скачать книгу бесплатно
За последние пару лет, став вместе с мужем владетельницей одного из богатейших герцогств Винора, Веда ещё больше поправилась, но почему-то её тело императору не стало нравиться меньше.
А ещё герцогиня ре Вил имела развитой нюх на предстоящие события. Она решила, что границы империи будут расширяться, в том числе за счёт недружественных соседей, и возжелала стать королевой.
Олег порядком утомился каждую ночь после бурных ласк выслушивать от подруги похвальбу про её мудрое правление Вилом и намёки на то, что она справится и с гораздо большим объёмом задач.
Насчёт второго было пока, естественно, непонятно, а первое утверждение полностью соответствовало действительности. Герцогиня на самом деле смогла навести в некогда мятежной провинции почти образцовый порядок, а главное, помогла организовать в Виле быстрое развитие металлургии. Даже дороги для паровозов и дрезин уже год как строятся не только из магически укреплённых рельсов, но и из стальных.
В имперскую канцелярию, правда, часто доходили жалобы на чрезмерную жестокость новой правительницы герцогства, но государь в этот важный для Пскова период становления предпочёл на некоторые методы достижения нужного результата закрывать глаза. Всё же Тарпеция – не курорт.
С точки зрения местной морали, как и в земном прошлом, отношения Олега с Ведой выглядели вполне естественными, вот только сам попаданец, будучи воспитанным в других условиях, некоторыми муками совести всё же страдал. Впрочем, он рассуждал, что каждый человек имеет недостатки и своих тараканов в голове, и у императора Пскова они были не совсем уж гадкими.
Тем более что свою единственную любовь землянин на Таларее не встретил до сих пор. Надежды друзей на увлечение их благодетеля Божественной Агнией не оправдались. Хадонская императрица оказалась красивой, как Барби, и холодной как лёд.
Единственная выжившая во время смуты из всей своей семьи, Божественная имела вместо мозга компьютер – Олег в этом не сомневался, – она слишком дорожила вновь обретённой властью и своим едва начавшим восстанавливаться государством, чтобы давать волю каким-либо любовным чувствам.
В общем, Олег вправе считал себя в отношениях с женщинами полностью свободным мужчиной.
На перрон император сошёл под «Встречный марш», исполнявшийся оркестром из полсотни музыкантов. Строй гвардии двумя ровными рядами образовывал коридор к входу в вокзал и перегораживал доступ к государю прибывшим из дворца сановникам, а самого Олега, ступившего на лазурного цвета магический мрамор – сестрёнка пять дней подбирала пропорции состава для «Укрепления», – уже окружили ниндзя Нирмы.
У дверей здания государя встречали только три человека – командир почётного караула, первая статс-дама двора баронесса Чеппин, супруга одного из лучших полковников, Олег уже подумывал назначить его на бригаду с присвоением звания бригадного генерала, и начальник разведки генерал Агрий.
Присутствие на встрече последнего не являлось обязательным и говорило о том, что у главного разведчика имеются какие-то срочные известия для императора.
– Ты чего примчался-то? – уже в карете, где император и генерал разместились вдвоём, спросил Олег.
– Во дворце тебя сразу в оборот возьмут, и первым – этот жмот Армин, – не очень дружелюбно об имперском казначее выразился Агрий, впрочем, вполне заслуженно, у попаданца самого часто чесались руки набить своему министру финансов морду. – Но там и без него толпа. В общем, докладываю, – не стал тянуть один из первых Олеговых ниндзя. – Телеграфом сообщили – наместник Асер, – что вернулся Лешик. Он уже был в Растине, сейчас направляется сюда. То, что голубем доставили с Чёрного Церна, подтвердилось. Описание клиента, депонировавшего твой вексель, оказалось точным, – он помолчал, глядя на своего господина, закрывшего глаза и откинувшегося на спинку каретного диванчика. – Как я понимаю, мне не следует знать, куда на два с лишним года пропадал начальник особого отдела армии, бросив все дела на замов?
Император сразу не ответил. Он опять вошёл в лабиринт своих предположений, опасений, надежд и планов, касающихся своей землячки. Лишь увидев внимательный взгляд разведчика, понял, что новое самокопание сейчас ни к чему и не ко времени. Надо дождаться своего верного прохвоста и выслушать, что он привёз.
Учитывая, какую мощь из себя представляет Вика, Олег понимал, как сильно её намерения могут сказаться не только на его планах, но и на жизни всего мира Талареи. Поэтому собственное волнение попаданца ничуть не удивляло, однако уже одно то, что его посланник со своей супругой возвращаются живыми и здоровыми, внушало ему обоснованный оптимизм.
