скачать книгу бесплатно
– Пожалуй, ты прав!
Так наш коллектив пополнился еще одним членом.
Нет гитары, сделай сам
Во дворе нашего дома было несколько гаражей, в том числе и гараж отца, а также гараж Атоса. С ним мы иногда устраивали репетиции прямо в гаражах. Я ему показал свою самодельную бас-гитару. Внешней отделки у нее не было, и выглядела она так себе.
– Тебе ее надо отполировать и покрыть лаком!
– По идее, да! Ты ведь тоже решил сделать электрогитару?
– Да!
– А ну, покажи!
Гриф был классный, сделанный на заводе. Металлические порожки у ладов были скругленные для удобства игры.
– Приходи завтра, будем доводить "до ума" наши гитары.
Когда я подошел к гаражам на следующий день, Атос уже выпиливал корпус для своей гитары. Я свою разобрал и обрабатывал шкуркой. К этому процессу мы подошли очень основательно. Это было похоже на своеобразный ритуал. Мы выходили на улицу, и пилили, строгали и шкурили… Прошло больше 2-х месяцев, наш процесс уже начал затягиваться. Иногда казалось, что уже все готово, но мы вновь и вновь брали шкурки и полировали корпуса и грифы наших гитар. Главная проблема была в звукоснимателе. В магазине их не было, поэтому я решил сделать его сам. Звукосниматель наматывал очень тонкой проволокой. Чем больше витков, тем качественнее будет звучать гитара. Мотаешь его, мотаешь, а провод обрывается. Все разматываешь, и начинаешь мотать снова. Катушка содержала более 2500 тысяч витков. А толщина проволоки была 0,06 мм, это почти как человеческий волос. Гриф и саму гитару покрыли черной краской и лаком, белая накладка из оргстекла выглядела на таком фоне очень хорошо, и в довершении всему был у гитары красный ремень (от пионерского барабана). Гитара была готова. Когда мы ее подключили к усилителю, то всех ждало разочарование, играла она, мягко говоря, не очень. Мы решили ее показать Володе (у меня вот так по жизни, почти все мои знакомые Володи и Сергеи), старшему нашему товарищу. Он занимался радиотехникой. Он замерил что-то приборами, покрутил, повертел и сказал:
– Нужен предварительный усилитель!
– Так где же его взять?
– Сами спаяйте! Схему я вам дам из журнала «Радио».
На следующий день я выпилил в деревянном корпусе углубление для усилителя и батарейки. Ну, а через неделю спаял и усилитель. Позвал в гости Атоса.
– Что, включаем?
Мы были готовы к очередному разочарованию. Но, когда мы включили усилитель, не могли поверить, настолько хорошим было звучание. С тех пор я эту гитару таскал везде с собой.
Мой первый ансамбль
После восьмого класса я пошел учиться в автомеханический техникум. Портос же остался в школе и пошел в девятый класс. Но дружбы мы не теряли, частенько собирались вместе и играли на гитарах. И даже, когда я закончил учебу через четыре года и пошел работать на автозавод, мы все равно собирались вместе, правда, больше на природе. Вы не поверите, но я, после второй смены, на часах 2.30, шел не домой, а к друзьям, которые собирались в лесу, и как в песне: «…там, у костра ожидают, представьте, меня…». Романтика! Вот времена были, и никакой усталости не чувствовали! С нами за костром собирались и девчонки с нашего двора, да и не только за костром, мы собирались у гаражей, в подвале и т. д. Среди них была моя первая любовь. Её звали Оля. Она была невысокого роста, темноволосая, с голубыми глазами.
Мы жили в четырехэтажном доме в одном подъезде. На тот момент времени я был очень скромным человеком. Молодых девушек боялся как огня. Так что ни о каких встречах с моей возлюбленной не могло быть и речи. Хотя я подозревал, что она ко мне тоже не равнодушна. Портос мне говорил:
– Какой ты, на хрен, мушкетер! Вот я Портов (Портос) сразу видно, Атосин (Атос) – тоже видно, что граф, ну а ты? Фамилия – Уткин.
