скачать книгу бесплатно
Я поставил чемодан на стул и вгляделся в еще два живых трупа на полотенцах на полу.
«Это Левушка, бывший боец Цахала, фронтовик-танкист. Один удар – и кость у тебя переломана. По совместительству алкоголик. С ним не пей. Изувечит. А рядышком – придворный поэт по кличке Архангел. Автор бандитской поэмы «Иерусалимский карнавал». Всех нас туда включил. Язык острый и глаз точный. Ребята ворчат на его поэтические зарисовки. Кое-кто грозит посчитаться, но за ним герой Левушка. И Тригер не против. В общем, как выразился Архангел в своем «Карнавале» – «земля святая, жители не очень».
Четверка зашевелилась, просыпаясь от наших голосов.
Изабелла проводила меня в комнатку с небольшим диваном, на котором мог спать один с половиной человек. Там было закрытое в этой духоте окно высоко на стенке, журнальный столик у дивана с записной книжкой и огромной пишущей машинкой и шкаф с книгами и пустыми вешалками. Изабелла принесла мне мой чемодан. Сказала: «Поспи пока они не очухаются от жары и водки. Эллочка придет позже. Я пойду в другую комнатушку. Там есть матрас на полу, на нем спит Виктор. Попробую уснуть тоже. Бай».
Она ушла, а я открыл чемодан и вынул полотенце и чистую рубашку. Две эти маленькие комнатки были напротив друг друга, и между ними туалет с душем. Я принял холодный душ, переоделся и улегся на диван.
Сразу нахлынула темнота перед глазами. С вспыхивающими и гаснущими серебряными звездами. По телу прошел озноб. Голос в моей голове, откуда-то взявшийся, произнес: «Игра-угадай-ка. Сколько жить осталось?» Я испытал непреодолимое желание немедленно ответить. Я сказал: «Пошел вон. Откуда я знаю?»
Голос сказал бесстрастно: «Будет наказание». И исчез. Я ухнул, как с высоты, в темень сна.
* * *
Я спал беспокойно. Нашептывали в уши голоса: «Ты с на-а-ми», «Ты теперь с на-а-ми». «Ты наш». Я отбивался: я твердил: «Нет». «Нет и нет». «Никогда». Они говорили: «Уви-и-дишь-ш».
И между собой: «Держится».
И снова перед глазами ночь и бездушные звезды.
Я проспал до позднего вечера.
Когда я проснулся, то услышал неясные голоса в гостиной. И звяканье стаканов о бутылки.
Прислушавшись, я уловил, что разговор идет обо мне. Женские голоса встревали к неудовольствию мужчин. Среди них была ненавистная Эллочка. Она пищала: «Он ни на что не способен. Безвольный как воск. Из него ничего не получится. Я его не хочу».
Голос Тригера: «Мадам, вас не спрашивают чего вы хотите. Вам все равно с кем спать, кого ублажать. Ваша задача держать его в счастьи и неведении. Командовать парадом буду я – через Изабеллу. И не забывайте про Живатрам. Их надо убедить, что все получится. Это уже моя задача. Они должны нам платить. Мы привезли серьезную добычу. С его способностями мы заработаем миллион. Так что иди – буди его и объяснись ему в любви».
Она скользнула в дверь, в темноту моей комнаты, присела на кровать, оперевшись на руку за моей спиной, так что я ощутил себя как бы в ее объятии, и зашептала страстно: «Все в порядке, милый. Я люблю тебя. Мы будем вместе до самого твоего Нью-Йорка. Ты ведь хочешь вернуться? Мы вернемся вместе. С тобой ничего не случится пока я рядом. Мы поженимся. Мы такая хорошая пара. Сейчас мы вместе уснем и всегда будем спать вместе». И она втиснулась рядом со мной в эту тесную люльку.
Я сказал: «Я не знаю что происходит, но одно точно: я не хочу с тобой спать».
Она сказала: «Я тебе уже все объяснила. А о хамстве забудь. За каждое оскорбление и неповиновение будет наказание».
Я почувствовал резкую нехватку воздуха. Сердце сжалось как будто его втиснули в кулак. Я был на грани обморока.
«Понял?» съязвила Эллочка. «На первый раз прощается».
Меня отпустило. Мы долго молчали. Эллочка поглаживала мою грудную клетку. «Спи. Спи, усни», нашептывала она. «Тебе ничего не надо знать. Только слушаться».
В полной безысходности я отключился.
* * *
Утром луч солнца попал мне в глаз и я проснулся. Попытался все вспомнить и содрогнулся от отвращения. На мне была эллочкина слюна. Она меня лобызала ночью. В комнате ее не было.
