скачать книгу бесплатно
– Да.
Все было не так просто. Общение быстро вернулось на круги своя. Диалог все больше напоминал допрос, и Катерина решила поубавить давление. Она приняла позу истинного мыслителя, уперла локти в колени, ссутулилась и сложила ладони у губ. Глаза с минуту изучали биокиборга. Наконец, продолжая смотреть исподлобья, Дворжакова осторожно спросила:
– Я читала ваше личное дело. Предположу, что сон про крушение аэромобиля?
Александр замер и стал напоминать древнегреческую статую. Он ясно дал понять, что не собирается говорить на эту тему. Катерина оценивающе посмотрела на него с ног до головы, будто просвечивала его насквозь, и, осознав тщетность своих ожиданий, окончательно капитулировала:
– Хорошо, Алекс, на сегодня вы свободны. Завтра здесь же, в это же время я жду вас, – она выпрямилась и, показав всем своим видом, что больше Александра не смеет задерживать, обратилась к своему оборудованию.
Биокиборг молча поднялся с пуфа, и так же бесцеремонно, как и вошел, покинул комнату психологической разгрузки. Катерина занесла последние сведения в программу, убрала устройства в кейс и направилась к выходу. Неожиданно дверь открылась, и, встав на пороге, дорогу ей перегородил Орландо Фрост.
– Как наши успехи? – спросил отчего-то веселый профессор.
Катерина не сочла нужным отвечать ему взаимностью и посмотрела на Фроста очень и очень серьезными глазами. Мужчина переменился в лице.
– Что-то случилось?
– Боюсь, порадовать вас пока нечем. Прогнозы неутешительные. Такими темпами он провалит тестирование. А как вы знаете по закону, любой, кто поступает на службу в ряды силовых ведомств Конфедерации, обязан пройти психологическое лицензирование.
– Но он не идет на службу, – встрепенулся профессор, – он сам по себе считается средством, то есть объектом для военных. Он не субъект права. Он – собственность правительства Конфедерации, – Фрост не скрывал своего возмущения.
– Профессор Фрост, вы немного заблуждаетесь. Любой индивид, обладающий независимым, неограниченным к способности мыслить интеллектом, в каком бы юридическом статусе он не находился бы, обязан пройти данную процедуру. Даже, если ваш объект был бы куском железа, но обладал такими способностями, без этой лицензии он не покинул бы пределы лаборатории.
– Но свободно мыслящий искусственный интеллект запрещен еще со времен первых разработок. Все существующие интеллекты строго ограничены в возможностях осознания собственного «Я». Для этого Алекс и создавался. Что с нами будет, если все труды окажутся напрасными? На нас же поставят крест, – негодовал Фрост.
– Мне очень жаль, профессор, – Катерина ободряюще прикоснулась к его плечу, – но повторюсь, такими темпами у вашего подопечного нет шансов. Мало того, я подумываю вдвое сократить сроки своей работы. Нет перспективы. И еще, пожалуйста, предупредите персонал, что вечером я опять поработаю здесь. Извините.
Катерина вышла из комнаты, оставив Фроста на пороге в одиночестве. Он проводил девушку гневным взглядом, но как только она скрылась за углом, его лицо приобрело абсолютное спокойствие, граничащее с беспечностью. Профессор лишь усмехнулся и зашагал прочь.
***
Через пятнадцать минут Фрост напросился к Ермолову. Руководитель лаборатории пребывал в не лучшем расположении духа, уже допивал бутылку ареского коньяка и был явно не против компании, хотя всем свои видом доказывал обратное, молчал и хмурился.
Ермолов, вроде, как и нехотя, налил своему заместителю бокал терпкого золотистого напитка, славившегося своим вкусом по всей Конфедерации наряду с французскими и армянскими коньяками, и, оставаясь верным своему тоскливому молчанию, чокнулся своим бокалом о бокал Фроста.
– Мы вчера с тобой не виделись, Алексей, – отпив глоток, смакуя, начал разговор Фрост, – как прошла презентация? Не то, чтобы я не в курсе, но хотелось бы узнать из первых уст. Как так получилось, что чуть не заморозили Алекса?
Опорожнив залпом бокал, Ермолов махнул рукой и закусил коньяк долькой аккуратно порезанного лимона:
– Безмозглые вояки, что с них взять, я едва не сплоховал, – в голосе руководителя «Биокиберии» звучали хмельные нотки.
– Ты из-за этого так набираешься сегодня? – Фрост взглядом указал на почти пустую бутылку.
– Нет, просто усталость.
– Не обманывай, Алексей, я же знаю, что ты переживаешь за него.
Ермолов залился легким румянцем.
– Да, – вдруг перешел он на повышенный тон, – переживаю и буду переживать, – тут профессор осекся и заговорил совсем спокойно, почти жалостливо, – он же моя отдушина, я же все ради него…
Фрост постучал кончиками пальцев по дубовой столешнице.
– В природе все мудро продумано и устроено. Всяк должен заниматься своим делом, и в этой мудрости – высшая справедливость жизни.
– Опять да Винчи?
– Да. Бесплатный совет от великого коллеги-мыслителя. А что сказали функционеры на презентации?
– Сказали, что надо проводить психологическое тестирование. Если результат будет положительным, согласно плану пройдет презентация Алекса на специальной мировой пресс-конференции. Потом он перейдет в распоряжение министерства обороны. На этом все, – Ермолов боялся признаться Фросту о разговоре с Мильке.
– А нас ждут заслуженные лавры победителей?
– Именно так, – грустно усмехнулся Ермолов.
Фрост нахмурился, залпом допил свой коньяк и встал из-за стола.
– А, знаешь, я разговаривал с психологом после первого дня тестирования. Результат просто ошеломляющий. Она сказала, что сократит сроки тестирования, потому что уже сегодня почти готово положительное заключение.
После всего пережитого за эти дни слова заместителя грянули как контрольный выстрел в едва державшегося Ермолова.
– Да как же!
Фрост изобразил на лице радость и похлопал шефа по плечу.
– Я сам не поверил, но, по-моему, нам фартит!!! Да ты и сам можешь в этом убедиться – в Академии сегодня симпозиум. Обязали быть всех.
– Нет, – уверенно замотал головой Ермолов, – я никуда не поеду.
– Ошибаешься, поедешь. Среди пустой болтовни можно будет и нашу судьбу выведать и, если повезет, судьбу Алекса, – подмигнул Фрост.
Орландо, сам того не ведая, надавил на ахилессову пяту своего руководителя. Такой довод разбивал даже форсированную оборону известного противника публичных ненаучных сборищ. Ермолов тяжело вздохнул, соглашаясь со своим помощником.
Глава 4
Остаток дня прошел в раздумьях. В спокойной обстановке, лежа на кровати, Александр анализировал всю скопившуюся у него информацию. Картина рисовалась ему без радужных красок. Все эти годы его нагло обманывали. И прежде всего, обманывал Ермолов. Человек, которому он безгранично доверял, оказался предателем. Запрограммировать биочип на борьбу с эмоциями и памятью мог только он. Теперь, когда все всплыло на поверхность, все перевернулось. События дня минувшего спровоцировали настоящую лавину желаний Александра. Те желания о нормальной человеческой жизни, которые он старательно прятал, чтобы уберечь от стирания, вновь напомнили о себе. Подходил к концу целый этап его жизни. Плохой он был или хороший – не играло существенной роли. Лаборатория всегда представлялась ему клеткой, и за эти годы он так и не смог привыкнуть к неволе.
На языке вертелось слово «побег». Александр даже боялся произнести его, чтобы не спровоцировать очередной эмоциональный всплеск. Но, тем не менее, в нем виделся единственный выход, единственный путь к заветной свободе.
Решиться на такой шаг Александру было не сложно, но туманные перспективы существования вне стен лаборатории его не радовали. Его готовили к боевой работе в вооруженных силах Конфедерации или в Агентстве Безопасности. Что для тех, что для других он был не человеком, а оружием. А оружие, вышедшее из строя, всегда уничтожают. С этим Александру придется мириться всю жизнь. Его никогда не оставят в покое.