Тут обычно меня защищал Атос:
– Ты что, не видишь? Усы и шпага – все при нем.
В самом деле у меня уже росли усы. Если уж рассказ пошел о мушкетерах, больше всего мне подходила роль Арамиса.
Однажды, когда у меня был день рождения, я пригласил на вечер ребят, а девчонок нет. И они в отместку, что я не пригласил их, решили подшутить надо мной и подарили кирпич в блестящей упаковке. Всем было смешно, и мне в том числе. Но на следующий день они подарили настоящий подарок, а Оля ("Кузина белошвейка" – как подшучивал над ней Портос) даже поцеловала меня. Я был на седьмом небе от счастья.
– В следующий раз я вас всех приглашу – и девчат, и ребят, – сказал я.
Девчонки иногда сами мне предлагали дружбу (само по себе это неординарное событие), а я очень смущался, что-то мямлил в ответ нечленораздельное, и никак не мог связать слова между собой.
– Мсье, с такими успехами у девушек, тебе в монастырь надо!
Я только улыбался.
Знакомые мне ребята сказали, что в местном клубе набирают музыкантов. Мы втроем, не долго думая, пошли туда. На прослушивание вместе со мной пришло три человека (не так уж и много, учитывая повальное увлечение гитарами). Моих конкурентов руководитель ансамбля (Артанов – д'Артаньян. Большая шевелюра, усы, бунтарь – всё в тему) «отшил» почти сразу, сказав:
– Сначала играть научитесь, а потом и приходите! Дошла очередь и до меня. Сначала мне дали в руки ритм-гитару, но когда послушали, как у меня получается играть на басу, даже это никто не стал обсуждать.
– Ну а петь можешь?
Я, конечно, спел, но на то время мой вокал звучал не профессионально.
– Ладно, научишься.
Портоса взяли сразу, играл он не очень, но голос был хороший. Атоса не взяли, он был младше нас.
– Мсье! – сказал я ему, – не отчаивайся, все песни мы с тобой будем разучивать индивидуально!
– Согласен! – ответил Атос.
Моя мечта сбылась, Портос и я стали постоянными участниками ВИА. Пошли репетиции, на которых мне доставалось от руководителя ансамбля, он требовал, чтобы я подпевал, а у меня не получалось одновременно играть на гитаре и громко петь в микрофон. В общем, со мной он намучился. Бас-гитара была настолько тяжелая (наверно килограмм 7), что, приходя с репетиций, я чуть ли не валился с ног. Но я был настолько увлечен, что не замечал этой усталости. Да, и еще один момент был в мою пользу, я в то время увлекался радиотехникой и мог спокойно запаять оторвавшийся от штекера провод (и это было на тот момент времени решающим фактом, почему меня не выдворили из ансамбля). А еще я смастерил приставку эффектов: фус, тремоло, квакер в одном корпусе. Корпус использовал от педали бормашинки. По тем временам это было невиданным делом, почти что фантастическим.
Время шло неумолимо. Портоса призвали на военную службу, он попал служить на Морфлот на три года. Спустя некоторое время моим друзьям стали приходить повестки из военкомата. Мне пока не приходила, потому что я заканчивал учебу в автомеханическом техникуме. В один прекрасный день мне довелось присутствовать на проводах друга, я пришел к нему пораньше и мы с ним баловались брагой до прихода остальных гостей. И так набаловались, что я был совсем никакой, не помню, как добрался домой в 5 часов утра. Родителям ничего не сказал, потому что планировал уйти с проводов пораньше. Они не спали всю ночь и думали, что со мной что-то случилось. Я предполагал, что мне сильно влетит от них, но они скандалить не стали, а в качестве наказания не разрешили мне прилечь отдохнуть. А в 7.00 мне нужно было собираться на занятия в техникум. В «технаре» ребята сразу заметили, что я под «шафе», и подшучивали над этим. Ну а я был в ударе, юмор из меня так и хлестал. На занятиях преподаватели меня ни в чем не заподозрили. Правда случился один казус: меня и еще двоих учеников (девушку и парня) вызвали к доске отвечать, причем одновременно всех троих. Для этого надо было у доски написать материал (каждому свой) и ответить устно. Я, конечно, ничего не знал, и когда рядом стоящая девушка шепотом спросила: «Почему ты ничего не пишешь?», я ей сказал, что ничего не знаю. Каково было мое удивление, когда она за меня все написала на доске. «Спасибо, конечно, но что я буду говорить, когда меня спросят?» – шепотом сказал я, а она пожала плечами. Наконец, преподаватель, который сидел к нам спиной, поднялся со стула и спросил: «Ну что там у вас?» и подошел ко мне.
