скачать книгу бесплатно
Отдаваясь от стен и дореволюционных потолков, загудели их встревоженные голоса. Говорили непонятное. Алекс прикрыл дверь.
– Ну, я так понимаю, никакой работы сегодня уже не будет, так что давайте ужинать, что ли!..
– Марина, огромное вам спасибо, но все же, если наш фотограф сейчас вернется, мне бы хотелось закончить именно сегодня.
– Дэн! Уйми свою тетушку, а?! – И Маня быстро ушла в кухню.
Там она поставила на поднос тарелки и чашки и стала выбирать из ящика серебряные приборы. При этом она шевелила губами – считала.
– Кто этот человек?..
– Алекс! – Приборы с грохотом обрушились обратно в ящик. – Что ты подкрадываешься!
– Я не подкрадываюсь.
Маня опять принялась считать. Все никак у нее не сходилось количество гостей и количество вилок.
– Маня?..
– А! Да я ж говорю – журналист.
– Ты говоришь это как-то очень неуверенно.
– Ну, он бывший журналист, – призналась Маня неохотно. – Он и правда когда-то какое-то звание получил, и премию даже, и везде печатался, и всякое такое. Пять или шесть? Ну, что ты меня сбиваешь!
– Я не сбиваю.
– А потом у него неприятности начались, отовсюду его выгнали и печатать перестали. Я с ним познакомилась, как раз когда уже были неприятности. Его в издательство взяли пресс-релизы писать и всякую текучку, но очень быстро уволили. То есть не уволили, а после испытательного срока договор не стали заключать. Налей воды в чайник, а?..
Алекс налил воды.
– Он приятель этой… дурочки?
Маня грустно посмотрела в окно.
– Шут его знает. Наверное.
Алекс ждал. Он знал, что будет продолжение.
– Надо же, – она пожала плечами. – Сто лет его не видала.
…Должно быть, у них был роман, неизвестно почему подумал Алекс.
– Нет, он хороший журналист, – как будто оправдываясь, заговорила Маня, – у него имя как-то сразу появилось, известность! Вон у нашего Дэна так и нет до сих пор никакой известности, а у этого была. Была, да сплыла.
– Почему сплыла?
Маня махнула рукой.
– Пьет? Колется?..
– Он правдоискатель, – выпалила Маня, повернулась к Алексу и сунула нос ему в плечо. – Он везде ищет народную правду и поднимает массы на революционную борьбу против тирании. Массы, как правило, не поднимаются, а его увольняют, как скандалиста. По крайней мере, так говорили в издательстве. А как там на самом деле, я не знаю…
– Почему ты огорчаешься?
– Потому что терпеть не могу, когда что-то пропадает даром! Он и правда хороший журналист! Ну, был хорошим!.. А ужиться ни с кем не мог. И все профукал.
– Не все люди умеют пребывать в благости и прекраснодушии.
– Просветил, – сказала Поливанова и отодвинулась. – Спасибо тебе. И Таис смылась!.. Теперь вся эта бодяга затянется еще на три часа.
– Нет уж, – решительно заявил Алекс. – С меня на сегодня хватит.
– Так что? Фотосессии не будет? Завтра все сначала начнем? Еще один день псу под хвост?!
В дверь позвонили.
– Явилась. Объяснение состоялось! Иди впускай. – Маня подтолкнула великого писателя. – И я тебя умоляю, доснимись уже, я так от всех устала, сил моих нет.
Прикидывая, был или не был у Мани роман с революционным журналистом Гудковым, Алекс распахнул дверь – в который раз за этот вечер? – отлетел к стене, ударился головой о бронзовую прадедушкину вешалку, осел на пол, на него свалились какие-то вещи.
– Где она?! – загрохотало где-то вверху. От неожиданности и боли Алекс ориентировался плохо. – Говори, ну?! Где эта б…дь неумытая?! Я все равно ее найду! А тебе сейчас покажу, сучонок, твое место! Выискался! Падаль европейская!..
– Алекс!!
