скачать книгу бесплатно
Поезд Хабаровск-Москва
В купе было жарко. Кондиционер, которым в последнее время снабдили почти все поезда дальнего следования, к великому разочарованию пассажиров четвёртого купейного вагона поезда Хабаровск-Москва, не работал. И поэтому двери нескольких купе были открыты. В опущенные, где это удалось, окна врывался жаркий воздух средней полосы России.
Информация о разрастании эпидемии и присвоении ей наивысшего, шестого уровня опасности, сделала своё дело, и вагон был почти пустой. Уже пошли слухи, что скоро вообще всё – и железнодорожное, и авиационное, и автомобильное – пассажирское сообщение между крупными городами отменят. Так что тем, кто ехал сейчас в этом поезде, можно сказать, ещё повезло. Хотя перед посадкой им пришлось не только предъявить справки о полном медицинском обследовании, но и пройти ещё одно обследование уже на вокзале. И только после этого через тщательно охраняемое здание вокзала и платформы они прошли к поезду.
В первом купе ехала небольшая семья. В четвёртом шумно и даже немного нагловато четверо «дембелей»-десантников. В восьмом и девятом компания мужчин – двое в одном и трое в другом. К великой радости проводницы Клавы, эти пятеро часто просили чай и вели себя очень странно для мужской компании. Ни тебе нагловатых намеков, ни откровенных взглядов по ладной фигурке молодой проводницы. Едут тихо-мирно, в отличие от десантуры.
Как раз сейчас она несла на подносе новую порцию чая. Дорогу ей преградил, буквально вывалившись из купе, довольно пьяный бугай в тельняшке.
– Клавде-е-я! – заплетающим голосом то ли пропел, то ли прокричал он. А сообразив, что руки у девушки заняты, схватил ее за стройные бедра.
– Пустите! – стараясь не привлекать ничьего внимания, сказала проводница.
– Ой-ой-ой, какие мы недотроги, – промычал солдат, не выпуская девушку из объятий. И попробовал опустить руки ниже и назад.
– Я милицию вызову, – повысив голос, предупредила Клавдия.
Двое собутыльников десантника весело щерились, выглядывая из купе, и всем своим видом давали понять, что одобряют своего «смелого» сослуживца.
– А не надо, милая, милицию, он сам сейчас отпустит, – произнёс невысокий худощавый мужчина из восьмого купе. Он как раз выглянул в коридор и теперь, прикрыв за собой дверцу, неспешной походкой шёл в их сторону.
– Ты бы, батя, не лез, а то я, хотя и не бью стариков, – с наглой ухмылкой процедил сквозь зубы солдат, – но для тебя могу сделать исключение.
– Форму не позорь, служивый, – спокойным голосом произнёс мужчина. – Тебе страна её не для того давала, чтобы ты девушек лапал. Или ты только на это способен? А голова у тебя только для того, чтобы берет носить?
– Да я тебя за такие слова… – отпустив проводницу, возмутился пьяный солдат. – Ты кто такой вообще?
– А я и есть та страна, которую ты защищать должен, а не унижать, – уже строже сказал мужчина.
– Да пошёл ты, – солдат выругался и опять повернулся к Клавдии.
Та, немного успокоившись, официальным голосом произнесла: «Товарищ пассажир пройдите, пожалуйста, в своё купе и прекратите безобразничать. Вы нарушаете правила проезда в поездах дальнего следования».
– Пойду, тока с тобой, красавица, – опять протянул руки к девушке солдат.
– Вижу, хороших слов ты, парень, не понимаешь, – негромко окрикнул мужчина. – А ну оставь девчонку в покое! А то и я не посмотрю на то, что молодых обычно не бью.
– Ну, ты, блин, достал, – взвизгнул разгорячённый алкоголем солдат и рванулся в сторону говорившего. Тот вместо того, чтобы скрыться в купе, лишь улыбнулся и спокойно достал из кармана десятирублевую монетку. Когда озверевший десантник был уже метрах в двух от него, спокойно произнёс:
– Притормози-ка, сынок! Охолонь немного!