– Я что-то запутался!
– Так, сейчас посмотрим. Так, так…. так. Да нет, все верно! Садись, 5.
Для меня это была самая нелепая «пятерка», которую можно было себе представить. С большим трудом я дождался окончания занятий. Ну, а на следующий день все вошло в обычную колею. А вскоре и мне пришла повестка из военкомата.
Служба в рядах Советской Армии
Служить в армию мы попали вместе с д'Артаньяном, руководителем нашего ансамбля. Провожала в армию меня вся моя семья: мать, отец и брат. Они пожелали мне всего хорошего, нас одного за другим посадили в автобус и повезли на призывной пункт. В военный гарнизон нас с призывного пункта везли поездом. Находился он в Южном Казахстане, и пока мы ехали до него, изнывали от жары. Но ранним утром в этой пустыне просто рай. Четыре часа утра. Легкая прохлада. Несмотря на то, что подъема личного состава еще нет, почти весь состав роты высыпал на улицу, им интересно, кто к ним приехал. Один вышел с гитарой:
– Кто играть умеет?
– Ну, давайте я сыграю.
И пошло и поехало, меня просили сыграть еще и еще. Так и играл почти весь день с перерывами на завтрак, обед и ужин. Надо сказать, житуха в армии не сахар, но главное, что для нас было непривычно – сильная жара. На солнце более 50 градусов, в тени 40. С непривычки мы начали пить воду из-под крана, хотя нам говорили, что этого делать категорически нельзя: запросто можно подхватить дизентерию. Пить можно было только зеленый чай из специального котла, установленного около столовой. От него шел трубопровод и заканчивался несколькими кранами. Кран открыл, налил чай во фляжку, а фляжку пристегнул к своему ремню. Норма потребления – три фляжки (800 г) в день, не больше. Через год службы мы вполне обходились и одной. Ночью сильно доставали комары, приходилось из трех простыней делать так называемые «могилы». К спинкам железных кроватей привязываются две бечевки через всю кровать на расстоянии полуметра друг от друга, на них сверху кладутся две простыни, или же пододеяльник и простынь. Получается закрытое пространство, из которого выгоняются оставшиеся в нем комары, и только так можно спастись от них. Дедовщина в армии, конечно же, была, правда полгода меня сильно не донимали. Один из старослужащих меня опекал. Ну а после того, как он уволился, было всякое. Было даже такое, что мои друзья становились врагами. И это, скажу я вам, самое страшное.
