скачать книгу бесплатно
Выжившие
Карина Вачевских
Вирус сбежал из лаборатории, за несколько суток убив 99% населения планеты.Саша – единственная выжившая в городе на берегу Черного моря.Чтобы не сойти с ума от страха и одиночества, день за днем она очищает город от трупов, постепенно теряя надежду встретить живых людей.Каждую ночь она ложится спать лишь с одной мыслью: «Пусть мне снова приснится тот мужчина». А глупая мечта: «Хочу, чтобы он существовал на самом деле! Хочу, чтобы он нашел меня!» – помогает ей продержаться еще один день. Книга содержит нецензурную брань.
Выжившие
Карина Вачевских
Моей дорогой Эмилии. Без твоих восторженных взглядов в мою сторону у меня просто опустились бы руки.
Редактор Оксана Сизова
Корректор Саша Приданникова
Художник Анастаси Евграфова
Дизайнер обложки Клавдия Шильденко
© Карина Вачевских, 2023
ISBN 978-5-0059-6994-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Пролог
Засекреченная лаборатория, Франция
3 марта 2018 года, 4:32 утра
Леон с ужасом смотрел на свою правую руку. Сквозь небольшой разрез на перчатке сочилась кровь. Схватив с рабочего стола банку со спиртом, он вылил всё её содержимое на рану. Впрочем, в этом не было никакого смысла. Вирус, выведенный и выращенный им лично с таким трудом и даже любовью, уже начал свою работу внутри организма своего создателя, с каждой секундой поражая здоровые клетки. У него в запасе были примерно сутки, в лучшем случае двое.
Леон опустил взгляд на пол, где поблёскивали в свете ламп осколки пробирки, которые он так неосмотрительно кинулся поднимать, игнорируя технику безопасности.
Если бы мужчина не был трусом, вирус остался бы здесь и не вышел за пределы лаборатории. Но Леон был им.
«У меня осталось пятнадцать секунд до полной блокировки дверей», – подумал он.
Отбросив пустую банку в сторону, он кинулся к двери и ввёл на дисплее пятизначный код. Дверь начала медленно открываться, но в тот же момент вспыхнула красная лампа. Леон протиснулся в образовавшуюся ненадолго щель. Со всех сторон его окатило обеззараживающим раствором. Подбежав ко второй двери, он успел ввести код до полной блокировки системы. Выбравшись из стерилизационного отсека, он прижался к стене мокрой спиной, стянул с головы защитный шлем и глубоко вдохнул свежий воздух лаборатории 2—11.
Он стёр капельки пота, выступившие на висках, и огляделся. Коллеги спешили к нему, встревоженные сработавшей системой безопасности.
Леон поспешно сжал повреждённую ладонь в кулак, чтобы никто не заметил разреза в его герметичном защитном костюме.
– Что случилось? – спросила подоспевшая первой Жаклин, старший лаборант.
– Разбил пробирку, ничего страшного, не волнуйся, – притворно поморщившись, ответил Леон. Он понимал, что все, кто сейчас стоят рядом с ним, уже вдыхают заражённый им воздух.
– С вами точно всё в порядке? – Один из младших сотрудников, принятый на работу неделю назад, со страхом смотрел на любимого начальника.
– Да, Матье, иначе система меня бы не выпустила, – соврал Леон, выдавив из себя улыбку.
Он знал, что ему поверят на слово и никто не будет смотреть записи с камер видеонаблюдения. Потому что он был большой шишкой. Пожалуй, самой главной шишкой в этой лаборатории.
Лаборанты, пожимая плечами и тихо переговариваясь, начали расходиться по своим рабочим местам. До конца смены оставалось ещё несколько часов, в течение которых сотрудники лаборатории 2—11 распространяли вирус по всему зданию. Утром три сотни человек сдали смену коллегам, передав им, помимо текущих рабочих вопросов, и страшный вирус, и отправились по домам к своим мужьям, жёнам, детям, любовникам и друзьям.
Леон же закрылся в своём кабинете. Включив компьютер, он поправил веб-камеру, горько усмехнулся и начал запись.
– Меня зовут Леон Гроссо. Сегодня в 4:32 утра я разбил пробирку с опытным образцом JDM-2204-66. – Он тяжело вздохнул и поднёс порезанную ладонь поближе к веб-камере. – Получив порез в процессе уборки испорченных материалов, я заразился вирусом сам, а впоследствии заразил пятнадцать сотрудников лаборатории 2—11, скрыв от них правду об этом инциденте. Эти люди уже разъехались по домам к своим семьям. По моим расчётам, для того чтобы вирус распространился по всей планете, необходимо от семи до двенадцати суток. Мне очень жаль.
