скачать книгу бесплатно
– Я тоже, – сказал Кит и уплыл в океан.
С тех пор киты близко не подходят к берегу. И уже ни за что не впустят в себя человека. Когда Великий потоп закончился, они попросили Небесного Владыку дать им решетку, сквозь которую могли бы проходить только рачки и мелкая рыбешка. Но не человек. Даже если ему станет плохо… Киты не посмели бы отказать в помощи своим молочным братьям. Ведь у них было большое и доброе сердце. Хотя и не такое большое, как вначале.
3
Мы ехали вдоль побережья.
– Видишь вон тот остров, – показал крылом Юкагирыч. – Это остров Недоразумения. Там неплохая морская рыбалка. Но мой друг, капитан катера, сейчас в отпуске…
– Остров Недоразумения? Все равно, что остров Невезения. Откуда такое название?
– Первые мореходы увидели его с воды, и им показалось, что это часть суши. А потом выяснилось, что все-таки остров. Пришлось переделывать каррты, – засмеялся ворон. – Иногда твои сородичи слишком поверхностны…
– Вижу, людей ты не очень жалуешь, – заметил я.
– Люди бывают разные. Недалеко от Магадана есть небольшие островки – Три Брата. Существует легенда, что во время бури поднялась огромная волна, грозя смыть селение. Тогда три брата выплыли в море, чтобы защитить родных, и превратились в скалы. Там они до сих пор и стоят: Старший брат, Средний брат и Младший брат. Я тебе их на обратном пути покажу…
Рядом с островом Недоразумения кружились сотни птиц. Особенно много было чаек и еще каких-то черных птиц с красными лапами и большими красными носами.
– Что это за птицы? Немного на попугаев похожи…
– Топорки. Но их иногда зовут морскими попугаями. Так что ты угадал.
– Сколько же их? Сто? Тысяча?
– Делать мне больше нечего, как попугаев считать. – пожал плечами Юкагирыч. – Здесь их еще немного. А вот дальше, мористее[3 - Мористее – дальше от берега.], – кивнул он, – есть остров Талан. Там, ваши ученые подсчитывали, около миллиона птиц. Это, наверное, самый знаменитый птичий базар.
– Красивые птицы, – сказал я, разглядывая стремительно летящих над водой топорков. – Куда это они?
– Опять на бал собираются…
– На какой бал?
– Есть такая сказка, – сказал ворон.
Как Топорок и Ипатка собирались на бал
Птичий базар на острове Талан существовал с незапамятных времен. Его жители называли свой остров городом, и не просто городом, а самым великим городом мира. Но базар и есть базар: вечно тут стоял крик, шум и гам. Птицы ругались, спорили, дрались из-за всего: из-за лучших мест, из-за рыбы и креветок, из-за птенцов. Кто только не жил на Талане: чайки, кайры, бакланы, канюги, чистики – множество самых разных птиц. И среди них – Топорок и Ипатка.
Однажды птица-Старик, самый старший и мудрейший житель острова, устроил общее собрание.
– На днях наш Талан стал островом-миллионером, а мы – талантливыми миллионерами. Предлагаю в честь этого события устроить бал.
Сразу поднялся крик:
– Какой бал? А зачем бал? А банкет будет?
Птица-Старик поднял крыло:
– Все будет. Сначала бал, музыка, танцы. А затем, как полагается, и банкет!
– А в чем прилетать на бал?
– В чистом, – сказал Старик. Он был из семейства Чистиковых. – Бал состоится завтра вечером.
И все разлетелись по своим гнездам, чистить перышки и готовиться к торжеству.
Больше всех старался Топорок. Он вечно ходил с грязным носом, так как копал в земле норы клювом похожим на лопатку. Внешность ему от природы досталась невзрачная. И Топорок с завистью поглядывал на других птиц: на чаек в нарядных белых платьях, на гагар в черных кружевах и жемчужных ожерельях, а особенно, на Большую Канюгу. Вот кого Небесный владыка не обидел внешностью: высокая яркая брюнетка с распушенными черными бровями и красным клювом.
Фамильных драгоценностей у Топорка не было. Поэтому он купил на базаре большую банку помады и долго красил свой клюв. А затем, чтобы выделиться, выкрасил еще и ноги.
«Ни у кого таких красивых ног не будет, даже у красавицы Канюги», – думал Топорок.
Не менее тщательно готовилась и Ипатка. Красной помады она не нашла. Поэтому купила оранжевую. И еще баночку желтой. Клюв Ипатка накрасила сразу в два цвета. На ногах нарисовала оранжевые чулки. И вдобавок надела черный фрак с белой манишкой.
Топорок и Ипатка долго собирались и прихорашивались. А когда прилетели на праздник, танцы уже закончились и шел банкет.
– Ну, ты и вырядился, – сказала Ипатка, разглядывая Топорка. – Прямо попугай какой-то!
– На себя посмотри, – обиделся Топорок. – Не птица, а официант во фраке!
– Официант? Где официант? – закружили вокруг другие птицы.
– Эй, официант! Свежих креветок!
– А мне икры!
– А мне селедочки!
– Я не официант, – возмутилась Ипатка. – Я – Ипатка!
– Извини, не узнала, – хихикнула Большая Канюга. – Я подумала, ты – пингвин.
– Что? Кто пингвин?! Я тебе покажу…
И снова начались крики, шум, драки. Бал закончился. И начался обычный базар.
– А пингвины у вас на Колыме есть? – спросил я.
– Вот чего нет, того нет! – развел крыльями ворон. – Все есть. Кроме пингвинов и попугаев.
4
Мы двигались вглубь материка. По обе стороны дороги застыли горы, как горбы огромных чудовищ. Некоторые – в зеленой чешуе лиственниц, некоторые – лысые. «Сафари-Ниссан», который Юкагирыч одолжил у одного из своих друзей, был праворульным. Поначалу я чувствовал себя не слишком уверенно, но довольно быстро освоился. К тому же, Ворон, расположившийся на левом сиденье, командовал:
– Впереди никого, жми педаль!
Машин на трассе было мало. И я сказал об этом Юкагирычу.
– Для столицы, наверное, мало, – усмехнулся ворон. – А для Колымы достаточно. Я помню те времена, когда автомобилей, вообще, не было. И помню, как появились первые машины. На них сбегались посмотреть и люди, и звери. Знаешь, как называли здесь первые машины?
Я помотал головой и услышал такую историю…
Железные звери
– Человек – самое хитрое животное. Никогда не знаешь, чего от него ждать, – говорили звери своим детям. – То он подбирается к вам сзади, то спереди, то справа, то слева. Хитрое, потому что слабое. Человек все время что-то придумывает: капканы, копья, луки…
Поначалу звери опасались людей – люди подкрадывались тихо, стреляли бесшумно. Но затем на Колыме появились новые люди. Дикие. Они стреляли из ружей, которые, говорят, подарил им Владыка неба Пон-Шукун. Эти ружья грохотали, как гроза в начале лета. И хотя били они дальше, всегда можно было понять, откуда идет охота. Ходили новые люди громко, трещали сучьями так, что слышно было аж за несколько километров. Они рыли ямы и даже не забрасывали их ветками. Называли эти огромные ямы котлованами.
– Кот-лованы, – смеялись звери. – Кого они собираются в них ловить? Котов что ли? Или мамонтов?
Мамонты давно вымерли. Это в тайге знали все. Весной, когда реки размывали берега, можно было увидеть бивни и кости этих громадных животных…
– Ловить мамонтов? Вот глупые люди!
В общем, новых людей перестали бояться.
И вот однажды к хозяину тайги прибежал заяц с криком:
– Спасайся кто может! Железные звери!
– Что ты так вопишь? – недовольно спросил медведь, после обеда дремавший в стланике[4 - Стланик – полукуст-полудерево с кедровыми шишками. В зарослях стланика любят отдыхать медведи, лакомясь шишками.].
Заяц рассказал, что в тайге появились какие-то железные чудища. Носятся повсюду и людей едят.
– Людей? – удивился медведь.
– Ага, я сам видел. У них три пасти: две сбоку морды, и одна – сзади.
– Пасть сзади? А ты, заяц, случайно не мухоморов объелся?
– Честное слово, я сам видел. Возле котлована. Передними ртами двух человек проглотил, а задним – еще восемь!
– Восемь людей за раз? – медведь почесал в затылке.