Да, немного отвлекся я, через некоторое время после того, как мы прибыли в наш гарнизон, ко мне подошли ребята и сказали, что в роте есть маломальская аппаратура и что можно организовать ансамбль. Я не долго раздумывал, ведь состав был почти готов. д'Артаньян – ритм-гитара, Вячеслав (родом из Челябинска – земляк) – ударные инструменты. А я к тому времени уже неплохо играл на бас-гитаре. Через некоторое время начали репетировать,
тем более, что наши отцы-командиры были только за. Все наши выступления заносились в их отчеты о проделанной работе в роте. Довольно быстро освоились и вскоре стали штатным ансамблем нашей роты. Звучание было на уровне, небольшой минус был по вокалу, в основном из-за низкого качества нашей аппаратуры. Вместо динамиков на "голосовом" усилителе стоял ящик со встроенными туда тремя металлическими репродукторами. О каком качестве могла идти речь? Поэтому, иногда шли на эксперимент и устраивали концерты без микрофонов. Звучание гитар убавляли почти до минимума. Это было здорово. Тут уж не сфальшивишь, все партии инструментов прослушивались полностью. Самая сложная задача в этой ситуации была у нашего ударника, играть надо было тихо, но четко. Надо сказать, что с этой задачей он прекрасно справлялся. Подразделение, в которое я попал служить, была авторемонтная мастерская, а конкретно моя задача – ремонт ходовой части автомобилей. Это требовало немалых сил, потому как почти все автомобили, приходили на ремонт, были грузовиками. На первых порах было трудновато, ну, а потом начал привыкать. После полугода службы со мной произошла одна неприятность. При разборке автомобиля ГАЗ-69, задний мост соскочил с креплений и попал точно по большому пальцу ноги. Было очень больно, потом боль отступила, и я не придал этому эпизоду большого значения. Спустя время палец воспалился и начал набухать. Как потом оказалось, он был сломан, я не мог маршировать, только хромал.
– Мсье! – говорил мне д'Артаньян, – теперь ты хромой мушкетер, "хромоног"!
– Сударь! За это можно и на дуэль вызвать!
– Да ладно, не кипятись, тебе в санчасть надо!
Меня послали в санчасть, а санчасть направила в поликлинику. В поликлинике наложили гипс и сказали, что необходимо иметь в таком случае или костыли, или палку. Но в роте, заместитель командира взвода сказал: «Какие тебе еще костыли?!! Так ходи!»
И добавил, что я "сачок" и пытаюсь откосить от службы. Поэтому приходилось с загипсованной ногой ходить так. Ансамбль не оставлял, и мы всегда репетировали при первой возможности. Однажды нас вызвал к себе наш командир роты и сказал:
– Надо выступить на мероприятии, как вы?
Не знаю, сможет ли ваш бас-гитарист, у него же нога сломана.
– Так ведь я и так самостоятельно передвигаюсь, так что я не против.
– А как же гипс?
– Предлагаю сшить из кожи туфлю, которую можно будет надеть на гипс, а на концерте буду стоять неподвижно.
– Так и быть.
Концерт прошел хорошо, и всем участникам ансамбля объявили благодарности.
Когда нога зажила, я вернулся к своей обязанности – ремонту автомобилей. Как правило, автомобили приходили на ремонт в плачевном состоянии. Было и такое, что гайки проржавели, и открутить их была чрезвычайно трудная задача. Мы их отмачивали в солярке, а для откручивания больших гаек использовали удлинитель ключа – кусок трубы. Ребята у нас были башковитые: постоянно придумывали какие-нибудь новшества для облегчения труда. Один даже смастерил самодельный гайковерт. Свою лепту в общее дело вложил и я: придумал устройство для съема креплений рессор. На втором году службы меня перевели в электрики. Электрику полагалась отдельная комната. Никакой тебе штурмовщины. Утром командир взвода предоставлял список работ, которые необходимо было сделать. Ну, а если нет неотложных работ, можно было проверить, к примеру, несколько станков и идти к себе в каморку паять приставки для электрогитары.
Если у кого-то из наших отцов-командиров что-нибудь ломалось, то вызывали меня. У них дома они обращались со мной, как будто я гражданский человек, и это было удивительно. Как бы то ни было, армия многое мне в жизни дала, приучила к распорядку, я освоил две специальности: автослесаря и электрика, но самое главное: приучила к исполнительности и к тому, что за свои слова всегда надо отвечать.
Наш соло-гитарист
Наш соло гитарист – это отдельная история. Так получилось, что в день, когда ребята с нового призыва появились у нас в части, мы выступали перед личным составом нашей роты в честь какой-то там годовщины Октябрьской революции. Шустрый и немного нагловатый парень подошел ко мне после концерта.