И гораздо тише, так, что услышал лишь нападавший, свистяще-шипяще добавил:
– Ит-ремс ай-сий-об!
И, несмотря на спокойный тон, которым были сказаны эти немудрёные, за исключением последнего, слова, даже потерявший рассудок десантник ощутил те внутреннюю силу и уверенность, которыми они были произнесены. И остановился.
А странный мужик, ещё раз улыбнувшись, поднял зажатый между большим, указательным и средним пальцами правой руки монету на уровень груди и сказал:
– Вот я тебе фокус покажу, а ты попробуй повторить. Может, и желание драться отпадёт.
После чего взял монету обеими руками и неторопливо скрутил её в трубочку. Затем шагнул навстречу десантнику и протянул ему своё изделие.
Оторопевший парень взял бывший всего несколько секунд назад десятирублевкой цилиндрик и недоверчиво его ощупал. После чего поднял глаза на мужика и хрипло спросил:
– Как вы это сделали?
– Потому что праведно живу и всю жизнь занимаюсь тяжёлой физической работой.
Казалось, ситуация разрядилась. Однако в это время высыпавшие в коридор дружки десантника пьяно проорали:
– Ну, ты чего, какого-то старого пердуна испугался, что ли?
Парень, только что увидевший, что может этот самый «старый пердун», замешкался, но потом гордость взяла вверх, и, снова набычившись, правда, уже не так уверенно, он громко, явно для того, чтобы его услышали дружки, произнёс:
– Фокусы, батя, дело хорошее, и мужик ты, я смотрю, ещё в силе, но только, как говорил один из китаёз, «монеты не могут дать сдачи». А нас рукопашке не зря учили. Так что отвали и не лезь не в своё дело!
Его дружки одобрительно заржали, особенно после фразы про не способные сдать сдачи монеты – её двусмысленность дошла даже до их размягчённых алкоголем мозгов. Хотя сам автор изречения в момент его произнесения об этом не думал.
Мужчина лишь укоризненно качнул головой и сказал:
– Что ж, по-хорошему не вышло. Я предупреждал, ты не внял. А произвола я не допущу!
После чего просто выставил перед собой руку с плотно сжатой ладонью.
И стоявший в метре от него солдат ощутил, что словно ударился о невидимую стену, которая, двинувшись вперёд, откинула его на пол вагона. В горячке он было попытался встать, но мужчина сделал ещё одно движение рукой, и десантник почувствовал, будто ему на грудь уронили бетонную плиту. Но даже не это отбило у него всякое желание подниматься, а взгляд мужчины – не злой или суровый, а по-прежнему насмешливо-снисходительный. Словно он возится с котёнком. Впрочем, через секунду дембель потерял сознание и дальнейшего не видел. А посмотреть было на что. Ему на подмогу бросились товарищи. Один держал в руке намотанный ремень с пряжкой. А двое других бутылки из-под пива. Ширина прохода не давала возможности напасть всем сразу, и вперёд вырвался как раз парень с ремнём. Вращая им с огромной скоростью, он буквально налетел на мужчину.
Тот неимоверно точным в узком пространстве коридора движением сместился вбок и пропустил мимо казавшийся размазанной тенью ремень, а ногой ударил нападавшего по голени в месте соединения со стопой. И тот с шумом полетел на пол следом за своим товарищем. А мужчина лёгким движением едва коснулся ладонью его затылка. И шлёпнувшийся на пол десантник так и остался на нём.
На шум из своих купе выглянули четверо спутников защищающегося, но, увидев картину скоротечного боя и противников товарища, самым старший – Клавдия знала, что его зовут Тимофей, – махнул рукой и сказал остальным: «Пусть Феодосий поучит мальцов уму-разуму». И головы исчезли в купе. Словно совершенно не сомневаясь, что их товарищ легко одолеет четверых – то есть теперь уже двоих – здоровенных десантников.
Феодосий, переступив через первого поверженного, направился к двум солдатам, которые, увидев исход столкновения их товарищей со странным мужиком, остановились в нерешительности.