– И глазищи у них здоровенные – фары называются. А рычат эти звери! А бегают! Один за мной погнался. Хорошо, что я в овраг нырнул…
– Что, и оленя могут догнать? И лося?
– Запросто. Не веришь, спроси сохатого. Один зверюга на него наскочил – рога обломал. Еле живым лось ушел. Я же говорю – железные.
– В моей тайге? – Медведь осерчал не на шутку. – Ну я им пообломаю что надо, я им фары-то повыцарапаю!
Через несколько дней заяц нашел медведя в кустах: лежит-стонет, за ребра держится…
– Что с тобой? – спрашивает заяц.
– Да так. Встретил я одного железного. Ну, мы и поговорили…
– А я подсмотрел, – сообщил заяц. – Оказывается, железные звери людей не едят!
– Как не едят?
– То есть, сначала едят. А потом выплевывают…
– Выплевывают?! Так что ли? – заревел медведь и выплюнул из пасти сломанный клык. – Тьфу!
Сначала железных зверей на Колыме было мало, но потом все больше и больше. Появились бульдозеры, экскаваторы, драги[5 - Драга – плавающая землеройная машина, с помощью которой добывают золото.] и гигантский шагающий экскаватор, по сравнению с которым и мамонты казались не больше евражки[6 - Евражка – небольшой зверек с длинным пушистым хвостом. Научное название: Берингийский или Арктический суслик.].
– Ох и хитрые эти люди! Приручили даже железных зверей, – говорили звери своим детям. – Вы держитесь от них подальше!
Прав был Юкагирыч, когда сказал, что ничего, кроме водительских прав, брать с собой не нужно. В машине был полный походный комплект. Палатка, спальник, резиновые сапоги, чайник, котелки и продуктовый набор: тушенка, макароны, сгущенка, сахар, чай… А баночку растворимого кофе я купил по дороге в поселке со странным названием Палатка[7 - Палатка – очень живописный поселок на Колымской трассе. Название не имеет отношения к туристической или продуктовой палатке, а происходит от эвенского «атка» – каменистый.].
5
На ночлег остановились у реки. Я развел костерок. Пока огонь разгорался, закинул удочку и сразу же поймал горбушу. Затем вытащил еще двух. Вместо коптильни использовал старое дырявое ведро, куда настрогал веточек ольшаника[8 - Ольшаник – кустарниковая ольха, заросли ольхи.]. А Юкагирыч устроился с рыбиной на бревне: ворон предпочитал сырую рыбу.
Стемнело. Звезды высыпали на небе, как крупная рыбацкая соль. И тут я вспомнил, что не взял соли. А до ближайшего поселка с магазином было, наверное, километров сто.
– Эх, – вздохнул я. – Соль забыл.
– А ты небо потряси, – хмыкнул Юкагирыч.
– Что? – не понял я.
– Так в старину поступали, – сказал ворон. Он уже покончил со своей рыбой и внимательно наблюдал, как я вожусь с коптильным ведром. – Раньше ведь соли на земле не было…
Я понял, что сейчас будет новая история, и замолчал, боясь спугнуть сказку.
Небесная соль
Раньше соли на земле не было. Вся соль была у Небесного повелителя. На небе ее целые россыпи хранились. Верховный владыка Пон-Шукун лунной леской ловил рыбу, макал в соль и тут же съедал. Так продолжалось довольно долго, пока кусочек соленой рыбы не упал на землю. Всем было интересно, что там едят наверху. Попробовали звери соленую рыбу – вкусно.
Стали думать, как бы раздобыть соли. И так думали, и этак. А ничего умного придумать не могли. Пока Лиса не предложила:
– Нужно небо потрясти. Соль и посыплется…
– Хорошая мысль, – обрадовались все.
Медведь полез на самое высокое дерево, но не удержался, упал и сломал себе хвост. С тех пор у медведей хвосты не растут.
Лось забрался на самую высокую сопку и стал бодать скалу, но только набил на лбу шишки. С того дня у лосей на голове вырастают рога.
А заяц стал дуть что есть силы: дул-дул, дул-дул – до тех пор дул, пока губа не треснула. И до наших дней у зайцев раздвоенная губа.
Верховный Владыка так хохотал, как никогда в жизни не смеялся:
– Хо-хо-хо! Уой! Не могу! Хо-хо-хо! Ух, насмешили! О-хо-хо!