– Будет время, я тебе расскажу о миссии графа ри Нерова, – наконец ответил император, – но не сегодня. Извини, дружище.
– Понимаю, государь. – Агрий чуть приподнял занавеску на оконце как раз в тот момент, когда императорский кортеж въезжал в столицу новой и в данное время самой могущественной империи континента. – У меня для вас ещё много новостей, и не все они, к сожалению, приятные, а некоторые и вовсе тревожные. Но ничего срочного. С подробным докладом сегодня подождать, пока вы освободитесь, или завтра прийти?
– Давай завтра. Только учти, что с утра я на Промзону, после обеда на матч – ты не забыл, что завтра финал? – а вечером меня с Чеком Гортензия и Уля ведут в театр, в телеграмме обещали нечто сногсшибательное. Так что думай, как тебе лучше в этот мой график вписаться. Можешь на обед приходить, чем-нибудь вкусным угощу, заодно и переговорим. Или другой вариант используй.
– Я лучше другой, если позволите. За обедом толком не обсудишь.
По примеру собеседника Олег тоже сдвинул занавеску и стал смотреть на проспект, аллеи, рельсовые линии конки, площади, ворота парков, величественные здания своей столицы и не спешивших отправиться ко сну прогуливающихся подданных и гостей имперской столицы.
Уже наступили глубокие сумерки, но ровные ряды ярких уличных фонарей, сжигающих керосин, в огромных количествах производившийся в Нефтянке, позволял попаданцу видеть плоды своих и Улиных трудов.
Магический мрамор, цвета которого при создании можно было задавать изменениями состава глиняно-песчаной смеси, оказался просто восхитительным материалом. Не только в Таларее, но и на Земле – с гордостью считал император – нет города красивее Пскова.
Фонтаны на ночь отключались, однако дворцовый сегодня, в связи с возвращением императора, бил вверх высокими пятиметровыми струями воды из фигур различных таларейских зверей, реально существующих или выдуманных историками. В этом мире любители копаться в прошлом тоже отличались богатым воображением и привирать не стеснялись.
Обогнув по кругу вслед за гвардейцами красивое аквазрелище, карета государя остановилась перед парадным подъездом.
Имперские вассалы – монархи или глава растинского Совета дожей, – в случае пребывания их во дворце, вовсе не должны встречать своего сюзерена прямо у входа. Только вот королеве Саарона Уле, любимой сестре и верной помощнице Олега в магическом строительстве и военных действиях, все правила придворного этикета, когда дело касалось брата, словно бы вообще не существовали. Она с улыбкой стояла на верхней площадке лестницы среди многочисленных придворных, столпившихся вокруг подъезда и по краям ступеней. Её стройную фигурку в облегающем платье зелёного цвета Олег увидел, едва только миновал въездные ворота.
– Привет, – сказала она, когда император взошёл к дверям. – Мы тебя ждём. Чек с Гортензией не спят.
Всё же королевская корона на голове меняет человека сильно, и сбегать по лестнице вниз, кидаться на шею брату, как это Уля сделала бы в прежние времена, она не стала.
– Не удивлён, что они так рано не ложатся спать. – Олег сам обнял королеву Саарона и пошёл с ней в распахнутые высокие двустворчатые двери, держась за руки. – Зато не понимаю, почему Гора не удержала тебя от выскакивания мне навстречу.
– А я ей не сказала, – сообщила сестра и хихикнула.
Весной Уля завершила, даже без помощи Олега, строительство рельсовых дорог от столиц Тарка и Саарона до находившейся возле стыка границ этих государств винорской крепости Вейнаг, когда-то взятой ею штурмом. Там эти пути соединялись с дорогами на Фестал и Псков.
Тяговый состав постоянно пополнялся всё новыми паровозами, и, что попаданца особенно радовало, производимых уже и без магического укрепления на основе одних лишь технологий. Тут спасибо Веде, что бы про неё злые языки не говорили. Её металлурги научились получать железные сплавы высокого качества.
Так что Чек и Гортензия теперь могли часто приезжать в столь любимую всеми (а как тут не полюбить?) столицу Псковской империи очень часто. Что они и делали, проводя в гостях у своего друга больше времени, чем у себя на тронах.
Королевская чета Тарков, к огромной радости землянина, не собиралась отказываться от своих должностей маршала и главы министерства иностранных дел. Без помощи этих своих самых первых в мире Таларея друзей Олегу было бы намного труднее тащить ту государеву ношу, которую он на себя взвалил.
Уля же пользовалась своим рельсовым творением крайне редко. Её персональные вагоны почти всё время стояли в саарском депо. Перемещаться по империи она предпочитала на построенном для неё братом дирижабле.