– Значит так, воины, это хорошо, что вас отцы-командиры хотя бы научили верно оценивать обстановку и силы противника. Ибо не хотелось бы мне вас бить. Ну а своих приятелей в купе заберите и не волнуйтесь – минут через десять они придут в себя, – показал он рукой на лежащих десантников. – А то не следует проход загораживать. Да и негоже им на полу-то лежать – чай, люди всё ж таки. Хотя и не совсем воспитанные. И если я или мои братья ещё какую-нибудь выходку с вашей стороны увидим, не приведи Господь, уж поверьте, наказаны будете. И уже строже, потому как я вас предупредил.
Говорил он это так, как ругают родители своих детей, вроде и с острасткой, но где-то там, в глубине его слов, чувствовалась отцовская забота.
И до самой Москвы в вагоне поезда была тишь да гладь, словно «бабка нашептала».
А уже на перроне вокзала начавший драку солдат подошёл к мужчинам, явно кого-то ожидавшим и, смущаясь, произнёс:
– Вы, это, простите, пьяные мы были. Я не знаю, кто вы такие, но вдруг, если вам ребята крепкие нужны будут, то вот…
С этими словами он протянул своему «обидчику» листок с номерами телефонов. И добавил:
– Потому что правильных людей уважаем. Да и бойцов таких, как вы, раньше не встречали.
После чего, повернувшись к Клаве и неожиданно покраснев, добавил:
– А ты меня прости. В армии мы женщин не видели – с полигонов да из командировок не вылезали. А меня ещё и девчонка бросила, пока я служил. Так что…
Не договорив, он махнул рукой и, повернувшись, пошёл к ждущим его неподалёку товарищам.
А следом за десантниками, попрощавшись с проводницей, двинулись к выходу из вокзала и пятеро мужчин. Ещё издали они ощутили встречающего их старца Диомида. А значит, он сумел убедить Братство в полезности объединения усилий, и они приехали в Москву не зря.
Испания, частная вилла в горах Андалусии
Утренняя роса была обильна и приятно обжигала разгорячённое бегом тело. Мокрая ветка, колыхнувшись, обдала Никасио Фернандеса каскадом холодных капель. Здесь неподалеку от «сердца Андалусии» Антекере и впрямь казалось, из Земли исходили какие-то особенные силы. Ведь не даром же ещё пять с лишним тысяч лет назад древние построили здесь дольмены. Едва ли не самые старые в Европе.
– Э-ге-гей! – во все лёгкие закричал довольный собой и утренней погодой мужчина.
Он ловко поднялся по крутой лестнице на второй этаж выступающего балкона. Открыл дверь и потряс мокрой от росы головой над спавшим на кровати полным человеком.
– Ну, не надо! Нико! – не открывая глаз, произнёс тот гнусавым спросонья голосом. И натянул на голову одеяло.
– Вставай, соня! Сегодня к нам гости будут. Давай приберёмся малость, – стаскивая одеяло с лежащего, произнёс хозяин дома. – Дон Серхио сказал, свои люди, но при этом какие-то там «шишки». Так что давай встретим по первому разряду. Я уже и Камило поднял.
Толстячок кивая, но не открывая глаз, уселся на кровати. Пару раз повёл руками, что отдалённо напоминало движения разминающегося спортсмена. Глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Ни тебе покоя, ни тебе запоя, – уже нормально сказал он.
– О выпивке ни слова, мой благородный дон Эстебан, – погрозил пальцем сеньор Фернандес.
Вчера он получил сообщение от хозяина той фирмы, для которой исполнял разнообразные, скажем так, нестандартные поручения, ибо назвать по-военному чёткие и краткие слова дона Серхио просьбой язык как-то не поворачивался. Сказанные доном Серхио слова словно заново прозвучали в голове:
– Нико! Завтра к вам прибудут пятеро мужчин. Прими их как следует. С расспросами не лезь, да и вообще поменьше общения. У них какие-то проблемы. Так вот пусть с недельку у вас погостят. Я бы их к себе на асьенду отправил, да ты знаешь, что в преддверии выборов там от этих папарацци, а может и агентов моих конкурентов, не продохнуть. Так что извини, что тебя беспокою, но ты единственный, кому я могу доверять.
