скачать книгу бесплатно
– Да что может случиться, Леночка? Какие кражи? – Валентина расслабилась, когда поняла, почему домработница так нервничает. – Он не вор.
Леночка поджала губы и передернула плечами. Она не стала спорить, но осталась при своем мнении.
– Ты Александру не доверяешь?
– Если вы видеокамеры не установите, я больше у вас убираться не буду, – заявила Лена. Она исчерпала свой лимит слов за месяц и больше обсуждать ничего не собиралась.
– Раз ты так настаиваешь…
Лена не ответила, только нахмурилась.
– Ладно, к следующей пятнице поставлю.
– И, пожалуйста, никому не говорите, что они у вас есть, – в завершение разговора попросила домработница. – И вам так тоже будет спокойнее.
В начале нового, 2019-го, года в квартире были установлены две камеры, и инцидент был исчерпан. Валентине уступила упрямой домработнице, но никогда не смотрела записи с этих камер – ничего в доме не пропадало.
Сашка. Планы, которых нет
Несколько дней до Нового года у Сашки якобы была зачетная неделя, поэтому он со спокойной совестью оставался дома и был предоставлен сам себе, что он очень любил, но имел довольно редко. Возможность находиться в одиночестве была для него непозволительной роскошью и от него не зависела.
С самого первого дня знакомства Солохин никак не выделял Валентину среди прочих своих клиенток. Она была для него одна из многих – очередная маленькая, скучная станция на пути, по которому летит его экспресс.
Эти два-три дня в конце декабря Гаврюшина не мешала ему наслаждаться покоем – она отсутствовала дома целыми днями, иногда только заезжала пообедать. На следующее утро, сразу после того, как Сашка поселился у Валентины, ей позвонила Нина Назаровна и чуть не плача сказала:
– Валентина Дмитриевна, мы зашиваемся! Очень много покупателей. Ничего не успеваем. Срочно приезжайте на помощь.
Валентина помчалась в свой центральный магазин. Все эти дни, включая тридцать первое декабря, она работала там с утра и до самого закрытия.
У Нельки были каникулы, но она, наверное, только ночевала дома – ее танцевальный коллектив участвовал в каких-то новогодних елках и она каждый день ходила в местный Дом культуры, как на работу: то репетиции у нее были, то выступления. Ей даже обещали заплатить за участие в детских новогодних утренниках, когда они закончатся, то есть после каникул. Вечера Неля с подружками проводила в «Макдональдсе. С Александром они пересекались редко и почти не разговаривали. Сашка чувствовал, что Нелька ему не доверяет, но он и не нуждался в ее доверии. Главное, что Валентина верила ему безгранично.
Солохин просто бездельничал, и ему это очень нравилось. Правда, однажды зашел разговор о том, что он мог бы готовить обеды-ужины. Однако Сашка уже знал по опыту: если согласиться один раз, то скоро это станет его обязанностью, довольно нудной и обременительной, поэтому развел руками.
– Я, кроме бутербродов, ничего не умею готовить. Меня нельзя подпускать к кухне – это будет пустой перевод продуктов.
Так что Валентина по-прежнему готовила сама, иногда заставляла дочку. Но Солохин согласился ходить в магазин, и Валентина стала выдавать ему деньги на продукты. Других денег он в руках не держал, никаких доходов у него пока не было. К счастью, у Сашки еще не закончился годовой абонемент в спортзал. Так что один раз он сходил в качалку – Сашка много внимания уделял своему здоровью и физической форме, как никак это его хлеб.
А больше делать ему было нечего. Пока учился в университете, каждый свободный час был занят развлечениями. У него были приятели, с которыми весело было просто встретиться и погулять по улицам, или потусить у кого-то на хате, или поесть шаурмы в дешевой забегаловке, или покурить кальян, или послушать музыку в тихом закоулке около машины – да мало ли чем можно было заняться в компании молодежи? Но после института дружеские компании стали распадаться. Нет, они по-прежнему изредка чатились в соцсетях, но интересы Сашкиных приятелей стали меняться, а жизненные пути расходиться. Это Сашка чувствовал в последнее время особенно остро.