Будучи магиней огромной мощи, она могла не опасаться каких-либо аварийных ситуаций на своём летательном аппарате. В случае чего направленное ею вверх заклинание «Воздушного Потока» позволит спуститься на землю с бо?льшими удобствами, чем на парашюте.
– Уль, подожди минутку, – притормозил Олег молодую королеву.
В огромном фойе дворца, освещаемом люстрами с парафиновыми свечами, столпилось народа в разы больше, чем на улице.
Олег ограничивал количество обитателей в своей резиденции, тем не менее оставаться совсем без двора он не мог, да и не хотел. Сейчас своего государя приветствовали и те аристократы или нетитульные сановники с жёнами, мужьями и достаточно взрослыми детьми, кто проживал в городских особняках или снимаемых квартирах доходных домов.
Отвечая улыбками и кивками на приветствия встречающих, от природы наблюдательный землянин без использования ассасинского умения обострённого восприятия заметил в толпе скромную фигурку одного из мелких чиновников земельного департамента и знаком пригласил подойти.
– Коротко. Всё нормально? – спросил Олег у него.
– Да, государь, – поклонился чиновник.
– Отлично, спасибо, – поблагодарил император.
Что сказать свидетелям этого короткого разговора, работник-землеустроитель знал, истинный смысл их беседы никому не станет известен. К тому же чиновник и сам не до конца понимал, зачем его ещё три года назад государь привлёк для наблюдения и помощи двум женщинам – матери и дочери, а также их мужьям и детям, получившим соседствующие друг с другом два баронства на севере Винора.
Этими женщинами были Гания и Конерия, мать и сестра несчастного серва Ингара, забитого почти до смерти злобным монахом. В тело этого парня и угодили сознание и душа землянина.
По большому счёту, Олег ничем не был обязан близким родным Ингара, он мог бы оставить их в том же рабском положении, в каком они находились к моменту его появления в Таларее, к тому же Гания и Конерия являлись единственными людьми, кто имел шанс определить, что в теле их сына и брата поселилась совсем чужая личность.
И всё-таки Олег оказался неспособным махнуть на них рукой. Как только у него появились время и возможность, попаданец позаботился о судьбе обеих женщин и незримо опекал их до сих пор.
Что уж там думали мать и сестра Ингара по поводу постоянно сваливающихся на их головы подарков судьбы, землянин выяснять не собирался. И так про его странное внимание к баронессам из глухой провинции пронюхали как разведчики Агрия, так и контрразведчики Нечая.
Копать глубже ни те, ни другие благоразумно не стали, лишь предупредили государя об интересе к госпожам Гании Эхтанс и Конерии Южлин своих конкурентов.
– Опять от меня какие-то тайны, – изобразила недовольство Уля, когда они стали подниматься по лестнице на императорский этаж.
– Много будешь знать…
– Скоро состарюсь, – согласилась королева Саарона. – Только «Омоложение» ведь есть. Ты забыл?
Взглядом остановив своего казначея графа Армина, метнувшегося к нему торпедой прямо перед дверями в личные императорские апартаменты, Олег приказал ему явиться на аудиенцию на следующий день в перерыве между утренней тренировкой и завтраком.
Чек и Гортензия ожидали друга в гостиной. Монархам Тарка особого разрешения на вход внутрь государевых покоев не требовалось. Двери для них всегда были открыты.
– Как доехал? – спросила Гортензия, подставляя щёчку для поцелуя. – Мы думали, ты днём приедешь, пока не получили телеграмму, что ты задержался в Бологом почти на три часа.
Олег реформировал не только календарь, разделив год на двенадцать месяцев, чередующихся по тридцать четыре и тридцать три дня в каждом, и дав им земные названия, а также введя вместо декад семидневные недели, но и сутки теперь состояли не из двадцати склянок, а из двадцати четырёх часов.
Подданные восприняли нововведения своего государя с полным непониманием, однако смирились и постепенно к ним привыкали. Официальные документы и послания теперь содержали в себе временные указания только в установленной императором форме.
– Посещал штаб второго армейского корпуса, – объяснил Олег. – Чек, вам бы и Торму со следующей недели лично проинспектировать все оперативные направления, особенно западное и северное. Чувствую, недолго нам осталось спокойной жизни.
– Вот как? – усмехнулась королева Тарка. – А разве она у нас когда-нибудь была? Не знала.
Друзья негромко посмеялись и разместились на диванчиках возле круглого стола, на который красивые девушки быстро расставили вино и лёгкие закуски.
Не сговариваясь, в этот поздний вечер они решили серьёзных дел не обсуждать, ограничившись рассказами о своих недавних поездках, а Уля – о перелётах.