Да, меня предупредили, что они будут ходить по горам, так что предоставь им всё, что попросят, из твоего, знаю, богатого туристического арсенала. Если что порвут или сломают, я компенсирую. Да и за неудобства, связанные с этой моей просьбой, в долгу не останусь. И ещё старший у этих гостей – человек, как мне сказали, особенный, да и другие не рядовые. За них меня такие люди попросили, что я даже тебе говорить не стану. Поэтому считай, что приедут мои лучшие друзья. Я на тебя надеюсь. И ни одной живой душе об этом. Их у тебя никогда не было, и ты их в глаза не видел. Как и эти твои раздолбаи Эстебан и Камило. Вопросы есть? Вопросов нет!
Поэтому хозяин дома постарался на совесть. К обеду привели в порядок несколько комнат для гостей. Камило приготовил свои лучшие блюда. А в холодильнике стояло извлечённое из подвала наилучшее вино.
Дон Фернандес расположился на балконе, с которого хорошо просматривалась дорога, ведущая из лесной чащи к воротам его «поместья». Изредка поглядывая в хороший бинокль на прилегающую территорию, он почувствовал себя почему-то дозорным старинного замка.
Но как он ни старался, появление гостей всё-таки прозевал.
Звука двигателя, какого-либо транспортного средства слышно не было. А до ближайшей дороги было без малого сорок километров. Но вид у показавшихся из-за скрытого за деревьями поворота ведущей к дому единственной дороги мужчин никак не походил на уставших туристов, проделавших весьма нелёгкий путь по горным тропам… Гости оказались к тому же весьма немногословны. И сразу по прибытии, отказавшись от обеда (чем несказанно удивили и даже немного обидели Камило), поднялись в отведённые им комнаты. Не явились они и к ужину. А их старший на приглашение ответил через дверь, что они устали и спят. И всё.
Поужинав в кругу друзей, которые потом разошлись по своим комнатам, Никасио вышел на балкон. Поскольку привык всегда в конце дня подводить как бы итог и намечать планы на завтрашний день. Сегодня же его не отпускало странное чувство какого-то смутного, непонятно чем вызванного беспокойства. Всё, казалось, было как всегда, но внутреннее чувство, никогда не подводившее дона Фернандеса, на этот раз сообщало, что вместе с гостями в его дом пришли, возможно, крупные проблемы. Но и отказать дону Серхио было невозможно. Тот мог создать проблемы не гипотетические, а вполне реальные.
Нико попытался воссоздать в памяти лица гостей, но не получилось. А ведь зрительная память у него была прекрасной от рождения. Да к тому же профессионально натренированная. Но на этот раз она подчиняться своему владельцу отказывалась. Что доставляло ему некий дискомфорт, если не сказать более.
Но если бы он узнал, кем были его гости, то, скорее всего, изменил бы свою точку зрения и постарался вообще забыть, что когда бы то ни было их видел. Потому что судьба на этот раз приготовила ему череду приключений, которых он и представить себе не мог. Поскольку гостями его горного дома были не кто иные, как глава одного из кланов Древних – магистр Эон и двое высших эльфов его клана. А сопровождали их два оборотня, одним из которых был личный порученец Эона «по особым делам» Гурсул.
