скачать книгу бесплатно
Континентальную евразийскую суть России не изменяет интеграция этой страны в Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), развитие Сибири и Дальнего Востока, которые увязываются с идеей «поворота на Восток».
Реализация на практике общеевразийской интеграционной модели подразумевает возможность возникновения нескольких самостоятельных платформ сотрудничества, одной из которых может стать Северо-Восточная Евразия с включением в нее Тихоокеанской России.
В евразийских интеграционных концептах – Экономического пояса нового Великого Шелкового пути (ЭПНВШП), «Большой Евразии», сопряжения его и ЕАЭС, «экономического коридора Китая, Монголии и России» – Тихоокеанская РФ и вся Восточная Евразия представлены условно, потому что находятся в этих структурах механически как географическая составляющая Евразийского континента.
Притянуть к, сориентированным на центрально-азиатское и европейское пространство проектам, экономически развернутые к Азии, восточные районы России непросто. Несмотря на различные предпринимаемые усилия, эти регионы слабо поддаются экономической модернизации.
Интеграционная повестка КНР фокусируется на Центральной, Южной и Юго-Западной Азии. Его северо-восточные провинции пытаются обустроить свою нишу в концепции ЭПНВШП. В наиболее выигрышном положении оказывается, попавшая в зону экономического коридора Китай–Монголия–Россия, Внутренняя Монголия.
Интересы РФ и КНР в зоне Северо-Восточной Евразии совместимы. В политике это демилитаризация и обеспечение безопасности региона, в экономике – производственная кооперация, в социальной сфере – интересы населения приграничных территорий. В настоящее время развитие своих восточных районов РФ осуществляет на основе принципов, отвечающих реалиям сегодняшнего дня. Новые идеи, стимулы, форматы развития ищет КНР. Давно прорабатываемая, но не нашедшая подходящего формата своей реализации идея соразвития приграничных территорий Тихоокеанской России и Северного (Автономный район Внутренняя Монголия) и Северо-Восточного (Хэйлунцзян, Цзилинь) Китая требует иных подходов. Она должна разрабатываться на реально работающих новых технологических и интеллектуальных основах и принципах, в контексте интересов и потенциала всей зоны Северо-Восточной Евразии и Северной Пацифики. Взаимная координация Москвой и Пекином своих планов, касающихся развития российского Дальнего Востока и Северо-Востока Китая содержит синергетический потенциал значимого политико-экономического эффекта.
За последние десятилетия беспрецедентный уровень открытости, взаимного доверия и эффективности приобрели российско-китайские отношения. В страновом измерении КНР ? самый крупный торгово-экономический партнер РФ во всех сферах: военно-технической, культуры, гуманитарного взаимодействия, экономики.
С Китаем у России самый большой и растущий быстрыми темпами товарооборот. Так было еще до всяких санкционных ограничений и перераспределения ее товарных потоков в сторону Азии.
В соответствии с тенденциями развития мировой экономики, вне зависимости от ограничений сегодняшнего дня, растёт и развивается участие РФ на мировых рынках сжиженного природного газа (СПГ). В новой системе поставок этого энергоресурса заинтересованы Монголия и Китай.
Тихоокеанская Россия может подключать через себя к общеевропейской интеграции других мировых игроков – находящихся в поиске новой идентичности и возможностей для продвижения своих интересов на Европейском континенте, Японию и Южную Корею. А в перспективе – Северная Корею и Тайвань. Учитывая экономическую ориентацию США на КНР и Японию, их историческую связь с европейской прародиной, интерес Вашингтона к тесному взаимодействию со всей Евразией является фундаментальным.
Северо-восточная платформа евразийской интеграции является продуктом интеллектуального, политического и экономического взаимодействия на межгосударственном и региональном уровнях. Движущими силами и координаторами этого геополитического проекта в обоих случаях способны быть только КНР и РФ. Институциональную основу данного объединения составит многосторонний политический диалог государств, формирующих зону Восточной Евразии – России, Китая, Японии, Южной и Северной Кореи, Монголии – в формате международного «Совета по развитию Северо-Восточной Евразии». Эта организационная структура является политическим инструментом для реализации данного проекта или его элементов.
