скачать книгу бесплатно
– Ничего! – Леха спрыгнул со сцены. – Надоела.
– Ага! – согласно кивнул Махин, и судьба Плотниковой с этого момента была решена.
Школа чародейства и волшебства
Нельзя сказать, чтобы Шейко так уж сильно волновала Плотникова. Живет себе и живет, в школу ходит. Он даже не замечал, как девчонки невольно стали ей подражать. Подумаешь, волосы отрезали! Подумаешь, сменили брюки на узкие юбки.
Плотникова, как и все девчонки, его не интересовала. А вот очередная затея Щукина очень даже грела душу.
Но Леха молчал. Вернее, обещал все рассказать только после того, как Валька принесет ему верные сведения с первого занятия Школы Принцесс. Поэтому 15 сентября с трех часов Шейко засел в своем углу, устроившись под сценой около ледяной батареи. Чтобы не чихать, он заткнул нос ватой.
Само предприятие поначалу виделось ему безобидным развлечением. Ну, посидит он, ну, послушает. Девчонки часик поносятся по актовому залу, а потом быстренько разбредутся по домам. И только когда в дверях появилась первая «принцесса», в душе Шейко вновь появились нехорошие предчувствия.
Зал заполнялся медленно. Пришла Плотникова с Куркиной, девчонки из параллельного класса, парочка малышей. Последней появилась Ленка Носова. Она села в самом дальнем ряду и постаралась сделать вид, что ее здесь нет. По счету она оказалась одиннадцатой «принцессой» из их класса.
То есть пришли все! Уже интересно…
Когда казалось, что никаких занятий не будет – сколько можно ждать? – дверь рядом со сценой открылась.
Как уж там девчонки представляли себе будущую учительницу Школы Принцесс, Валька не знал. Ему же почему-то казалось, что вести занятия должна как минимум фея – что-то легкое, воздушное, и если не с крылышками, то с волшебной палочкой точно.
Пол жалобно скрипнул, взволновалась застоявшаяся в занавесе пыль.
– Ну, здравствуйте, дорогие мои!
Забыв об осторожности, Шейко полез из своего укрытия.
Даму, стоявшую перед девчонками, нельзя было назвать ни феей, ни тем более наставницей принцесс. А уж на королеву-мать она не тянула ни при каком освещении.
– Зовут меня Наталья Захарьевна Соломкина. Вот, – перевела дух после столь длинной фразы дама. – Будем с вами заниматься.
И тут случилось страшное – стул, на котором так уютно сидел Валька и который так бы и простоял, если бы Шейко не пытался, вытягивая шею, изобразить из себя жирафа, чтобы лучше рассмотреть, что происходит в зале – так вот этот стул рухнул. Вслед за ним рухнула и ускакала в самый грязный закуток закулисья Валькина душа.
Наталья Захарьевна была полной женщиной, но на звук падающего стула повернулась очень быстро. В ее темных лукавых глазах промелькнуло глубинное понимание всего происходящего.
Валька зайцем метнулся через сцену, на ходу выдергивая из носа затычки. У него была слабая надежда, что стремительное бегство спасет его от узнавания, но Наталья Захарьевна и тут его опередила.
– Стоять! – негромко приказала она, и всегда послушный Шейко замер. – Раз пришел, не убегай! – Пол под тяжелыми шагами снова заскрипел, Валька почувствовал, как доски под ним начинают пружинить. – Будешь предметом изучения. – На его плечо легла рука, под которой захотелось провалиться сквозь все этажи в подвал. – И как самого скромного мы тебя зашлем на галерку.
Сильные пальцы развернули Вальку на сто восемьдесят градусов и отправили к Ленке Носовой.
Его передвижение по проходу было отмечено насмешливыми взглядами и ехидными комментариями.
Обмирая и поминутно забывая, как дышать, Шейко прошел в конец актового зала и упал рядом с Ленкой. Ряд из-за его падения заходил ходуном, однако Носова даже глаз не подняла, продолжая изучать складки на своей юбке.
– Ну что же, дорогие мои, – чуть задыхаясь, заговорила Наталья Захарьевна. – Как вы считаете, что принцессу делает принцессой?
– Родословная!
– Платье!