И то, что они прибыли именно сюда, в место, расположенное неподалёку от древних мегалитов, имело свой смысл. Поскольку здесь, в местах, где имелись сильные аномалии во всех полях планеты, они могли с помощью специальных сохранённых втайне от людей заклинаний скрыть свои тонкие тела от обнаружения. А кроме того, даже если их бывшие коллеги по Ордену или люди из других тайных обществ, которые тоже рано или поздно могли предположить или узнать от руководства Ордена «Другой Расы» (а те ведь могли перед угрозой тотального вымирания и потери власти решиться на такой шаг), что за пандемией могут стоять Древние, и догадаются о том, в каких местах рассредоточились высшие эльфы, то в зонах мегалитов их боевые группы будут ждать весьма неприятные сюрпризы. Ибо хотя сами мегалиты и создавались людьми как раз для борьбы против Древних, знания о том, какой магический потенциал в них содержится и как его можно использовать, сохранились в гораздо большей степени у эльфов. Места, в которых скрывались младшие члены кланов, хотя и были защищены магическими «пологами непрогляда» и «завесами сокрытия Сущности» и также располагались в произвольно выбранных уединённых местах, но все были далеко от мегалитов. При этом младшие эльфы и сопровождавшие их оборотни постоянно меняли места. А вот старшие собирались осесть в выбранных ими местах надолго.
В общем, то, что дон Фернандес не знал, кто такие его гости на самом деле, избавило его от многих мучительных мыслей. Но не спасло от последовавших через некоторое время проблем.
Глава 4. Призрак пандемии
Россия, Москва, Лианозово
Крепкий мужчина лет шестидесяти с седыми волосами, удерживая в одной руке два полных пакета с продуктами питания и моющими средствами, набрал код на двери и вошёл в подъезд. Поднялся на третий этаж по лестнице и собрался уже вставить ключ в замочную скважину, как замок щёлкнул, и дверь открыла его жена.
– Василис, я же просил не встречать меня, пока я хотя бы не разденусь и не умоюсь, – сказал он, глядя сверху вниз на свою невысокого роста жену.
Из-за разницы в росте пара смотрелась несколько комично: здоровенный мужчина под метр девяноста пять и полненькая женщина, еле достающая ему до подбородка.
– Прости, Лёнь, забыла. – Василиса Николаевна абсолютно не чувствовала себя виноватой. – Тут по телевизору такие страхи показывают, что жутко становится. – Она подхватила один из пакетов и направилась на кухню, продолжая оттуда. – Я весь день названиваю Мише и Наде… Они со своими близкими сидят дома – опасаются выходить.
– Правильно делают, – согласился Леонид Михайлович из ванной, проделывая свой личный «обряд» дезинфекции. – В магазинах настоящие бои. Милиция и охрана супермаркетов не справляются. Если даже удалось урвать что-нибудь из продуктов, не факт, что удастся унести… выдирают прямо из рук уже на выходе из магазинов.
– Ой, – зажала рот руками Василиса Николаевна, – а как же тебе-то удалось? Всё в порядке?
– Нормально, – хмуро кивнул Леонид Михайлович. – Мне один охранник через задний ход выбраться помог… а потом я «скрытыми тропками» домой. В общем, повезло.
– Хорошо, что мир не без добрых людей.
– Ну, это как посмотреть. Я для этого охранника тоже кое-что вынес – за помощь.
– Это не страшно, – постаралась объяснить моральный аспект ситуации Василиса Николаевна. – Он ведь тоже человек, и ему семью кормить надо. Правда ведь?
– Да, конечно, – вновь хмуро кивнул Леонид Михайлович и задумчиво добавил: – Скорее всего.
В этот момент их внимание привлекли позывные новостной программы, которая теперь выходила в эфир каждые полчаса. На экране поднял взгляд от стола к объективу телекамеры.
– Уважаемые телезрители, – озабоченно приветствовал их с экрана молодой ведущий. – Сейчас вы увидите репортаж от наших коллег с киргизского телевидения. К сожалению, скорее всего, в ближайшее время больше репортажей оттуда уже не будет.
На экране появилось изображение городских кварталов. Шёл настоящий погром. Люди метались перед витринами магазинов и аптек, одновременно завязывалось несколько драк. Еда, мыло, лекарства… Всё это уже никто не покупал. Толпа, разбивая витринные окна и двери, не обращая внимания на работников и охранников – которых, кстати говоря, уже почти и не было, – сметала всё с прилавков.