От разыгравшихся мыслей в кровь Александра хлынул адреналин. Пришлось снова успокаиваться. В состоянии близком к анабиозу биокиборг провел несколько часов, пока биочип не подтвердил нормализацию гормонального фона.
Тем временем солнце скрылось за Олимпом, и здание лаборатории мгновенно погрузилось в сумерки. Александр открыл глаза и уставился в белый потолок. Теперь он снова мог спокойно думать.
Не смотря ни на что, решение о побеге пересиливало любые мысли о возникающих после него проблемах. При грамотном подходе любая из них имела решение.
Главная проблема заключалась в самом Александре. Он не мог жить спокойно с запрограммированным на угнетение личности и стирание памяти биочипом. Сбежав из лаборатории, Александр сбежал бы и от спокойной жизни. Стоит ему ступить за порог, на него тут же откроют охоту, придется провести жизнь в скитаниях, а это даже в понимании узника «Биокиберии» было дорогим удовольствием. В мире, где все имеет стоимость, требуется платить. В мире, где все имеют имена, нужно быть идентифицированным. Он знал эти аксиомы, не прожив на свободе и дня.
Биочип обрабатывал огромные потомки информации, помогая Александру собрать все в единую цепочку. Все, что когда-либо он видел или слышал, сопоставлялось с возможностью использовать эти знания при побеге. Неспешно выстраивалась наиболее оправданная схема действий.
Для начала требовалось попасть в лабораторию, что уже выглядело непростой задачей. За исключением личных спален, коттедж кишел многочисленными камерами системы видеонаблюдения. По датчикам движения вся оперативная информация стекалась на пульт дежурного по лаборатории. Комната дежурного становилась его целью номер один. Оттуда имелась возможность отследить каждого бодрствовавшего сотрудника «Биокиберии» и попасть по специальной лестнице на любой уровень лаборатории.
В первую очередь Александра интересовал уровень номер три, где располагались кабинеты руководителей проекта. В кабинете Фроста стоял компьютер с алгоритмом обхода блокировки биочипа. Секретный код становился целью номер два. А вот в кабинете Ермолова его интересовал сейф. В нем профессор хранил свой электронный кошелек. По слухам, на ней было больше ста тысяч пир. Первый раз в жизни биокиборг радовался тому, что сотрудники «Биокиберии» не гнушаются перемалывать друг другу косточки и распускают все возможные сплетни. Дым без огня никогда не появлялся, поэтому не верить легендам о солидном состоянии профессора было глупо. Александр был уверен: поживиться там есть чем. Деньги Ермолова уверенно занимали третью строчку в списке его целей.
Нельзя было забывать и о Генри. Кот, конечно, оставался не в курсе произошедших намедни событий, но он должен был решить или идти с Александром, или оставаться в лаборатории. Биокиборг не мог просто так оставить здесь друга, единственного своего друга. Зооцентр, куда Александра в последнее время старались не пускать, занимал очередную, четвертую позицию его списка.
С территории лаборатории биокиборг планировал сбежать на аэромобиле, любезно «одолженному» из ангара напротив особняка. Это было уже мелочью, но все же целью номер пять. И в конечном итоге оставалось решить всего одну проблему, но какую! Паспорт – цель номер шесть, чуть ли не главная головная боль Александра.
Документ идентификации личности или в простонародье паспорт язык не поворачивался назвать документом. Он представлял собой микрочип размером всего один нанометр, который вживлялся под кожу чуть выше запястья. Из разговоров лаборантов, которые биокиборг всегда запоминал до единого слова, Александр знал, что во многих крупных городах паспорт можно было купить и запрограммировать на черном рынке, успевай только платить. Конечно, с таким чипом гражданином Конфедерации он пробыл бы только до первой проверки. Но у него было одно существенное преимущество. После снятия блокировки с биочипа, его возможности многократно возрастали. При необходимости он мог взломать базы данных любых организаций Конфедерации. Для этого ему не требовался даже компьютер. Только устойчивая беспроводная связь и его биочип. А где базы данных, там прямой путь к легализации себя в слепых глазах закона.
