоритный тип в долгополом бордовом кафтане, непринужденно поигрывавший топориком, повторил:
– Пожалуйте, гости дорогие.
– Вов, взгляни, – слегка подтолкнул друга Морозов.
Листовский тоже заметил джинсовую куртку, выделявшуюся на общем фоне. Владелец куртки, молодой мужчина лет тридцати, не отрываясь, смотрел на компаньонов, однако держался в стороне.
– Непонятности какие… Ладно, пойдемте на вашу площадь.
Под ногами захрустел песок, перемешанный с хрусталиками соли. Всей толпой обогнули берег озера (его очертания немного изменились, вода отступила на несколько метров). Сосны тоже отступили, высвободив пространство, которое оккупировали валуны, песчаная почва и редкий низкорослый кустарник. За поворотом действительно находилась площадь, местами замощенная булыжником и шершавыми каменными плитами. Вдалеке виднелись прямоугольные полупрозрачные глыбы, напоминавшие какие-нибудь скульптуры на вернисаже современного искусства. Гостей поставили в самый центр, вокруг них немедленно сомкнулось кольцо из любопытствующих, равнодушных и, как могло показаться, злорадных лиц. Человек в коричневом плаще вытащил из рукава лист толстой желтоватой бумаги, развернул его и торжественно произнес:
– Грамоту разумеете? Читайте вслух.
Листовский спросил:
– А если не прочитаем?
– Прочитаете, – сказал чернокафтанник, по всей вероятности, самый главный здесь. Сказал, вроде бы, без злости и напора, но веско. – Принесете клятву прилюдно.
– Я клянусь навеки тут остаться… Это что, стихи?
– Что за хрень с ятями? – изумился Морозов, заглянув в развернутый лист через плечо компаньона. – С какой стати мы должны читать всякую чушь?! Да и еще и клятвы давать…
Над площадью нависла напряженная пауза. Физиономии чернокафтанника и людей из его ближайшего окружения переменились, причем не в лучшую сторону. Тут до компаньонов долетел едва слышный шепот из-за спины:
– Прочитайте, это просто формальность. Они все равно не отстанут.
Листовский бросил взгляд в сторону и понял: совет исходил от того самого незнакомца в джинсовой куртке. Он сейчас стоял совсем рядом и выразительно смотрел Листовскому прямо в глаза. Тот пожал плечами.
– Так уж и быть. Зачтем громко и выразительно.
И они воспроизвели это не слишком длинное сочинение. Вернее, читал Листовский, а Морозов пару раз пошевелил губами. Однако претензий к качеству исполнения предъявлено не было.
Я клянусь навеки здесь остаться,
Навсегда, на вечны времена.
Вдоль пределов огненного братства
Зарастет таежная тропа.
Прочий мир – бесплодная пустыня,
Где всю жизнь приходится страдать.
Но мою судьбу взяла отныне
В свои руки Огненная Мать.
Мне не нужно доли распрекрасной,
Не хочу о прошлом горевать.
Если же предам и брошу братство,
Рок меня сумеет покарать.
– Вот и славно, – подвел итог чернокафтанник. – Зовите меня Хозяином, а прочее не важно покуда.
В этот момент толпа расступилась, образовав живой коридор, по которому приближалась невероятно красивая девушка с длинными светло-русыми косами и в ярком многоцветном наряде.
– Хозяйка пожаловала, – пробормотал кто-то.
Та, кого назвали Хозяйкой, подошла к компаньонам вплотную, негромко произнесла:
– Здравствуйте, гости дорогие.
Обвила тонкими руками, до запястий закрытыми узорчатым шелком, плечи Морозова, который стоял ближе. Поднялась на цыпочки, приникла губами к его губам. Морозову померещилось, будто они целуются уже давно, он случайно укусил ее, и вот теперь чужая кровь просочилась ему в рот. Однако это была иллюзия, не оказалось никакой крови, только прохладно-соленый поцелуй, который и длился-то несколько секунд.
– Вот и все на том, гость долгожданный, оставайся с нами.
Синие глаза Хозяйки благодарно просияли, бледные щеки чуть порозовели. Потом она перекинулась на Листовского и повторила процедуру, которая здесь, видимо, считалась традиционной формой приветствия.
А вот сейчас поцелуй затянулся надолго. Красавица замерла, тонкие пепельные брови приподнялись, ресницы затрепетали. С явным трудом высвободила она свои губы и ошеломленно уставилась на гостя. Хозяин нахмурился, Листовский безмятежно улыбался. После неловкой паузы Хозяин бережно оттеснил смущенную красавицу в сторонку и провозгласил:
– Нынче праздник у нас, работать никто не будет. Праздновать станем приход новых братьев…
Компаньонов подвели к плоским бурым валунам, усадили на них.
– Отдыхайте покамест.
– Что ты ей сделал, Листовский? – прошептал Морозов.
– Ничего особенного. Просто она почувствовала, что у нее во рту не один язык, а два, вот и удивилась. Подумаешь, недотрога.
– Придурок. Еще тут будешь во французских поцелуях практиковаться.
– Почему бы и нет. Клевая телка, ты не находишь?
– Странная она какая-то, будто замороженная.
– Да все здесь странные. Куда же мы вляпались?
Между тем на площади начали укладывать хворост в пирамиды.
– Надеюсь, нас сжигать не собираются…
– Не беспокойся, думаю, просто какое-то огненное шоу намечается в честь нашего прибытия, – предположил Листовский. – Возможно, с фейерверками.
– Финиш полный.
Огненное действо стартовало. Хозяин принял услужливо протянутую кем-то горящую ветку и поджег самую большую пирамиду, доходившую ему чуть ли не до груди. Сухое дерево вспыхнуло, оранжевые языки заплясали вокруг. Вскоре другие пирамиды тоже запылали. Они явно располагались не в хаотично, а составляли некую понятную местным обитателям систему.