Леон отвернулся от камеры и украдкой вытер слезу, скатившуюся по щеке.
– Я один виноват в случившейся трагедии. Через две недели девяносто девять процентов населения нашей планеты погибнет.
Учёный нагнулся к тумбочке и достал из верхнего ящика небольшой револьвер, который он приобрёл как раз для такого случая. Он предполагал, что рано или поздно вирус, над которым он работал по приказу правительства, покинет стены лаборатории. И вот этот день настал.
Также Леон всегда чувствовал, что именно он будет первым заражённым, и знал, что он, как всегда, струсит и положит начало концу света. Чтобы не страдать от чувства вины и не умирать в жутких муках, он и приобрёл пистолет.
Мужчина перевёл взгляд на фотографию в нежно-голубой рамке, с которой на него смотрели жена и дочка.
– Простите меня, – прошептал он. – Я вырастил вирус, но у меня нет вакцины. Мне очень жаль.
Леон поднёс пистолет к лицу, но прежде, чем нажать на спусковой крючок, выключил видеозапись и сохранил её на рабочем столе.
Губы обхватили прохладную сталь дула. У него не было сил даже на последнюю молитву, все слова забылись. Ему хотелось только одного – поскорее закончить.
Когда сотрудники дневной смены лаборатории 2—11 услышали приглушённый хлопок, никто не понял, что произошло. Лишь через несколько минут личная помощница Гроссо встала со своего рабочего места и подошла к двери кабинета начальника. Она подготовила отчёт о проделанной работе и хотела, чтобы Леон ознакомился с ним. Толкнув дверь, она вошла в кабинет – и закричала. Бумаги ворохом полетели на пол, а женщина попятилась назад. Раскинувшись в кресле, на неё мёртвыми глазами смотрел Леон Гроссо.
* * *
Ровно через три часа после утечки вируса и примерно за двадцать минут до самоубийства начальника Люсиль Дюпре, младший научный сотрудник лаборатории, ехала на такси в аэропорт Шарль-де-Голль, чтобы встретить брата, летевшего домой из Америки. В течение сорока минут она заразила всех, кто находился в здании аэропорта, и уже через несколько часов вирус JDM-2204-66 обосновался на пяти континентах, тем самым опровергая утверждение создателя о времени его распространения по всему земному шару.
Глава 1
Картинка за окном не радовала глаз. Из-за ливня любимый город за стеклом превратился в мутное серое пятно. Саша не могла разобрать, где заканчиваются дома и деревья и начинается море. Капли дождя, барабаня по металлическому сливу, вгоняли её в состояние полудрёмы.
Хотелось рисовать. Но для этого нужно было побороть лень и сонливость. Встать с уютного кресла и включить свет. А ещё лучше – сначала доехать до магазина, купить коробку масляной пастели и пару пачек бумаги.
Саша попыталась вспомнить, пила ли она сегодня. Выходило, что нет. Она могла сесть за руль и не тратить деньги на такси.
Поднявшись с кресла, она открыла раму на проветривание и глубоко втянула носом свежий воздух.
Прошлёпав в коридор, она сунула босые ноги в кеды, не желая тратить время на поиск чистой пары носков.
Надела поверх потрёпанной, но любимой толстовки кожаную косуху, взяла со столика кошелёк и ключи от машины.
Не сделав попытки отыскать зонт в царившем в прихожей бардаке, она махнула рукой и, не посмотрев в зеркало, вышла в подъезд.
Закрыв входную дверь, девушка вызвала лифт. Двери с грохотом разъехались, и Саша принялась в сотый, если не в тысячный раз изучать местную живопись – все стены лифта сверху донизу были разрисованы граффити.
Саша всегда с первого взгляда могла понять, когда перед ней была работа дилетанта, а когда рисовал человек талантливый или хотя бы получивший образование в художественной школе. Она сама научилась пользоваться карандашом одновременно с ложкой, и, как говорили родители, уже в три года её рисунки получались довольно реалистичными. К сожалению, ни одного её шедевра родителям сохранить не удалось, коробка с детским творчеством потерялась во время частых переездов. Отец Саши был военным. Им приходилось перебираться из города в город, пока он не вышел на пенсию и семья, уставшая от постоянных переездов, не осела на юге.
Родители Саши жили в небольшой станице в нескольких часах езды от побережья, а она в Геленджике, в небольшой мансардной квартирке-студии, окна которой выходили на бухту.