Он связался с двумя своими лучшими друзьями со студенческих лет: Игорем Левашовым и Сеней Киреевым, предложил встретиться в любимом спортивном баре в центре города. Обычно, если нет никаких трансляций, это тихое место, но перед Новым годом все кафе были забиты под завязку и даже здесь было полно посетителей. Парни согласились не сразу: и у того, и у другого были корпоративы на работе, да и дома тоже готовились к Новому году – требовалась их помощь. Но все-таки вырвались посидеть маленькой компанией.
– Я ненадолго, – с ходу сообщил Киреев.
– Какая досада! А я своего водителя отпустил, – отреагировал Левашов. Он успешно делал карьеру в крупном банке и недавно обзавелся личным водителем, чем очень гордился.
– Моя Юлька такая нервная стала, жуть, – оправдываясь, сказал Семен. – Даже на пару часов нельзя ее оставить – сообщениями забросает.
– Она беременная, что ли? – предположил Игорь и попал в самую точку.
– А как ты догадался? – удивленно спросил Киреев и сам засмеялся.
– Ребенка завести решили? – Сашка почему-то почувствовал себя смущенным. Ему самому хотелось, чтобы его считали мальчиком, а тут у приятеля, ровесника – ребенок. Хотя не первый, конечно, его ровесник обзавелся потомством, были и другие.
Киреев вздохнул:
– Придется.
– Тогда и жениться надо, – сделал вывод Игорь, который вообще по жизни был очень правильным. Таких любят мамаши невест: целеустремленный, ответственный, у него порядок во всем, в том числе в отношениях.
– Да, мы собираемся. На новогодних каникулах поедем в Чебоксары знакомиться с Юлькиными предками.
– Ну, удачи, тебе, – сказал Солохин.
– Чтобы семью заводить, надо иметь материальную базу. Сколько у тебя денег на счету? – спросил приятеля Игорь. Он всегда любой разговор ловко переводил на тему вкладов, финансов, прибыли и тому подобного.
– Нет у меня денег, не накопил пока, – признался Киреев.
– А жить где вы собираетесь? Квартиру в ипотеку брать? – спросил Игорь и, не дожидаясь ответа, перевел разговор на себя: – Я вот недавно сам оформил льготный кредит в собственном банке – кредит для своих. Вложился в квартиру. Построят дом, и можно будет жениться.
– А подружка у тебя есть? – Сашка улыбнулся.
– Пока нет, но за этим дело не станет. А ты так до сих пор от тетушки к тетушке, от бабушки к бабушке порхаешь? – Левашов специально хотел задеть приятеля за живое, не понравился ему вопрос про девушку. – Не надоело?
– Привык я уже. Да и чем плохо? – Сашка не любил, когда друзья заводят этот разговор. – Я тоже скоро на квартиру накоплю, тогда, может, и брошу это дело.
– Тебе надо найти нормальную работу, – сказал Левашов.
– И начать встречаться с нормальной девушкой своего возраста, – вставил реплику Киреев.
– Отстаньте! Я пока не могу себе это позволить.
– Семен, значит, едет с тещей знакомиться на каникулах, – сменил неприятную Сашке тему Левашов. – А мы с коллегами забронировали места в Хвалынском доме отдыха. Поедем туда на лыжах кататься.
– И обсуждать волатильность рубля, – добавил Солохин.
– Язви давай, – отреагировал Игорь. – У тебя самого-то какие планы?
– Никаких, собственно.
У Солохина не было никаких планов на новогодние каникулы, потому что он снова не принадлежал сам себе и не мог распоряжаться своим временем, а обсудить планы с Валентиной пока не успел.