– Жизнь во дворце!
– Умение ездить верхом!
– Деньги!
– Богатый папа!
– Как вариант, – кивнула Наталья Захарьевна. – Еще?
– Поцелуй принца!
Собравшиеся захихикали, некоторые снова начали оборачиваться, поглядывая на Вальку, который был готов от смущения утечь по трубам на улицу. При этом он мысленно такими словами ругал предприимчивого Щукина, заварившего всю эту кашу, что Лехе, ожидающему на улице окончания занятий, должно было обыкаться.
– Принц нам, конечно, понадобится, – заговорила Наталья Захарьевна, возвращая внимание девчонок с последних рядов на себя. – И это хорошо, что он у нас есть. Но и вам самим надо попробовать представить себя принцессами. Сядьте ровно. Сейчас посмотрим, в ком из вас есть «голубая кровь».
Сказала это руководительница в шутку, но зал тут же зашевелился. Даже Ленка Носова заерзала на скрипучем кресле, расправляя плечи и выпячивая грудь. Шейко покосился на нее и съежился.
Ну все, пропал.
А на первых рядах вовсю шло преображение – выпрямлялись плечи, поднимались подбородки, губы растягивались в резиновые улыбки, локти растопыривались, превращая руки в подобие буквы «О».
И только Плотникова как сидела, так и продолжала сидеть – с ее нешелохнувшегося затылка Валька глаз не спускал. Да ей и не надо было шевелиться – спину она всегда держала ровно, на губах у нее постоянно играла легкая улыбка, а руки… Вот разве что руки спокойно лежали на коленях.
– Так, так, так… – довольно заулыбалась Наталья Захарьевна. – А теперь расскажите-ка мне – что у вас сегодня было в школе? Контрольные были?
– Были, – раздались нестройные голоса.
– Так. А самостоятельные?
– По русскому, – громче всех выкрикнула девчонка из параллельного.
– Двойки были? – весело перечисляла руководительница.
– Тройка.
– Четверка, – доверчиво стал отзываться народ.
– А с подружкой кто-нибудь сегодня ругался? – продолжала нагнетать обстановку Наталья Захарьевна.
– Ругался, – прошептала Ленка Носова, и Шейко испуганно покосился на нее. Надо же сколько всего, оказывается, в школе происходит, а он и не знает!
– Хорошо, а учителя вам замечания делали? В дневник писали?
Тут уж все заговорили одновременно – замечаний на сегодняшний день было наговорено предостаточно. Возмущавшиеся девчонки мгновенно забыли о своей стати – спины сгорбились, плечи опустились, брови нахмурились.
Понятно, что Плотникова продолжала сидеть, не шевелясь. Валька мог поспорить, что она сейчас улыбается своей мягко-кошачьей улыбкой.
– Тише! – Наталья Захарьевна собрала все крики в кулак и сжала его перед лицом. – А теперь забыли обо всем. – Кулак раскрылся, выбрасывая в сторону пыльного занавеса все девчачье недовольство. – Настоящая принцесса никогда не показывает своих эмоций. Внутри у вас может происходить что угодно, но на лице всегда должна быть улыбка. Улыбнулись, спины выпрямили. Всегда помните – на вас смотрят. А чтобы вам легче было представить… – Она вытянула руку в сторону Вальки. – Молодой человек! Можно вас на минутку?
Мысленно Шейко уже мчался по лестнице вниз, подальше от актового зала и всех этих жутких принцесс. Но на деле ноги выбросили его из деревянных объятий кресла и вместо того, чтобы повести к двери – пара секунд позора, пока все смотрят тебе в спину, а потом вся счастливая жизнь, когда ты на свободе и тебя никто ни о чем не просит, – повели к сцене, прямо к протянутой руке Натальи Захарьевны.
– Вот, этот милый юноша будет сегодня выполнять у нас роль принца. – Тяжелая рука вновь легла на Валькино плечо, сжигая внутри него все атомы и превращая до недавнего времени живую душу в высушенный корень неизвестного растения. – Вам надо ему понравиться. А юноша оценит, у кого лучше всего получится.
