скачать книгу бесплатно
– Тихо! Слышите! – перебила альфонса Кава.
– Что-о-о? – писклявым шёпотом спросил старый альфонс.
– Спускаются СУМЕРКИ!
Старый альфонс чуть растерялся, он прямо и не ожидал такой быстрой победы. Он замурлыкал, показывая коготки, чтобы заинтересовать, не догадываясь, что «долбаный древний приём» с ней не пройдёт.
– Я могу предложить вам больше, чем сумерки… – замурлыкал мужчина.
Альфонс явно вызывал отвращение. Каве захотелось нецензурно выразиться вслух, но из уважения к СУМЕРКАМ она тихо сказала:
– Да пошёл ты…
Она чувствовала, что потускневший взгляд провожает её. И Кава пожалела его, несмотря на то, что её реально тошнило от пожилого альфонса.
«И всё же… почему?» – задавала она себе вопрос. Она хотела понять, что с ней было не так или что в ней было такое, что привлекло внимание мошенников.
Наивная Кава не понимала, что привлекла внимание мошенников поникшими плечами. Мошенники – они как хищники: сразу видят слабую жертву. Слабость Кавы была заметная, которую не спрячешь за чёрными очками.
– Сто, девяносто девять, девяносто восемь, девяносто семь, девяносто шесть, девяносто пять… Восемьдесят, семьдесят, шестьдесят, пятьдесят, сорок, двадцать, ноль, – считала Кава вслух. – Какая интересная цифра – ноль. Всё возвращается к нолю или к нулю? И разве бесконечность не состоит из двух нулей, раз всё возвращается к нулю? – придумывала Кава новые мысли, пытаясь преобразовать и унять бушующий в ней гнев.
Она шла и думала, что задание Чышь не выполнила. Каве было стыдно, что не сумела проявить доброту к тем, кто ей неприятен. Она шла и думала, и вдруг заметила, что кто-то сломал ветку тополя и тут же выбросил. Кава оглянулась по сторонам и увидела несколько молодых ребят, которые шли в сторону набережной, и гневно крикнула им вслед:
– Удивительно! Кому мешала ветка тополя? Зачем надо было срывать!
Ребята обернулись, посмотрели на неё как на безумную и, не оглядываясь, быстро пошли дальше. Кава подобрала молодую ветку тополя и ощутила новый, необычный запах.
СУМЕРКИ почти спустились, и вот-вот включат фонари. Сегодня Кава ожидала сумерки особенно. Ей казалось, что за ней целый день следит ДЕНЬ, поэтому она скорее хотела скрыться за сумерками. Кава переживала, что не смогла выполнить задание Чышь, не догадываясь, что творить добро ей сегодня дано через ветку тополя. И Кава вернулась домой с осознанием того, что задание Чышь не выполнила. Она набрала воду в вазу и поставила ветку. И всю ночь ощущала запах от ветки тополя. Это был незнакомый и очень крепкий, очень насыщенный и благородный запах. И Кава окончательно влюбилась в ТОПОЛЬ.
ОТВЕТ № 4. Творить добро не каждому дано. И проявить доброту тоже…
Ноль и нуль
В следующий раз, когда Кава вновь пришла к неказистым ёлочкам, маленькая мордашка Чышь уже выглядывала из зарослей зелёных тополиных веток.
– Ка-ава-а, как же долго ты идёшь! – приветствовала Чышь и тут же воскликнула. – Держись!
И одним взмахом Чышь и Кава оказались на ветке тополя.
– Рассказывай!
И Кава рассказала всё как было: что она не смогла проявить добро к тем, кто ей неприятен.
– Значит, мне не дано проявить добро? – в заключение спросила она.
– М-м. Теперь понятно, почему ты так долго шла…
Потом Чышь сделала вид, что задумалась и что она в затруднительном положении. Чышь явно заигрывала с Кавой, но в то же время хотела объяснить что-то важное. И наконец Чышь спросила:
– Кава, когда ты говорила с первым незнакомцем и со вторым незнакомцем, о чём ты думала?
Кава задумалась, а потом ответила:
– Я очень не хотела им испортить настроение.
– А потом?
– Потом была вынуждена им нагрубить.
– А потом?
– А потом я ушла.
– А почему ты считаешь, что ты не смогла проявить доброту к ним?
