скачать книгу бесплатно
Мышка тоже хотела сделать своему котику сюрприз: пару дней назад она увидела в магазине занятную вещицу в отделе женского белья. Что-то вроде комбинации, к которой пришили трусики. И называлось по стильному: «Комбидресс». Молоденькая продавщица, хихикая и бросая многозначительные взгляды, объяснила, как пользоваться потайной фурнитурой, если телу понадобится связь с внешним миром.
…Хотела удивить мужа… Странные эти женщины. Купят что-нибудь и думают, что этот экземпляр единственный. Уж я-то знал, что их в город на тот момент поступило, как минимум, два.
В общем, влетаю я в спальню в своём прикиде, а моя мышка встречает меня уже на четвереньках – в своём. И этак, кокетливо вращает попочкой. А что? Если замужем, то ничего не должно быть стыдно. А я – вот ведь какой озорник – не снимая белья, подкрался к ней сзади и прижался к жене своим разбухшим сокровищем. А потом рванул комбидрессово забрало так, что крючки посыпались, и, оказавшись вне зоны видимости, с ловкостью Арутюна Акопяна приспустил плавки, освободил своего истомившегося тигра и вошёл в супругу неожиданно и резко, вызвав у неё запоздалое «Ах-х-х!..». Я сделал несколько решительных толчков и вдруг застонал. Жена подумала, что, всё – просто и буднично закончился её долгожданный праздник. Жалко: ждала, готовилась, купила комбидресс, а я… Даже не поинтересовался, как его расстёгивать…
Я обмяк, отвалился. И всё время тихонечко подвывал: «Оё!… – оё-ё-ё-ё-о!». Женщина обернулась. Хотела сказать приличные случаю слова, что, дескать – ничего! – в другой раз у нас всё получится и… осеклась. Я сидел на кровати, и вид мой был жалок: то, чем я всегда так гордился, чем всегда перед супругой вызывающе похвалялся, висело теперь между ног кровавой тряпочкой. Я сидел и, раскачиваясь из стороны в сторону, приговаривал: «Оё!… – оё-ё-ё-ё-о!».
Как бы то ни было, но своё доброе имя я спас и ещё избавил себя от ненужных объяснений. Разыгранному спектаклю позавидовали бы и Качалов и Штирлиц. А говорят ещё, что мужчины не могут терпеть боль. Они могут переносить её, улыбаясь, даже не будучи при этом коммунистами. Конечно, важную роль в исходе щекотливой ситуации сыграла водочка, которая всё-таки боль на какой-то момент приглушила. (А оно и нужно-то было – на момент). Ну, а главное – это, конечно, любовь к своей женщине. Только любовь помогла поднять искалеченный член и, не моргнув глазом, эмитировать его в трепетное лоно законной своей супруги. И заново безжалостно содрать запёкшуюся, присохшую уже было, шкурку.
Можно представить, как важно было для сохранения теплого домашнего очага.
И я его сохранил.
Сколько нежности, тепла и заботы подарила мне супруга, пока происходил процесс заживления раны! Несмотря на то, что в эти дни, в силу своих производственных обязанностей, много посторонних людей брали у меня в руки то, что полагалось только ей одной. Это – хирург, который зашил разорванное место. Это медсёстры, которые делали ежедневные перевязки, а потом – физлечение и массаж. Целый месяц мне пришлось ходить на улицу Перова, засовывать член в специальный аппарат, где его просвечивали для скорейшего выздоровления недавно открытыми лучами. Этот прибор параллельно опробовали на мышах. И ещё научный сотрудник Раюшечка несколько раз, при помощи своего рта, осторожно брала у меня для экспериментов образцы спермы. Говорила, что иначе нельзя, потому что швы ещё толком не зарубцевались.