Саша любила рисовать пейзажи, но почему-то работа именно над Геленджикской бухтой у неё никак не шла. Несколько раз она пыталась начать писать картину, но у неё не получалось ровным счётом ничего! В конце концов она бросила это дело, втайне надеясь, что скоро муза посетит её, но по прошествии нескольких месяцев просто махнула на этот пейзаж рукой.
Подмигнув Барту Симпсону, таращащему на неё круглые глаза, девушка покинула лифт и вышла на улицу. Не заботясь о том, что сильно промокнет, она не спеша подошла к машине.
Через десять минут она уже стояла в любимом магазине и выбирала пастель.
Саша просто обожала «Дом книги» за атмосферу, царящую в старом книжном магазине. Старомодный бетонный пол с незатейливым геометрическим рисунком, с вкраплёнными обломками камней, за несколько десятилетий отшлифованный до блеска тысячами пар ног. Шкафы цвета лесного ореха, на которых стройными рядами стояли современные книги. Обилие живых цветов и огромных деревьев в кадках, встречающих покупателей на входе. И непередаваемый запах.
Такой запах никогда не встретишь в сетевом книжном, где на полу лежит бездушная плитка, освещённая холодными светодиодными лампами, а новенькие стеллажи из прессованного ДСП ослепляют своей белизной. И как правило, продавцы в таких магазинах меняются так часто, что не успевают толком выучить ассортимент и мало чем могут помочь.
В современных магазинах Саша не чувствовала этого очарования и уюта, который создавали тёплые оттенки и жёлтое освещение «Дома книги», поэтому старалась пополнять запасы для рисования исключительно здесь.
Вдохнув приятный запах, она прошла к нужной витрине, указала пальцем на мелки и бумагу.
Знакомая продавщица, пробивая товар, вкратце пересказала Саше последние сплетни, но та только рассеянно кивала в ответ, не вникая в суть.
Не дождавшись хоть какого-то отклика от Саши, женщина сложила покупки в пакет и протянула его девушке.
Женщина была сильно больна, на её высоком лбу блестели капельки пота, щёки алели, а нос был докрасна растёрт платком.
Расплатившись, Саша вышла из магазина. По пути домой она заехала за продуктами. Трое из пяти кассиров были больны. На въезде во двор девушка помахала соседу с нижнего этажа, который возвращался домой с аптечным пакетом в руках и выглядел довольно паршиво. Тот вяло поднял руку в приветственном жесте.
Ещё ни о чём не подозревая и абсолютно не опасаясь заразиться, Саша придержала ему дверь и проехалась с ним в лифте.
Дома Саша скинула куртку, достала новые краски и, не разуваясь, подошла к мольберту. Забрав влажные от дождя волосы в высокий хвост и даже не вспомнив о том, что нужно помыть руки после улицы, она начала рисовать.
Зудевшие от нетерпения пальцы крепко сжали мелок. Привычными штрихами она вырисовывала мужское лицо, ставшее за последние недели почти что родным. Она не знала, кто этот мужчина, но несколько последних недель каждую ночь во сне видела только его. Почти все свободные поверхности её маленькой квартирки были завешаны, заложены или заставлены его портретами.
Она остановилась взглядом на одной из самых лучших своих работ, выполненной простым карандашом. Он нравился ей. Старше сорока, темноволосый, но усы и борода почти седые, высокий лоб, карие глаза, нос с небольшой, едва заметной горбинкой, ярко очерченные в меру пухлые губы. Он не был её другом или случайным знакомым. Он был для неё загадкой. Впрочем, разгадывать эту загадку у девушки не было никакого желания. Ей просто хотелось и дальше видеть его во сне и рисовать, рисовать…
В последнее время рисование для Саши стало одним из основных средств борьбы с тяжёлой депрессией. Несколько месяцев назад её жених разбился насмерть, вылетев с трассы на серпантине под Новороссийском. Ужасное известие подкосило и без того слабое душевное здоровье девушки.
Уволившись с работы, она жила на скудные сбережения и всё время только и делала, что пила и рисовала. Незнакомца из сна.
Про себя она называла его Ник.
Закончив портрет, она сходила в душ, разобрала пакеты и устроилась на диване с бутылкой пива в руке, радуясь, что мать наконец-то уехала домой и больше не контролирует каждый её шаг и каждую выпитую за день бутылку. Включив ноутбук, она посмотрела две серии нового сериала и уже собиралась ложиться спать, когда телефон завибрировал на столе.
– Привет, – ответила девушка.