Задумавшись, Кава ответила:
– Наверно, потому, что я не смогла до конца их выслушать.
Чышь сложила свои лапки за спинку и начала ходить туда-сюда по ветке тополя, временами останавливаясь, словно искала подходящие слова. И наконец Чышь сказала:
– Кава, ты проявила доброту. Будь у незнакомцев более разумная просьба, ты постаралась бы помочь. Так почему же ты говоришь, что не проявила доброту?
Кава молчала, желая понять Чышь. А Чышь расхаживала по ветке, ожидая ответа. Затем остановилась, подняла лапку веером, желая придать важность сказанному не только словом, но и всем своим серьёзным видом.
– Проявить доброту или проявить злобу! Творить добро или творить зло! Это не одно и то же! – Чышь, прищурив огромные глаза, очень внимательно посмотрела на Каву. – Чтобы проявить доброту или злобу, достаточно желания. Чтобы творить добро или творить зло, нужны возможности.
Прошли мгновения длиною в жизнь, пока Кава поняла разницу между «творить добро» и «проявить доброту». Она поняла, что ноль – это она и что она возвращается к нулю.
Доброта, как воздух, витает, и без доброты хорошему человеку трудно жить. Желание проявить доброту и проявить доброту на самом деле имеют одинаковую силу. А творить добро желания одного мало – нужны возможности. И тогда избранный творить добро наделяется возможностями, то есть правами и обязанностями.
И злоба витает по воздуху, и без злобы плохому человеку трудно жить. Желание проявить злобу и проявить на самом деле тоже имеют одинаковую силу. И творить зло желания одного мало – нужны возможности. И избранный творить зло тоже наделяется возможностями, то есть правами и обязанностями.
Чышь, прищурившись, продолжала смотреть на Каву. Казалось, она хотела понять, о чём думает Кава. И вот на долю секунды по мордашке Чышь скользнула довольная ухмылка. Она взлетела и села Каве на голову. И, свесившись мордашкой вниз прямо перед лицом Кавы, пугливо оглядываясь по сторонам, спросила:
– Кава, почему ты не любишь жизнь?
– Почему же… Я люблю жизнь! – осторожно ответила Кава, не двигаясь.
– Ты любишь Природу, а тебе надо полюбить жизнь! Просто полюбить жизнь! Несмотря на всё неприятное, что происходит в жизни! Просто любить жизнь! Неужели это так трудно – просто любить ЖИЗНЬ! – тараторила Чышь.
Кава неожиданно для себя воскликнула:
– Я боюсь любить жизнь!
– Почему же, Кава? – искренне удивилась Чышь, опускаясь на ветку.
– Потому что боюсь желать! А без исполнения желаний как просто любить ЖИЗНЬ?
– А отчего же ты боишься желать?
– Мне нельзя желать, понимаешь?! Как только пожелаю, всё получается наоборот! Тогда остаётся сложить все желания в мешок, туго завязать, чтобы не развязался узел, и выбросить мешок с желаниями в море под названием ЛЮБИТЬ ЖИЗНЬ!
В сказанных словах Кавы чувствовалась проверенная временем горькая правда, и Чышь сникла. Кава заметила перемену в настроении Чышь и, не желая разочаровать Чышь, сказала:
– Стоит мне захотеть сегодня, завтра теряю больше. Порой остаётся только один выбор – не желать.
– То есть один шаг вперёд и два шага назад?
– Да, – ответила Кава и склонила голову.
Ей больше нечего было сказать. После смертельной болезни мамы желаний вообще не осталось! Остались только осколки слов, сказанные мамой: «будь осторожна», «не разговаривай плохо», «не разговаривай много», «в трудные времена иметь благородный нрав – это правильное поведение». Слова-опоры, до которых дойти нужны были силы. А где найти силы, когда сердце так кровоточит, Кава не знала.
Чышь и Кава молчали.
Немного погодя Чышь погладит Каву по голове, скажет короткую и в то же время очень длинную речь и внезапно исчезнет. А Кава останется одна…
– Кава, тебе не надо желать. Тебе надо научиться довольствоваться тем, что есть, и наслаждаться тем, что имеешь. Тебе надо научиться не переусердствовать в добре и в зле. Тебе надо правильно молиться. Кава! Ты дочь Судьбы!