Приоритетными проектами для Северо-Восточной Евразии являются инфраструктурные. Все страны региона нуждаются в ускорении темпов экономического развития Северо-Восточной Евразии для чего принципиально необходимо обеспечить свободное перемещение в регионе людей, товаров и капиталов. Целесообразным является создание на межгосударственном уровне зон свободной торговли между Россией и Южной Кореей, Россией и Китаем. Главное препятствие для реализации многих таких проектов – закрытость Северной Кореи.
В определенных ареалах Евразии необходимо создавать открытые каналы для движения людей, капиталов и товаров. В частности, между специально созданными экономическими анклавами действующих на территории Тихоокеанской России «свободных портов». Не смотря на все свои недостатки, они обладают немалым потенциалом для стимулирования интеграционных процессов. Другие государства региона могут создать параллельные российским зоны ускоренного развития, и, замыкая их на аналоги в других странах, расширять масштабы свободной торговли и обмена. «Свободные морские порты» рационально дополнить сухопутными и речными портами вдоль российско-китайской границы: Благовещенск–Хэйхэ, Забайкальск–Маньчжоули и др. В случае обретения Яньбянь-Корейским автономным округом статуса свободного порта, этот регион КНР сможет более активно взаимодействовать со «Свободным портом Владивосток».
Политическая и правовая среда для реализации таких идей может быть создана только на межгосударственном уровне. Геополитические изменения в Восточной Евразии соотносятся с трансформацией роли и возможностей российских и соседних с ними территорий.
Российский «поворот на Восток» выстроен в парадигме развития АТР.
«Возможно ли создание единого пространства ? гуманитарного, экономического ? да и региона с точки зрения обеспечения безопасности всех, кто проживает на этом огромном мегаконтиненте от Лиссабона до Владивостока? Конечно, да. Надежда умирает последней. Это же не наша идея. Правда, тогда говорили «до Урала», это я уже потом трансформировал эту идею наших французских коллег и бывших французских лидеров «до Владивостока». Потому что и за Уралом тоже живут люди той же самой культуры.
Поэтому, конечно, нужно создавать это единое пространство во всех смыслах от Лиссабона до Владивостока. Но это можно делать только с теми, кто имеет право голоса. Я не хочу ни провоцировать, никого обижать, но такова практика, таковы реалии жизни сегодняшние. Но тем не менее, на мой взгляд, в исторической перспективе это возможно.
Мне когда-то Гельмут Коль сказал, что Штаты займутся когда-то своими делами, в том числе в Латинской Америке, Азия будет мощно развиваться своим путем, если европейская цивилизация хочет сохраниться как какой-то мировой центр, то, конечно, нужно быть с Россией.
Что касается создания новых блоков в Азии, то, на мой взгляд, это попытка перенести в Азию провалившуюся систему блокового мышления из Атлантического региона. Без всякого сомнения, это вредная затея. Это опять попытка дружить с кем-то против кого-то, в данном случае дружить против Китая. Мы не просто не поддерживаем попытку реанимировать или воссоздать теперь в Азиатско-Тихоокеанском регионе то, что происходило в Атлантике, но и считаем, что это очень вредная и опасная затея».
Владимир Владимирович Путин
.3.
Североатлантический и евроазиатский менталитеты во взаимностях и конфликтах
История определяла роль России в мире, форматы ее созидания себя как государства, его взгляды на мир, интересы, отношение к труду, творчеству, путешествиям для познания глобального мира, постижения смысла жизни.
Характерными чертами «Русского Мира» является его многообразная и единая культура, могучий, современный, широко распространенный в различных государствах русский язык.
Ключевым вопросом в современном многополярном мире стало наличие у его стран-субъектов собственных сценариев глобализации и возможности их продвижения, а также существование прогнозно-аналитических центров стратегического планирования и управления внутренними и глобальными процессами на достаточно длительный период –не менее 50 лет.