– Привет, ещё не спишь? – в динамике раздался слабый голос подруги.
– Ещё нет, но уже собираюсь.
– Мне нужна твоя помощь. Я заболела – температура, все дела. – Девушка откашлялась и продолжила: – Можешь привезти что-нибудь из еды?
– Конечно, не вопрос. Ой, стоп, я же выпила, не могу за руль.
– Закажи такси, я оплачу. Мне совсем плохо, нужно бы поесть, а дома шаром покати. – Девушка на другом конце провода снова закашлялась.
Саша терпеливо ждала, пока приступ пройдёт.
– Ладно, Лик, сейчас приеду, в аптеке что-нибудь надо?
– Нет, спасибо, всё есть.
Саша сбросила вызов, собрала из холодильника кое-какие продукты и, выйдя на улицу, некоторое время постояла у подъезда, раздумывая, как ей лучше добраться до подруги. Дождь давно закончился, и она решила пройтись пешком. До нужного дома было совсем недалеко – через пятнадцать минут Саша уже звонила в домофон.
Лика выглядела очень плохо. Она смогла открыть дверь, но сразу же побрела обратно в комнату и повалилась на кровать. Саша сняла верхнюю одежду и прошла в спальню. Потрогав лоб девушки, она нахмурилась. Отыскав в беспорядочной россыпи лекарств на столе градусник, Саша протянула его подруге, а сама сходила на кухню и принесла ей воды.
– Лик, у тебя сорок. Нужно вызвать скорую.
Девушка ничего не ответила, лишь тихо простонала в ответ. Саша набрала номер скорой.
– Здравствуйте, примите, пожалуйста, вызов. Анжелика Васильева, температура сорок, кашель.
– Адрес, – устало спросила женщина на другом конце провода.
Саша назвала адрес.
– Кем вы приходитесь больной?
– Подруга.
– Сразу предупреждаю, ждать придётся долго, у нас аврал, – произнёс сиплый от соплей голос оператора, и в трубке раздались короткие гудки.
Лика забылась крепким, но беспокойным сном. Саша стянула с подруги одеяло и протёрла её лицо и руки полотенцем, смоченным холодной водой. Девушка застонала во сне. Опустившись рядом, Саша снова поставила подруге градусник. Температура упорно ползла вверх. 40,3. Она ещё раз протёрла конечности и лоб подруги. Температура чуть-чуть снизилась, но всё ещё была опасно высокой.
Через полтора часа Саша начала волноваться. Врача всё не было, а температура снова поползла вверх. Она попыталась разбудить подругу, но Лика только стонала и никак не просыпалась.
Скорая приехала через четыре часа. Молчаливые санитары погрузили девушку на носилки и вынесли из квартиры. Расстроенной и напуганной Саше сказали отправляться домой и начать принимать какой-нибудь противовирусный препарат. На вопрос, какой именно, санитары неопределённо пожали плечами.
Проверив, везде ли выключен свет, она подошла к компьютеру, чтобы отключить и его. Пошевелила мышкой и уставилась на загоревшийся экран. Браузер был открыт на странице новостей. Пробежав глазами по первым строчкам под заголовком, Саша в недоумении покачала головой.
«…Смертность от нового штамма гриппа превысила все показатели, только за последнюю неделю в Геленджике госпитализировано несколько сотен человек, в больницах и временных госпиталях не хватает мест, больные лежат в коридорах, некоторым даже не успевают оказать первую медицинскую помощь. Люди в панике…»
«В панике? – подумала Саша. – Что-то я не заметила никакой паники».
Далее шло описание мер профилактики гриппа. Она выключила компьютер и покинула квартиру подруги.
Добравшись до дома, Саша на всякий случай приняла единственные в её аптечке противовирусные таблетки, уже не особо рассчитывая, что они помогут ей не заболеть (слишком много больных сегодня она встретила), и устало опустилась на диван. Включив ноутбук, набрала в поисковой строке «грипп». Из первой же статьи девушка узнала, что в России, как и во многих других странах, объявлено чрезвычайное положение, гигантские показатели смертности пугали своими цифрами. Правительство настоятельно рекомендовало оставаться дома, не контактировать с заразившимися и при первых признаках болезни сразу обращаться к врачу.
Саша пыталась понять: как же она могла пропустить такое? Да, она обратила внимание, что город почти пустой, на дороге почти не было машин и что многие вокруг болели, но не могла предположить, что всё настолько серьёзно.
Она достала из холодильника ещё одну бутылку пива и уже собиралась сделать глоток, когда в дверь постучали.