– Задание номер пять. Научиться ЛЮБИТЬ ЖИТЬ. И ПОЛЮБИТЬ СЕБЯ В ЖИЗНИ…
Желание жить
Трудно, когда какая-то страница в твоей жизни открывается поздно, причём судьбоносная страница, где спасение и осуждение заведомо известны, где всё уже предопределено! А человек узнаёт об этом после стольких движений ума, тела и души. Ведь ум и тело со временем тускнеют, а на душе остаются шрамы. Ведь человек – он человек – самое разумное существо на свете, которое умеет думать, любить и ненавидеть.
И Кава узнала поздновато, что она дочь Судьбы. Поздновато, потому что она израсходована впустую. Знай она об этом раньше, не стремилась бы зря, покорилась бы Судьбе. И довольствовалась, и наслаждалась с умом!
И что теперь ей с этим делать?
Подчинить силу воли силе духа или наоборот?
Или встать под высокими тополями и закричать: «Люди, давайте просто любить жизнь, чтобы жить»?
Кава посмотрела снизу вверх на высокие тополя: кончики деревьев почти касались серого неба. И Каве показалось, что она услышала дыхание серого неба. Она почувствовала что-то необыкновенное, тихое и сильное.
И, несмотря на всё кажущееся вокруг, Кава вновь недвусмысленно приняла реальность происходящего. И вновь поспешила домой с мыслями: «Надо что-то делать! Я не знала, как молиться! Но знает Чышь, персонаж из другого мира! Нет, ГЕРОЙ ДРУГОГО МИРА!»
Как ни странно, но Кава приняла, что она дочь Судьбы, спокойно. Её несбывшиеся желания собрались в одном пазле. Теперь она понимала, почему у неё не получалось, когда она хотела, и порой почему-то получалось, когда не хотела. Сегодня она хотела молиться. Ведь теперь она знает правильные слова молитвы. До сих пор ей всегда было стыдно просить Всевышнего о чём-то – будто она не знает чего-то, будто она не заслужила. Но теперь ей не стыдно. Сегодня под тихое и сильное дыхание серого неба Кава будет молиться.
Дай, Всевышний, сил
Довольствоваться тем, что есть,
И наслаждаться тем, что имею,
И не переусердствовать в добре и зле.
Дай сил любить и быть здоровой!
Правду говорят, что частичка Всевышнего живёт в каждом, и когда каждый готов от всего сердца принять этот свет, то свет загорается внутри. И Кава почувствовала этот свет внутри себя. Она подумала о своей маме. Мама Кавы жила с этим светом внутри себя всё время. Она очень любила жизнь и людей. И когда поняла, что умирает, мама Кавы сожалела не о том, что умирает, а о том, что больше не увидит свою Каву! Кава видела во взгляде мамы сожаление. Нет, она не боялась, она просто сожалела, что не успела долюбить всех несчастных. Потом, видимо после долгих раздумий, мама Кавы поняла, что времени было отпущено сполна, и, смиренно приняв волю Всевышнего, наклонила голову набок. Так и ушла – скромно, наклонив голову набок. Тогда и были сказаны осколки слов: «Разочарование – это смерть… прими смиренно». А Кава приняла «разочарование» отчаянно и самозабвенно, чего и опасалась мама Кавы, от чего и пыталась уберечь дочь словами «прими смиренно». Кава тихо сквозь слёзы повторяла горькие слова: «Мама, я довольна тобой! Моя мама с огромным мужеством в сердце до самого конца, пока Ангел разочарования не пришёл! Будь и ты довольна мной, моя любимая мама!»
Мама Кавы так и хотела уйти из жизни – чтобы в последний путь её провожала дочь. При жизни она осуждала детей, которые не были рядом с родителями в последний час, чтобы уберечь себя или по иной другой причине. И она всегда говорила дочери: когда придёт время, смирись и будь рядом. «Мама одна, и этот день один. Мама больше никогда не побеспокоит своего ребёнка», – говорила мама Кавы.
Кава заснула с мыслями о своей маме, а проснулась с мыслями о нём, о мужчине, которого хотела любить!
Этот сон снился ей не первый раз. Тогда она рассказала ему, на что он сказал:
– Да уж, умеешь ты фантазировать.