В процессе глобализации происходит взаимное проникновения национальных культур друг в друга и объединение мировых производственных мощностей в крупные межгосударственные управленческие центры. По своей природе глобализация объективна, но управление ею субъективно.
Потенциально существует три сценарных варианта глобализации: русский, западный и восточный. Каждый из них имеет свои особенности и предлагает развитие мира, исходя из тех или иных принципов.
Русский вариант предполагает: сохранение экологического баланса биосферы; удовлетворение демографически обусловленных потребностей людей; доступность высокого образования и любого знания для выходцев из всех социальных групп; исключение эксплуатации человека человеком и становление справедливого жизнеустройства; возможность реализовать индивидуальный познавательно-творческий потенциал, самоактуализироваться; мирное сосуществование разных народов и культур, построенное на принципах конструктивного диалога.
Западный вариант делает ставку на: индивидуализм и эгоизм, характеризующийся безмерным потреблением и животным образом жизни; либерально-рыночную ростовщическую экономическую модель, основанную на диктатуре кредитно-финансовых структур во всех сферах жизни человека; технократическую науку, приводящую к техногенным и экологическим катастрофам, мегаполисной урбанизации; исключительность избранных социальных или этнических групп и наделение их безмерным количеством благ за счет несправедливого распределения произведенных ресурсов; эксплуатацию менее развитых государств или сдерживание развития отказавшихся от откровенного подчинения.
Восточный вариант отстаивает: отрешенность от гонки потребления – культуру гедонизма; кастовый строй и жесткую стратификацию общества, в которых большинство не способные осмыслить глобальные проблемы и повлиять на них «маленькие люди»; атеизм – доминирование вариации пантеизма; герметизм знаний.
От успешной реализации русского сценария глобализации зависит как благополучие и развитие РФ, так и безопасное, бесконфликтное существование всего мира.
Россия имеет все предпосылки быть ключевым субъектом геополитики и мозговым центром русского формата глобализации. Условием этого является слаженная совместная работа Правительства и общественности РФ. Господствующие в мире структуры и доминирующие в нем страны будут максимально сопротивляться изменению существующего геополитического формата, однако процветание РФ и ее союзников в нем невозможно. Усиление ее глобального влияния возможно при создании нового уклада мировой общественной жизни.
Одними из главных задач для достижения целей являются:
Создание центра стратегического планирования развития РФ и мира, формулирование и освещение в СМИ соответствующих целей и методов их достижения;
Расширение в рамках ЕАЭС и укрепление сотрудничества в объединениях Бразилии, России, Индии, КНР и ЮАР (БРИКС) и Шанхайская организация сотрудничества (ШОС);
Национализация Центрального банка Российской Федерации и снижение ставки кредитования до нуля;
Создание в рамках БРИКС структур, альтернативных Международному валютному фонду (МВФ) и Всемирному банку (ВБ), смена инварианта прейскуранта денежных средств на эквивалент энергии;
Минимизация влияния дезинформации внутрироссийских СМИ, создание собственных глобальные медиа, несущих миру альтернативные повестку дня и трактовку различных, происходящих в нем, событий;
Создание, для подготовки нового управленческого актива, учебных центров с новым глобальным пониманием действительности и адекватной методологией решения государственных задач; одновременно с этим продолжение вывода из госаппарата, способствующих подрыву российской государственности или имитирующих деятельность, кадров;
Наращивание мощи Вооруженных сил РФ;
Восстановление, для предотвращения вброса вирусных заболеваний, центров разработки вакцин;
Создание системы безопасности, обеспечивающей возможность автономной работы в России сети Интернет, в случае ее внешнего отключения;
Проведение справедливой социальной политики, создание условий для раскрытия и реализации творческого потенциала населения РФ и существования устойчивого российского патриотизма.
Это – одни из многих положений, которые необходимо реализовать в ближайшем будущем. Они являются факторами глобального первенства РФ в мире.