Сашка вернулся в этот вечер домой, к Валентине, но мысль о том, что пора ему завязывать со своим промыслом, засела у него глубоко в мозгу. Он ни словом, ни взглядом не выдал свои сомнения любовнице. Встретил ее с работы в прихожей, взял сумки.
– Тебе можно такие тяжести? – с участием спросила она.
Дело в том, что за день до этого Солохин заехал за Валентиной в магазин, и она попросила его переставить несколько ящиков с товаром. Сашка не смог ей отказать, но на следующий день очень убедительно разыграл приступ радикулита. Оказание такого рода услуг тоже в его планы не входило. Ему даже самому было немного неловко, потому что Гаврюшина поверила в его болезнь.
Она вообще всему верила, неумная и немолодая женщина. Влюбилась в него как кошка, млела от звука его голоса, таяла от прикосновений. Сашка по-прежнему был с нею ласков и нежен, предупредителен, звонил ей, заезжал за нею на машине после работы, делал ей массаж ног по вечерам и ублажал в постели, а в душе ее презирал, конечно глубоко глубоко в душе, так что она сама никогда бы не догадалась об этом.
Валентина. Бывший муж ревнует
Всегда на Новый год в гаврюшинских магазинах была такая кутерьма: с прилавков сметали все и даже давно залежавшиеся сувениры уходили влет. И всегда Валентина отдавалась этой предновогодней суматохе с радостью, но в этот раз часть ее сознания постоянно была занята другим. Валентина вдруг научилась чувствовать свое тело, потому что оно помнило Его прикосновения, и любое ее движение остановилось осознанным и сексуальным. Временами она беспричинно улыбалась, будто светилась изнутри, и все знакомые говорили: «Как ты помолодела!», а кое-кто добавлял: «Влюбилась, наверное». И Валентина ничего не отвечала, потому что все было понятно и так.
Однажды, разбирая товар, Валентина поймала себя на том, что она поет, напевает старомодную глупую песню «Плим-плим-плим-плим, я не ревную тебя». Она поет! А ведь после развода она совсем перестала петь, хотя в молодости была певуньей. Гаврюшина заметила это и тихо рассмеялась.
Тридцатого декабря она ушла с работы пораньше, чтобы проехаться по магазинам и закупить продукты к празднику. Конечно, ее катал по городу ненаглядный. Валентина радовалась, как девочка, покупая вкусняшки. Она расспрашивала Александра:
– Ты любишь оливки? Ты любишь фисташки?
Ей было безумно приятно баловать его, радовать, ей хотелось купить что-нибудь такое, что ему будет очень нравиться, чем он будет играть дома, держать в руках, вертеть, примерять.
Нагруженные пакетами, они приехали домой, со смехом и шутками вошли в квартиру, и на пороге к ним подбежала Неля.
– Мама, мне папа новый айфон подарил! Супер-супер-супер! Девчонки от зависти лопнут!
Следом за ней в коридоре появился Павел.
– Ну что, Валентина, привет, – сказал он и изучающе посмотрел на Сашку.
– Здравствуй, Павел.
Валентина всем видом старалась показать, что совсем не хочет знакомить бывшего мужа со своим молодым человеком, только Пашка ведь упрямый – дочь вся в него! – сделал вид, что ее холодного тона не понимает.
– Я Павел, бывший муж Валентины, – обратился он к Сашке, не протягивая, впрочем, руки.
– Я понял, – ответил Солохин. Он не собирался знакомиться с Павлом.
– Это, я так думаю, твой новый…– Павел обратился к бывшей жене, но не смог подобрать подходящее слово.
– Бойфренд, – подсказала Неля.
Валентина проигнорировала его ехидство – ведь эта заминка была ехидством и ничем иным! – и сказала:
– Паша, ты Неле подарок принес, с дочкой пообщался и можешь быть свободен.
– Мама, ну что ты в самом деле! – воскликнула Неля. – Давайте все вместе чаю попьем.