От такого количества глаз, направленных в его сторону, Шейко мгновенно ослеп. Он ничего не видел и не слышал вокруг себя, пока откуда-то сверху, сквозь громы и молнии, не пробился насмешливый голос руководителя:
– Глаза лучше открыть. Иначе ты не увидишь, как наши принцессы тебе улыбаются.
Валька глубоко вздохнул и открыл глаза. Вокруг него все поплыло от десятка красно-зубастых улыбок. Шейко машинально стал смотреть поверх голов и уперся взглядом в бледную Носову, готовую расплакаться в своем последнем ряду.
– Ну как, нравятся тебе наши принцессы? – не унималась Наталья Захарьевна.
– Ага, – выдохнул Валька, выбрав точку четко по центру лба Носовой.
– Тогда останься рядом со мной, чтобы наши принцессы не забывали, что себя надо постоянно «держать». А я пока расскажу, чем мы здесь будем заниматься.
Шейко мягко оплыл по доскам сцены, при этом все еще чудом оставаясь на ногах. Завтра только и будет разговоров о его должности «принца». Теперь к кличке Жираф ему еще что-нибудь приклеят. Вот ведь непруха…
А Наталья Захарьевна между тем рассказала, что заниматься они будут самым-самым важным для жизни принцессы. Что у них будет рукоделие, обучение хорошим манерам. Они будут говорить об истории костюма и танца, станут слушать музыку, разучат несколько танцевальных па и, конечно же, будут читать и смотреть кино – и все это обсуждать, ведь настоящие принцессы должны хорошо говорить и уметь поддержать любой разговор. Сюда же прогулки по парку и занятия ботаникой, подготовка костюма к новогоднему балу…
Валька еле сдерживался, чтобы не свистнуть. На фига им все это нужно? Как будто в школе мало заданий достается, как будто всех и так не задолбала эта дурацкая литература со всеми князьями, от Игоря до Болконского, а ботаники ему и на уроках хватает!
Лица девчонок тоже не светились повышенным счастьем. Как только список занятий перевалил за десятку, накал желания стать принцессой в девчонках начал медленно угасать. Сначала со ста ватт до семидесяти пяти, потом до шестидесяти, следом до сорока, и вот уже кое у кого наметился критичный уровень двадцать пять ватт, при которых лампочки еле тлеют.
– Но зато потом все принцы будут у ваших ног, – заверила их не потерявшая оптимизма Наталья Захарьевна. – А уж какой у нас с вами новогодний бал получится, я вам и передать не смогу!
Девчонки приободрились и стали на листочках строчить, что нужно принести для следующего раза. Начинали они с рукоделия.
Перестав изучать нахмуренный лоб Носовой, Валька скосил глаза на Аню. Она тоже писала в тетрадке и была спокойна, как венценосная особа, отправляющаяся на эшафот.
– Ну, а принца мы попросим прийти к нам в конце занятий и оценить, как много мы успели сделать, – руководительница похлопала Шейко по спине, отчего ему показалось, что все внутренние органы у него подпрыгнули и перемешались. – А теперь мы поблагодарим нашего юношу, скажем ему напоследок «спасибо» и дружными аплодисментами проводим до двери.
На негнущихся ногах Валька вышел из актового зала и тяжело привалился к перилам лестницы.
Ох, уж эти принцессы! Ох, и попортят они ему жизнь. Это что же получается? Ему снова к ним приходить? Они всякому разному научатся и станут на нем эксперименты ставить?
Леха, спаси!
А жизнь между тем катилась вперед, в ураганном полете сметая часы, уроки и контрольные.
Щукин, конечно, был недоволен рассказом Шейко. Ничего нового к уже сложившемуся портрету одноклассницы он не добавлял. А значит, действенных методов по борьбе с Плотниковой у него все еще не было. Но вот, наконец-то, удачный момент подвернулся. И назывался он День Учителя.
Сердце в рюкзаке
Как известно, у наших учителей есть несколько законных праздников. 1 сентября – День знаний. Впрочем, этот праздник можно не считать, слишком много суеты, и кто чему больше радуется, не понятно. Пятое октября – День Учителя. Сюда же можно отнести ноябрьские праздники – первый полноценный отдых от учеников. Новогодние каникулы. Потом всех настигает День Святого Валентина – это тоже чисто учительский праздник. Кого еще дети так сильно любят, как не их, единственных и незаменимых? 23 февраля – учителя-мужчины получают неизменные кружки и фартуки. Восьмое Марта – это чисто учительский праздник, потому что большинство наших учителей – женщины. Следом Дни Весны и Труда, а главные наши труженики это опять же учителя. Замыкает эту нескончаемую череду День защиты детей, 1 июня, который тоже имеет отношение к учителю.