– Это столица республики Кыргызстан – Бишкек, – мрачно зазвучал за кадром мужской голос. – Последний раз подобные сцены на улицах Бишкека разыгрывались при «цветной» революции в 2005 году. Как и сейчас, милиции тогда на улицах не было. Наверное, она была занята чем-то более важным… Например, скрытием своего существования в принципе. Но есть одна разница между происходящим сегодня и событиями тех дней. Вы, наверняка, заметили… на улицах лежат трупы. Это не жертвы мародёрства и разбоя. Это жертвы заразы, охватившей всю планету. Чем же отличается Средняя Азия от, скажем, Европы, США или той же России? А тем, что здесь власти не способны отреагировать на необычайную угрозу, возникшую вдруг из ниоткуда и ежедневно беспощадно уносящую жизни наших сограждан. На словах руководство страны кажется дееспособным, но на самом деле единственное место, где занимаются проблемой, – это полевой госпиталь МЧС России при поддержке Евросоюза и Китая. Больницы переполнены, и туда уже никого не принимают. И поэтому большинство киргизов сейчас, замечая у себя симптомы болезни, просто ложатся умирать. Как и всегда ранее, мы не способны помочь самим себе и надеяться можно только на помощь извне. Но и это ещё не всё.
На экране появилась равнинная местность с лесными полосами, разделяющими поля, и заснеженными горами на горизонте.
– В связи с масштабным заражением Киргизии, Таджикистана и Узбекистана, соседние страны усилили свои границы. И сейчас это фактически кордоны смерти. Жители Средней Азии, отчаявшись получить помощь от властей или медиков, бегут тысячами, десятками тысяч. Но пограничники сопредельных стран, усиленные частями регулярной армии, ведут огонь на поражение по всем, кто пытается пройти в Китай или северные районы Казахстана. Другая часть населения устремилась в горы Тянь-Шаня, надеясь, что успеют уйти из заражённых мест прежде, чем заболеют сами. И тем самым в природной чистоте и изоляции спасти себя и близких от смертельной участи. Мы с коллегами отсылаем этот репортаж в Россию, а затем тоже двинемся в горы. Будь, что будет, но оставаться в заражённых городах и сёлах слишком рискованно. Надеюсь, это не последнее наше слово.
– Боже мой! – впечатлительная Василиса Николаевна смахнула слезу. – Что же это делается?
– Вот чего нам стоит здесь опасаться, – угрюмо произнёс Леонид Михайлович. Вздохнул и добавил: – Если Бог твой нам поможет не заразиться. Но лично я буду жить по поговорке «на Бога надейся, да сам не плошай». И попытаюсь соблюдать все санитарные меры предосторожности.
– То есть? – уточнила Василиса Николаевна.
– Сейчас в прихожей буду мастерить дезинфекционный шлюз. Обклею дверь изнутри полиэтиленовой плёнкой, подвешу ультрафиолетовые лампы, установлю умывальник со всеми прибамбахами, ну и ещё кое-чего придумаю. Кстати, я там респираторы с работы утащил. Защита, конечно, слабая, но носить и не снимать обязательно. Ясно? Вась, ты поняла?
– Поняла-поняла, – закивала женщина, очевидно, думая о чём-то своём.
В этот момент их внимание вновь привлёк голос ведущего, дающий рекомендации по санитарно-эпидемиологической безопасности.
– Согласно последним исследованиям, домашним животным новая болезнь не угрожает, – раздавался ровный мужской голос из телевизора, – но при этом они могут стать переносчиками возбудителя. Меньше всего стоит опасаться заразиться от питомцев, постоянно содержащихся в аквариумах или закрытых террариумах. А других ваших любимцев, если они сейчас находятся дома, не выпускайте на улицу, решая вопросы их гигиены другими доступными способами. Если же они по каким-либо причинам оказались за пределами вашего жилища без вашего присмотра или имели контакты с другими, особенно уличными животными, будьте предельно осторожны и проявляйте благоразумие. В этом случае не надо пускать их обратно в дом. Или осуществите их полную дезинфекцию, инструкция о порядке проведения которой имеется в любом стационарном или передвижном санэпидемпункте. Но, увы, это не даст полной гарантии, что возбудитель болезни не будет содержаться в их лёгких, других внутренних органах и мышцах.