– Нас чаем не накормишь. Мы не ужинали, голодные как волки. Правда, Саша? – обратилась к Солохину Валентина и улыбнулась ему. В эту минуту она перехватила на себе взгляд Павла и вдруг поняла: «Да он ревнует!» и ей стало смешно. Бывший муж, из-за которого она пролила целое море слез, вдруг показался ей старым, толстым и некрасивым.
– Саша, давай занесем пакеты на кухню. Неля, помоги нам, – попросила Валентина.
Распределили между собой и понесли сумки, свертки и пакеты. Неля не удержала один пакет, он выскользнул, но Сашка ловко, на лету, его поймал, хотя у него самого все руки были заняты.
– Акробат! – оценила его ловкость Неля.
– Ловкач, – презрительно прокомментировал Павел, который вслед за ними пошел на кухню, хотя его туда не приглашали и сумки в руки не давали.
Все промолчали.
Валентина прекрасно видела, что Александру неприятно общество ее бывшего мужа, впрочем взаимно. Она хорошо знала Павла, и ей легко было догадаться, что он может еще гадость какую-нибудь ляпнуть, и это может закончиться скандалом. С Пашкиным темпераментом скандал, чего доброго, перейдет в драку, а он, Павел, покрупнее Сашки и в весе превосходит, еще искалечит парня. На лице у Павла было написано, что у него кулаки чешутся и он очень хочет спустить молодого человека с лестницы. Поэтому Валентина поспешила погасить конфликт, пока он еще не начался:
– Саша, мы с тобой купили все, что угодно, только хлеба не купили. Как мы ужинать будем?
Сашка сам чувствовал неловкость и прекрасно понял, зачем Валентина заговорила про хлеб, он с радостью зацепился за этот повод:
– Я схожу, проблем нет.
– Только в нашем доме не покупай хлеб, он там невкусный. Сходи в тот, дальний магазин.
– Как скажешь, милая, – сказал Сашка Валентине, обнял ее и поцеловал под хмурым взглядом Павла.
Валентина проводила молодого любовника в прихожую, заглянула в свой кошелек.
– Наличных совсем нет. Ну да ладно, вот тебе карточка. – Валентина сунула в руки Сашке дебетовую карточку. – Пароль помнишь?
– Семьдесят шесть девяносто восемь – «старушка и дедок». Не забуду.
Он вышел, Валентина закрыла за ним дверь.
– Дочка, поставь ужин греться, а я посижу немножко, ног под собой не чую, – она прошла в гостиную, удобно села на диване.
Павел потопал за ней.
– Смотрю, ты карточку свою дала этому молодчику.
– Дала-дала, тебе-то что?
– Ежу понятно, что он неспроста к тебе прилип.
Валентина взорвалась:
– Твоя матрешка просто так тебя полюбила, а меня, значит, нельзя просто так полюбить?
– Ты не сравнивай, я все-таки мужчина!
– Вот и катись к своей кукле, мужчина! Что ты меня допрашиваешь? Какое тебе до меня дело? Я, может, впервые в жизни по-настоящему счастлива! Паша, иди по-хорошему.
Валентина высказалась гневно и горячо, она вообще впервые позволила себе излить чувства после развода, ранее из гордости она свою обиду бывшему мужу не показывала и ревела в одиночку. Не ожидавший такого отпора, Павел не находил возражений.
– Мама, папа, не ругайтесь! – крикнула Неля из кухни.
Павел как-то быстро сдался, сказал более мягко:
– Даже если он что-то чувствует к тебе сейчас, это не значит, что он не разлюбит тебя через пять-десять лет, когда он будет в самом расцвете лет, а ты станешь уже совсем старой.
– Зато это будут мои пять или десять лет! Пять или десять лет счастья! – возразила Валентина более эмоционально, чем ей бы хотелось.
– Неужели все эти годы со мной ты была несчастна? – еще мягче, тише и грустнее спросила Павел.
