скачать книгу бесплатно
Подошёл к двери и приложил ухо.
Стук повторился.
Лео открыл дверь.
На пороге стоял карлик в малиновом трико с блёстками, с пуховыми ангельскими крылышками за спиной.
Карлик умильно улыбался, седые волосы его были аккуратно уложены и поблёскивали бриолином.
Лео отошёл на шаг и прислонился спиной к стене.
– Добро пожаловать в отель «Оберон»! – торжественно провозгласил карлик и зашёл в номер.
Лео поправил воротник рубашки.
И тяжело вздохнул в ответ.
– Вам велено передать вот это.
И карлик положил на стол жёлтый конверт.
– Вскроете сегодня сразу после обеда. А так же велено сообщить, что вас приглашают на обед в ресторан «Конкордия» ровно через час.
И карлик показал на циферблат старинных настольных часов, которые Лео прежде не замечал.
– Приятного отдыха, господин Кроссенбах!
И карлик бодрым шагом, изредка переходя на задорные прыжки, вышел из номера.
Лео, отлипнув от стены, на дрожащих ногах двинулся было за ним.
Но у самого порога пришёл в себя.
И выкрикнул в коридор:
– Кем велено?!
Ответом ему была тишина
РЕСТОРАН «КОНКОРДИЯ».
Ровно через час успевший принять душ и нежно пахнущий фиалками Лео входил в ресторан «Конкордия».
Из отельного буклета, оставленного ему в номере, он уже успел узнать, что в отеле три ресторана, два кафе и один ночной бар в ночном же отельном клубе.
«А вот ночной клуб – это уже не девятнадцатый век» отметил Лео. «Это уже почти что наши времена».
Так же буклет сообщал, что ресторан «Конкордия» – это «тихое, уютное место» и «предназначен для семейного отдыха».
Подвохов, похоже, не было никаких.
В ресторане его ждали.
У входа его встретил метрдотель, поприветствовал, обратившись по имени, и передал с рук на руки официанту, который немедленно проводил его к заранее накрытому на двоих столику, стоявшему в нише выходящего на сад стеклянного эркера.
– Здесь вам будет уютно, – пообещал официант.
И удалился, оставив на столе бордовую кожаную папку с ресторанным меню.
Лео огляделся по сторонам.
Ресторан был почти пуст, столики вокруг накрытого прозрачно-сапфирным куполом фонтана в центре зала были и вовсе не заняты, образуя странно смотрящийся пустынный, безлюдный периметр, будто очерченный незримой и непроходимой для здешнего люда линией.
«Но, конечно, это обманчивое впечатление» решил Лео. «Просто дневное время, а ресторан живёт вечерней… Хотя…»
Он же для семейного отдыха?
«Днём самое время для этого самого отдыха, в кругу семьи. Впрочем, семейные гуляют с детишками в парке, и на обед пожалуют позднее. Так ведь?»
Лео ещё раз осмотрел зал, и другая странность бросилась ему в глаза: за столиками сидели одинокие люди.
Не в основном – одинокие, а именно и только одинокие пришли в этот час в «Конкордию», быть может, приглашённые всё теми же невидимыми и не знакомыми пока Лео распорядителями, которые срежиссировали этот странный обед.
Лео, покрутившись на стуле и теперь уже не украдкой, а откровенно изучая зал и местное ресторанное общество, теперь уже с уверенностью пришёл к выводу, что всех этих людей, скучающих, потерянно улыбающихся, смеющихся, сдержанно-серьёзных, хмурых, весёлых, бодрых и скучных, напряжённых и расслабленных, рассеяно глядящих в потолок, безразлично бросающих туманные взгляды по сторонам, внимательно и цепко ощупывающих взорами окружающее пространство, и даже на манер Лео крутящихся на стуле – всех этих людей и самого Лео в придачу собрали здесь для чего-то, что произойдёт сейчас, в обеденное время и, возможно, определит ход событий на эту ближайшие три дня, последние три дня их жизни.
«Но может быть, ничего особенного и планируется» успокоил сам себя Лео. «Просто шоу „Одинокие сердца“, съёмка скрытой камерой».
И. развернувшись к столу, он открыл меню.
Взор его рассеянно перемещался по ламинированным страницам, то передвигаясь медленно с одной картинки на другую, но увязая в трёхъязычном тексте с пышной презентацией блюда.
И вдруг другая папка, белая с розоватой каймой, легла на стол прямо перед ним.
– Здесь вам будет уютно…
После случая с бессмертным карликом Лео не удивился бы и повторному подходу официанта (мало ли, какие обычаи в этом отеле!), но на этот раз подходили не к нему.