А потом они зарубцевались. Внешне выглядело, будто хирург провёл на мне свою первую операцию. Так оно и было, но хирург объяснил наличие многочисленных узлов и даже хрящей действием полезных лучей. Смотреть было страшно. С такими членами выпускают из больниц вурдалаков в американских фильмах. Я увидел себя в зеркале – расстроился, даже захотел пойти на пластическую операцию. И уже заодно, чтобы не просто исправили, а сделали, как у Шварценеггера или, там – как у Ларса фон Триера.
Но жена оказалась против. Ей понравилось.
Ипподром
Хорошо законспирированные блядки укрепляют семейные отношения, их цементируют. Существует парадоксальная зависимость между блядками и гармонией в супружеской жизни. Для того чтобы вас любили дома, необходимо, чтобы кто-то любил вас на стороне. Если у вас не получается – заставьте себя. Да, во имя укрепления любви в семье, иногда бывает нужно поступиться принципами, пойти на какие-то жертвы. Закройте глаза и отдайте себя какой-нибудь ветреной девчонке, и вы увидите, как обострится к вам интерес вашей законной супруги.
Блядки, как предохранительный клапан, который сбрасывает лишний пар, спасая тем самым котёл от неминуемого взрыва. Они так же необходимы в супружестве, как мелкие ссоры, как недостатки, которые великодушно прощаешь только любимому человеку. Ну, например – не так держит вилку, храпит, потеет, не ласкает после, или – неправильно выдавливает пасту из тюбика. Если любишь, то простишь. И полюбишь ещё больше.
Кроме того, блядки – это ЗОЖ – Здоровый Образ Жизни. Они выводят из организма вредные шлаки, способствуют растворению солевых отложений во всех суставах и позвонках. Известны случаи, когда, именно во время внебрачных свиданий, из почек мужчин в момент оргазма выходили песок и камни размером с куриное яйцо. (В книге рекордов Гиннеса зарегистрирован случай, когда женщина извлекла из себя яйцо партнёра. Фамилия партнёра в книгу Гиннеса не была занесена, ввиду того, что он сослался на сугубую конфиденциальность встречи).
Целлюлиту не зацепиться на теле женщины, которая периодически уступает бессовестным домогательствам посторонних мужчин. Предательский подкожный жир сгорает от её радостного страха, стыда, от страсти, от счастья.
От мыслей, что уж это, точно – в последний раз и больше – НИ! – КОГ! – ДА!
По степени сложности оздоровительных процедур, если сравнить с отвлечёнными, целомудренными понятиями, блядки дают психофизические нагрузки в диапазоне от бега трусцой, до слалома по отвесной скале.
Блядки общедоступны. У вас нет средств поехать на горнолыжный курорт? – идите на блядки и вам гарантирован бесплатный выброс адреналина в ударных дозах.
В отдельных случаях блядки по ощущениям эквивалентны охоте на крокодилов, или даже крокодилов – на вас.
В общем, куда ни кинь, блядки полезны.
Особенно для здоровья.
Сегодня мы с друзьями собрались на скачки. Когда уже на трибуне в программке прочитали, что желающие могут остаться на приватные соревнования и увидели цену на них, то нас это просто заинтересовало.
По окончании обычных соревнований в беге лошадей и выступления гимнасток публика стала рассасываться. А к нам, сидящим в VIP-ложе приблизился один из жокеев.
– Господа решили остаться на приватное представление?
– А что там будет? И почему приватное?
Жокей вкратце рассказал нам содержание представления, и мы тем более решили не только наблюдать, но и поучаствовать за дополнительную оплату.
Перед трибуной с небольшим уже количеством зрителей вышел конферансье Фрэнк, который при обычных соревнованиях вел репортаж из отдельной кабины. Он стал комментировать все последующие действия представления.
Три гимнастки выскочили на дорожку под бравурный марш, в блеске своих костюмов и плюмажей из павлиньих перьев, сделали несколько акробатических фигур и сальто-мортале, и склонились в поклоне. В костюмах, украшенных длинными перьями, девушки представлялись павлинами: у них были высокие, круглые павлиньи хвост. Им помогали два гимнаста в чёрно-красных трико.