Начинается парад законных праздников с пятого октября. Какой бы учитель ни был, он учитель, поэтому его поздравляют, стараются сильно не обижать и вообще вести себя с ним скромно.
Хороших учителей, как и плохих, у Щукина в школе было предостаточно. Но все-таки хороших больше, поэтому народ решил каждому, а не только классному руководителю, сделать подарок.
Спорили до хрипоты. Отвергались записные книжки, платочки, наборы ручек, мягкие игрушки и сборные конструкторы. Дорогие украшения были шестиклассникам не по карману. Для «не своих» учителей они могли отделаться маркерами и чашками. Самых любимых хотелось как-то выделить.
Вот они и выбирали уже больше десяти минут, и спор этот норовил превратиться в выяснение отношений не только на словах, но и на деле.
Когда уже казалось, что все охрипли и не могут говорить, прозвучал спокойный уверенный голос Плотниковой:
– А давайте подарим им сердце.
– Чье? – испуганно ойкнула Куропаткина.
– Сделаем из красного картона большое сердце, наклеим свои фотографии и все подпишемся.
Чтобы все хорошо это представили, Аня на листочке нарисовала, как подарок должен выглядеть, продемонстрировав свой очередной талант – художника.
Идея была проста, как все гениальное, и, главное, не затратная – картон и клей, больше ничего.
– Фотографии нужны, – напомнила Аня, и все ей пообещали принести с десяток своих фотографий, чтобы было из чего выбрать. Подготовку подарка доверили девчонкам во главе с Плотниковой. Ну, не мальчишкам же в самом деле такое поручать!
Через два дня подарок был готов. Красная бархатная бумага, наклеенные на нее яркие цветы и деревья, на ветках которых были «развешены» фотографии, написаны пожелания и расставлены подписи. Все это было украшено ленточками и блестками.
Даже твердокаменный Щукин умилился. Он подержал в руках пущенный по кругу подарок, хлопнул им об ладонь и довольно заулыбался.
– Хорошо, – изрек он, передавая сердце дальше. – Очень хорошо, – повторил он, глядя на Махина.
Серега понимающе закивал. Шейко повертел перед носом красную картонку, совершенно не понимая, чем здесь можно восхищаться. Подарили бы лучше торт или пачку салфеток – все польза. А сердце? Куда его денешь? На стенку повесить пыль собирать? Вроде не шедевр, не Айвазовский. Какое удовольствие видеть одни и те же лица в школе и дома?
В раздумьях он стал очень сильно размахивать сердцем, так что живые девчачьи сердца не выдержали.
– Троглодит! – заволновались они. – Помнешь!
– Дубина криворукая, верни!
– Отдай им, – Леха светился от удовольствия. Так и хотелось подсунуть ему лимон, чтобы немного подкислить жизнь.
Щукин выбрался из толпы жаждущих поближе изучить подарок, следом за ним в коридор устремилась его гвардия.
– Ждем два урока! – Щукин отдавал приказания на ходу, как Петр Первый при Полтавской битве. – Они перестанут носиться с этим дурацким сердцем, и на большой перемене мы заберем его. Плотникова в ауте, все на рогах. Мы на коне.
Махин довольно заржал и потер руки.
– Почему на коне? – смутился Валька. Сердце ему, конечно, не нравилось, но Плотникову было жалко.
– Ладно, ты будешь на жирафе, – милостиво разрешил Леха. – Значит, на тебе рюкзак. Отследишь, когда он останется без присмотра и закинешь в мужской туалет, там мы с ним разберемся.
И Петр Первый, то есть Леха Щукин ушел вперед, оставив Вальку в мучительных раздумьях. Что-то ему в этом плане не нравилось.
То ли его все еще смущал подарок, плод старания девчонок. То ли что-то в плане Щукина было не так…