В современном мире нивелируется культурное, социальное, политическое, цивилизационное разнообразие, происходят большие серьезные сдвиги, возникли риски, связанные с деградацией мировых институтов, размыванием принципов коллективной безопасности, подменой международного права непонятно кем придуманными и на чем основанными так называемыми правилами. Связанные с этим события переросли в масштабный, системный кризис в военно-политической, экономической и в гуманитарной сферах.
Неоколониальная по своей сути западная модель глобализации строилась на унификации, финансовом и технологическом монополизме, стирании любых различий. Задача Запада – под прикрытием новой глобальной взаимозависимости укрепить свое доминирование в мировой экономике и политике, поставить себе на службу природные, финансовые, интеллектуальные, кадровые и экономические ресурсы и возможности всей планеты.
С Западом традиционных, прежде всего христианских и исламских ценностей, свободы, патриотизма, богатейшей культуры у России ещё с античных времен много общих корней. С диктатом Запада агрессивного, космополитического, неоколониального, выступающего орудием неолиберальных элит Россия не смирится.
Если раньше с Соединенными Штатами позволяли себе спорить лишь немногие страны и выглядело это сенсационно, то сейчас разные государства отказывают Вашингтону в его безосновательных требованиях, несмотря на то, что он на всех давит.
Реальный и единственный шанс для Европы восстановить свою сильно ограниченную политическую и экономическую субъектность – это многополярность.
Мир по своей природе многообразен и попытки Запада загнать всех под один шаблон объективно обречены.
«Власть над миром – как раз то, что так называемый Запад поставил на кон в своей игре. Но игра эта опасная, кровавая и грязная. Она отрицает суверенитет стран и народов, их самобытность и уникальность, не ставит ни во что интересы других государств. Во всяком случае, если прямо не говорится об отрицании, но на практике именно это и проводится в жизнь. Никто, кроме тех, кто формулирует эти самые правила, о которых я сказал, не имеет права на самобытное развитие: все остальные должны быть «причесаны» под эти самые правила.
Перед человечеством сейчас, по сути, два пути: или дальше накапливать груз проблем, который неизбежно всех нас раздавит, или все же вместе попытаться найти решения, пусть и неидеальные, но работающие, способные сделать наш мир более стабильным и более безопасным».
Владимир Владимирович Путин
.4.
Магнитизм, очарование и надежность России
«Для нас, русских с душою, одна Россия самобытна, одна Россия истинно существует; все иное есть только отношение к ней, мысль, Провидение. Мыслить, мечтать можем в Германии, Франции, Италии, а дело делать единственно в России».
Николай Михайлович Карамзин,
историк, крупнейший русский литератор эпохи
сентиментализма, прозванный «русским Стерном»;
создатель одного из первых обобщающих
трудов по истории России –
«Истории государства Российского»
Редактор «Московского журнала»
и «Вестника Европы»
Определяющими прочность советского фундамента являлись взаимоотношения двух ключевых республик Союза: УССР и РСФСР.
«Советский Союз в качестве многонационального образования лучше всего определить как империю положительной деятельности (Affirmative Action Empire).
На протяжении всего сталинского периода центральное место в эволюции советской национальной политики принадлежало Украине.
«В украинском политическом дискурсе 20-х годов Советская Украина рассматривалась в качестве нового Пьемонта, Пьемонта ХХ века»
«Русские в Советском Союзе всегда были "неудобной" нацией – слишком большой, чтобы ее проигнорировать, но в то же время и слишком опасной, чтобы предоставить ей такой же институциональный статус, какой был у других крупных национальностей страны».
Терри Мартин,
профессор Гарвардского университета
(в своей книге «Империя положительной деятельности.
Нации и национализм в СССР, 1923–1939)
СССР стал первой в мире страной, в которой были разработаны программы положительной деятельности в интересах национальных меньшинств.