Манин голос моментально привел его в себя. Из глаз пропала чернота, а из горла ком, похожий на кровавый сгусток. Он шумно выдохнул, прицелился и с силой дернул орущего за ногу. Нога поехала, потеряла опору, вторая описала дугу – Алекс увернулся от нее, – и «колумнист и радиоведущий» Анатоль Кулагин, замахав руками, повалился навзничь.
В коридоре толпились и, кажется, кричали, но Алексу некогда было разбираться. Он выдернул из угла этажерку – с нее с глухим стуком посыпались какие-то книги – и поставил сверху на распластанного Анатоля, так чтоб тот уж решительно не мог пошевелиться.
– Матерь божья! – простонала Маня.
– Кто это?! Что случилось?! На нас напали?! – верещала Ольга Красильченко.
– Оль, прекрати! Не голоси! – велел Дэн.
– Пусти, ну!.. – прохрипел с пола Анатоль и сделал попытку подняться. – Слышь, ты, урод!..
– Остынь, – сказал Алекс негромко, – полежи пока.
– Кто это?! – не унималась Ольга.
– Алекс, он тебя ударил?!
– Я его ударил.
Маня подошла и наклонилась над Анатолем, как над неодушевленным предметом.
– А с ним ничего не случилось? – И она взглянула с опаской. – В смысле тяжких телесных повреждений?..
– Ребят, у вас же приличный дом! – весело произнес Дэн Столетов. – А какие-то придурки весь вечер лезут!
– Пусти, кому сказал!..
Этажерка зашаталась, на самом верху закачалась толстая книга, неторопливо наклонилась, стала падать – все присутствующие проводили ее глазами – и попала на редкость неудачно!.. Лежащий завыл:
– А-а-а!.. – и стал подтягивать ноги к животу.
Морщась, Алекс снял с него и отставил этажерку. Анатоль корчился на полу.
– Пошел вон, – вежливо и негромко попросил Алекс.
Анатоль встал на четвереньки и свесил голову.
– Где… моя… жена?.. – проикал он.
Шан-Гирей помог ему подняться.
– Я не знаю, – ответил он. – Здесь ее нет. И не приходи больше сюда!..
– Где… она?..
– У меня журналисты. – Алекс показал на Дэна с тетей Олей. Дэн моментально к нему придвинулся, как бы смыкая ряды. – Если не хочешь попасть в скандальную хронику, ты сейчас отсюда уйдешь и больше не вернешься.
Анатоль скосил налитые кровью и ненавистью глаза.
– Все предусмотрел, да?! Журналюг, сволочей, позвал, сам бы не справился!.. Я… слышишь ты… я тебя убью!.. Убью, сволочь!
– Не сегодня, – отрезал Алекс. – Сегодня пойди и проспись.
Он вывел Анатоля на площадку – второй раз за этот вечер! – оглянулся на Маню и сказал задумчиво:
– Я его… провожу.
– Зачем?! С ума сошел?!
– Не, не, – встрял Дэн и стал торопливо совать ноги в кроссовки, – это обязательно! Подожди, Алекс, я с тобой! Да вы не волнуйтесь, девочки, мы его в такси посадим и вернемся. А то будет в подъезде завывать, кому охота слушать!..
Дверь захлопнулась.
Тетя с Маней посмотрели друг на друга. В глазах у Ольги плескалось любопытство, переливалось через край.
– Пойдемте на кухню, – буркнула Маня. – Надо же что-то делать!..
– Марина, мне очень неудобно, может, лучше уйти, потому что с работой у нас не заладилось…
Не слушая, Поливанова вернулась на кухню и – в который раз? – включила чайник, и он сразу бодро зашумел.
– Она была в полном расстройстве чувств! – провозгласила Маня. – Ольга, вы тоже в полном расстройстве чувств?..
Сегодня
– Таис прибыла, наверное, минут через пятнадцать. Ну, может, через двадцать. Как раз в расстройстве чувств! – продолжала Маня. – И сразу стала налегать на коньяк. То есть было ясно, что работы никакой не будет! Ольга засобиралась домой, но Дэн с Алексом все не возвращались, а она очень хотела увести племянника. Она… трепетная слишком, понимаете? С мамой живет!
– Нет, – буркнул капитан Мишаков, – не понимаю.
