скачать книгу бесплатно
– А какая чашка?
Марат показал.
– Одну.
– Сигарету?
– А у тебя какие?
– «Честер».
– Давай.
– Одну?
Полина вскользь ему улыбнулась.
Марат покопался в столе, выудил пачку и пустую пластмассовую зажигалку, посмотрел на свет, потряс ею и опять посмотрел, словно от его потряхивания там мог появиться газ.
– Да ладно, у меня своя есть.
– Как твоя собака?
– Кто?.. А, собака! Хорошо, только, по-моему, это никакая не собака.
– Как? – удивился Марат, который все и всегда принимал за чистую монету. – А кто тогда?..
– А, по-моему, тролль.
– Тролль? – недоверчиво переспросил Марат.
Полина кивнула, осторожно отхлебывая огненный кофе. Кофе с сигаретой – вот настоящий рацион настоящего компьютерного гения!
Только булки все равно очень хотелось.
– Полька, ты чего такая мрачная?
Она не любила, когда ее звали Полькой. Это Троепольский придумал, будь он неладен, и прижилось. Теперь, когда ее так называли, ей все время казалось, что он где-то поблизости.
– Есть хочу.
Дело было не только в этом, но она не могла ничего сказать Марату. Она никому и ничего не могла рассказать.
– Да нету у меня ничего!
– Ужасно. Я с голодухи всегда… злюсь.
– Могу еще кофе сварить.
Полина кивнула – в чашке остался один глоток. Впрочем, их и было-то всего два.
– Работать будешь?
– Буду. Я сегодня полдня ездила и ничем больше не занималась.
– А у меня один макет вообще накрылся, представляешь?
– Как?!
– Черт его знает как. Нету, и все тут.
Полина поставила чашку на стол и оглянулась на дверь. Почему-то ей показалась, что там кто-то есть. Она так определенно это почувствовала, что даже шее стало холодно. Она повела плечом и опять оглянулась, будто откидывая волосы назад. Дверь была распахнута – у них в конторе все запирались только в крайних случаях. Когда приезжали клиенты, к примеру.
– Какой макет, Марат?
– Уралмашевский.
– Так его же Федя делает, а не ты!
– Ну, Федя, ясное дело. Он меня просил какие-то хвосты за ним подчистить, я стал смотреть, а макета нет.
Полина ничего не понимала.
– Марат, куда мог пропасть незаконченный макет из компьютера?!
Марат пожал плечами:
– Убить могли.
– Кто?! И кому он нужен?
– Да никому не нужен. Случайно.
– Марат, кто мог случайно убить чужой макет?!
Марат опять пожал плечами и из крошечной колбы подлил ей кофе.
Шея уже не просто похолодела, под волосами словно лежал кусок льда. Полина потерла шею и стала выбираться из кресла.
Она должна посмотреть, есть там кто-то или нет. Наверное, нет. Даже, скорее всего, нет. Это глупые дамские страхи, потому что сегодня такой день. Ужасный.
– Короче, он просил вечером отправить ему переделанный макет, а у меня его нету. Троепольский приедет, шкуру с меня сдерет. Полька, ты куда?!
Она прыгнула и сразу оказалась в коридоре, застланном серым ковром с желтой каймой. Справа в отдалении шел Гриня Сизов с мобильником возле уха. Слева поблизости околачивалась Шарон Самойленко с телефонной трубкой в руке. В круглом кресле, где давеча маялся курьер, сидела молодая девица в стильной кожаной курточке, смотрела в сторону. Рядом на ковре валялся рюкзак.
– Вам что-то нужно? – с негромким презрением спросила Полина у Шарон. До исторического момента провозглашения себя «квалифицированным работником» Шарон нисколько не волновала Полину Светлову. Она относилась к секретарше с определенным сочувствием – в конце концов, та не виновата, что такая тупая уродилась, всякое может быть, и такое тоже. Теперь же Полина оказалась как будто в состоянии конфронтации, хотя это смешно – конфронтация с Шарон!