Тут на дорожку выбежали три лошади и пустились по кругу, подгоняемые хлыстом жокея. Девушки приготовились и стали запрыгивать прямо на пробегавших лошадей. Началась вольтижировка… Мужчинам – потом все с этим согласились – особенно понравилась, когда девушки скакали, свесившись сбоку и держась руками за стремя, а ноги подняв вверх и в стороны. Так же хороша была стойка в седле на руках…
Когда, наконец, акробатки в одежде, состоявшей исключительно из перьев, вышли раскланиваться, мужчины аплодировали просто бешено. Дамы тоже пришли в лёгкое возбуждение… Так как вино в бокалы продолжало наливаться – особенно в бокалы дам (об этом заботились официанты), то некоторые из них к тому времени были основательно пьяны.
Вслед за гимнастками на дорожке появился сияющий от удовольствия видеть у себя такую сиятельную публику улыбающийся хозяин ипподрома синьор Марио, и предложил (как и было заранее договорено с мужчинами) желающим дамам прокатится на лошадях. В сопровождении надёжных жокеев, конечно… Ничего опасного, мадам и мадмуазели!
На дорожки ипподрома вывели несколько лошадей с двойными седлами. На них уже сидели гимнастки в минимальном количестве одежды. Больше состоящей из перьев, чем из ткани.
Две молоденькие модистки, Мария и Лариса, знали, чем обычно заканчивается застолье или представление, на которое их приглашают господа. Всё это хорошо им оплачивалось. Они, однако, не знали, что им самим придется выступить на представлении в качестве актрис.
Похохатывая и покачиваясь от выпитого, молодые дамочки с удовольствием направились за кулисы, чтобы их усадили на лошадей.
– А вы что же, дорогая? – обратилась Николь к мадам Рифе. – Не пропустите такой забавы!.. Это так весело – проскакать по дорожке, да с молодым наездником! Ах, где ты, моя молодость! – воскликнула подруга с притворным сожалением.
– А что?.. – мадам Рифа поднялась и взмахнула рукой; подвески её качнулись. – И прокачусь!.. Где ты, мой наездник? – воскликнула она в пьяном восторге и, закинув за спину песцовую горжетку, направилась за кулису.
* * *
За кулисами Фрэнк, синьор Марио и его наездники готовили модисток к посадке на лошадь.
– Нет, дорогие дамы, в таком длинном платье в седло вам не сесть… Никак. Придётся платье снять. Что же поделаешь?.. Веселье требует жертв.
Поупиравшись немного, дамы согласились. Им помогли снять платья, под которыми были надеты корсеты и панталоны до колен, на завязочках. В таком виде дам усадили в сёдла; было не трудно их убедить, что для безопасности ноги следует привязать к стременам, а руки – за шею лошади. На глаза, чтоб было не страшно скакать, им надели широкие повязки.
Пьяная мадам Рифа, появившись за кулисами, стала решительно требовать лошадь и для себя. Директор Марио и Фрэнк переглянулись…
– У вас ещё лошадь есть? – спросил Фрэнк.
– Есть, конечно… – зашептал ему на ухо синьор Марио. – Но ведь это же дама!.. Вы знаете, чья это дама? – он кивнул головой в небо. – А если потом скандал?
– Вы же видите, как она рвётся… Пусть прокатится, чёрт с ней!.. Ее инициатива и желание уже есть на камерах. Скажем, что сама этого требовала…
– Где мой красавец-жокей? – веселилась уже разоблаченная мадам Рифа, которую усаживали в седло. – Мне самого-самого!..
Когда всё было готово, из-за занавесей на дорожку вышел сам директор ипподрома во фраке и белоснежной манишке и торжественно провозгласил:
– Мадам-месье, почтеннейшая публика! А сейчас – закрытое представление! Впечатлительных дам и детей прошу покинуть помещение! – закончил он дежурной шуткой, и махнул рукой.
Грянула музыка, и конюхи, усмехаясь в усы, стали выводить лошадей на дорожку.