Шесть целей, шесть шагов отделяли Александра от жизни, нормальной человеческой жизни. Сомнения окончательно развеялись. Подслушанный разговор, странный сон были знаками. Истина пробудила в нем жажду. Жажду свободы. Он пришел к тому желанию, которое прежде замалчивал, о котором даже запрещал себе думать. Но теперь, когда перед ним маячила перспектива сменить клетку лаборатории на клетку министерства обороны или АБК, Александр предпочитал идти своим путем. Пусть сложным путем. Но даже по сложному пути приятней путешествовать без оков пленника.
***
Время приближалось к одиннадцати. Сумерки сгущались. Освещенная немногочисленными фонарями территория лаборатории вела неравный бой с надвигающейся тьмой. Ночь жадно захватывала в свои владения целые островки вокруг особняка и погружала их в непроглядный мрак, среди которого почти волшебным выглядело слабое свечение огромное буквы «Т». Александр стоял у окна и, коротая время, неотрывно смотрел на нее.
Внезапно площадка залилась яркими огнями. Сработала система отслеживания движений. Из коттеджа вышли Ермолов и Фрост. Они направились прямиком к светящейся букве. Едва сделав пару шагов, ученые приметили в небе огни. Фрост показал на них рукой:
– А вот и такси.
Огни снижались, и вскоре на площадку спланировал желтый аэромобиль «Марс-такси».
– А мне обязательно лететь? – поморщился недовольно Ермолов, – Я так не люблю эти научные симпозиумы. Пьяные сборища и ничего по существу.
– Не ворчи, Алексей, – улыбнулся, прибывающий в хорошем расположении духа Фрост, – Поедем, узнаем наши перспективы, перспективы Алекса.
Аэромобиль почти беззвучно коснулся площадки. Вертикальная дверь, шикнув, подалась вверх, демонстрируя пассажирам шесть свободных кресел, обтянутых до блеска новой кожей. Таксист дружелюбно пригласил своих клиентов в кабину:
– Добрый вечер. Прошу вас, господа, присаживайтесь!
Фрост первым протиснулся внутрь. Ермолов все еще сомневался.
– Нет, это плохо, что мы вдвоем летим. Из руководства всегда должен кто-то оставаться.
– Алексей, ну, не ворчи. Я старше тебя и то никогда не позволяю себе этого.
Ермолову очень не хотелось лететь, и только соблазн узнать что-то стоящее по будущему проекта «Эволюция» заставлял его в дорогом черном смокинге отправляться на встречу ученых марсианского отдела Военной Академии наук Конфедерации.
– Сколько нам лететь до Ареса?
– Чуть больше двух часов, – сказал пилот и зачем-то постучал кулаком по экрану навигационной системы аэромобиля.
Изображение пару раз дернулось, экран на мгновение погас и снова загорелся набором цифр и картой.
– У вас, что неисправное такси? – вздрогнул Ермолов, непроизвольно сделав шаг от кабины.
Он по-прежнему был не в настроение. Действие коньяка закончилось, оставив после себя легкое похмелье и почему-то тревогу.
– Да нет, нет. Все в порядке, навигация чуть барахлит. На погоду реагирует, люди говорят, шторм надвигается, хотя по прогнозу все тихо. Но долетим! Я Вас уверяю. Доверяю своей малышке, как своей жене, – ответил выразительно хвастливо таксист и заботливо погладил переднюю панель аэромобиля.
Ермолов сомневался. Какое-то чувство тяготило его. Он обернулся к особняку, глазами пробежался по рядам окон и неожиданно для себя встретился взглядом со своим подопечным. Профессор напрягся. Александр не шевелился и пристально смотрел на него, смотрел, как показалось Ермолову, тоскливыми и обреченными глазами. Профессор не выдержал и отвел взгляд.
– Алексей, поехали уже, времени нет, – Фрост высунулся из кабины и тоже увидел в окне Александра.
Ермолов растерянно посмотрел на своего заместителя. Фрост закивал головой, понимая ситуацию без слов, и дружелюбно помахал рукой биокиборгу. Не дожидаясь ответного жеста, он обратился к профессору:
– Так все, давай уже залезай. Улетаем, – Фрост потянул начальника за рукав внутрь кабины.
Ермолов, наконец, сдался. Дверь, шикнув, захлопнулась за ним, и такси сначала нехотя поднялось в воздух, но затем очень резво растворилось в темноте.
Александр посмотрел вслед удаляющимся огням аэромобиля и отошел от окна. Внутри что-то подсказывало, что другого такого подарка придется ждать еще очень долго. Ни Фроста, ни Ермолова. Как на заказ.
У двери биокиборг замер. Безликий голос оповестил:
– Внимание. Местное время – одиннадцать часов ровно. «Режим тишины» активирован. Всем доброй ночи.
Это был сигнал к действию. Александр спокойно вышел из комнаты, стараясь как можно меньше попадаться под прямой обзор видеокамер. «Режим тишины» включал сверхчувствительность микрофонов и датчиков движений. Каждое нарушение ночного спокойствия фиксировалось и каралось серьезными санкциями. Это относилось ко всем сотрудникам без исключения, включая самое высокое руководство. Лаборатория «Биокиберии» – единственное место в Солнечной системе, где действующие законы были обязательными для всех.
Александр быстро спустился к лифту и нажал на кнопку вызова. Экран терминала засветился красным словом «Отказано». Глупо было надеяться, но рискнуть стоило. Человеческий фактор еще никто не отменял, хотя доступ в лабораторию в вечернее время без разрешения начальства был заказан всем.
Биокиборг поспешил по коридору в сторону кухни. Его интересовала дверь, ведущая к специальной лестнице. К той самой лестнице, что соединяла все уровни лаборатории с комнатой дежурного. Ею редко пользовались, и по плану она называлась «эвакуационным проходом».
Экран терминала вновь отказал Александру. Сканирование отпечатков ни к чему не привело. В «мирное» время этой дверью пользовались только дежурные и все то же высшее руководство.
Долго не раздумывая, Александр изобразил на лице гримасу боли и громко простонал:
– Даша, это я. Открой, мне срочно нужен доктор Андерсон.
Дежурная по лаборатории Дарья Симонова все видела на экранах слежения в своем кабинете. Но, следуя инструкциям, она не отвечала на мольбы Александра. Девушка внимательно следила за биокиборгом и записывала происходящее в журнал событий и происшествий, чтобы утром доложить Ермолову или Фросту. Её напарница, отдыхающая по соседству в специально отведенной для сна комнате, должна была сменить Дарью через пятнадцать минут. Симоновой ужасно хотелось спать, но возникшая ситуация с биокиборгом не сулила ей скорый отход ко сну.
Александр выждал несколько секунд и заговорил снова:
– Даша, Ермолова и Фроста нет на месте. Мне срочно нужен доктор Андерсон. Я знаю, что он в лаборатории. У него ночная смена. Мне плохо. Биочип поставляет скомканную информацию. Внутричерепное давление зашкаливает.
Он искусно изображал из себя больного, кривился в гримасах, держась ладонями за виски. Биокиборг ходил взад-вперед перед дверью и тихо стонал. Симонова, казалось, не реагировала. Но это было не так. Минуты шли, и девушка начинала нервничать. Увидев корчившегося от боли Александра, она потеряла всю свою напускную боевитость и теперь действительно не знала, что делать. Она привыкла за много лет работы, что один из двух руководителей всегда остается на территории лаборатории. Сегодня был первый случай в её практике, когда они оба покинули особняк.
– Черт бы побрал этот симпозиум! – выругалась Дарья.
– Даша, – вдруг взвыл Александр, опершись рукой на дверь, – открывай, я сейчас здесь сдохну. Ты знаешь, что будет, если со мной хоть что-то случится? Я – собственность Правительства Конфедерации.
Симонова пролистала дрожавшей рукой проецируемый компьютерным столом список сотрудников, работающих в лаборатории в ночную смену. Доктор Хенрик Андерсон трудился на минус втором уровне. Врач от бога, в свои девяносто лет он проводил очередные опыты по улучшению структуры мышечной ткани.
Дарья связалась с ним по громкой связи:
– Доктор Андерсон, у нас беда. Алекс стоит под дверью и жалуется на сильные боли в голове. Я не знаю, что делать. Он просит вас подняться.
Хенрик недовольно отвлекся от экрана большого компьютерного стола с какими-то статистическими выкладками.