Я встал. Натянул одежду на голое тело и вышел в коридор. Дверь комнатки напротив была закрыта. Я прошел на кухню. Здесь была Эллочка. На столе стояли две тарелки с омлетом и две чашки с кофе. Эллочка сияла. Я был в ее власти. Она хотела меня как мужа. Так она объяснила мне ночью. А я ее ненавидел. Я даже назло ей не причесался в ванной комнате, перед тем как съесть омлет. Ее ничего не смущало. Или она надеялась меня поломать, взяв в плен беззащитного.
И тут я услышал посланную мне мысль: «Не чурайся, неряха. Ты мой муж теперь. Отвечай. Ты меня любишь?»
Случилось невероятное. Голос в моей голове ответил: «Да». Я замер, парализованный страхом. Эллочка бросилась мне на шею: «Я знала. Я знала, что это так будет».
Я не был этим голосом. Откуда он объявился?
Дальше я услышал в голове: «Не торопи его. Спугнешь».
Голос Эллочки: «У нас мало времени. Он подчиняется».
Я разозлился и услышал как сказал: «Пошла вон, дура. Ненавижу».
Эллочка погрустнела. Но затем послала мне предупреждение: «За это будет наказание».
«Иди ляг, полежи», сказала она вслух. «Ты еще слаб».
С радостью от нее избавиться, я вернулся в нашу комнатку и улегся на диванчик, и закрыл глаза. Я увидел темноту и помаргивавшие звездочки, как на главном экране компьютера. Откуда-то из глубины этого пространства вырисовалась змеиная голова с открытой пастью и начала быстро наплывать на меня в атаке. Яд капал с ее языка. Я испытал чувство страха. Она была так правдоподобна.
Я услышал голос: «Еще немного и она тебя ужалит и задушит. Сдайся?»
Я молчал. Я весь был чувством страха, но упрямо молчал. Эллочкин голос сказал: «Как хочешь». Я услышал шипение. Целая стая меньших по размеру янтарных змей появилась вокруг центрального змея, нацелившись на мое лицо. Голос повторил: «Сдайся». Я молчал.
Неожиданно Эллочка расхохоталась и сказала во мне: «А ты молодец. Не из пугливых. Ладно. На второй раз прощается».
Змеи испарились вместе с синим фоном и звездочками. Я остался в свете ворвавшегося в комнату солнечного утра. Я услышал как сказал: «Да будет Свет».
Эллочка посуровела: «Мы подумаем что с ним сделать, с твоим светом» и вошла в комнату. «Вставай. Мы идем на прогулку».
Я встал с кружащейся головой. Проходя мимо кухни, я увидел сидящую за столом и поглощающую омлет Изабеллу. От нее шел мессидж: «На первый раз неплохо, кид. Пошли ее подальше». И послала Эллочке: «Не ревнуй. Мы еще посмотрим».
Дверь во вторую комнату была открыта. На полу, на матрасе, валялся Тригер. Главных экзекуторов – Асса и Дверного нигде не было. Значит, я могу передохнуть. Он помахал мне рукой. Я не ответил и услышал в себе: «Хам». Не поздоровался я и с Изабеллой, поскольку она на меня даже и не взглянула.
Выходная дверь была на замке. Эллочка открыла ее своим ключом. Мы покинули бандитское логово и спустившись на первый этаж вышли в пекло улицы.
В парке. Спустившись с холма Грехов Ганнурит, мы погрузились в тишину и прохладу. «Приляжем», игриво пригласила Эллочка. Мы растянулись на траве рядом друг с другом. Кто посмотрит – решит: влюбленная пара. Я закрыл уставшие глаза и оказался в темноте самого себя. Опять полотно синевы и на нем – помаргивающие как игрушки на елке все те же доброжелательные звездочки. Я был спокоен от безнадежности. «Попал к ним в лапы. Что им надо? Что надо от меня этой сексуальной кукле намазанной?»
Неожиданно я услышал в себе ее голос: «Стать твоей женой, милый». Она положила руку на мою грудную клетку, а голову – мне на плечо. Я поднялся и отодвинулся. Она говорила со мной, как верные собачки с хозяином. И меня впервые не хватило на то, чтобы ее оттолкнуть. Она рассмешила меня своими ночными выкрутасами. Сексуальная атака началась вчера вечером. Я терпел, но все равно отключился в сон с тоски и злости.
Она поцеловала меня в щеку и задала неожиданный вопрос: «Ты меня любишь?» Я отодвинулся и сказал: «А это тебе зачем?» И услышал в себе: «Полюби меня. Откройся сердечком», и впилась в меня губами. Я не отодвинулся, но хамить не стал. Слово «люблю» всегда было для меня священно. Я услышал: «Молодец. Еще немного и ты в меня влюбишься». Это меня отрезвило. Наглости в ней был беспредел. Я спросил: «Зачем ты со мной разговариваешь в голове?»
