скачать книгу бесплатно
Кража на Весенней улице
Кристина Устинова
В конце учебного года школьник Лукаш отправляется вместе с другом из холодного Севера в тёплый Арбайтенграунд. Увы, отдохнуть не получится: именно там, спустя много лет, стали всплывать неприятные подробности жизни пропавшего отца…
Кристина Устинова
Кража на Весенней улице
Нордеграунд, 1969 год.
глава 1
В последнее время погода ухудшилась, и город словно затерялся среди мороза и метелей. Мне ходить до школы всё труднее и труднее.
Марлис заболела, и папа Уве (так я называю своего отчима) не отпускает её.
А мне не везёт, и я хожу в школу.
Школа.
Не хочу туда. Только зря штаны просиживать, а деньги-то не платят.
После, работа – продавать книги.
Папа Уве знал о моём заработке и старался не отпускать меня в метель, но я рвался на рынок. Зарабатывать.
Надо кормиться.
У нас экономический кризис.
Я сидел возле какого-то ларька на рынке, укутанный в старое пальто. Передо мной стояли две раскрытые коробки, в которых лежали книги. Как зарубежные, так и отечественные. Мой папа коллекционировал их. Пока не уехал в Арбайтенграунд.
Никто не подходил. Чтобы почувствовать конечности, я расхаживал взад-вперёд и кричал:
– Книги! Покупайте книги! Шоу, Шекспир, Булгаков и другие! Только у меня! Дёшево и без цензуры.
Но никого.
Ко мне наконец подошёл один мужчина в новом пальто. Я указал на коробку:
– Возьмите что-нибудь…
– Парень, иди лучше домой. – Голос у него был тихий и спокойный, почти как у женщины.
– Не могу, деньги нужны.
– Да кто будет брать книги, если есть нечего? Книжку не съешь.
Что-то странное в его манере общения… Метель усилилась, и поэтому я не смог разглядеть его лица.
– Вы что, из самого Арбайтенграунда?
– Да, а как ты понял?
– Говор у вас…
– А, понятно.
Мы помолчали. Папа Уве, как и многие жители Нордеграунда, ненавидел эту страну, в чьих руках мы сейчас находимся. Мы для неё что-то вроде колонии. А вот меня всегда интересовала эта страна-город с её процветанием, разнообразием системы правления и улицами.
И ещё потому, что сейчас там живёт мой папа.
– Почему вы приехали сюда? – сказал я.
– По делам мне надо. А ты иди домой, замёрзнешь.
Он ушёл, ускорив шаг. Я нахмурился и огляделся. Почти никого не было.
Пора домой. Холодный ветер обжигал лицо.
глава 2
– Не верю тебе, что ты видел арбайтенграундца, – сказала Марлис.
Мы сидели в её комнате; я принёс ей чай.
– Ну и не верь! Как маленькая, честное слово!
– Просто… что делать ему в нашей глуши? Ну вот что?
– Откуда ты знаешь, может, он путешественник? Или учёный-географ. А может, у него здесь родственники. – Я сглотнул, вспомнил папу. – Может и такое быть.
Она поняла намёк и промолчала.
– Что ж, ладно, поверю тебе. И всё-таки интересно…
Следующий день – выходной, и я не пошёл в школу. Мы втроём – я, Марлис и папа Уве – сидели и завтракали. Метель, из-за которой вчера ночью едва не снесло черепицы на крыше (а мы как раз живём на самом верхнем этаже), не давала мне спать, но зато она стихла, и теперь в нашу квартиру просачивался солнечный свет.
Едва закончив завтрак, к нам постучали.
Папа Уве встал и открыл дверь.
Некоторое время он тихо с кем-то разговаривал, а затем прошёл на кухню вместе с мужчиной в шубе. Его морщинистое лицо отразила улыбка; взгляд был устремлён на меня.
– А, привет, парень!
Марлис посмотрела на меня. И я понял.
Это тот самый мужчина.
Папа Уве отодвинул стул.
– Присаживайтесь…
Мужчина сел, а он продолжал стоять. Я уступил ему место и встал позади Марлис.
Он оглядел нас.
– Вы, впрочем, можете остаться. Уже не маленькие.
– Скажите цель вашего визита, – сказал папа Уве.
Мужчина откашлялся.
– Итак, я инспектор Вагнер. Я пришёл от местного прокурора.
– По какому делу?
– Я ищу Фритца А. Шнайдера. Он в розыске.
Я едва стоял на ногах, задел остывшую печь.
Марлис и папа Уве посмотрели на меня и тут же одновременно отвернулись.
Ну и на этом спасибо.
– Но зачем вы пришли к нам? – сказал папа Уве. – Его здесь нет с того момента, как он бросил свою жену и уехал в Арбайтенграунд.
– Я знаю, но надо убедиться в этом. Кстати, мне ещё известно, что потом фрау Шнайдер вышла за вас и родила вот такую красавицу. – Он указал на Марлис.
Она покраснела.
– Спасибо.
Вагнер посмотрел на меня.
– А ты и есть Лукаш Шнайдер.
Я кивнул. Слова застряли в горле, может от страха – не могу сказать. Но он пожирал меня взглядом.
– Ты чем-то похож на него. – Вагнер улыбнулся.
Мне от этой улыбке стало немного легче.
Он положил руки на стол.
– Дело просто в том, что герр Шнайдер, будучи ювелиром с Весенней улицы, украл из магазина, в котором работал, кольцо с бриллиантом размером в 0,05 карат. Стоит оно, на минуточку, около 160000 марок.
Я едва не фыркнул.
«За этот блестящий кусок камня? Да вы шутите!»
Однако я ничего не сказал.
Между тем Вагнер продолжал:
– В последний раз его видели в автобусе, потом он вышел на Революционной улице и повернул за угол. Больше его не видели. Есть вероятность, что он незаконным путём (может, даже с помощью соучастников) добрался сюда, до Нордеграунда.
Папа Уве кивнул.
– Понятно. Но я его не видел.
– Вы хоть знаете, как он выглядит?
– Конечно. Я видел фотографии.
Вагнер встал.
– Что тут сказать? Мне придётся осмотреть вашу квартиру – такова официальность. Но, помните, если что-то подозрительное увидите, то…
глава 3
Мой отец вор, и его ищут в двух странах.
Отлично.
Если честно, я после первого шока от услышанного больше не испытывал никаких чувств к этой ситуации – словно смотрел какой-то детективный фильм, не более того. К отцу я тоже никаких чувств не испытывал; он покинул меня, когда мне было два годика, так мне говорила мама. А через пять лет она к другому ушла, оставив нас с Марлис и папой Уве.
В общем, ничего особого не изменилось, но его фотопортрет развесили по всему городу! Теперь на меня люди поглядывают искоса, а некоторые в школе даже показывают пальцами: мол, смотрите, сын преступника.
Но мне не стыдно.
Потому что я не считаю себя его сыном.
Прошло несколько дней. Мой друг-чех, Якуб Крупский, выздоровел и вернулся в школу. За обедом он нагнулся ко мне:
– Я всё знаю про этого Шнайдера. Сочувствую…
– Он мне никто, понятно?
Он был обескуражен.
– Нельзя же ведь так…
– А мне что, заплакать и сказать: «Ох, за что Господь наделил меня таким отцом?» Он для меня никто.
– Дело твоё…
Наступило молчание. Мы доели обед, и Якуб сказал:
