Политические тайны Второй мировой

скачать книгу бесплатно

Политические тайны Второй мировой
Виктор Иванович Устинов

Политический бестселлер
Вторая мировая война – историческое событие такого масштаба, что оказывает огромное влияние и на современную политику ведущих государств планеты. Стоит вспомнить хотя бы скандал вокруг Катыни, нескончаемые споры по поводу т. н. пакта Молотова-Риббентропа и прочие будоражащие умы вопросы, так и не получившие на сегодняшний день ответа. Несмотря на то что прошло уже более 70 лет со дня начала Второй мировой войны, многие политические события, сопровождавшие ее, так и остались тайной за семью печатями. Автор этой книги – политик, журналист, военачальник – попытался приподнять таинственный покров, скрывающий истину, и рассказать читателю подлинную политическую подоплеку самой кровавой войны в истории человечества.

Виктор Устинов

Политические тайны Второй мировой

Светлой памяти Верховного Главнокомандующего,

Генералиссимуса Советского Союза т. Сталина И.В.,

его солдатам и офицерам, а также труженикам тыла,

спасшим нашу страну и все человечество

от фашизма, – посвящается.

Предисловие

1 сентября 2012 года исполняется 73 года со дня начала Второй мировой войны, а 22 июня Россия отмечала скорбную 71-ю годовщину со дня нападения фашистской Германии на Советский Союз. И чем дальше будут от нас уходить в прошлое эти трагические даты, тем острее и глубже историки, политики и простые люди буду вникать в вопросы разрастания Второй мировой войны, в орбиту которой оказались втянуты 61 государство и 110 млн. человек. Война обошлась в 50 млн. убитых и оставила после себя 35 млн. инвалидов – вот та страшная дань, которую человечество уплатило за непринятие решительных мер по обузданию гитлеровского режима на этапе его возникновения. Особенно большой урон был причинен Советскому Союзу, на плечи которого легла главная тяжесть борьбы. Наша страна потеряла 27 млн. своих сыновей и дочерей. Три четверти из них составляют мирные жители и военнопленные, замученные гитлеровцами на оккупированных территориях.

Как могло случиться, что в центре Европы, только что пережившей трагедию Первой мировой войны, такие ведущие страны, как Англия и Франция, потакали возрождению Германии, помогали ей вооружаться и молчаливо наблюдали за тем, как Гитлер покоряет одну страну за другой? Безучастно наблюдала за разрастанием военного конфликта и Лига Наций, образованная победителями в Первой мировой войне, и главной целью которой было разоружение европейских стран.

Меня, как и любого исследователя, заинтересовало начало войны, ее первые дни, ставшие трагедией для нашей страны. Кто виноват в этом? И как это могло случиться? Заинтересовало не с позиции осуждения тех руководителей, что стояли во главе страны и ее вооруженных сил, а с точки зрения правды, которая с умыслом долгое время извращается. Извращение этой правды началось с Н. Хрущева, великого честолюбца и великого самодура, вознамерившегося разрушить культ личности Сталина и, топчась на его могиле, попытаться создать свой культ, намного превосходящий культ предыдущего вождя. Толкало его к этому неуемное честолюбие, недостаток интеллекта и переоценка своей роли в истории страны, которую он захотел заново переписать по своему сценарию. Именно Н. Хрущев нанес страшный, кощунственный и несправедливый удар по стратегическим способностям Верховного Главнокомандующего т. Сталина, чей талант в области стратегии был непререкаем в стане наших союзников, а все советские полководцы Великой Отечественной войны считали свой талант в военном искусстве производным от таланта вождя. Маршалы и генералы Великой Отечественной не сумели подняться на защиту Сталина, как это сделал маршал Ней по отношению к Наполеону, но они по-русски восприняли эту боль душой, и многие из них из-за этого в конце пятидесятых и начале шестидесятых годов прошлого века, вслед за оклеветанным вождем, ушли раньше времени из жизни.

Нашлись и такие военачальники, кто вслед за Хрущевым поддержал хор очернителей истории, смешивая в ней глупость с абсурдом. Но был и маршал К. Рокоссовский, который пострадал от советского режима и мог сказать о нем много нелестных слов, но, следуя правде, он, на просьбу Хрущева поделиться негативными воспоминаниями о Верховном Главнокомандующем, ответил ему: «Никита Сергеевич! Вы же знаете, что для меня Сталин является богом». Наутро К. Рокоссовский, маршал Советского Союза и маршал Польши, был понижен в должности, но зато он не потерял совести.

Почему нападение фашистской Германии организованно встретили моряки Северного, Балтийского и Черноморского флотов, подчиненные наркому военно-морского флота адмиралу Н. Кузнецову и пограничные войска НКВД, подчинявшиеся Л. Берии? Почему отдельные командующие приграничными армиями и округами так медленно и нерасчетливо выводили войска к полям сражений, когда, находясь в еще более невыгодных условиях, партийные и советские руководители областей и республик успешно эвакуировали все военные предприятия на восток? Когда на шестой день войны немецко-фашистские войска ворвались в Минск – их взору предстали пустые заводские корпуса – все ценное, что могло быть использовано для выпуска военной продукции, было вывезено в глубь страны или взорвано.

Опираясь на архивные документы и воспоминания военачальников, написанные ими до хрущевской поры, я сделал попытку рассказать правду о войне: не в целях осуждения тех маршалов и генералов, что стояли во главе Наркомата обороны, а для осознания печальных уроков неправильного применения вооруженных сил Советского Союза при отражении агрессии фашистской Германии в 1941 году и недопущения их повторения в будущем.

Еще древние заметили, что война, так же, как и пожар, всегда подступает внезапно, и к этому бедствию надо готовить страну и народ заранее. Тем более сейчас, когда реформа в российской армии ведется людьми, далекими от военного дела и преследующими личные выгоды, а не интересы государства.

Автор

Глава I

Создание национал-социалистической партии Германии и приход Гитлера во власть. – Диктатура вождя. – Милитаризация политической жизни и экономики страны. – Пересмотр итогов Первой мировой войны и денонсация Версальского договора. – Промышленные «четырехлетки» Геринга. – Аншлюс Австрии. – Мюнхенское соглашение и оккупация Чехословакии.

До 1928—1929 годов национал-социалистическая партия в Германии не имела сколько-нибудь заметного влияния в политической жизни страны. После неудавшегося путча в Мюнхене (1923 г.) эта партия очутилась в положении бережно опекаемого монополистической буржуазией стратегического резерва. Фашизм превратился в активную силу лишь после того, как германские империалисты, воссоздав основу военно-экономической мощи страны, успешно конкурируя с американскими, английскими и французскими монополиями на мировых рынках, настойчиво и нагло потребовали полной свободы перевооружения Германии, расширения ее границ и равноправного участия в решении всех политических проблем на Европейском континенте.

Германские монополии, с их широкими международными связями играли основную роль в развитии германской военной экономики и подготовке гитлеровской агрессии. Однако возрождение и обновление тяжелой промышленности и военной индустрии Германии, являвшееся важнейшей предпосылкой гитлеровской агрессии, стало возможным лишь при условии прямой поддержки германского империализма правящими кругами США, Англии и Франции.

Существенную помощь в возрождении германской экономики сыграл репарационный план, разработанный группой американских экспертов под председательством банкира Ч. Дауэса, главной целью которого было восстановление военно-промышленного потенциала Германии и возрождение в этой стране агрессивного империализма, которому предназначалась важная роль в борьбе против Советского Союза и революционного движения в Европе.