Зрелище было не из слабых! Дамочки на лошадях, ничего не видя, крутили головами, не понимая, почему в воздухе раздался вдруг такой хохот… Хохот стал только громче! Дело же было в том, что позади дам сидели молодые жокеи, причём голые!
Сделав первый круг, жокеи, по команде, развязали завязки на дамских панталонах и спустили их. Дамы закрутились и завопили, пытаясь сопротивляться, но оказались надёжно привязанными к лошадям. Аппетитные дамские зады явились почтеннейшей публике, голые молодцы приникли к ним всем телом, и… Под музыку и вопли дам весёлое представление началось.
Лошади шли по малому кругу, дамочки крутились и визжали, крепкие парни-жокеи, держа их за округлости, от души им засаживали, а конюхи, смеясь, тянули лошадей под уздцы, всё ускоряя ход.
– Чёрт побери, Элен! – промолвила, наконец, ошарашенная гостья. – Такого я ещё не видела…
– Ещё бы!.. – отвечала, покрывшаяся красными пятнами, мадам. – Вы только посмотрите на эту Рифу… Ха-ха! Ну и рожа…
– Сама напросилась… Вот дура ё…! – просторечно выразилась гостья. – Вот тебе и горячий жеребец… Однако, это зрелище слишком… волнительно.
– Для меня тоже, – говорила Элен, закусывая губу. – Я не выдержу…
Молодые конюхи, сидевшие за спинами дам, в это время разошлись не на шутку, лошади под ними шли уже резвой рысью, а дамочки, покрикивая, скакали на своих жокеях, как заведённые. Мадам Рифа, запрокинув голову, подпрыгивала в седле, вопя от наслаждения. Бриллиантовые подвески в её ушах так и прыгали.
Наконец, представление под громкие дамские крики завершилось ко всеобщему удовлетворению, и конюхи повели лошадей, на которых висели обессиленные дамы с голыми задами, на конюшню.
Мужчины проводили их хохотом и аплодисментами. Пожилой мистер Джейкоб отёр с лысины пот.
– Да уж, господа! Представление, так представление… – поражённо сказал он. – Вы видели такое прежде, месье Петр?.. Интересно, что скажут нам эти дамы, когда оденутся? – он захохотал.
– Девушки-то ладно… – месье Леон, смеясь, округлил глаза от притворного ужаса. – Но там была и мадам Рифа!
– Фрэнк, где вы нашли этого пройдоху-директора? – смеялся месье Петр. – Да на таких представлениях можно озолотиться!.. Тут и сами зрительницы выступают… не хуже акробаток! Ха-ха-ха!!
– Господа, вы же понимаете, – говорил Фрэнк, – что представление это чисто приватное. Естественно, и цены… Прошу вас, господа, никому ни слова. Пронюхают журналисты, не дай бог. А тут сама мадам Рифа… выступала…
Мистер Джейкоб от смеха рухнул на стул и хохотал, пока его не схватила колика.
– Жаль, я не привёл свою старушку-супругу… – сказал, отсмеявшись, мистер Джейкоб.
– Она бы тоже прокатилась? – спросил Петр, на что последовал новый взрыв хохота.
Фрэнк же был удручён:
– Ещё до полиции дойдёт… Я прошу вас, господа – никому!..
– Не беспокойтесь, дорогой Фрэнк – разве мы не понимаем? – поднялся мистер Джейкоб. – Ведите-ка лучше нас знакомиться с гимнастками. Там была у них одна такая… – он мечтательно причмокнул и седой хохолок на его лысине качнулся. – Ух-х!..
В это время из-за кулис выскочили уже одетые, красные и растрёпанные модистки Мария и Лариса. Они ещё не совсем понимали, как им следует теперь, после всего этого, себя держать.
– Что это значит, месье Петр? – на всякий случай стала возмущаться Лариса. – Я, кажется, пошла с вами сюда не для этого!..
– Возмутительно! – вторила ей Мария. – Мы порядочные девушки!..
– Не для этого? – хладнокровно отозвался Петр, доставая бумажник. – А для чего же, моя дорогая?