– Вот девушка, – неопределенно сказала Шарон и показала на сидящую в кресле телефонной трубкой.
Полина смотрела на нее сверху вниз и молчала, помешивала кофе в чашке примерно на уровне макушки бедной юной Шарон.
– Девушка вот, – повторила та чуть более нетерпеливо, очевидно, удивляясь, отчего Полина молчит и ничего не предпринимает. – Видите?
– Вижу, – согласилась Полина и опять ничего не предприняла.
За Полининым плечом Марат Байсаров негромко и обидно засмеялся. Девица быстро оглянулась. Марат перестал смеяться так неожиданно, словно ему заткнули рот.
– Девушка, вы к кому? – вежливо спросила Полина. От Шарон не было никакого толку.
– А… я к Федору Грекову. – Тут девица проворно поднялась из кресла и оказалась сказочной красавицей, как принцесса из американского мультфильма, – неправдоподобно длинные ноги, неправдоподобно белые зубы, неправдоподобно яркие глаза, неправдоподобно нежные щеки. Полине показалось, что Байсаров чуть не упал за ее спиной.
– Федора нет, – кисло ответила Полина Светлова. Трудно сохранять присутствие духа рядом с такими красавицами. Невозможно. И даже утешить себя нечем – разве что тем, что ты умнее. Впрочем, может, красавица тоже чрезвычайно умна.
– Но он сегодня будет?
Полина и Марат переглянулись.
– Вряд ли, – мужественным голосом сообщил Марат. – Он… заболел. У него больничный.
– Как заболел? – изумилась девица.
– Грипп, наверное, – продолжал Марат, – но, если у вас какое-то дело, вы вполне можете переговорить с нами. Марат Байсаров и Полина Светлова. Вы с «Русского радио»?
Девица улыбнулась и стала еще раз в тридцать краше. А может, в сорок. Или в пятьдесят.
«Если ее увидит Троепольский, – подумала Полина мрачно, – все. Мы больше Троепольского не увидим никогда. Хорошо бы он не скоро приехал».
– А почему вы решили, что я с… радио?
– Не знаю, – галантно ответил Марат, – мне так показалось.
– Нет, я племянница, – объяснила девица и засмущалась. – Я племянница Федора Грекова. Меня зовут Лера. Мы вчера договорились, что я приеду к нему в контору, и мы… А он что, правда заболел?
Шарон Самойленко все топталась рядом, рассматривала племянницу, ее длинные волосы, синюю курточку, как будто джинсовую, а на самом деле кожаную, замшевые ботинки и всю потрясающую общую красу.
– У вас к нам какое-то дело? – вежливо поинтересовалась Полина у Шарон. – Если нет, вы свободны.
Та пожала плечами, что означало, что теперь она тоже в состоянии конфронтации с Полиной, и удалилась в свою каморку.
– Зачем вы ее прогнали? – шепотом спросила племянница. – Она на вас обиделась.
– Шут с ней, – небрежно ответила Полина. – Все равно она ни на что не годится. Даже кофе нам не дает. А что с Федором – мы не знаем. Он сегодня не пришел на работу, и наш шеф поехал к нему. Еще не вернулся.
Как только она выговорила это, внутри у нее похолодело, и лед из горла попал в желудок и еще в легкие, так что трудно стало дышать. Ей даже показалось, что она слышит слабый морозный свист от своего дыхания.
Красотка Лера удивилась, но не слишком – очевидно, семья была отчасти осведомлена о Фединых прихотях.
– Да, – сказала она и улыбнулась прощающей улыбкой, словно отпуская Феде все грехи, – с ним это бывает. Наверное, мне нужно к нему домой поехать. Или маме позвонить? Можно мне от вас позвонить?
– Конечно! – пылко и страстно воскликнул Марат, и Полина Светлова поняла, что в этом сердце она навсегда отодвинута на второй план.