– А потом наши приперлись. Где-то через полчаса. Сказали, что впихнули Анатоля в такси, дали водителю денег и адрес.
– Адресочек, значит, по которому покойный проживал, вам известен?
– Записывайте, – предложил Алекс негромко. – Малаховка, улица Коммунистического Интернационала, дом пятнадцать. Он несколько раз приглашал нас в гости, и мы вынуждены были… принимать приглашение, поэтому улица Коммунистического Интернационала нам известна хорошо.
– Почему вынуждены? – не понял Мишаков. – Принимать-то?
– Старый друг, – объяснил Алекс, морщась, – отказать нельзя. Маня маленькой там вообще часто бывала! – Он помолчал и добавил, обращаясь к писательнице и разом сменив тон: – Набери мне Анну, я не могу найти ее номер!
– Ты никогда ничего не можешь найти. – Поливанова забрала у него телефон и стала тыкать в какие-то кнопки.
Мишаков поглядывал на них оценивающе.
Да уж. Парочка, прямо скажем, с фанабериями!.. Этот – кстати, нужно еще проверить, правда ли он такая уж знаменитость или просто тунеядец, устроился у бабы на шее, свесил ножки и едет себе! – ферт длинноволосый ничего не помнит, в телефонах путается, того гляди ложку мимо рта пронесет. Однако покойного с лестницы спустил, да еще дважды, если не врет. Не сходится тут чего-то, ох, не сходится!.. А еще в бытность капитана Мишакова слушателем Школы милиции следователь Петрушин ясно объяснял – если картина преступления не складывается, значит, неправильно она нарисована, картина-то! Начинай сначала рисовать.
Да еще журналисты тут вчера весь вечер толклись! Вот кого капитан особенно и отдельно терпеть не мог, так это журналистов. Все ведь брешут, собаки, ну, хоть бы одно слово правды кто для приличия написал! Так и одного слова не добьешься!..
– Анна Иосифовна, – сказал Алекс и улыбнулся телефону летящей, славной улыбкой, преобразившей все лицо. Капитан смотрел во все глаза. – Добрый день. Я прошу меня извинить, но обстоятельства складываются таким образом, что я сегодня решительно не смогу приехать к вам…
Он слез с подоконника и пошел в глубину коридора. Солнце, светившее ему в спину, золотило кудри и локоны, делало его похожим на пророка, уходящего в пустыню, из кино про Христа. Капитан однажды такое видел, и ему не понравилось – скучно больно.
– Так что ж мы делать-то будем? – спросил капитан, когда голос писателя затих где-то далеко-далеко.
– А что нам нужно делать? – не поняла Поливанова.
– Убийцу искать, – Мишаков вздохнул. – Адресочки тети и племянника имеются? А также супруги покойного?.. И этого Гудкова?
– Телефоны могу дать, – отозвалась писательница. – Только номера Артема у меня нет, конечно.
Странная штука. Она на самом деле старалась помочь, и это тоже не укладывалось в картину. Ей бы ломаться на манер этого Шан-Гирея, глаза заводить да ногой качать, а она – ничего подобного! Про него-то нам пока известно мало, а ее-то на самом деле с утра до ночи по телевизору показывают! То она готовит, то про женское равноправие рассуждает, то бюрократов клеймит, то на машине по полигону гоняет.
И простая такая! За простоту и за кофе – так бы и пил до вечера, до того хорош! – капитан Мишаков простил ей даже гренадерский рост.
Высоких женщин он не любил. Женщина должна быть маленькая, изящная, вся точеная, как песочные часы, голосок нежный, глазки голубые, губки бантиком, и чтоб непременно блондиночка!..
Чтоб отвязаться от ненужных мыслей о блондинках, капитан, сильно налегая на ручку, записал телефоны, а потом заявил Мане, что главным подозреваемым все равно остается Александр Павлович Шан-Гирей, потому как именно он вчера затеял с покойным ссору!
Просто так заявил, чтоб посмотреть, какая будет реакция.
Фу-ты ну-ты!.. Никакой реакции.
Мария Поливанова быстро разлила по крохотным чашкам еще одну порцию огненного кофе, достала из холодильника воду, села напротив капитана и подперла щеку рукой.