Снова появилась хозяйка. Теперь уже компаньоны наблюдали за ней со стороны, как из зрительного зала. Хозяйка двигалась плавно и неспешно, словно излучая вокруг себя сияние красоты и бьющего в глаза драгоценного блеска.
– Смотри, у нее одежда вся камнями утыкана, похоже, не бижутерия.
– Ну да, здесь наверняка все натуральное, – согласился Морозов.
Довольно скоро небо превратилось из светло-серого в темно-серое, да и в целом чувствовалось приближение вечера.
– Сколько сейчас времени, Вов? Что-то слишком быстро стемнело.
– У меня часы переклинило. Неудивительно после такой передряги.
– Не помнишь, сколько было, когда мы…
– Часа три примерно. Мне кажется, мы здесь вообще вне времени. Ну, или если тебе так легче будет, в ином часовом поясе.
Люди двигались, образовывали хороводы и цепочки, которые потом распадались и возникали заново. Хозяйка поднялась на помост в дальнем конце площади, стояла, раскинув руки, а внизу и вокруг плясали огненные всполохи. С разных сторон слышались низкие, глухие звуки, долетавшие будто из другого измерения.
– Вовка, это слушать невозможно, буквально давит на голову.
– Расслабься, ничего ужасного. Можно сказать, медитативное пение.
– Чего?
– Невежда. Люди культурно отдыхают после трудового дня и медитируют. Вон, как их колбасит на радостях.
Пение, которое так не понравилось Морозову, продолжалось вовсю. Участники импровизированного праздника на открытом воздухе кланялись друг другу, сходились и расходились.
– Прямо какие-то средневековые танцы. Марлезонский балет, блин. Вовка, давай-ка двигать отсюда, пока эти шизики на нас внимания не обращают. Переночуем в лесу где-нибудь на полянке, а утром решим, куда податься.
– Я тоже об этом подумал…
Но тут рядом оказался незнакомец в джинсовой куртке. При свете костров можно было разглядеть и прочий его гардероб – темные брюки и кеды. А лицо показалось обоим компаньонам вполне симпатичным и, в отличие от лиц прочих местных обитателей… близким, что ли. Да, именно близким и располагающим к себе. Даже будь он наряжен в старинное одеяние, Морозов с Листовским узнали бы в нем современника. Во всяком случае, складывалось такое впечатление. Да и бороды, в отличие от большинства местных обитателей, у него не было.
– Какое счастье, что я вас встретил! То есть мне очень жаль, что вы тоже сюда угодили, но…
– Ты сюда когда попал?
– В восемьдесят восьмом.
– О господи, Листовский, что нас ждет!!! – в ужасе воскликнул Морозов.
– Не драматизируй, всё путем. – Листовский продолжил общение с вновь обретенным почти что современником. – Меня Владимир зовут, можно Вова, а это вот Андрей.
– Я – Кирилл Никольский, геолог. Группа заплутала в тайге, потом я один вышел на берег озера, а дальше…
– Темная волна, вспышки в воздухе?
Новый знакомец опустился на камень рядом.
– Совершенно верно.
– Нам говорили, в последнее время возле озера никто не пропадал. Тебя не искали, получается?
– Думаю, нет. Это неофициальная экспедиция была. Долго объяснять, да сейчас уже не имеет значения.
– А мы из две тысячи тринадцатого года. Порыбачили на озере не слишком удачно.
– Звучит невероятно, но я не удивлен. Да здесь ничему удивляться не приходится. Все из разных эпох…
Уже окончательно стемнело, взошла луна. На фоне иссиня-черного неба костры горели ярко, потрескивали, полыхали искрами, раздавались громкие, возбужденные голоса. В небо вдруг взлетел толстый канат с привязанной к нему изогнутой деревяшкой, покрутился в воздухе, изогнулся шустрым удавом, шлепнулся вниз, опять взлетел, запущенный ловкой рукой.
– А что тут происходит, я не врубаюсь? – спросил Листовский. – Чего орут, побазарить спокойно не дают…
– Что-то вроде бдений… Своеобразные взрослые игры на природе. Ничего особенного.
– Может, БДСМчик намечается? Лично я не против, но не в этой компашке.
– Бэдэ… что, прости? Слово незнакомое…
Листовский не успел расшифровать незнакомое Кириллу слово и растолковать его смысл. К ним подошли трое в одинаковых брусничных кафтанах и с копьями на плечах. Впрочем, настроены были подошедшие вполне мирно.
– Велено вас проводить в келью, братья.
– В келью?!
– Все нормально, – шепнул Кирилл. – До завтра. Я к вам рано утром зайду, поговорим.
Дорога не заняла много времени. Компаньонов привели к той самой скале, которую они заметили издалека, едва попав в новую реальность. Оказалось, что прямоугольные пятна на светлой каменной поверхности – это просто двери. Было их много, на первый взгляд несколько десятков. Большинство находилось в первом ярусе, имелся еще и второй ярус, к которому вели прорубленные ступени. В темноте скала казалась еще внушительней и объемней, чем днем, в лунных лучах на камне поблескивала слюда.
– Так вот оно, какое – общежитие имени монаха Бертольда Шварца, – процедил сквозь зубы Листовский. – Ну, и где наша келья?
Один из провожатых приоткрыл самую крайнюю дверь с крошечным решетчатым оконцем.
– Пожалуйте… Обустраивайтесь и почивайте покойно.
Скрипнула дверь, провожатые удалились, оставив, наконец, компаньонов одних. Листовский закрыл деревянный засов.
– Закрывалка фиговая, но хоть что-то… Итак, какие мысли?