– …К тому же всех порядочных девушек сегодня ждёт награда, – веселясь, присоединился к нему и месье Леон.
Несколько крупных купюр решили дело к полному умиротворению. Девушки снова сделались веселы и улыбчивы, после чего были отправлены по домам. Мужчины же весёлой толпой оправились за кулисы, знакомиться с гимнастками.
* * *
Через какое-то время уже одетая и раскрасневшаяся мадам Рифа сидела с Николь и Элен.
– Однако, я не ожидала… – говорила она несколько смущённо, обмахиваясь веером. – Такой был сюрприз!..
– И как, довольны вы, дорогая Лаура, что я вас сюда пригласила? – с усмешкой поинтересовалась Николь, переглядываясь с Дюмон.
– О, да!.. Дорогая Николь, я просто… ну, очень довольна!
– Рада за вас. Ну, как вам показался ваш… э-э… наездник? Безусый такой, как мальчик… но задорный, не правда ли?
– Да я и не знаю, кто там сидел сзади!.. – удивилась мадам Рифа. – Но так… ничего себе.
– Мне хотелось бы переговорить с господином директором, – сказала Николь. – Вам не кажется, милая Элен, – она значительно переглянулась с Дюмон, – что следует выразить ему благодарность?
Дюмон понимающе кивнула, и Николь поманила к себе вездесущего Фрэнка, который как раз выходил из-за кулис.
Через несколько минут к дамам почтительно приблизился сеньор Марио.
– Любезнейший директор, – с важностью начала она. – Мы, и в особенности, вот, мадам Рифа, хотели бы вас поблагодарить… за такой, знаете ли, замечательный сюрприз… Я говорю об этих оригинальных катаниях, ха-ха!
– Делаем всё, что в наших силах, – скромно улыбнувшись, склонил голову директор. – Для удовольствия почтеннейшей публики… Не будет ли ещё каких пожеланий, мадам?
– Послушайте, дорогой Марио… Скажите, а у вас есть стойла? Для лошадей… Со свежим сеном.
– Стойла?.. – удивился директор. – Естественно…
– Вы знаете, я с детства люблю сено!.. – мечтательно говорила Николь. – Как хотелось бы на нём сейчас полежать, насладиться его запахом… И лошадьми… под присмотром хорошего конюха… Ах, какие конюхи, помню, были в нашем поместье!
Она поманила директора пальцем, и тот склонился к ней.
– Дорогой директор… – она заговорила совсем тихо. – Мы тоже хотели бы, знаете… э-э… прокатиться. Вы можете нам такое устроить?..
– Конечно, мадам…
– Но, когда все разойдутся! – подняла она палец. – Без посторонних… Вы меня понимаете?.. Скажите парням, чтоб об оплате не беспокоились.
Сеньор Марио понимающе прикрыл глаза, поклонился и отправился давать указания, чтоб готовили лошадей. Он уже видел, как жокеи в VIP-ложе записывали заказы и пожелания мужской части зрителей, а теперь потенциальных платежеспособных участников следующих «заездов» с гимнастками на сегодня.
И не только на сегодня…
Бар
К одиннадцати в баре не осталось даже стоячих мест. Народ толпился, желая как можно ближе подобраться к задней части зала, и вскоре Риджина поняла почему.
Французская попса сменилась мгновенно узнаваемой песней Фэтса Домино «Черничный холм». Один из углов затопили синие и золотые потолочные огни. Стала видна допотопная духовка и квадратный стол из огнеупорного пластика; рядом – красивая женщина: темные волосы до плеч, короткая челка, старомодное льняное платье с тугим поясом и юбкой-клеш. На фартуке надпись: «Счастливая хозяйка»; на ногах – туфли из черной лакированной кожи, на платформе.
– У нее прическа, как у тебя, – заметил Дерек Риджине.
– Точно, – согласилась Карли, взглянув на соседку. – Над блузкой, юбкой и толстой попой поработать придется, зато прическа у тебя нормуль.