– Мы плыли по реке на плоту любви в поисках… в поисках чего? Начал накрапывать дождь. И закат был необычный перед дождём: переливаясь серо-оранжевыми красками, он оставлял после себя серые, полные дождя тучи. И в такой красоте на высоком холме мы увидели изгнанника – по каким-то непонятным приметам мы сразу поняли, что это Изгнанник. Он смотрел на небо, словно ждал дождя. Изгнанник нас не видел. И вот он отпустил голову, он был по-особенному вдумчив. Нас завораживал ужас красоты, исходящий от Изгнанника. Он стоял на склоне холма, опустив голову, и мы не могли разглядеть его лица. Стал накрапывать дождь. Изгнанник, не поднимая головы, продолжал стоять, широкие плечи время от времени вздрагивали. Изгнанник плакал, словно желая скрыть слёзы от себя и от посторонних. Холодный дождь и слёзы потоками струились по его грубому лицу. Вдруг разразился гром, начали метать молнии, пошёл сильный ливень. Изгнанник посмотрел на небо и замычал, как затравленный зверь. А дождь смывал слёзы с его лица. И вдруг мы поняли, что у него нет языка. Изгнанник был по-страшному красив! Мы тихо затаились, не подозревая, что зря остановили наш плот любви. По мере того как заканчивался ливень, Изгнанник успокаивался. Он стал спускаться к реке. И уже издалека мы заметили крупные шрамы, надрезы на всём его теле и особенный шрам на груди – как специальная метка. Дождь перестал, и палач улыбнулся немой улыбкой Небесам, словно он принял какой-то знак. «Почему он улыбается? Почему он плакал? Что означает особенный шрам на груди?» – перешёптывались мы, наивно полагая, что наш плот не заметили. И красивый до ужаса Изгнанник внезапно встал перед нами с меткой на груди – Сellat – палач. И я от испуга проснулась… Вот тогда он и сказал: «Да уж, умеешь ты фантазировать!»
А Кава продолжала спрашивать:
– Как ты думаешь? Почему он плакал? Почему он улыбался? Может, это палач любви? Почему он изуродован? Неужели любовь стоит того? Он и со шрамами ужасно красив!
Да, любовь стоит того.
Да, его любовь могла спасти её.
Но всё пошло по-другому.
Она это поняла, когда увидела его с другой девушкой. Эта картинка навсегда осталась в её памяти и оттолкнула Каву от него. Они сидели на скамейке. Она – кокетливо отпустив глаза. Он мужественно держал её за плечи. Кава была опустошена и разочарована до ужаса, как её Изгнанник из сна. Нет, не потому, что он разлюбил её, а потому, что она нуждалась в нём, он знал об этом и обманывал.
Он не захотел её в тоске и в печали! И только теперь Кава поняла, что у него сработал инстинкт самосохранения. Её беда затянулась, а он хотел жить.
Да. Инстинкт самосохранения – самый верный способ остаться в живых.
И всё же!
Разве не самопожертвование развивает храбрость сердца?
Разве не самопожертвование придаёт отвагу сердцу?
Разве не храбрость и отвага сердца придают силу телу, несущему душу!
Да! Сто раз да!
Но со временем храбрость и отвага истощают Дух несущий…
Вот и Каве пришло время спасать Дух несущий – себя. И лучшее, что она могла сделать для себя тогда и сейчас, – это скрыться от людей. От людей, которые считали, что каждый получает то, что заслуживает, и что жизнь для живых. От людей, которые смотрели на неё с жалостью и свысока и говорили: «Какую благодарность ей воздать, ведь она ухаживает за своей мамой». Они говорили, не понимая, что дело не в том… а в том, что её мама несла такую боль, а вместе с ней и Кава, и рядом неотступно стоял Ангел смерти.
Скрыться от людей, с которыми она не хотела говорить на их языке, чтобы её гнев не потревожил их любовь к себе. Скрыться и разобраться, насколько праведен её гнев.
Поэтому простое задание – полюбить себя – для бедной Кавы оказалось сложным и жизненно необходимым. Каве нужны были примеры любви к себе, и она решилась обратиться с этим вопросом к трём знакомым, которые, на её взгляд, точно любили себя.
«Любить себя – не делать то, что тебе мешает», – ответила первая.
«Любить себя – делать как тебе удобно», – ответила вторая.
«Любить себя – делать то, что хочешь», – ответила третья.
Ответы были схожи и понятны и не совсем удовлетворили Каву.