– Я тоже играю на гитаре, возьмете в ансамбль?
– Покажи, чего умеешь.
– Вот песня есть из репертуара группы «Машины времени», сейчас она самая популярная в Москве.
Надо сказать, что в то время о «Машине времени» знали только москвичи, мы о такой группе даже и не слышали. Пару минут мы послушали, потом я поворачиваюсь к д'Артаньяну и говорю:
– Слова вроде бы ничего, а так ерунда какая-то.
На что получил ответ:
– Это как в анекдоте: тут мне один песню из DEEP PURPLE сыграл, гадость ужасная.
Немного отвлекусь, сказав, что в последствии «Машина времени» стала одним из самых любимых моих ансамблей.
– Как тебя зовут?
– Александр.
– Саша, ну а соло сыграть сможешь?
– Конечно!
Все вопросы после сыгранного соло отпали сами собой. Наш ансамбль пополнился еще одним участником. Мы его стали называть Gillan, он был большим поклонником DEEP PURPLE, и фамилия у него была Гулин. Александр у нас был очень общительным человеком, везде, где бы мы не выступали, он заводил новые знакомства. А еще был большим приколистом. Подходит как-то ко мне после концерта и говорит:
– Что-то мне форма твоей бас-гитары не нравится!
– ???
– Давай ее отпилим немного?
– Нет, если тебе надо, свою соло-гитару и пили!
– Моя фабричная, если я свою отпилю, то мне влетит от старшины!
– А я не согласен свою уродовать, хоть она и самодельная.
На этом разговор был закончен. А когда мы через несколько дней пришли на репетицию, то я увидел, что от корпуса моей бас-гитары остался кусок дерева размером 250?400.
– Ты что наделал, злодей?!!
– Смотри, как прикольно получилось, она у тебя стала лучше смотреться!
Что с ним сделаешь? Это надо было видеть, клоун, да и только. На такого даже рука не поднимется. Смотреться бас-гитара, возможно, стала и прикольнее, но появилась одна проблема: тяжелый гриф перевешивал небольшой теперь корпус гитары, и мне приходилось его поддерживать левой рукой. Стоило мне зазеваться и отпустить гриф, он со всего маху с грохотом падал на пол. В этот момент в подключенном громкоговорителе возникал взрыв, а в зале раздавался идиотский хохот, а я в это время вспоминал недобрым словом нашего приколиста-гитариста.
Как мы выступали в армейском смотре ансамблей
Наш командир роты, майор, решил показать наш ансамбль вышестоящему начальству, тем более что они решили устроить смотр художественной самодеятельности гарнизона, куда пригласили и другие воинские ВИА. Небольшая предыстория. Один из участников нашего ансамбля накануне нашего выступления, демобилизовался. Пошли всей командой к начальству.
– Так и так, что делать? Мы же не сможем выступить!
– Поищем музыкантов в других ротах, – прозвучал ответ, и буквально на следующий день к нам прикомандировали военнослужащего. Мы его спрашиваем:
– На чем умеешь играть, на бас-гитаре сможешь?
– Да без проблем!
От всех работ ансамбль освободили, целыми днями готовились к смотру. Когда начали репетировать, не все получалось. На ударных инструментах у нас играл парень из старослужащих, когда мы с д'Артаньяном ему с делали замечание, что неплохо бы сыграть вот так, он приходил в ярость, и говорил:
– Вы сами неизвестно что играете, отвалите от меня.
А новоиспеченный бас-гитарист тоже постоянно ошибался, и выдавал такие «ляпы», что волосы на голове дыбом вставали. Мы даже репетировали после отбоя, когда все спали. Чтобы не мешать другим, нам для репетиций отвели специальную комнату, которая находилась в отдельном здании. В общем, все было очень непросто. А до смотра оставался один день. В армии все в приказном порядке, сказали «Выступай!», значит выступай!
И вот этот день настал. Перед выступлением бас-гитарист и говорит:
– Я так буду играть, попроще.
– Почему? – спросил я.