С помощью американского золота и американских технологий к 1929 году был в основном восстановлен военно-промышленный потенциал Германии. Политической надстройкой «плана Дауэса» явились Локкарнские договоры, подписанные 1 декабря 1925 года. Главным среди них был Рейнский гарантийный пакт. Обеспечив границы западных соседей Германии, Локкарнские договоры не предусматривали аналогичных гарантий для ее восточных соседей, что сразу было воспринято как поощрение германских агрессивных кругов, мечтавших о завоевании нового жизненного пространства за счет Советского Союза.

Один из творцов «плана Дауэса», германский финансовый король Шахт, сыгравший впоследствии важную роль в установлении фашистской диктатуры, откровенно признавал, что он «финансировал перевооружение Германии деньгами, принадлежащих иностранным кампаниям»[1 - Военная мысль, № 4, 1974, с. 76.]. Хорошо известны связи американского химического концерна Дюпона и британского имперского химического треста с крупным германским концерном «И.Г Фарбениндустри», и вливание капиталов Форда в развитие автомобильной и военной промышленности Германии. Тесная связь существовала между Федерацией британской промышленности и Германской промышленной палатой. Англо-американо-германский банк Шредера, крупные американские банки «Чейз Нейшнэл Бэнк», «Диллон Рид и К°» и другие щедро финансировали германскую промышленность, главным образом, тяжелую и военную. Только в 1927—1929 годах Германия получила около 4 млрд. долларов иностранных займов, из них 2,5 млрд. долларов из США[2 - ЦАМО РФ. Ф. 15, оп. 977444, д.124, л. 6.]. В 1929 году Германия стала сильнейшим конкурентом на мировых рынках не только для Англии и Франции, но и для США Ураган мирового капиталистического кризиса 1929—1933 годов потряс главнейшие капиталистические страны, но Германия сравнительно легко вышла из него, в то время как США, Англия и Франция даже в 1935 году по размерам производства в тяжелой промышленности оставались ниже докризисного уровня.

Мировой экономический кризис не затронул и экономику Советского Союза, наоборот, молодое советское государство в этот период стремительно развивалось. Первая советская пятилетка (1929—1932 гг.) заложила фундамент социалистической экономики и вывела страну из аграрной в развитую индустриальную державу. Пятилетка была выполнена за 4 года и 3 месяца, а сделано неимоверно много. Было введено в действие 1500 крупных промышленных предприятий, заново созданы ряд новых отраслей: тракторная и автомобильная, станкостроения и приборостроения, производство алюминия, авиационная и химическая промышленность, которых не имела царская Россия. В черной металлургии – важнейшей отрасли тяжелой промышленности, ставшей основой индустриализации страны – были созданы электрометаллургия, налажено производство ферросплавов, качественных сталей. Коренным образом были реконструированы нефтяная и другие отрасли промышленности.

За эти годы вступили в строй ДнепроГЭС, Зуевская, Челябинская, Сталинградская и Белорусская тепловые электростанции. Создана вторая угольно-металлургическая база на востоке СССР – Урало-Кузнецкий комбинат. Построены Кузнецкий и Магнитогорский металлургические комбинаты, крупные угольные шахты в Донбассе, Кузбассе и Караганде, Сталинградский и Харьковский тракторные заводы, Московский и Горьковский автомобильные заводы, Кондопожский и Вишерский целлюлозно-бумажные комбинаты, Березниковский азотно-туковый завод, Ивановский меланжевый комбинат, 1-й Государственный подшипниковый завод в Москве и многие другие предприятия.

Национальный доход страны увеличился почти в два раза, промышленное производство – более чем в два раза, производительность труда – на 41%. В СССР за короткий период времени была создана мощная тяжелая индустрия и механизированное коллективное сельское хозяйство, ликвидирована безработица и введен 7-часовой рабочий день.

Западный мир плохо знал Сталина, но там хорошо знали его стратегические способности по разгрому армий Деникина и выдворению английских, французских и японских воинских контингентов с территории Советской России, а его успешное и умелое руководство партией большевиков, возглавившей переустройство России и делавшей колоссальные успехи в развитии экономики страны, глубоко настораживали правящие классы европейских стран, опасавшихся, что создаваемое на востоке мощное советское государство в будущем может угрожать их существованию.

В Лондоне, Париже и Вашингтоне опасались, что набиравшая силу экономика Советского Союза Сталиным будет направлена на расширение идей социалистической революции на запад, как это пытались делать вожди Октябрьской революции Троцкий, Радек, Бухарин и что эта угроза будет, прежде всего, опасна для Германии, где были сильны коммунистические лозунги и стремление к переменам среди рабочего класса и крестьянства. Первая советская пятилетка успешно выполнялась, и лидеры капиталистического мира определенно сделали ставку на национал-социалистическую партию Германии, которую возглавлял Гитлер, в программе которой основным стержнем являлась борьба с красной опасностью внутри страны и с большевизмом на внешнем фронте.

Сталин еще должен был доказать им, что его жизненная цель – созидание, а не война, которую он ненавидел. Невольно, в силу исторически сложившихся политических и экономических отношений в Европе на тот период, нарождавшаяся сильная советская экономика и личность Сталина послужила тем трамплином, на который был поднят Гитлер устроителями соревнований, чтобы он мог не только противостоять советскому лидеру, но и вступить с ним в борьбу.

Это невиданное для того времени стремительное развитие экономики молодого Советского государства, когда весь капиталистический мир переживал тяжелый экономический кризис, породил в самых верхних слоях крупной буржуазии и воротил мирового капитала тревогу относительно будущего всего капиталистического мира, управление над которым они не хотели терять. Нужно было противопоставить этому динамично развивающемуся государству на востоке не менее сильное государство на западе и победителям Первой мировой войны – Франции, Англии и США – таким государством виделась Германия, единственная страна, где можно было быстро воссоздать вооруженные силы, и где к власти рвалась национал-социалистическая партия во главе с Гитлером. Гитлер прямо и открыто заявлял на весь мир, что он, придя к власти, в короткие сроки покончит с красной опасностью внутри страны и создаст сильные вооруженные силы, чтобы еще при его жизни уничтожить Советский Союз. Он с убежденностью писал: «Мы, национал-социалисты, совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы, и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».[3 - А.Гитлер. Моя борьба. М, 2006.]

«Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование, и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы. Именно так были созданы многие могущественные государства на земле. Не раз в истории мы видели, как народы более низкой культуры, во главе которых в качестве организаторов стояли германцы, превращались в могущественные государства и затем держались прочно на ногах, пока сохранялось расовое ядро германцев. В течение столетий Россия жила за счет именно германского ядра в ее высших слоях населения. Теперь это ядро истреблено полностью и до конца. Место германцев заняли евреи. Но как русские не могут своими собственными силами скинуть ярмо евреев, так и одни евреи не в силах надолго держать в своем подчинении это громадное государство. Сами евреи отнюдь не являются элементом организации, а скорее ферментом дезорганизации. Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель».

При этом идеология стояла где-то в отдалении от задуманной подготовки Гитлером войны Германии против СССР, но она нередко выходила у него на передний план, чтобы обосновать свои захватнические цели, а во главе угла стояла обеспокоенность правящих западных кругов, доходившая до паники, обусловленной невиданным ростом экономики СССР.

Грандиозные планы на вторую советскую пятилетку вызвали еще большую тревогу империалистических кругов в Западной Европе и США Куда будет направлена индустриальная мощь Советского Союза и куда направить возрастающую экономическую силу Германии – об этом все чаще и чаще стали задумываться в правящих кругах Лондона, Парижа и Вашингтона. В конечном итоге, лучшим выходом там посчитали прибегнуть к извечной исторической карусели – направить возрастающее могущество Германии на восток, в сторону Советской России, и там возродить рынок для сбыта немецких товаров, и заодно попытаться столкнуть эти две державы в противоборстве, в котором иссякнут их силы и сами по себе исчезнут и проблемы, возникшие с ростом их могущества.

Среди мировых воротил капитала, возрождавших Германию и помогавших нацистам придти к власти, было много евреев, пошедших на сотрудничество с Гитлером. Это кажется странным. Ведь они не могли не знать, что еще в книге «Моя борьба» Гитлер писал, что для выполнения своей задачи «национал-социалистское движение» должно относиться к евреям как к своим смертельным врагам[4 - Нюрнбергский процесс, т. IV.M, 1959, с. 659.]. Но, видимо, страх перед большевиками у них был сильнее страха перед Гитлером. Нисколько не отходя от истины, можно смело утверждать, что появление на свет такой зловещей политической фигуры, как Гитлер, и его национал-социалистической партии было делом рук правящего класса Великобритании, Франции и Соединенных Штатов Америки, осуществивших приход его во власть за их деньги, и с помощью прусской военщины, рвавшейся к пересмотру итогов Первой мировой войны, и крупной германской буржуазии, напуганной ростом могущества Советской России и заразительным влиянием на жизнь простых людей в Германии исходивших из Москвы коммунистических идей.

С приходом к власти Гитлера не только усилилась финансовая и деловая помощь Берлину со стороны США и Англии, но планы гитлеровской агрессии, направленной против Советского Союза, получили прямую политическую направленность и поддержку со стороны этих двух великих держав. Гитлеровская военная машина становилась ударной силой для борьбы с Советским Союзом, народы которого совершали индустриальную и культурную революцию, по своей грандиозности и масштабам не имевшую аналогов в мировой истории. Без миллиардов американских долларов германский милитаризм не мог бы восстановить свои силы и в короткие сроки создать сильную военную машину для ведения захватнических войн. Больше всех старались накачать военные мускулы Германии правящие круги Англии и Франции, не задумываясь над тем, что они в скором времени сами могут стать объектами для испытания этой силы. «Этот золотой дождь американских долларов оплодотворил тяжелую промышленность гитлеровской Германии, в частности, военную промышленность. Это миллиарды американских долларов, вложенные заокеанскими монополиями в военную экономику Германии, воссоздали германский военный потенциал и вложили в руки гитлеровского режима оружие, необходимое для осуществления агрессии. В короткий срок, опираясь на финансовую поддержку, главным образом, американских монополий, Германия воссоздала мощную военную промышленность, способную производить в огромных количествах первоклассное вооружение, многие тысячи танков, самолетов, военно-морских кораблей новейшего типа и другие виды вооружения.

Германские правящие классы стали выдвигать фашистскую партию на авансцену политической жизни страны не только потому, что она показала себя ревностным зачинщиком их интересов, но и в силу того, что с начала своей деятельности фашисты откровенно пропагандировали идеи реванша. Призыв к подготовке новой мировой войны, как известно, содержался в программе национал-социалистической партии, принятой в 1920 году, в книге Гитлера «Mein Kampf», изданной в 1924 году, в «14 тезисах», изданных фашистами в 1929 году, и во многих других письменных и устных заявлениях лидеров этой партии. В этих тезисах говорилось, что фашисты во имя осуществления своих целей пойдут на любую борьбу. «Нет такой жертвы, – подчеркивалось в этом документе, – которая была бы для нее слишком велика. Нет той войны, которая была бы для нее слишком кровавой»[5 - Вопросы истории, № 3, 1960, с. 153.]. Эта сторона деятельности фашистов особенно импонировала германской империалистической буржуазии, которая делала все возможное, чтобы поднять престиж гитлеровской партии, приписав ей незаслуженную славу «поборника» национального освобождения Германии и непримиримого противника Версаля.

Всячески поддерживая фашистскую партию и щедро оплачивая ее расходы, германские господствующие классы некоторое время не настаивали на включение представителей этой партии в состав веймарских правительств. Они предпочитали держать ее на положении «оппозиционной партии», якобы выступавшей с «принципиальных» позиций не только против коммунизма, но и капитализма, Версальского договора и тех партий, которые участвовали в принятии этого договора. Спекулируя на ненависти широких слоев населения Германии к Версальской системе, монополистическая буржуазия с помощью фашистов смогла создать себе опору в массах и даже постепенно подготовить их к восприятию идей реваншизма и фатальной необходимости войны для освобождения страны от «цепей Версаля» и захвата под тем или иным предлогом чужих территорий.

Мировой экономический кризис, до крайности обостривший все империалистические противоречия, содействовал усилению здесь реваншистских и милитаристских тенденций и, следовательно, повышению политического престижа фашистской партии в глазах германской монополистической буржуазии. В гитлеровской партии она видела единственную силу, на которую можно было опереться, чтобы предотвратить угрозу распада капиталистической системы и силу, способную разрешить империалистические противоречия путем войны.

К установлению фашистской диктатуры германскую буржуазию толкало и обострение противоречий внутри страны. К началу 1930 года германская промышленность работала со средней нагрузкой 55—70%. Но даже сократившаяся в своем объеме продукция, однако, не находила сбыта, что вело к банкротству не только мелких и средних, но и некоторых крупных предприятий. В 1933 году в Германии было 6 млн. безработных, а если считать и их иждивенцев, то эта цифра вырастала до 20—25 миллионов людей, ожидавших перемен к лучшему, которые пообещал им Гитлер. И став канцлером, он действительно быстро ликвидировал безработицу, прекратил борьбу партий, поднял дух нации и ему немцы стали безгранично доверять.[6 - Мировые экономические кризисы 1848—1945 гг. М, 1956, с. 18; Промышленность Германии в период войны 1939—1945 гг. М. 1956, с.18—19.]

Получив поддержку буржуазии и правых лидеров социал-демократии, гитлеровская партия расширяла масштабы своей деятельности, направленной на создание условий для захвата власти и идеологическую подготовку войны. Она постепенно проникала в самую толщу немецкого народа, вовлекая его в свои организации, вербовала сторонников среди различных слоев населения, отравляла умы миллионов людей ядом расизма, реваншизма, идеей «тотальной войны», сосредоточив усилия на борьбе с другими партиями, и прежде всего, с Коммунистической партией и ее идеологией.

При проведении своей милитаристской деятельности фашисты уделяли особое внимание молодежи, понимая, что от степени влияния фашистской пропаганды на молодых людей в большой мере зависело осуществление их реакционных и экспансионистских планов. Организация работы среди молодежи была продумана во всех деталях. Фашисты учитывали и склонность юношества к романтическому образу мышления, и возможность возбудить в нем антагонизм к «консерватизму» старшего поколения, и его готовность к активным действиям, и его любовь к униформе, спорту и т. д. Самая крупная молодежная организация, находившаяся под воздействием фашистской партии, – «Союз гитлеровской молодежи» – имела ответвления в каждом округе, непосредственно подчинявшиеся гитлеровским штурмовым отрядам. Лозунгом фашистской молодежи становились слова: «Если сегодня нам принадлежит Германия, то завтра нашим будет весь мир»[7 - К.Гейден. История германского фашизма. М. 1935, с. 204.]. Многочисленной организацией являлся также «Орден молодых немцев», насчитывающий уже в 1928 году около 300 тыс. человек Для работы среди учащихся средних школ был создан в ноябре 1928 г. при правительстве Мюллера «Национал-социалистический школьный союз». Фашистская организация «Немецкое студенчество» возглавлялась Бальдуром фон Ширахом, будущим руководителем «Союза гитлеровской молодежи», одним из главных военных преступников[8 - Там же, с. 81—83.]. Фашистская партия все больше проникала в лагеря так называемой добровольной трудовой повинности, в которых, по официальным данным, насчитывалось в сентябре 1932 г. 200 375 молодых немцев, и среди них велось воспитание юношества в духе махрового национализма и милитаризма.