За столом напротив Лео сидела неизвестно как и откуда (но очевидно, что совершенно незаметно для Лео) появившаяся блондинка.
Скорее даже – платиновая дама, сероглазая, с пропорционально-классическими чертами лица, но не холодными, под стать мрамору, а тёплыми и живыми.
На её щеках был лёгкий румянец, и, похоже, натуральный, а не от тональной пудры.
Прямой и благородный лоб выдавал в ней не только красавицу, но и умницу, за что Лео сразу возблагодарил судьбу, ибо красивую пустоголовку непременно пришлось бы развлекать соответствующими её уровню шутками, поскольку заскучавшая дура склонного к разного рода глупостям, способным изрядно испортить аппетит.
Находясь же в обществе женщины красивой, умной и исполненной чувства собственного достоинства можно просто… деликатно молчать, поглощая томатный суп.
Меню с белой обложкой уплыло у него из-под носа.
Дама меланхолично переворачивала страницы и не обращала на Лео ни малейшего внимания.
«Это хорошо, это очень хорошо» подумал Лео. «И мы подождём, и мы повыбираем. Дама закажет первой, непременно так!»
И тут Лео заметил, как тонкая бретелька чёрного платья будто ненароком соскочила с её плеча.
А она всё так же переворачивала страницы, не обратив на это ни малейшего внимания.
Чёрная ниточка ходила вверх и вниз по коже руки.
Словно играя с ним, словно притягивая его взгляд.
«Да нет, это же не специально…»
– Да, слушаю вас, мадам.
Официант, наклонившись, выслушивал заказ платиновой спутницы, и Лео заметил, что крахмальный ресторанный служитель ничего не записывал, а лишь кивал в такт произносимым словам.
«Должно быть, вышколен до автоматизма. Всё на память да на слух… Или у них тут какие-нибудь хитрости имеются?»
Лео вздохнул.
Надоело разгадывать загадки.
Хотелось просто есть.
Официант, кивнув в последний раз, повернулся к Лео.
И тут только Лео заметил, что дразнящая бретелька как-то сама собой вернулась на плечо, будто никогда его не покидала.
«А может, и специально…»
– Поджаренные ржаные гренки с улитками, томатный суп, рёбрышки под соусом…
Лео и сам удивился, насколько быстро и складно он продекламировал заказ, разве что – излишне громко.
– …«Perrier», капучино.
Белая салфетка легла ему на колени.
Официант удалился.
«А мне вот не кивал» со странной для сорокалетнего мужчины детской обидой подумал Лео.
И снова взгляд его переместился на платиновую спутницу.
Бретелька снова с плеча переместилась на руку.
«Может, надо что-то сказать?»
Но первой начала разговор она.
– Вы давно здесь живёте?
Лео как-то неопределённо промычал в ответ, чувствую себя при этом глупцом и невежей.
– Здесь, в этом отеле… Давно?
– Знаете, только сегодня приехал, – ответил дар речи Лео. – Утром… Точнее, выехал ранним утром, а приехал уже ближе к полудню.
Блондинка улыбнулась.
– А мне недалеко было добираться. Я ведь рядом живу…
И она махнула рукой в сторону задрапированной алой тканью ниши на противоположном конце зала.
– В городе? – несколько неуверенным тоном уточнил Лео.
– Можно сказать и так, – ответила блондинка.
«И она решила в тайны поиграть?» с лёгким раздражением подумал Лео. «В недомолвки?»
Но внутренний голос, спокойный и рассудительный, сказал ему:
«Потерпи немного, всё разрешится».
«Хорошо, коли так» ответил внутреннему голосу Лео и успокоился.
– Дорога была короткой, – и блондинка вдруг резко махнула рукой, очерчивая в воздухе дугу.
– Раз – и я здесь!
И улыбнулась задорно.
– Даже быстрее, чем по воздуху!
«О чём это она? Быстрее, чем… Быстрее полёта? Чепуха какая-то, просто бессвязная речь».
– Вы тоже гость? – уточнил Лео.
– Да, как и вы, – ответила блондинка.
Теперь она смотрела на Лео пристально, серьёзно и немного грустно.
– А откуда вы знаете, что я гость?
Лео вспомнил слова Хозяина о дневных встречах с «вашими» и «нашими».
Честно говоря, он понятия не имел, кто это такие – «наши» и «ваши». Хозяин не счёл нужным это уточнить, а Лео в свою очередь не стал донимать его расспросами, каким-то внутренним чутьём определив, что это совершенно излишне, поскольку неопределённость и запутанность в вопросе разделения «своих» и «не-своих» – это часть игры, и в любом случае ясность ему придётся вносить самому.