В концепцию Affirmative Action закладывали преференции, «положительное (позитивное) действие». Ни одна страна мира в своей внутренней политике до сих пор не может сравниться с СССР по масштабности и результативности осуществления ее социальной направленности.
Получившие в 1917-м году, власть большевики не имели последовательной национальной политики. Ее заменял лозунг о праве наций на самоопределение, способствовавший мобилизации масс национальных окраин на поддержку революции, но не созданию модели управления многонациональным государством, которое тогда было обречено на развал.
Было ожидаемо, что первыми попытаются «отъехать», пребывавшие в империи, по сути, на федеративных началах Польша и Финляндия. Но на них процесс не остановился и всплеск националистических движений застал большевиков врасплох на большей части бывшей Российской империи, особенно на Украине. Ответом на него стала, сформулированная на XII съезде Коммунистической партии СССР в апреле 1923-го года, новая национальная политика. Ее суть в максимальной поддержке тех форм национального устройства, которые не входят в противоречие с существованием унитарного централизованного государства. В рамках этой концепции советская власть заявила о проведении ею политики «территориализации этничности» и готовности поддерживать национальные: территории, языки, элиты и культуры.
Согласно, проведенной в 1926 году, переписи населения Советского Союза, украинцы в нем были самой большой титульной нацией – 21,3% от общей численности жителей этого государства. Русские таковой не считались потому, что РСФСР не являлась национальной республикой. В СССР украинцы составляли почти половину нерусского населения, а в РСФСР – минимум вдвое превышали любое другое ее национальное меньшинство. Поэтому советская национальная политика предоставляла УССР преференции. Кроме внутреннего, существовал и геополитический мотив: после того как в результате Рижского договора 1921 года миллионы украинцев оказались в границах Польши, в национальной политике СССР еще на протяжении десятилетия происходила реализация идеи особого отношения к Украине, что должно было стать притягательным примером, в частности, для родственных диаспор за рубежом.
Формат Пьемонта ХХ века обеспокоил политиков сопредельных Советскому Союзу государств и Запада в целом. Поэтому с из стороны началась борьба с «большевистской заразой» во всех ее проявлениях. В ответ на это возникла контригра – была сделана ставка на национализм. В 1920-е годы этнические связи Украины с многочисленным украинским населением Польши, Чехословакии, Румынии считались советским внешнеполитическим преимуществом. В 1930-е же годы они расценивались СССР уже в качестве угрозы ему.
Возникла необходимость корректировки и во внутренний политике: ссылаясь на Пьемонтский принцип, руководство Украинской ССР, а за ним и Белорусской ССР нацелилось как на свои зарубежные диаспоры, так и диаспоры в пределах Советского Союза. Это означало притязания на территории РСФСР его республик. До 1925 года между ними продолжалась борьба по этому поводу, проигравшей стороной в которой неизменно оказывалась нынешняя РФ.
В первые годы существования СССР административные границы в нем проводились исключительно в пользу территорий национальных меньшинств и за счет русских регионов РСФСР. Такая уступчивость продолжалась до 1929-го года, когда Иосиф Сталин признал то, что непрекращающееся изменение внутренних размежеваний Советского Союза способствует не затуханию, а обострению этнических конфликтов.
Именно поэтому основатели СССР настояли на том, чтобы русские не имели национальных: собственной полноправной республики, собственной коммунистической партии и других привилегий, которые были предоставлены остальным народам СССР.
По сути, появились два федеративных формата: главный – союзный и субподрядный – российский, формально приравненный к другим республикам. Возложив историческую вину за угнетение национальных окраин на «великодержавный» русский народ, советское руководство сумело сохранить структуру прежней империи. Предотвращение той или иной ценой центробежного национализма нерусских народов было стратегией удержания власти в центре и на местах. Поэтому на XII съезде Российской коммунистической партии (большевиков) РКП(б) в апреле 1923 года было объявлено о первоочередной программе развития национальных языков и создании национальных элит. Для того, чтобы советская власть выглядела коренной, а не пришлой, московской и русской, эту политику назвали «коренизацией». В национальных республиках этот неологизм был преобразован исходя из названий титульных наций – «украинизация», «белорусизация», «узбекизация» и т. д.