Фашисты настойчиво распространяли свою идеологию и среди рабочего класса Германии, обещая им повышение заработной платы, «отмену нетрудовых доходов», «огосударствление трестов», «обеспечение старости» и другие блага. В отдельных случаях они даже прикидывались сторонниками забастовок, но поступали при этом всегда так, чтобы не повредить интересам империалистов.

Благоприятной для проникновения фашистской идеологии была обстановка и в германской деревне. Руководящие деятели Веймарской республики неизменно проводили политику поддержки дворян, кулачества, в то время как мелкие и средние крестьянские хозяйства пребывали на грани разорения и их положение с каждым годом ухудшалось. Если до 1930 г. значительная часть крестьянства ориентировалась на кулацко-помещичью организацию «Ландбунд», то выборы в рейхстаг 14 сентября 1930 г. показали, что фашисты в борьбе за влияние на крестьянство оттеснили эту партию на задворки, а с течением времени «Ландбунд» постепенно стал принимать фашистскую окраску, и все большее число его местных отделений открыто требовали включения союза в гитлеровскую партию.

Большим влиянием пользовались гитлеровцы и среди мелкой буржуазии. Провозглашенные ими лозунги: «Борьба против процентного рабства», «дешевый кредит», «ликвидация универмагов» и обещание льгот при реализации продукции привлекла на сторону фашистов большую часть мелкой буржуазии.[9 - И.П. Трайнин. Механизм немецко-фашистской диктатуры. Ташкент, 1942, с. 18.]

Начиная с 1929 года, германская буржуазия заметно усилила финансовую помощь национал-социалистической партии. По инициативе крупнейшего промышленника Фрица Тиссена германские монополисты приняли решение, обязывавшее предпринимателей производить регулярные взносы в кассу фашистской партии[10 - К.Гейден. История германского фашизма. М. 1935, с. 238.]. Это решение неукоснительно выполнялось. Поощряя пропагандистскую деятельность фашистов, направленную на разжигание шовинизма и реваншизма в стране, А. Крупп при избрании его в 1931 г. председателем Союза германских промышленников заявил, что он будет заботиться о расширении помощи гитлеровцам.

Особые отношения складывались у фашистской партии с рейхсвером, в подразделениях которого воспитывались в духе реваншизма, расовой идеологии и ненависти к СССР основные кадры будущей немецко-фашистской армии и фашистского чиновничьего аппарата. Даже германская буржуазная печать вынуждена была признать, что воспитание личного состава рейхсвера осуществлялось «методами реакционной прусско-кайзеровской школы». «Все офицеры, начиная от капитана и выше, – писала одна из центральных газет Германии, – отборные феодально-реакционные элементы. Всякая самостоятельная мысль в рейхсвере бесцеремонно убивается, культивируется вера в авторитет, слепое подчинение начальству»[11 - Вопросы истории, № 3,1960, с.163.]. В общественно-политической жизни Германии все большую роль стала играть военщина прусско-милитаристского толка. В 1925 году на пост президента был избран фельдмаршал Гинденбург, с именем которого были связаны все важнейшие сражения Первой мировой войны и его знали как вдохновителя итогов пересмотра той войны. Его переизбрание на выборах в 1932 году означала победу крайних реакционных сил в Германии. Генералы рейхсвера фон Сект, Людендорф, Шлейхер и другие задавали тон в политической жизни страны. Именно эти видные генералы кайзеровской Германии прокладывали дорогу Гитлеру к власти и разрабатывали теорию «тотальной войны», чтобы избавиться от версальских ограничений и попытаться на новом историческом витке добиться для немецкой нации мирового господства.

«Теория» тотальной войны стала официальной военной доктриной в период подготовки Германии к войне. Политическим основанием «теории» тотальной войны является расовая теория, пропагандирующая «превосходство» немцев и их «естественное» право завоевания мирового господства. Она включает признание войны «вечным» и всегда «прогрессивным» явлением общественной жизни. По мнению разработчика «теории» тотальной войны генерала Людендорфа, Германия должна была, не считаясь ни с чем, напрячь все свои силы, чтобы выиграть новую войну, для чего он предлагал… «с самого начала применить последнюю винтовку»[12 - ЦАМО РФ. Ф. 15, оп. 977444, д. 14, л. 13.]. Генерал особенно убеждал Гитлера и стоящий за ним генералитет, что новую войну немцы должны сделать «молниеносной», ибо это единственное средство победить в борьбе «за существование». В своей книге «Тотальная война» Людендорф провозгласил и новую религию – «религию германского богопознания», сущность которой сводилась к двум основным задачам: убедить немцев, что они должны «жертвовать жизнью для своей расы» и «очистить путь для полководца».[13 - Там же, л.15.]

Цинично утверждая, что «военное искусство» требует отказаться от обычая объявления войны, этот идеолог разбоя и вероломства призывал подражать в этом вопросе другим империалистическим государствам. «Это ошибочное мнение, – писал он, – что войну надо начинать с объявления ее. В 1894 году Япония начала войну с Китаем, а в 1904 году с Россией с внезапного нападения на китайские и соответственно на русские транспортные средства или военные корабли. Англия начала войну с Бурской республикой вторжением на территорию буров добровольческого отряда».

Понимая слабость немецкой экономики и недостаточность ресурсов для осуществления военной авантюры, Людендорф строил все расчеты на быструю победу в начале войны. Он советовал еще в мирное время накапливать возможно большие запасы вооружения, боеприпасов, трестировать всю экономику, не считаясь с разорением мелких и средних буржуа, развивать только необходимые для ведения войны отрасли народного хозяйства, не считаясь с его уродованием, и главное, не останавливаться перед любыми формами и методами эксплуатации и ограбления народных масс.

Последнюю главу своей книги Людендорф посвятил роли полководца в войне, где он высказывался в духе доктрин Клаузевица и Шлиффена, еще более ужесточая требования к роли военного лидера в стране. Генерал наделял его правами неограниченного диктатора и говорил, что «во всех областях жизни» только «он сам решает, и его воля являются законом»[14 - Там же, л. 19.]. При диктаторе Людендорф предлагал иметь свой штат, в который, помимо военных специалистов, должны были входить представители трестов, а также «знатоки народной души» – лидеры национал-социалистической партии Германии.

Для усиления своего влияния на рейхсвер, гитлеровцы еще в 1928 г. создали особую «Организацию-2» (во главе с подполковником Гирмо, которого они прочили на пост военного министра). Эта организация вела фашистскую пропаганду в рейхсвере и полиции. С течением времени связи между рейхсвером и гитлеровской партией становились теснее, что объяснялось ростом численности и влияния фашистской партии и ее боевых союзов; перед ними отступали на задний план остальные реакционные организации германской монополистической буржуазии.

Несмотря на ограничения в отношении вооружений, наложенных Версальским мирным договором, германские империалисты спешно воссоздавали армию, военно-морской и военно-воздушный флот. Наряду с легально существовавшим стотысячным рейхсвером, они создали сеть замаскированных военных и полувоенных формирований, таких, как черный рейхсвер, добровольческий корпус, штурмовые отряды, насчитывавшие в 1932 году около 400 тыс. человек.[15 - Вопросы истории, № 5, 1959, с. 33.]

Созванная в октябре 1931 г. Гарцбургская конференция реакционеров признала ведущую роль фашистской партии среди других партий и организаций германского империализма. От рейхсвера здесь присутствовали 15 генералов и адмиралов, в том числе фон Сект, Гельтц и Лютвиц, а также два сына бывшего императора, присоединивших свои голоса к решению конференции о «необходимости передачи власти подлинно национальному правительству», то есть фашистам.

Готовясь к захвату власти в Берлине, Гитлер и его сподвижники по всей стране стали устраивать антисемитские погромы, разгон собраний, организуемых другими партиями, а потом пошли на организацию зверских убийств демократических деятелей и передовых представителей рабочего класса. Этот террор гитлеровцы сочетали с непрерывно усиливающейся милитаристской и реваншистской пропагандой, которая проводилась в неслыханных до тех пор масштабах. Огромными тиражами печаталась книжка «Mein Kampf», к массовому распространению которой приступили в 1929 году. В духе ее человеконенавистнических, расистских, экспансионистских идей были приняты решения на Нюрнбергском съезде фашистской партии в 1929 г. Используя прессу, радио, право проведения собраний и митингов, располагая для этого неограниченными средствами, фашисты широко рекламировали свою программу. Выступления главарей фашистской партии представляли собой чудовищную смесь демагогии, антисоветских выпадов, расизма, реваншизма, обращения к низменным инстинктам людей, открытой лжи и преднамеренного извращения фактов. Речи Гитлера и его пособников постоянно вращались вокруг темы о «виновниках страданий народа»; к их числу фашисты относили тех лиц, кто заключал Версальский договор и те партии, к которым принадлежали эти лица, и нанесших, по выражению Гитлера, заимствованному им у битых кайзеровских генералов, «удар в спину» германским вооруженным силам.

Обязательной частью выступлений фашистских лидеров были обещания всевозможных благ всем слоям населения, призывы к «здоровым силам нации» «пробудиться от сна» и «спасти Германию», бороться за ее «величие и процветание», за «тысячелетнее существование рейха». Немцам настойчиво внушалась мысль о войне как единственном, якобы, реальном средстве ликвидации нищеты и безработицы, малоземелья, бедственного положения мелкой буржуазии, устранения последствий экономического кризиса. Фашисты твердили о «праве» германской нации на завоевание мирового господства[16 - И.Л. Трайнин. Механизм немецко-фашистской диктатуры. Ташкент, 1942, с. 18.]. Нелепая, антинаучная «теория» исключительности германской «арийской» расы с течением времени занимала все большее место в фашистской пропаганде.

Воинственный тон реваншистского хора задавали военные, подталкивавшие политические круги страны не выполнять условий Версальского договора. Первые штабные разработки рейхсвера, в которых в качестве ближайших целей определялись устранение особого статуса Рейнской зоны, ликвидация «польского коридора», возвращение в состав рейха Верхней Силезии, аншлюс Австрии, датируются декабрем 1925 года. Армия лишь ждала вождя, который возьмется за исполнение таких решений, дух всегда был[17 - Второй фронт. М., 2000, с. 25.]. Вождь пришел в лице Гитлера, являвшегося одним из основателей национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП), и в 1921 голу он стал ее фюрером. У Гитлера был особый талант выражать свои идеи в простой и доходчивой форме и доносить их до сознания немцев посредством постоянного повторения. Он пообещал народу Германии освободить его от несправедливого Версальского договора и поднять величие государства.

Германская армия была решающей силой, обеспечившей приход Гитлера к власти. Не только генералы, участники Первой мировой войны, но и офицерский корпус в целом «требовал правительства во главе с сильным человеком, способного опрокинуть наземь Версальский договор и возродить военную и экономическую мощь Германии»[18 - Военно-исторический журнал, № 10, 1962, с. 62.]. В момент прихода Гитлера к власти в 1933 году высший командный состав рейхсвера состоял, главным образом, из опытных командиров, участвовавших в Первой мировой войне и жаждавших реванша за поражение, понесенное Германией в 1918 году. Безоговорочно подчинившись Гитлеру и его идеалам, генералитет Германии в августе 1934 года связал солдат новой присягой, которая заменила старую форму присяги конституции и гласила: «Я клянусь перед Богом, что буду полностью подчиняться Адольфу Гитлеру, вождю рейха, верховному командующему вермахта, и я ручаюсь своим словом храброго солдата всегда соблюдать эту клятву даже ценой свой жизни».[19 - Л. Кларк. Вторая мировая война. План «Барбаросс». Крушение Третьего рейха. М., 2004, с.18.]

Видный исследователь национал-социалистической партии Германии Джефри Нокс писал: «Мы должны понять, что… нацистская партия до тех пор, пока ее не подобрали руководители прусской военщины, была всего лишь жалкой шайкой сводников и бродяг, не имевшей ни малейшего значения».[20 - Полторак А.М. От Мюнхена до Нюрнберга. М., 1961, с. 210.]

В августе 1932 года президент Гинденбург предложил Гитлеру возглавить правительство, но с условием, что оно будет опираться на большинство в рейхстаге, которого нацисты не имели. Вмешались промышленники и представители крупного капитала, настаивая, чтобы президент передал Гитлеру власть без каких-либо условий и чтобы, кроме того, обеспечивалось «решающее участие нацистской партии в правительстве». Требования подписали рурские магнаты Тиссен, Феглер, а также Шредер и Шахт, и владельцы пароходных кампаний – Вермар и Бейндорф и другие – всего 30 человек. На заседании Союза рурских магнатов раздавались требования установления военной диктатуры и ликвидации версальской системы.

От имени Союза промышленников и представителей крупного капитала канцлер Германии Папен, готовясь передать власть Гитлеру, выдвинул ряд требований будущему нацистскому правительству и сформулировал программу действий:

усилить борьбу с коммунистической и социал-демократической партиями, подчинить крупному капиталу мелких и средних предпринимателей, поднять экономику с помощью государственного заказа, разорвать Версальский договор и сделать Германию сильной. Все эти требования нацистские лидеры и положили в основу своей правительственной программы.

30 января 1933 года Гитлер стал рейхсканцлером Германии, а 3 февраля, на четвертый день после своего избрания, он встретился с высшим командным составом рейхсвера и произнес перед ними двухчасовую речь, которая была выслушана генералами с особым воодушевлением. Не утруждая себя сомнениями и тревогами относительно верности избранного пути, он заявил, что главная цель его политики – «завоевание нового жизненного пространства для немцев, вслед за которым должна следовать беспощадная германизация», милитаризация всей экономики страны, чтобы Германия уже через пять-шесть лет смогла быть готова к большой войне.

Разумеется, то, что говорил Гитлер, не было внове его генералам. Аналогичные идеи фюрер излагал в своей книге «Майн Кампф», в предыдущих беседах и выступлениях. Однако на этот раз речь шла не об абстрактных целях, а о конкретном планировании политики правительства Германии на ближайшую перспективу.

Снова, устами Гитлера и его национал-социалистической партии, германский империализм заговорил об обширной захватнической программе. Он поставил целью, прежде всего, колонизировать страны Европы, превратив их в поставщиков сырья и продовольствия для германской промышленности, а население этих стран – в своих рабов. Разъясняя в 1937 г. планы германских империалистов, Гитлер говорил: «Но мы не будем следовать политике либеральных капиталистических стран, которые опираются на эксплуатацию колоний. Здесь речь идет…о завоевании полезного и удобного для сельского хозяйства пространства. Также было бы наиболее рационально иметь сырьевые материалы на территории Европы, в странах, которые непосредственно прилегают к нашей империи, а не за морями»[21 - Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. I. M., 1957, с. 608.]. После этого гитлеровцы намеревались подчинить своему господству и все остальные страны мира. Один из фашистских теоретиков, Э. Бергман в книге «Дух познания и материнское право» писал: «На развалинах мира водрузит свое победное знамя та раса, которая окажется самой сильной и сумеет превратить весь культурный мир в дым и пепел».[22 - Там же, с. 560, 593.]

Основным содержанием внутренней и внешней политики фашистов являлась подготовка к войне. Геринг официально провозгласил лозунг «Пушки вместо масла», проведение которого означало бешеную гонку вооружений, которую можно было выдержать несколько лет без войны, а потом, как заявлял Гитлер перед представителями высшего немецкого командования, «нам не остается ничего другого, как только действовать».[23 - А. Норден. Так делаются войны. М., 1951, с. 85.]

Подготовка войны против СССР была одной из главных задач внешней политики гитлеровского руководства с момента прихода фашистов к власти в 1933 году. Известные исторические факты, вне всяких сомнений, свидетельствуют об этом. Так, подписанию «антикоминтерновского пакта» непосредственно предшествовало одобрение съездом фашистской партии в сентябре 1936 года второго четырехлетнего плана подготовки Германии к войне. В секретном меморандуме, написанном Гитлером для объяснения целей этого плана, содержалась конкретная программа войны против Советского Союза[24 - Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. II, М. 1958, с. 27.]. Хотя Гитлер уже тогда прибегал к демагогии, маскируя свои агрессивные цели, меморандум не оставляет никакого сомнения в том, против кого готовилась война. Так, он гласил: «Германия всегда будет рассматриваться как основной центр западного мира при отражении большевистского натиска». Далее, изложив конкретную программу перестройки экономики на военный лад, Гитлер заключал: «Я ставлю следующие задачи: 1) через 4 года мы должны иметь боеспособную армию; 2) через четыре года экономика Германии должна быть готова к войне».[25 - Военно-исторический журнал, № 12, 1964, с. 75, 79.]

Новое правительство во главе с Гитлером быстро расправилось со всеми партиями, кто так или иначе выражал несогласие с идеями и программой национал-социалистической партии. Первой была запрещена Коммунистическая партия, члены которой подвергались всяческим гонениям, которые закончились арестами и заключением в концентрационные лагеря.

Поджог фашистами в ночь на 28 февраля 1933 года здания германского рейхстага был использован гитлеровским правительством не только для организации невиданного массового террора, но и в качестве предлога для уничтожения буржуазно-демократических свобод и лишения немецкого народа его основных прав. Опубликованный сразу через несколько часов после поджога чрезвычайный декрет президента «О защите народа и государства»[26 - Вопросы истории, № 2, 1962, с. 118.] отменял все статьи Веймарской конституции о свободе личности, слова, собраний, союзов, печати, неприкосновенности жилища, охране тайны корреспонденции и телефонных переговоров. Германские власти получали неограниченные права в производстве арестов и обысков и конфискации имущества. Основными наказаниями, предусмотренными этим декретом, являлись смертная казнь и бессрочная каторга.

Крупнейшая социал-демократическая партия некоторое время продолжала работать легально, но образование нового руководящего органа в Праге дало повод нацистам запретить ее деятельность на территории Германии, конфисковать имущество и объявить ее организацией, «враждебной немецкому государству и его народу». Все остальные партии, испытывая давление со стороны режима, были вынуждены объявить о своем самороспуске.

Гитлеровское правительство, протащив закон о чрезвычайных полномочиях, именовавшийся для обмана масс «Законом по устранению бедствий народа и государства», сосредоточило в своих руках всю законодательную власть, принадлежавшую ранее, согласно Веймарской конституции, рейхстагу. Этим законом фактически ликвидировался и сам рейхстаг, а также последние остатки конституционных буржуазно-демократических свобод.

Узурпировав всю полноту центральной власти, гитлеровцы стали поспешно укреплять свои позиции и на местах. Закон правительства от 31 марта 1933 г. «Об унификации земель с рейхом»[27 - Там же, с. 119.] был также направлен, прежде всего, на уничтожение демократических завоеваний. Были распущены избираемые населением ландтаги, крейстаги, районные представительства, районные советы уполномоченных, советы общин и другие организации. Выборы «новой» власти на местах проводились в очень короткие сроки и в состав представительных органов были избраны приверженцы нацистского режима в Германии.

Не прошло и полугода после избрания Гитлера рейхсканцлером, как национал-социалисты провели через рейхстаг «Закон против образования новых партий», который одновременно провозглашал нацистскую партию единственной партией германского народа и устанавливал наказание за иную политическую деятельность. Параллельно с запретом на деятельность других политических партий Гитлер начал наступление и на профсоюзы. Они были просто задушены и крупные промышленники, которым перевооружение армии несло крупные барыши, перестали с ними считаться. В соответствии с законом от 19 мая 1933 года регулирование отношений между рабочими и работодателями было возложено на «уполномоченных по труду» – по одному на каждый крупный производственный район числом 12 на всю страну. На деле это были частично чиновники, частично юристы, представлявшие интересы предпринимателей.[28 - Гитлер и Сталин. Жизнь и власть. Сравнительное жизнеописание. Смоленск, 1998, с. 460.]

За короткий срок правления Гитлера в нацистской Германии была подавлена воля, мысль и всякое сопротивление немцев его режиму. Лучше всего это выразил протестантский пастор, узник Дахау, Мартин Нимеллер, оставивший потомкам свою жуткую исповедь: «Когда нацисты пришли за коммунистами, я молчал, я же не был коммунистом. Потом они пришли за социалистами, я молчал, я же не был социал-демократ. Потом они пришли за профсоюзными деятелями, я молчал, я же не член профсоюза. Потом они пришли за евреями, я молчал, я же не был евреем. Когда они пришли за мной, больше не было никого, кто бы мог протестовать».[29 - Завтра, № 12, март 2011.]

Германская культура возвращалась в Средневековье, и на немецких площадях оболваненная нацистами молодежь жгла произведения Г. Манна, С. Цвейга, л. Фейхтвангера и других еврейских писателей, которых геббельсовская пропаганда отнесла к врагам германской нации.

В 1935 году Гитлер, отменив односторонним актом ограничения Версальского договора и введя всеобщую воинскую повинность, восстановил германский Генеральный штаб. Увеличивая армию, Гитлер заполнял командные кадры «выскочками из «СС» и штурмовых отрядов», что вызвало протесты главнокомандующего сухопутными войсками генерала Фрича и военного министра генерал-фельдмаршала Бломберга[30 - Военная мысль, № 4—5. М.,1942, с. 58.]. Уволив этих генералов из армии, Гитлер ликвидировал и пост военного министра. Он распределил министерские функции между главнокомандующим сухопутной армией и военно-воздушными силами, а сам «фюрер» фактически сосредоточил в своих руках всю верховную власть над вооруженными силами.

Гитлер был рожден для войн, и в его характере было заложено неистребимое влечение к ее подготовке и развязыванию, а фантастическая способность втягивать свое близкое окружение в выполнение задуманных им военных акций делало его непревзойденным игроком на военном поприще. Ему все легко удавалось. Став канцлером, он в самые короткие сроки ликвидировал безработицу и вселил в души немцев уверенность в завтрашнем дне, и твердую веру в способность Германии снова стать одной из великих держав Европы. Его выступлениями на многолюдных митингах и по радио заслушивались; он стал символом возрождаемой Германии, и никто не задумывался вначале, куда может повести Германию этот неутомимый человек, овладевший такой полнотой власти в стране, которой не имели даже ее императоры. Исподволь, незаметно для обывателя, в речах Гитлера уже в конце 1933 года забрезжили идеи о возвращении Германии утерянных ею в годы Первой мировой войны германских земель и колоний в Африке, а быстрое возрождение армии, получившей новое название вермахта, лишь подтвердило догадку проницательных политиков, что неограниченная власть Гитлера в своей стране роковым образом скажется на судьбах немцев и всей Европы, еще не позабывшей ужасы Первой мировой войны.

Первую пробу возрождаемых сил рейхсвера и реакции западных держав на их применение при нарушении основных положений Версальского договора Гитлер провел в марте 1936 года, когда он ввел войска в Рейнскую демилитаризованную зону, в которой запрещалось размещать германские вооруженные силы и возводить укрепления. Три поезда с тремя батальонами переехали Рейн: один направился к Аахену, второй – к Триру, третий – к Саарбрюккену. Факт попрания международных норм был налицо, но в столицах европейских государств царило спокойствие. В Совете министров Франции лишь генерал Гамелен высказался за всеобщую мобилизацию, но его поддержали только трое министров: М. Сарро, Ж Мандель и П. Фланден[31 - Р. Картье. Тайны войны. Саратов, 2000, с. 41.]. Путь к пересмотру Версальского мирного договора был проложен, и Гитлер почувствовал себя свободным в задуманной им политике милитаризации Германии и пересмотру ее роли и значения в европейских делах.

Хранила молчание и Великобритания. Ее правящие круги сразу стали укреплять и поддерживать нацистскую диктатуру в расчете на то, что она, возможно, и представляет угрозу для Великобритании, однако ее агрессивные и экспансионистские устремления удастся направить на Восток, против Советского Союза. Ярким проявлением этой политики со стороны государственных деятелей Великобритании явилось широко известное заявление английского министра иностранных дел лорда Галифакса Гитлеру сделанное им 19 ноября 1937 года о том, что вождь нацизма оказал «большие услуги» не допустив коммунизма в своей собственной стране и его «дальнейшего распространения на Запад».[32 - Военно-исторический журнал, № 6, 1960, С.68—69.]

Германский посол в Англии фон Диркенс сообщал Риббентропу 10 июля 1938 года: «Настоящее английское правительство в качестве первого послевоенного кабинета сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы; поэтому данное правительство по отношению к Германии проявляет максимум понимания, какой только может проявить какая-либо из возможных комбинаций английских политиков».[33 - Документы и материалы кануна Второй мировой войны. Т. 1. Ноябрь 1937—1938 гг. Из архива министерства иностранных дел Германии. М., 1948, с. 155.]

Активными сторонниками сближения с Германией в Англии были король Эдуард VIII, премьер-министр Н. Чемберлен, и видные политические деятели, такие, как Гораций Вильсон, лорд Ренсимен, посол Англии в Берлине Гендерсон и многие представители крупного капитала и большого бизнеса, определявшие политический курс страны. «Состоятельный класс в Англии, – говорил Ф. Рузвельт лорду Лотиану, – настолько боится коммунизма, который на самом деле не представляет никакой угрозы для Англии, что бросился в объятия нацизма, и теперь не знает, что предпринять».[34 - Л.Мосли. Утраченное время. М.,1972, с. 72.]

Но был в Англии и политик, сразу увидевший в Гитлере и нацистской партии, приведшей его к власти в Германии, смертельную угрозу не только для Великобритании, но и для всего мира. Это был член парламента У. Черчилль, не перестававший предупреждать правящий класс страны об опасности сближения с нацистской Германией, режим которой он называл «зрелищем кучки людей, зажавших в свой кулак великую нацию». В первые месяцы существования фашистской власти в Германии Черчилль подчеркнул кровавый, варварский характер этого режима. «Великий доминирующий факт, – говорил он в парламенте еще в ноябре 1933 года, – состоит в том, что Германия уже начала вооружаться. В этой стране мы видим, что философия жажды крови вбивается в головы германского юношества в размерах, совершенно небывалых с дней варварства»[35 - Исторический журнал, № 9, 1941, с. 133.]. После захвата Гитлером Рейнской области и ее милитаризации, Черчилль одним из первых предложил создать в Европе союз государств по коллективному отпору агрессору. Он предвидел, что агрессор (которого он всегда сравнивал с удавом), не остановится на этом пути до тех пор, пока не увидит реального и могучего вооруженного сопротивления. «Европу можно спасти от войны только коллективно, организованно через Лигу Наций, решительным отпором».[36 - Исторический журнал, № 9,1941, с. 131.]

Правящие круги США, Англии и Франции видели всевозрастающее могущество вооруженных сил Германии, но до начала Второй мировой войны они надеялись разрешить все возникающие отсюда тревоги и противоречия за счет Советского Союза. Они упорно толкали Германию к нападению на Советский Союз, вооружая ее и расчищая путь для фашистской агрессии, в результате которой, как они думали, будут ослаблены и Германия, и Советский Союз. Собираясь вступить в войну со свежими силами на ее завершающем этапе, англо-франко-американские империалисты полагали, что ослабленная Германия станет их легкой добычей, а страна социализма будет уничтожена и станет колонией победителя.

Но Гитлер и его генералы, мечтавшие о мировом господстве, планировали разгром своих противников как на востоке, так и на западе Европы. Но к моменту установления гитлеровской диктатуры Германия еще не обладала необходимыми военно-экономическими ресурсами и вооруженными силами. Ее правящему классу нужна была свобода рук для того, чтобы развить тяжелую промышленность, вооружаться и наращивать силы армии и флота. В этой обстановке нехитрый маневр германского правительства выразился в том, что оно стало подыгрывать западным державам, заверяя их в своей готовности вести войну против СССР, и только против СССР. В секретных инструкциях гитлеровского правительства германской заграничной прессе, разосланных в 1935 г., указывалось: «Задача германской политики – создавать впечатление миролюбия Германии и готовности ее участвовать в международных договорах. Германия изолирована, и ей угрожает окружение. Германия должна иметь полнейшую свободу вооружений. Вооруженная Германия станет притягательной силой для других стран. Для достижения этой цели весьма удобно использовать идею крестового похода против большевиков».

Гитлер был еще более откровенен. В беседах с близким окружением он говорил: «Мне придется играть в мяч с капитализмом и сдерживать версальские державы при помощи призрака большевизма, заставляя их верить, что Германия – последний оплот против красного потопа. Это единственный способ пережить критический период, разделаться с Версалем и снова вооружаться».[37 - Вопросы истории, № 5, 1959, с. 36.]

1 мая 1937 года на параде в Берлине впервые приняла участие полностью укомплектованная танковая дивизия и сотни самолетов. Это была первая демонстрация военной силы фашистской Германии. Через три дня, выступая в берлинском Спортпаласе, рейхсканцлер поставил все точки над «i», вызвав бурю восторженного ликования и энтузиазма присутствующих: «Теперь, – кричал Гитлер, – я могу открыто заявить о том, что всем вам уже известно. Мы создали такое вооружение, какого мир еще никогда не видел».[38 - Вторая мировая война в воспоминаниях Уинстона Черчилля, Шарля де Голля, Кордэлла Хэла, Уильяма Леги, Дуайта Эйзенхауэра. М, 1990, с. 195.]

По мере возрастания военного могущества Германии, Гитлер усиливал агрессивный тон в отношении Советского Союза. В речи на ежегодном собрании немецкого рабочего фронта в Нюрнберге 12 сентября 1936 года он недвусмысленно обозначил наличие германских интересов к природным ресурсам Украины, Сибири и Урала: «Если бы Урал с его неисчислимыми сырьевыми богатствами, Сибирь с ее лесами и Украина с необозримыми плодородными землями находились в Германии, то под национал-социалистическим руководством наступило бы изобилие. Мы будем производить столько, что каждый отдельный немецкий гражданин будет иметь больше, чем нужно для жизни».[39 - Исторические записки, № 9(127), 2006, с. 223.]

Выступая через два дня перед партийным активом, он фактически объявил долгосрочный план действий: «Нет никаких сомнений в том, что национал-социализм везде и при любых обстоятельствах посадит большевизм в оборону, разобьет его и уничтожит. Мы идем навстречу большим историческим эпохам, в которых восторжествует не одно мудрствование, а мужество… Горе тому, кто не верит Адольфу Гитлеру».[40 - Там же, с. 203.]