Она преподнялась на локте: «Вот это да. Ты о чем?»
Я сказал: «О том, что ты посылаешь мне в голову».
Она сказала, поглаживая мне грудь: «Маленький мой, да ты больной оказывается. И давно тебе это мерещится?»
Я огрызнулся: «С тех пор как встретился с тобой и вашей компанией».
«Ну и ну-у» протянула она. «Дело плохо. А врачи что говорят?»
«Слушай», сказал я, «оставила бы ты меня в покое. Ты мне не нужна. Это я тебе зачем-то нужен. Но тебе не удастся свести меня с ума».
«Удастся», раздалось у меня в голове.
Я вскочил: «Пошли отсюда».
Она нехотя поднялась: «Как хочешь, милый».
* * *
Когда мы вернулись в квартиру, Эллочка осталась в гостиной а я ушел в комнату, надеясь, что она устала и я ей не нужен. Она начала рассказывать голодной аудитории о том, какая у нас была сексуальная ночь.
Я слышал это из комнаты и удивлялся непреодолимой подлости этой королевы секса.
Каждое утро повторялось как ритуал: Эллочка вела меня в парк «для моего здоровья». Мы укладывались на спинах в высокой траве. Солнце останавливалось прямо над нами и распускалось душем, поливая сквозь листву приютившей нас липы. Я закрывал глаза, игнорируя Эллочкины ласки.
Сегодня перед моими закрытыми глазами поплыли фантастической раскраски деревья, трава, цветы, все ожило и все излучало угрозу. Я им не нравился, Я втерся к ним, в их царство, и они были готовы защищаться.
Почувствовав как я напрягся, Эллочка спросила невинно: «Ты чего-то боишься, милый?»
Обескураженный, я не стал выступать перед ней, гадиной, с обвинением, что она упражняется, пытаясь выбить меня из баланса раз и навсегда. И зависеть от этого постоянного страха, где якобы только она одна могла прийти на помощь.
«Ты опять плохо себя чувствуешь? Опять что-то мерещится?» Она вполне правдоподобно разыгрывала участие.
Кончалось одним и тем же – «Пойдем отсюда», огрызался я как беспомощная крыса в пожаре.
«Конечно, конечно». Она заторопилась, подымаясь с травы и протянув мне руку. Вполне вовремя, потому что у меня закружилась голова.
* * *
Когда мы на сей раз вернулись в квартиру, в гостиной за столом сидела компания с Тригером во главе. Я молча прошел в свою комнату и улегся на наше ложе.
Я даже закрыл за собой дверь, оставив Эллочку в гостиной. Мне так хотелось побыть одному, чтобы никто за мной не наблюдал. Позднее я понял, что никакого такого угла у меня теперь нет.
Из гостиной, как я услышал, Тригер потребовал у Эллочки отчет о моем поведении. Эллочка запела блаженно. «Он такой ненасытный, Всю ночь мне спать не давал. Честное слово, я больше не могу. Ну вы подумайте, какая страсть».
Меня начало тошнить, но раздался дружный хохот и я превратился в комок злости. Сердце заныло и стало страшно, что я умру. Эллочка вошла, присела ко мне на диванчик и сказала заботливо: «Все в порядке, милый. Не надо нервничать. Тригер тобой доволен».
Я мог сказать ей, приказать даже в своем озлоблении: «Уходи. Ты мне противна». Но что толку. Их много. И то, что там Изабелла, холодная и непробиваемая, больше всего унижало меня. Моя беспомощность покрывала меня стыдом. И тогда я почувствовал и решил, произнеся это в себе громко и четко: «Я хочу умереть».
Эллочка смешалась. Она сказала укоризненно: «Разве легче умереть, чем подчиниться? Я хочу, чтобы они начали тебя бояться. Потому что ты – сильный. Никто из них так не силен как ты. И твоя Изабелла это увидит и тебя зауважает. А я буду гордиться, что я – твоя жена. Хотя ты ее и любишь. И вообще, когда динозавр щиплет травку, это смешно. Ты динозавр, милый. Тебе большие дела надо делать. Тригер это понял и завербовал тебя к нам. Деваться тебе некуда. Наши везде. А у тебя – ни копейки даже на автобус чтобы удрать. Тригер тебя открыл и теперь не выпустит. Тригер – он железный. На нем много дел, больших и маленьких. За тебя он хочет миллион. Ты будешь его произведением искусства. Он – твой Пигмалион. И не ярись, устанешь и сдашься. Выбора нет».