Появились лозунги «Украинизация совершит объединение города и села», «Знание украинского языка – только первый шаг к полной украинизации».
С апреля 1923-го года по декабрь 1932-го года центральные и местные партийные и советские органы издали, развивающие и продвигающие эту директиву, сотни постановлений и тысячи циркуляров. Они были направлены на формирование на тех или иных территориях новой партийной и административной номенклатуры, имеющей национальный акцент в ее кадровом отборе, и немедленное расширение сфер использования языков народов СССР.
Коренизация опиралась на поддержку центра и была популярной среди населения нерусской периферии, однако почти повсеместно провалилась. Этот процесс сначала притормозили, в том числе директивно по партийно-административной линии, а потом свернули.
Утопия труднореализуема. На Украине была поставлена цель добиться за год стопроцентной украинизации всего управленческого аппарата. Сроки реализации задуманного приходилось многократно переносить, желаемое так и не было достигнуто. Форсированная коренизация породила сопротивление влиятельных групп: городские рабочие, партийный аппарат, промышленные специалисты, сотрудники филиалов общесоюзных предприятий и учреждений. Всех этих людей тревожила не утопия, а реальность перспективы увольнения до 40% служащих УССР. На это накладывалась память о недавних лихих годах, поэтому Первый секретарь ЦК Коммунистической партии (большевиков) Украины КП(б)У Эммануил Квиринг публично выражал озабоченность о том, что «коммунистическая украинизация может перерасти в украинизацию "петлюровскую"».
Для выправления опасного крена, Политбюро Центрального комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) ВКП(б) направило на Украину Лазаря Кагановича, и присвоило ему титул генерального секретаря ЦК КП(б)У. В рамках коррекции курса союзная компартия удовлетворилась в УССР своим номенклатурным большинством в 50–60%, после чего 1 января 1926 года было объявлено об успешном завершении в ней коренизации. Ее итогом, в частности, стала, коснувшаяся 80% записанного в украинцы населения, «реукраинизация русифицированных масс». Это свидетельствовало о превращении русских на Украине в национальное меньшинство. По ее примеру, статус национального меньшинства своим русским согражданам – «обездоленным русским», присвоила БССР.
Когда размах коренизации стал масштабным, в нее вмешалась правящая компартия.
Это привело к появлению и укреплению в ее и советских управленческих структурах Украины национал-коммунистического уклона, который, прогрессируя, стал настолько большим, что вызвал у Сталина «растущую обеспокоенность».
Не признававшие ассимиляцию и экстерриториальное существование национальности, руководство Советского Союза строило его в формате: каждой национальности – свою территорию. Создав в СССР 40 крупных национальных территорий, его правители получили проблему с многочисленнейшими национальными меньшинствами России. Для советских евреев, например, удалось сформировать Биробиджанскую автономную область, а сделать это для цыган или ассирийцев не получилось.
СССР распространил советскую национально-территориальную систему до самых мелких территорий – национальных районов, сельсоветов, колхозов. В УССР с республикой Цыганией не вышло, но был создан один цыганский сельсовет и 23 цыганских колхоза. В мае 1925-го года III Всесоюзный съезд Советов провозгласил украинскую систему территориальных национальных советов обязательной для применения во всем СССР. По ее алгоритму в РСФСР появилось большое количество условных национальных границ.