Глава 4
Олегу было не до действа, разворачивавшегося на сцене императорского театра, хотя на сцене блистала сама Камина, актриса, ставшая кумиром псковских театралов. И не только псковских, её игру приезжали смотреть представители аристократии и денежных мешков со всех королевств империи.
Камина, которой перевалило за двадцать лет, так и не избавилась от влюблённости с самого детства в своего государя и по слухам, будучи магиней, изучившей три боевых и исцеляющее заклинания, собиралась бросить театральную карьеру, чтобы поступить на службу в армию, рассчитывая совершить многочисленные подвиги и хоть таким образом привлечь внимание единственного мужчины, которому готова была посвятить свою жизнь.
Взрослая уже девушка, думал Олег, а прямо как ребёнок. Он уже дал указание маршалу Торму ре Сольту и министру образования и культуры Каре, племяннице Гортензии, чтобы Камину и на пушечный выстрел не подпускали к вербовочным пунктам. Лейтенанты-маги государю, конечно, нужны, но звёзды искусства нужны тем паче.
В том городе на Земле, где родился и вырос будущий создатель самой могущественной империи магического мира Талареи, имелся свой драматический театр. То ли земляки Олега не испытывали тяги к сценическому искусству, то ли актёрская труппа талантами не блистала, одно оставалось фактом – постоянная незаполняемость зала до тех пор, пока главный режиссёр на каком-то мероприятии не познакомился с директором школы, в которой учился псковский император.
Таким образом Олег четырежды смотрел чеховские «Три сестры», знал сюжет этой пьесы хорошо и решил, что стоит попробовать разнообразить репертуар императорского театра более сложными постановками.
Если верить главным цензорам – Каре и её тётушке королеве Гортензии, – постановка получилась отличная. Обе были в восторге. Вот только императору, находившемуся сейчас в ложе вместе со своими коронованными гостями, никак не удавалось сосредоточиться на игре актёров. Пьесу он лично адаптировал под местные реалии, не пришлось даже менять профессиональную принадлежность жениха – теперь у Олега имелась и артиллерия и, следовательно, артиллерийские офицеры.
Благожелательное внимание зрителей к происходящему на сцене попаданец отметил, и только. Мысли его были заняты другим.
Утренний разговор с Гортензией не добавлял особого оптимизма. Да, Дейрим, монарх соседнего с Растином королевства Фларгия, согласился с условиями вступления своей страны в Псковскую империю, которые продиктовал Олег после долгих обсуждений с королевой Тарка, и убрал из вассального договора требования своих вассальных герцогов.
Старого мота, желавшего получать «Омоложение» от самого могущественного мага, а заодно переложить часть долгов на признанного им сюзерена, всё устраивало. Вот только попаданец уже чувствовал намечавшийся ворох проблем с фларгийской аристократией, не получившей, считай, ничего.
Псковские егеря и ниндзя до сих пор не могли навести порядок в растинских землях, а ведь уже больше двух лет прошло, как республика вошла в состав империи. Теперь же вскоре предстоит заниматься умиротворением и феодальной вольницы Фларгии.
Олег вообще не хотел расширять границы своего государства. Но ситуация складывалась так, что спокойной жизни ему никто, в первую очередь его коллеги-императоры Ороса и Крина, предоставлять не собирался.
Ведомство Гортензии давно вело переписку с императорскими дворами, но и она, и Олег прекрасно понимали, что надеяться на примирение с соперниками не стоит. В политике важны не намерения, а возможности. Так было на Земле, так есть и на Таларее. Тем более что созданное Псковское государство отняло у Ороса и Крина огромный кусок влияния и территорий для извлечения прибылей, а ведь эти сильные хищники давно привыкли после хадонской смуты и полураспада империи Божественной Агнии выступать гегемонами на всём континенте.
Вступать напрямую в вооружённый конфликт с Псковом и его могущественным магом-государем никто пока ещё не решался, зато подпитывать соседей новой империи деньгами, оружием, наёмниками и советниками конкуренты начали почти сразу, как только произошло объединение королевств центра Тарпеции под одним скипетром.
Недобитки – Великое княжество Руанск и королевство Линерия, где часто появлялись эмиссары из Ороса, постоянно устраивали провокации на западных границах Винора, а через Фларгию шла кринская поддержка растинских смутьянов.
Неспокойно было и на границах Глатора, самого северного из псковских королевств. Агенты Агрия – о чём генерал разведки доложил перед обедом, практически вытолкав казначея из кабинета императора – насчитали в Нерчире и Адистине, государствах, лежавших выше по течению Ирменя, главной водной артерии Тарпеции, дополнительные полтора десятка уже завершающих формирование наёмных полков.