Представление о масштабах и характере перестройки экономики гитлеровской Германии на военный лад дает анализ капиталовложений промышленных монополий и характеристика материального результата этих капиталовложений: рост производственных мощностей, промышленной продукции и т. д. Общий размер германских капиталовложений во все отрасли народного хозяйства за период с 1933 г. по 1939 г. достиг 101,5 млрд. марок, в том числе в промышленность 17,4 млрд. марок, или 18,7%[41 - 1 И. Файнгар. Промышленный потенциал гитлеровской Германии. // Мировое хозяйство и мировая политика, № 3,1947, с. 29.]. Основной капитал германской промышленности к началу Второй мировой войны достиг 45—50 млрд. марок, против приблизительно 30—35 млрд. марок в 1936 году; к 1944 году он увеличился примерно до 55—60 млрд. марок Характерной особенностью германских капиталовложений в предвоенные годы являлось то, что они направлялись главным образом в тяжелую промышленность, то есть, промышленность военного значения или непосредственно в военную индустрию. С приходом фашистов к власти, всестороннюю подготовку к войне Германия осуществляла в форме так называемых «четырех летних планов».[42 - ЦАМО РФ. Ф.15, 0.977444, д.124, л.17.]

Основной целью первой фашистской «четырехлетки» (1933—1936 гг.) являлось создание прочной базы для военной промышленности, путем форсированного развития добычи угля, производства чугуна и стали, машиностроения, химической и некоторых других отраслей промышленности. Свою вторую «четырехлетку» (1937—1940 гг.), декларированную на съезде фашистской партии в Нюрнберге в сентябре 1936 года, гитлеровцы маскировали заявлениями о неотложной необходимости борьбы за дальнейшее развертывание добычи и производства важнейших видов стратегического сырья, за полное освобождение Германии от импортной зависимости, за еще большее расширение машиностроительной и химической промышленности[43 - Там же, л. 17.]. В действительности же эта вторая «четырехлетка» имела своей целью окончание экономической подготовки Германии к войне и создание значительного экономического превосходства ее над другими странами.

В 1939 году Германия по уровню своих военных расходов (40 млрд. марок) далеко опередила другие страны; ее военные расходы составляли тогда более 60 процентов всего государственного бюджета. Еще большие расходы потребовала сама война. Если на первом году войны они увеличились с 41,23 млрд. марок до 104,08 млрд. марок, то на пятый год войны они увеличились в 2,5 раза. Всего же за годы Второй мировой войны прямые военные расходы Германии составили свыше 425 млрд. марок. Это сумма в три с лишним раза превосходит военные расходы Германии в Первую мировую войну[44 - ЦАМО РФ. Ф. 15, 0.977444, д.124, л.376—377.]. За период с 1934 по 1940 год военное производство в фашистской Германии увеличилось в 22, а численность вооруженных сил в 35 раз. К середине 1941 года в составе вермахта находилось более 7,3 млн. человек.[45 - Военная мысль, № 6, 1981, с. 16.]

В феврале 1938 года Гитлер стал Верховным главнокомандующим вооруженных сил Германии и объявил о создании Главного штаба во главе с генералом Кейтелем, а 4 сентября был образован Совет государственной обороны, который возглавил самый воинственный соратник фюрера фельдмаршал Геринг, но номинальным его главой считался Гитлер. В состав Совета входили: начальник Главного штаба, главнокомандующие сухопутными войсками, военно-воздушными силами и военно-морским флотом, министры и государственный уполномоченный по военной экономике. Задачи Совета определил Геринг на заседании 23 июня 1938 года: «…Совет обороны является…решающим центром в империи по вопросам подготовки войны».[46 - Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Т. II. М, 1958, с. 85.]

Как только нацисты пришли к власти, Гитлер сразу заговорил о присоединении Австрии. Еще ведя борьбу за власть, национал-социалистическая партия Германии сумела создать в Австрии сеть партийных организаций, исповедовавших те же националистические идеи, что и в Германии. Они стали обретать силу и в июле 1934 года Берлин попытался с помощью этих фашистских организаций осуществить вооруженный путч в Вене, главари которого намеревались сразу объявить о присоединении Австрии к Германии. Путч был подавлен верными правительству войсками. В июле 1936 года фашистская Германия навязала Австрии соглашение, в соответствии с которым Австрия объявлялась «вторым германским государством» и фактически обязывалась подчинить свою политику интересам германского фашизма. В феврале 1938 года Гитлер добился включения австрийского нациста Зейс-Инквар-та в австрийское правительство в качестве министра внутренних дел. С его назначением угроза полной оккупации Австрии вермахтом нарастала с каждым днем. 11 марта 1938 года австрийский канцлер Курт фон Шушнинг обратился к народам планеты по радио: «Перед лицом всего мира я сообщаю во всеуслышание, что правительство Германии вручило сегодня австрийскому президенту Микласу ультиматум. В нем предписывается, чтобы на пост канцлера Австрии было назначены лица по выбору германского правительства; это лицо должно сформировать кабинет министров, удобный правительству Германии. Если эти требования не будут выполнены, немецкие войска вступят на территорию Австрии».[47 - Военная мысль, № 5, 1960, с. 5.]

Это выступление австрийского канцлера в мировых СМИ было подано как сенсационная весть, на которую ведущие правительства европейских стран и США откликнулись ничего не значащим дипломатическим протестом. Германское правительство ответило, что «аншлюс есть внутреннее дело немцев». Так появился новый канцлер Австрии Зейс-Инкварт, который сразу обратился к Гитлеру с просьбой «помочь в поддержании порядка и спокойствия в стране, выслав для этого войска как можно скорее». 12 марта «отзывчивые» немецкие войска вступили в Австрию.[48 - Военная мысль, № 5, 1960, с. 5—6.]

Пассивность и безразличие, с каким английское и французское правительства восприняли вступление немецких войск в Австрию и присоединение этой страны к Германии показали Гитлеру, что его политика расширения границ Третьего рейха находит поддержку в Лондоне и Париже, и он надеялся продолжать их дурачить под маской необходимости приращения могущества для нападения на Советский Союз.

После захвата Гитлером Австрии Черчилль убежденно говорил, что со стороны Германии неизбежно последует «новый шаг» – захват Чехословакии. «Зря думают в Англии, что фашистская Германия, подобно удаву, проглотившему свою жертву, задремлет, насытившись на сравнительно длинный период. Нет! Это удав особого рода. Громадная машина вооружений, приводимая Гитлером в действие, не может бездействовать сравнительно долгий период. В этом внутренняя логика режима».[49 - Исторический журнал, № 9,1941, с. 130.]

Черчилль настойчиво требовал от английского правительства защиты во чтобы то ни стало Чехословакии от всяких посягательств со стороны Германии. В захвате Чехословакии он видел угрозу со стороны фашистской Германии всему Дунайскому бассейну. Этот захват обеспечил бы Гитлеру возможность вести большую и длительную войну, тогда как до захвата Чехословакии он мог вести только короткую войну. И во время чехословацкого кризиса Черчилль считал, что Англия, Франция и Советская Россия должны послать Гитлеру ультиматум – оставить в покое Чехословакию.

Советское правительство не признало аншлюса Австрии и в лице народного комиссара иностранных дел сделало заявление для представителей печати, в котором указало, что «на этот раз насилие совершено в центре Европы, создав несомненную опасность не только для отныне граничащих с агрессором одиннадцати стран, но и «для всех европейских государств, и не только европейских… В первую очередь возникает угроза Чехо —