В середине 1920-х годов в ней проживал 7 873 331 украинец. С учетом этого «украинский Пьемонт» распространил свое влияние не за пределы СССР, как задумывалось, а на регионы Советского Союза, в которых еще до Великой Октябрьской социалистической революции сосредоточились значительные массы украинских крестьян-переселенцев: Нижнюю Волгу, Казахстан, Южную Сибирь, Дальний Восток. В связи с этим в РСФСР появилось не менее 4 тысяч украинских национальных советов, которые, в соответствии с идеей «территориализации этничности», занялись украинизацией занимаемых территорий. В то же время, русское меньшинство на Украине так и не добилось права образовать хоть один городской национальный совет. Согласно статистике: в 1929 – 1930 учебном году на Дальнем Востоке украинских школ не было, а через два года там таких учебных заведений насчитывалось 1076 начальных и 219 средних. В 1932-м году в РСФСР по своей инициативе прибыли свыше 5 тысяч учителей из УССР.
В середине 1920-х украинизация вышла за пределы Украины, охватив Кубань, Ставрополье и Дальний Восток. Советских служащих обязывали сдавать экзамены еще по «украиноведению».
Возникшая, в связи с этим, у Сталина озабоченность привела к осуждению «ползучего национализма, лишь прикрытого маской интернационализма и именем Ленина». В декабре 1932-го года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло два постановления, в которых содержалась критика украинизации. Они возвестили о «кризисе империи положительной деятельности» и по сути сворачивании формата коренизации.
Реализация национальной политики большевиков началась с их прекрасной утопии и идеалов «положительной деятельности», в которых отразились идеологические стилистика и установки, направленные на предоставление льгот различным, в том числе и этническим, группам. Проект «интернационала наций» состоял в передаче, «по-братски», от одной из них другой территорий, населения и других ресурсов. Он оказался уникальным экспериментом – подобных случаев форматирования нигде в мире больше нет. Однако прецедентом для человечества этот проект не стал: в конце 1932-го года Советская власть переформатировала собственную национальную политику. Это произошло за три месяца до того, как к власти в Германии пришел фашизм. Его расовая теория не оставляла места и выбора ни одной национальности СССР. Советский период народов СССР сформировал общность их исторической судьбы.
За учреждение единой советской национальности ратовало подавляющее большинство членов ВКП(б), но эту идею отверг сам Иосиф Сталин. У него было кредо: интернационал народов – да, интернационализм без наций – нет. Не церемонившийся с людьми и народами, вождь, видимо, полагал, что реальность значит больше, чем партийные директивы.
В годы брежневского застоя уже другие советские партийные функционеры решились на переиздание старой утопии: принятая в 1970-е годы, третья Конституция СССР ввела в правовое поле формулировку «новая историческая общность – советский народ». Первоначальный проектный замысел исходил из наивных представлений о путях многонациональной страны в «светлое будущее», но выдавал желаемое за действительное.
Преодолевавшиеся на уровне «империи положительной деятельности», национальные проблемы, искрили на уровне национальных республик. Межэтнические конфликты на постсоветском пространстве свидетельствовали о том, что СССР, формально распавшись на Украину, Грузию, Молдавию и т. п., по сути создал в них много маленьких Советских Союзов. Печальную роль сыграла и проблема с «неудобной» для большевиков нацией – русскими. Действовавшая внутренняя политика строительства советской империи требовала от них жертв. Идеологической установкой о том, что они «всем должны», была заложена мина замедленного действия, которая не была обезврежена даже при пересмотре этого подхода в 1930-е годы. Поэтому, при распаде СССР, оказалось, что «старший брат» всем задолжал.
В 1923-м Правительство СССР, одновременно с разработкой его национальной концепции, учредило тайный дотационный фонд для развития союзных республик. Рассекретили его лишь в 1991-м году после доклада Председателя Совета Министров РСФСР Ивана Степановича Силаева президенту Борису Ельцину. Когда расходы из этого источника финансов пересчитали по валютному курсу 1990 года ($1 тогда был эквивалентен 63 копейкам), выяснилось, что союзным республикам ежегодно перечислялось $76,5 млрд. Этот фонд формировался исключительно за счет РСФСР: из каждых трех заработанных ею рублей лишь два она оставляла себе. На протяжении почти семи десятилетий каждый гражданин этой республики ежегодно отдавал своим братьям по Союзу 209 рублей, что было больше среднемесячной зарплаты в нем…