«Есть», разозлился я. И заорал так, что через открытое окно меня наверно слышал весь дом: «Я хочу умереть!»
Эллочка, дрянь такая, опечалилась: «Ну хорошо, я доложу. Хотя он, конечно, тебя слышал. Берегись теперь».
Она ушла, прихлопнув дверь. Я улегся обратно и закрыл глаза. Передо мной, все мое внутреннее зрение затопило черное поле.
Где же мой Свет? Удивился я. И тут понял: меня убивают особой изощренной пыткой – пыткой мрака, где не может выжить душа человеческая. Я робот.
Ну конечно, как же я не догадывался? Охотники за душами.
Я услышал в себе голос Тригера: «Не строй безумных догадок. И не вздумай кому-нибудь жаловаться. Тебе все равно никто не поверит. Выходи лучше на чай с водкой. Побеседуем».
Я понял: надо притворяться. Время покажет кто кого. Подождем когда они перестанут запирать меня в квартире. И пошел в гостиную.
К моему удивлению, в ответ на эти мысли, во мне раздался громкий смех команды. Голос Тригера сказал: «Поздравляю. Ты только что сам себя продал. Слышно каждое твое слово. Меня или других, к примеру, ты не услышишь, если на то будет моя воля. Все потому, что я мыслю, а ты маразмируешь. Иди чай пить, придурок».
* * *
За прямоугольным столом без скатерти сидела компания. Почему-то не было Изабеллы и Виктора.
Судя по блеску глаз и румянцу щек все достаточно зарядились спиртным На столе стояли в ожидании начатые бутылки водки. Конечно русские консервы и хлеб. И никакого чая.
Тригер меня представил: «А это наш новый товарищ. Оторвался от наук в Нью-Йорке и теперь не хочет возвращаться домой. И даже решил жениться. Эллочка от него без ума».
Эллочка нахально прижалась к моему плечу: «Он такой милашка».
Я отодвинулся. Компании это не понравилось. В воздухе гудело неудовольствие. Эллочка и глазом не моргнула: «Он стесняется». «A-а», они захихикали. «Смелее, парень. Здесь все свои. А ты гляди».
Гитарист пропел, а остальные подхватили из Окуджавы: «Не обещайте деве юной любови вечной, навсегда».
От запаха водки меня замутило. Но они бросились хохотать и угощать меня: «Выпей, не обижай компанию».
Эллочка взяла полную рюмку, поднесла мне ее к губам и буквально влила внутрь: «Сейчас станет хорошо, милый» проворковала она мне на ушко.
Мне нельзя пить. Я дичаю. Не соображаю сам что делаю. В голове помутнело и мне захотелось перевернуть стол прямо на них на всех, со всем его содержимым. Эллочка завопила в растерянности. Тригер сделал знак Ассу – громиле, который сидел во главе стола напротив Тригера. Асе встал и пошел на меня. Я выскочил из-за стола ему навстречу. Но он не собирался со мной долго разбираться. Обошел, обнял меня со спины, приподнял и хлопнул мной об пол.
Я слышал, отключаясь, как Тригер выговаривал ему: «Аккуратнее, Асе. Соседи слышат. Уже могли вызвать полицию. Кому это надо».
Тот оправдывался: «Я что, я слегка. Хорошо, что ты Дверного не позвал на помощь. Он бы ему все кости переломал».
Эллочка руководила транспортировкой меня в нашу комнату на диван. Было темно. Я падал куда-то вниз, крутясь как щепка в водовороте. Тошнило. Потом я вырубился. Никого и ничего.
* * *
Бог мой, куда меня занесло? Ведь нашелся же темный уголок, населенный чудовищами, и судьбой меня в него вдунуло и прикрыло вход позади.
Я ощущал себя в ловушке. Только чудо могло меня отсюда вывести. Я отупел с отчаяния и страха и только молился. Ни искорки, ни проблеска. Одна тьма. Я уснул. А может бредил.
Пришел волшебный овал, и по его орбите медальон плывущий вниз. Сирень, пропитанная светом. И в медальоне вписаны сияющие мы с моим мальчонкой у меня на руках. С коронами на голове.
Чистота и святость, и обожание друг друга. Это уже было и повторилось. Значит, им не удалось нас умертвить. А мальчик этот – мой сын. Молчание. Ведь слышат, а молчат.
Голос Тригера: «Рука не подымается. Сдайся».
Всхлипывает Эллочка. Я молчу.
Голос Изабеллы (откуда она появилась?): «Я в роли плохого полицейского, из нас двоих, допрашивающих. Спаси ребенка».
