скачать книгу бесплатно
Так, накануне первой брачной ночи матери Александра Македонского приснилось, что в ее чрево ударила молния и по телу пробежал огонь.
Муж во сне запечатал чрево жены печатью с изображением льва, а предсказатели заявили, что родится мальчик с характером льва.
В день рождения Александра сгорел знаменитый на всю ойкумену храм Артемиды Эфесской. Пожар расценили как предвестие бед для Азии.
Что и подтвердилось, когда туда пришла армия Александра.
Страшными знамениями было отмечено и рождение кровавого Ивана Грозного.
В тот день над Русью прогремела небывалой силы гроза, горели пораженные молнией деревни и две реки вышли из берегов.
«Внезапно, – писал современник, – прогремел страшный гром и по всему небу блистали молнии. Гром стоял такой, что качалась земля, и во многих близких к Москве городах люди дивились такому страшному грому».
И кто знает, приветствовала природа рождение нового царя, или оплакивала все то, чему надлежало произойти в его царствование.
Родился великий царь, говорили одни. Но иных тот вещий гром заставил содрогнуться. Содрогнуться и задуматься…
Не стал исключением в этом ряду и великий мыслитель Китая Конфуций.
Чудеса начались с той самой минуты, когда счастливая семья отправилась к Грязевому холму – просить у его духа покровительства.
И на всем их пути, как гласит легенда, поднимались листья на деревьях, таким образом, приветствуя их.
Когда же после долгих молитв супруги отправились домой, листья деревьев склонялись, словно прощаясь с ними.
Дальнейшие события так же относятся больше к области мифологии.
После того как на небе сменилось пять лун, Чжэнцзай увидела во сне бога с черным лицом.
– Твоя мечта сбудется, – сказал он, – у тебя родится необыкновенный сын. Но родиться ему предстоит в дупле тутовника…
Как видно ее молитвы не прошли даром, и женщина несказанно обрадовалась словам бога.
Что же касается дупла тутового дерева, то оно, по всей видимости, означало пещеру на Грязевой горе, которую местные жители называли «Дупло тутовника».
В другой легенде повествуется о том, как Чжэнцзай незадолго до появления на свет сына встретила (или увидела во сне) единорога – волшебного зверя с телом лошади, хвостом быка и прямым рогом, растущим из середины лба.
Чжэнцзай обвязала рог шелковой лентой.
Остается только добавить, что явление единорога всегда считалось в Китае предвестием прихода в мир великого мудреца.
Когда Чжэнцзай пришло время рожать, она поселилась в указанной ей пещере на склоне Грязевой горы и там произвела на свет малыша.
Древние хроники указывают даже точную дату этого события: 22 сентября 551 года до нашей эры – в день осеннего равноденствия.
Разумеется, и на этот не обошлось без чудес.
Так, при рождении великого Учителя окрестности огласила лившаяся с небес дивная музыка, и откуда-то сверху неведомый голос торжественно изрек:
– Небо, вняв твоим мольбам, дарует тебе мудрейшего из сынов человеческих!
Еще говорят, что в тот день над крышей дома будущего мудреца резвилась пара драконов, а во двор дома «вошли пятеро старцев».
Жившие в окрестностях Грязевой горы еще долго рассказывали истории о том, как небесные птицы обмахивали крыльями новорожденного, чтобы тот не страдал от жары.
Едва младенец появился на свет, из-под земли забил ключ чистой тёплой воды, который исчез, едва новорожденный младенец был обмыт.
Норожденный обладал даже не столько необыкновенной, сколько чудовищной наружностью: рот его был подобен озеру, губы, как у быка, а спина напоминала спину дракона.
Согласно традиции, на его теле имелось 49 знаков будущего величия.
Понятно, что никаких бычьих губ у младенца не было. Но в то же самое время темя младенца оказалось на самом деле продавленным, что по всем признакам предвещало ему необыкновенную судьбу.
В знак памяти о холме, на котором молилась его мать, мальчика назвали Киеу.
Конечно, действительность была намного прозаичнее всех этих красивых рассказов. Не было никакого ключа и птиц. Все было просто и обычно.
Согласно ритуалу новорожденного завернули в пеленки, сшитые из отцовских штанов.
Другие штаны отца повесили у колыбели, чтобы они вбирали в себя всякую заразу. На третий ден после рождения ребенка купали в присутствии гостей. До этого видеть младенца постороннему было нельзя во избежание.
В день первого купания отец с утра приносил жертвы духам предков, а в кипяченую воду, предназначенную для малыша, клали лук и имбирь, которые символизировали ум и здоровье.
Искупав ребенка, мать отдавала его повитухе, принимавшей роды. Та прикложила к его голове луковицу и негромко приговаривала:
– Первый раз будь сметлив, второй раз будь мудр, третий раз будь хитер…
После этого она касалась рта, рук и ног младенца замком или засовом и говорила:
– Будь тих…
Затем на грудь ребенку поставили весы, чтобы он много весил, а к щекам прикложили вареные яйца на счастье.
Отец собрал у соседей по одной разноцветной нитке, из которых его жена свила тонкий шнурок, который повесели и на шею малыша как оберег. Запястье ребенка обвязали красным шнуром, на котором висели серебряные монеты.
Амулетами служили также различные подушечки, сшитые в виде фигурок животных, обычно тигров.
Считалось, что они отгоняют злых духов во время детского сна.
Через месяц ребенку мальчику обрили голову, оставив пряди волос на висках и затылке. Считалось, что именно они удерживали ребенка в жизни.
В тот день снова собрались гости, они дарили деньги, свинину, рыбу, фрукты и крашеные яйца. Тогда же малышу давали имя.
Отец дал сыну имя Цю, поскольку тот родился с продавленным теменем, отчего форма его головы напоминала очертания Грязевого холма.
Согласно обычаю, ребенку дали и второе имя – Чжунни, что значит Средний Ни.
Через сто дней после рождения сына, счастливый отец снова собрал друзей и родных: погдать о том, кем станет новорожденный. Был, естественно приглашег и местный прорицатель.
Так будущий великий Учитель Китая вступил в ту самую жизнь, которую он так успешно попытается согласовать со своими собственными представлениями о ней.
Достойный человек не идет по следам других людей
Истинно человечный муж добивается всего собственными усилиями
Если в человеке естество затмит воспитанность, получится дикарь, а если воспитанность затмит естество, получится знаток писаний. Лишь тот, в ком естество и воспитанность пребывают в равновесии, может считаться достойным мужем
Как это ни печально, но старый воин недолго радовался жизни с молодой женой и наследником.
Здоровье его быстро ухудшалось, и через три года он умер.
Мать с сыном оказались в стесненных обстоятельствах.
Отношения между молодой вдовой и двумя старшими женами были напряженными, причиной чего было постоянное недовольство старшей жены, которая так и не смогла родить сына.
Вторая жена, родившая болезненного мальчика, тоже недолюбливала молодую наложницу.
Из-за постоянных скандалов и откровенной неприязни мать Конфуция вместе с сыном покинула дом, в котором он родился, и отправилась на родину, в город Цюйфу.
К родителям она по каким-то причинам не вернулась и стала жить самостоятельно.
Сложно сказать, на что она жила. По всей видимости, у нее оставались какие-то сбережения от мужа. Могли помогать ей и родственники.
Если же верить самому Конфуцию, то жили они с матерью в бедности.
Почти все биографы Конфуция пишут о том, что он много работал уже с самого раннего детства.
Но вот что именно он делал, так и осталось неизвестным. Судя по всему, он просто помогал матери. Да и что еще мог делать семилетний малыш?
Тем не менее, он рано узнал, что такое нужда и тяжелый труд по дому. Об этом мы уже знаем со слов самого Конфуция.
Много лет спустя, уже став знаменитым ученым, он с добродушной иронией человека, умудренного жизнью, скажет:
– Наверное, поэтому я способен к разной черной работе. Но должен ли мудрый быть мастером на все руки? Вовсе нет…
Позднее один из лучших китайских историков Сыма Цянь напишет, что в детстве Конфуций «терпел лишения и был беден».
Суждение, ничуть не принижаюшее Конфуция в глазах потомков, ведь настоящему человеку бедность и лишения были верной порукой его славы.
Недаром с древности выражение «был беден и терпел лишения» стало привычным клише в биографиях достойных мужей Китая.
Часто бывает так, что нужда и обиды, пережитые в детстве, отнимают у человека веру в добро, прививают ему злобу и мстительность.
Судя по дальнейшей жизни Конфуция, с ним все получилось наоборот.
Тяготы детских лет только обострили в нем нравственное чувство. Конфуций был совершенно прав, когда намекал неведомому собеседнику, что многим обязан своим детским переживаниям.
Без маленького увальня Чжунни, рано и остро осознавшего горькую участь своей матери и свое бессилие, не было бы великого Учителя Куна.
– Почему ваш мудрый Учитель, – как-то спросил первый министра княжества У с учеником Конфуция Цзы Гуном, ставшим луским послом, – знает так много о второстепенных делах?
Когда Конфуций услышал об этом, он сказал:
– В молодости я был беден: вот почему я научился многим презренным занятиям. Многими ли такими умениями владеет благородный муж? Нет! Не многими.
Ранее Конфуций говорил также, что «благородный муж – не орудие». Этим он хотел сказать, что благородный муж, идеальный аристократ, не обучается никаким специальным техникам, готовясь к определенной профессии.
Благородный встречает гнев и милость высших с равным достоинством
Общаясь с людьми добродетельными, благородный муж он исправляет себя
Благородный муж подобен колоколу: не ударишь в него – не зазвенит
Главное заключается в том, что бы воспитать в нем личность, чтобы он был способен управлять теми, кто занимается профессиональной деятельностью.
В таких обстоятельствах любое проявление склонностей или способностей к обычным делам не должно было быть присуще благородному мужу или знатному человеку.
Это казалось неким недостатком, ни в коей мере не подобающим мудрецу.
Тем не менее, Конфуций признал, что он родился в бедной семье, и поэтому ему пришлось отказаться от всеобъемлющего общего образования, которое получали аристократы, и уделить основное внимание изучению профессиональных специальных навыков.
По большому счету мы можем только догадываться о том, как прошли первые годы жизни Кун Цю в столице Лу. Ведь тогда он был всего лишь мальчиком из бедной семьи.
Когда же он стал Учителем Куном, его детство уже никого не интересовало. Но нет сомнения: он был мальчиком приметным даже в многолюдном столичном городе.
С младых ногтей будущий философ выделялся среди своих сверстников.
Он был крупнее всех своих сверстников. Но особенно поражала его лицо с массивным лбом, длинными ушами, вздернутой верхней губой и выпученными белесыми глазами.
Прежде чем продолжать наш рассказ, давайте посмотрим, что собой представляла китайская семья в те давние времена.
В древнем Китае считалось, что благополучие человека, его близких и окружающей природы зависит от его личного благочестия.
Именно поэтому забота о воспитании благочестивого потомства с самых давних времен была первейшей обязанностью китайских родителей.
Воспитание детей начиналось с рождения.
В условиях большой китайской семьи жили люди нескольких поколений, поэтому ребенок любого члена семьи считался драгоценностью всего клана.
В семье принято было, чтобы старшие дети заботились о младших братьях и сестрах. Они все вместе играли во дворе или на улице.
Когда детям исполнялось семь лет, игры заканчивались.
С самого раннего возраста детям внушали, что они младшие и должны знать свое место, всегда поступаться личными интересами во имя блага семьи и старшего поколения.
Дети учились жить, подражая поведению немногословных родителей.
Капризы и шалости запрещались, а непослушных привязывали к ножке стола. За лень и нерадивость детей наказывали беспощадно.