На чьи деньги эти небогатые монархи расширяли свои армии, не имело смысла даже выяснять. И так понятно, что там уши Оросской империи торчат, как у того осла.
Соперники – врагами их называть пока было рано – всё же расчётливо или интуитивно нашли единственный верный способ противостоять Олегу, могущественному магу и талантливому полководцу, они принялись раздёргивать его внимание и силы, чиня неприятности с разных сторон.
Более или менее спокойными оставались, пожалуй, лишь юго-восточные границы, где Псков соседствовал с Хадонской империей и её сателлитами, и то было неясно, как долго такое положение дел будет сохраняться. Божественной ещё надо лет десять – пятнадцать на восстановление сил Хадона и возвращение утраченного. Потом не исключено появление ещё одного соперника в лице Агнии.
Так и выходило, что рассчитанные на десятилетия планы попаданца на превращение своего государства в островок технического прогресса, культурного развития и материального благополучия встречали препятствие в виде реальных условий средневекового феодального мира.
Чек однажды правильно сказал, правда, только в отношении Линерии, дескать, если в этом королевстве оставить не под псковским контролем хотя бы одну деревню, то Орос найдёт возможность и время накачать это село оружием и наёмниками и направить солдат удачи на грабёж винорских соседей.
Высказанная старым другом попаданца, его первого на Таларее соратника, мысль являлась абсолютно верной и в отношении некоторых других стран.
Император Пскова прекрасно понимал все дополнительные издержки, которые лягут на его плечи при принятии под свой скипетр Фларгии, однако приходилось идти на расширение империи, чтобы прекратить на этой территории деятельность враждебных сил. И на королевстве старого Дейрима остановиться не удастся, это Олег понимал.
Землянин давно на собственном опыте убедился, что руководитель государства при принятии решений чаще выбирает не между плохим и хорошим вариантами, а между плохим и совсем хреновым.
– Олег, разреши, я тебе представлю баронессу Агленду? – попросила Уля, беря на выходе из ложи брата под руку.
Для кого-то на Земле театр начинался с вешалки, а для Олега по понятным причинам всё-таки важным атрибутом искусства, когда их класс в добровольно-принудительном порядке приучался к культуре, являлся буфет.
Потому в императорском театре имелось сразу три заведения общепита, одно из которых предназначалось исключительно для особо важных персон, перечень которых определяла сама графиня Кара.
В вип-зал и направлялись сейчас сквозь расступающихся и кланяющихся театралов Олег с Улей, а следом король и королева Тарка.
– Чем славна эта баронесса, как там ты её назвала?
– Это супруга бригадного генерала Ковина, – сообщила королева Саарона. – Приехала с детьми погостить в Псков, показать им столицу. Муж ведь у неё не может сейчас покинуть северные границы, там жарко.
– Понял, – кивнул попаданец. Бирманский герцог ре Куссон, принявший этот кивок как приветствие на свой счёт, расцвёл, словно хризантема в саду. – Жена твоего протеже. Гнус, кажется, его когда-то звали?
– Олег!
– Никто не слышит, Уль. Да я уже и забыл прозвище бывшего воришки, как только убедился, что он храбрый воин и достойный командир. Хорошо. Пригласи её с нами в буфет. Я угощу даже. Не обеднею.
По мере роста численного состава своей армии Олег уже не мог как когда-то знать в лицо чуть ли не каждого десятника. Теперь он и полковников-то, особенно ландверовских, в глаза не видел, хотя описание заслуг и характеристики на всех командиров у него заботливо хранились в картотеке одной из задних комнат при кабинете, заботливо составленной офицерами особых отделов генерала Лешика.
Но Ковина император и без этого хорошо знал и помнил, а оказывать высочайшее внимание своим военачальникам и покровительство членам их семей государь никогда не забывал. Свою армию Олег любил, как и она его.
Отправленная Улей рабыня привела в комнату, где государь с приближёнными расположился на время антракта, молодую женщину с двумя маленькими детьми – мальчиком и девочкой, очень стеснительными, почти до испуга.
Агленда была взволнована, но держалась молодцом. Даже не отказалась выпить с императором по рюмке кальвадоса на брудершафт. Её поддержали аплодисментами не только генералы Нечай и Бор, главные контрразведчик и полицейский, но и королевская чета Тарков с графиней Карой.
– Ты где остановилась? – спросил Олег аккуратно присевшую к столу на самый краешек кресла Агленду.
– В моём особняке, – ответила за свою протеже Уля. – Не селиться же ей в трактире?