Если Троепольский увидит Федину племянницу…
Господи, о чем она думает! Разве это имеет значение?! Только одно имеет значение – как теперь она, глупая и самоуверенная Полина Светлова, станет спасать свою шкуру, и спасет ли! А Троепольского не было и не будет в ее жизни – никогда. И она отлично об этом знает. Она запретила себе – и у нее получилось. Получалось до последнего времени.
Только иногда не получалось – когда он вдруг становился нежен, то ли от усталости, то ли из товарищеских чувств. Примерно раз в году с ним такое бывало – посреди дня он приходил в ее комнату, брал за руку и вел в какую-нибудь кофейню. Он знал их наперечет, все эти кофейни, словно перенесенные на Никитскую улицу с Рю де Риволи.
И в приятной тесноте, полной сигаретного дыма и кофейного духа, они долго сидели рядом, так что она слышала негромкий и очень мужской запах его одеколона, и он что-то говорил ей на ухо, и вертел зажигалку – была у него такая привычка. И прямо перед собой она видела его пальцы, длинные, ухоженные, с расширенными косточками и розовыми мальчишескими ногтями. Блестящая прядь темных волос вываливалась из-за уха, и он заправлял ее привычным нетерпеливым движением, от которого у Полины что-то холодело с левой стороны, словно он трогал холодной рукой ее сердце. У него были очень черные глаза, о которых ей почему-то нравилось думать – андалузские, – и длинные ресницы, и смуглые щеки, и все это так ей нравилось, что хотелось плакать. Ей нравилось даже, что он много и как-то легкомысленно курит, и его невозможно представить себе без сигареты.
И он никому не принадлежал.
Никому, черт бы его побрал!..
Все было бы в сто раз проще, будь у него жена и некоторое количество подрастающих наследников.
У него не было жены и вообще никого не было, ибо всерьез он занимался только работой. Никто и ничто не интересовало его так, как его драгоценная работа. Девиц, со всех сторон бросавшихся на него, он время от времени приближал к себе, очень ненадолго, – пользовался ими легко и с удовольствием, потом снисходительно и ласково целовал прощальным поцелуем, нежно трепал по затылку, отпускал и больше не вспоминал о них никогда. У него хватало порядочности и чувства юмора никому и ничего не обещать, потому и взять с него было нечего, хотя некоторые пытались, и Полина искренне их жалела.
Переболеть Троепольским и не нажить осложнений было трудно. Заразившиеся им непосредственно в стенах конторы страдали у Полины на глазах, и она утешала их, подставляла плечо, выслушивала откровения, давала советы, печалилась, заваривала кофе, самый что ни на есть настоящий, не растворимый, боже упаси!.. Никому, кроме Феди Грекова и Варвары Лаптевой, которые все про всех знали, и в голову не приходило, что у Полины Светловой тот же самый диагноз.
Да, но она вылечилась. Конечно, вылечилась. Ну, почти. Почти.
– Спасибо вам большое, – ни с того ни с сего произнесла вежливая и красивая Федина племянница. – Я, наверное, поеду.
– Может, кофе все-таки, – безнадежно предложил Марат, но племянница посмотрела на него и улыбнулась как-то так, что сразу стало ясно – Марат тут ни при чем. Совсем ни при чем.
Она подтянула с пола свой рюкзачок, откинула назад волосы, еще раз улыбнулась – на этот раз улыбка была прощальной – и пошла по коридору в сторону наружной двери. Полина и Марат смотрели ей вслед.
Полина думала – надо же быть такой красавицей!
Марат думал – сейчас уйдет, и все, черт возьми!..
Охранник открыл запищавшую кодовым замком дверь, потом она стукнула, закрываясь, и Марат очень озабоченно произнес:
– Кажется, я машину не запер.
– Какую машину?..
– Свою. Пойду проверю.
Это было смешно.
Он заскочил в свою комнату, через секунду вылетел оттуда – рука просунута в один рукав, второй волочится по ковру, в кулаке для правдоподобия ключи от машины.
– Надо проверить, – озабоченно повторил он, хищным взором косясь вдоль коридора.
Полина согласно покивала.
Он был уже у самой двери, когда она крикнула:
