скачать книгу бесплатно
И послала к лешему!
Вынырнула Надька Ладнева, меняя Крыжуху, и завопила одуревшим голосом:
Самый вредный из людей —
Это сказочник – злодей,
Очень врун искусный,
Жаль, что он не вкусный!
Надя скрылась за спинами подруг, а хор девиц, вошедших в раж, драл глотки, исполняя припев.
Песня произвела эффект разорвавшейся бомбы. Самодержец довольно качал головой, размахивая в такт музыке «скипетром» и «державой». Свита скакала вокруг молодых не хуже упомянутых в песне чертей и леших, помогая бить в ударные инструменты. Зрители громко свистели и рукоплескали от восторга.
Когда страсти немного улеглись, министр внешних сношений царя торжественно возвестил под одобрительные возгласы «старичков» об успешном завершении испытаний. Новичков усадили у костровища. К ним вышел Славик Дегтярёв, которого Матроскин представил царским писарем – дьяком Каламарем.
– Каламарь, зачитай Устав горбатой братии! – приказал министр писарю и обратился к новичкам, – а вы повторяйте хором и запоминайте!
Славик развернул свиток и стал громко декламировать:
– Пункт первый! Командир всегда прав!
Молодые откликнулись многоголосым эхом.
– Пункт второй! Если командир неправ – смотри пункт первый! – выкрикнул Каламарь. Новички опять дружно повторили.
Писарь зачитывал пункты Устава один за другим, а молодёжь закрепляла их в памяти повторением вслух. Я смотрел на новичков и вспоминал, как сам три года назад был на их месте. С тех пор многие пункты Устава претерпели изменения. Каждый год появлялись новые версии. Некоторые не приживались, другие, наоборот, становились крылатыми выражениями туристов и употреблялись в любом подходящем случае. Мои любимые пункты прозвучали в самом конце.
– Как бы медленно ни шёл, те, кто дома, – позади.
– Заваривая чай в котле, убедись, не варятся ли там макароны!
– Горячее сырым не бывает!
– Быстро поднятое упавшим не считается!
– Если носки загорелись, значит, они высохли!
– Чем дальше в лес, тем меньше стыдно!
– Чем выше поднимаешься, тем ниже опускаешься!
– Если гора не идёт к Магомету, то идёт она к чёрту!
Писарь сделал своё дело и уступил место министру внешних сношений царя.
– Друзья мои! – министр был преисполнен лаской и дружелюбием. – Вы сегодня с честью прошли суровые испытания и доказали, что достойны носить гордое звание ТУРИСТ. Осталось выполнить самое главное: принять присягу и пройти обряд святого причастия. Повторяйте за мной!
Министр остановился, чтобы перевести дух, а заодно подчеркнуть театральной паузой невероятную значимость момента.
– Я, достойнейший из «чайников»… – Матроскин начал громко зачитывать присягу, не заглядывая в бумажку. Он знал текст наизусть. Посвящаемые, набравшиеся впечатлений по самое «не хочу», уже ничему не удивлялись и повторяли за министром слово в слово.
– …вступая в ряды горбатой братии, принимаю присягу и торжественно клянусь! – Матроскин с удовлетворением наблюдал, как ритмично открываются рты молодых, воспроизводя слова присяги.
– Блюсти Устав!
– Чтить командира, как отца родного!
– Почитать завхоза, как родную мать!
– Делиться пайкой с товарищами!
– И ни-ико-огда-а-а! Ни-ико-огда-а-а не пить компот своих братьев и сестёр!
Обряд посвящения завершался причастием. Славик Дегтярёв, соблюдая все почести, снял с ноги самодержца вибрам и незаметно вставил в него кружку. Передал царский ботинок Блондину. На глазах у всех я налил в старый потёртый вибрам (на самом деле – в спрятанную кружку) причащающую жидкость, приготовленную из детской молочной смеси с добавлением аджики.
Святой хитрец вызывал претендентов по одному. Каждого подхватывали под белы ручки крепкие ребята из царской свиты и, если требовалось, волокли к Блондину силой. Только когда претенденту подносили вибрам близко к лицу, он неожиданно для себя обнаруживал, что пить можно безопасно, и несколько успокаивался. Отведав непотребного пойла, претендент становился полноправным членом горбатой братии и под одобрительные крики зрителей присоединялся к «старичкам».
Сначала к причастию допустили парней. Они прошли обряд достойно, сохранив интригу, лишь корчили ужасные гримасы после приёма причащающей жидкости. Девчонки следили за происходящим с замиранием сердца и трепетали в неведении, пока не вызвали Надьку Ладневу. Та всё испортила, завизжав от радости:
– Девочки, в ботинке кружка!
– Твою мать! – в сердцах выругался святой хитрец.
– Ну, кто тебя за язык тянул!? Болтушка несчастная! – выразился я не менее зло.
– Штрафную порцию ей! – осерчал Славик Дегтярёв.
«Старички» недовольно шумели. Царь негодовал больше всех и в гневе колотил ледорубом по автоклаву. Надя поняла, что сболтнула лишнее, и послушно набрала полный рот адской смеси, от которой у неё сразу перехватило дыхание. Тут же всё выплюнула и, выпучив глаза, убежала попить водички. Остальные девушки причащались уже спокойно, отпивая из кружки совсем чуть-чуть.
Обряд был успешно завершён. Приложив руку к сердцу, министр внешних сношений царя церемонно поздравил новоиспечённых туристов с посвящением в горбатую братию и поблагодарил почтенную публику за внимание.
Формирование группы
Зимой я неоднократно устраивал для новичков тренировочные занятия по технике горного туризма. Мы выезжали за город в воскресенье рано утром, прихватив с собой необходимое снаряжение. Всегда брали на такие вылазки большой старинный медный самовар, который пару лет тому назад притащил на склад турклуба ушлый Матроскин. Как он умудрился раздобыть столь ценный реквизит, история умалчивает, оставляя это на совести благодетеля. А самовар прижился в клубе туристов и был незаменим в походах выходного дня без ночёвки. Для более длительных путешествий пузатый кипятильник не годился, так как был достаточно тяжёл и, к тому же, едва входил в стандартный «Абалаковский» рюкзак, предательски высовываясь из-под клапана, чем вызывал нездоровое любопытство любого встречного. В комплекте с самоваром шёл старый кожаный сапог, который использовали для розжига лучин в топке. Его надевали на самоварную трубу и применяли в качестве ручных мехов.
После усердной тренировки утомлённые туристы не без удовольствия рассаживались вокруг начищенного до блеска медного самовара, создающего обстановку если не изыска, то уюта, и пили горячий крепкий чай с бутербродами и сушками. Обильное чаепитие на лоне заснеженной природы согревало озябшее тело, вызывало мощный прилив бодрости и силы, поднимало настроение. В такие минуты я внимательно приглядывался к новичкам и гадал «на чайной гуще», кто из них рискнёт пойти со мной в своё первое горное путешествие, полное незабываемых приключений, и получить походное крещение, кому я «выпишу путёвку» в заоблачные дали?
***
К весне сформировался костяк моей будущей горной «единички», в который вошли Владислав Святкин и четыре девчонки-первокурсницы с факультета автоматики и вычислительной техники: Женя Макаренко, Надя Ладнева, Саша Классная и Юля Крыжуха. Вместе со мной получалось шесть человек – необходимый минимум для категорийного похода. Конечно, были и другие претенденты на путешествие, но перед первокурсниками призывного возраста маячила вполне реальная перспектива призыва в Советскую армию, и серьёзно рассчитывать на них не приходилось, а многие девушки из турклуба, не имевшие опыта горных походов, всё никак не могли определиться, нужно им это или нет. Большинство из них в конце концов предпочли любить горы издали и записались в студенческий стройотряд. Я был этому только рад, поскольку девчонок в моей группе и без того хватало.
В середине мая, когда всем призывникам с первого курса забрили лбы (аукнулась демографическая яма в стране развитого социализма), вдруг оказалось, что Виталик Василевский призыву в армию не подлежит, ибо восемнадцать лет ему исполнится только осенью. Мои девчонки тут же взяли его в оборот и притащили ко мне чуть ли не силой. Обласканный девичьим вниманием, Виталик, собравшийся было в стройотряд, изменил своим грандиозным планам и дал согласие на участие в горной «единичке», причём без всякого давления с моей стороны. «Этот молодчик нам пригодится, пожалуй, – рассуждал я мысленно, – хоть разбавит нашу преимущественно девичью компанию».
Примерно в это же время к моей группе присоединилась Тоня Архипова, а остальные претенденты благополучно отсеялись. Состав будущей «единички» наконец-то определился, и я стал готовить заявку на горное путешествие в маршрутно-квалификационную комиссию.
С выбором района я уже давно определился. Естественно, мне не хотелось рисковать своим первым руководством, поэтому решил вести группу новичков в знакомую местность. Высокий Алай и Северный Памир для горной «единички» не годились. Оставался только Кавказ, а точнее – Приэльбрусье. Три года тому назад я прошёл там «двойку». В память врезались неизгладимые впечатления от первого в жизни горного путешествия. Я был тогда самым неопытным участником в группе, дерзнувшим перепрыгнуть через первую ступень в спортивной карьере. Правила проведения спортивных походов это позволяли, и меня взяли тридцатипроцентником сразу в «двойку». Теперь таких же «необстрелянных» новичков я планировал вести в горы сам.
Тщательно изучив карту местности, я проложил нитку маршрута вокруг высочайшей вершины Европы – двуглавого красавца Эльбруса – и выбрал предположительные места ночёвок. Начальный и конечный пункты путешествия получились те же, что три года тому назад, и находились в Баксанском ущелье, но сам маршрут практически полностью отличался, ибо проходил по внешнему, менее сложному кольцу. Маршруты соприкасались только в отдельных местах. Оба кольца проходили через перевал Балкбаши, а также весьма популярное у местных жителей и горных туристов урочище Джилы-Су, известное своими целебными минеральными источниками, которое расположено у северного подножия Эльбруса. С незапамятных времён туда стремились хворые и больные, чтобы поправить своё пошатнувшееся здоровье. У тёплых нарзанов я решил устроить днёвку.
Собрав со всех членов моей команды справки от спортивного врача о том, что они допущены по здоровью к участию в горном походе первой категории сложности, я подал заявку в МКК. Председатель комиссии Семён Агатов с любопытством ознакомился с заявленным маршрутом и удивлённо вздёрнул брови:
– Сколько у тебя перевалов? Пя-я-ять?! Не слишком ли много для «единички»? – спросил он ехидно.
– Из них один – некатегорийный. Всё в пределах правил, – я был готов к такому развитию событий и совсем не думал отступать.
– Так-то оно так… но всё равно многовато. Ты же знаешь, для «единички» достаточно двух перевалов 1А, а у тебя заявлено по максимуму. Смотри, Юра, загонишь девчонок!
– Не загоню! Все уже много раз в ПВД ходили. Тренировки не пропускают. Спортивная форма в порядке.
– Знаю. Твои подопечные всегда на виду… Ну, если уверен в своих питомцах, тогда препятствовать не буду. – С этими словами Агатов принял мою заявку.
***
В конце месяца я собрал после учебных занятий всю группу в свободной аудитории и ознакомил участников с выбранным маршрутом.
– Юра, а мы увидим Эльбрус? – спросила Женя с затаённой надеждой в голосе.
– Я тоже хотела об этом спросить, – трогательно призналась Юля.
– Даже не сомневайтесь! Обязательно увидите, – заверил я девушек. – А если позволит погода, то будете любоваться им со всех сторон.
– Здорово! – произнесла Санечка с забавным придыханием. Глаза её покрылись мечтательной поволокой.
Девушки радовались, как дети. А мне было чертовски приятно от того, что они связывают со мной свои надежды на встречу с прекрасным. Переждав всплеск весёлых эмоций, я предложил распределить обязанности в команде и без лишней скромности начал расклад с себя:
– Если вы позволите, то командиром буду я?!
– А что, есть варианты? – встрепенулся Виталик, рисуясь перед девчонками.
Я посмотрел на него с крайним неодобрением и ответил весьма сдержанно:
– Варианты всегда есть: ты можешь идти со мной, а можешь отказаться, но других «единичек» в этом году больше не предвидится.
– Понятно, вопросов больше нет, – угомонился Виталик.
Выбрав намеренно игривый тон, я задал вопрос, который волновал меня больше всего:
– Кто из вас желает стать заместителем командира по хозяйственной части, то бишь завхозом?
От завхоза в группе зависит очень много, именно поэтому я позволил себе повысить его статус до своего зама. Завхоз – должность ответственная и весьма рискованная. Он отвечает за продовольственную раскладку, что само по себе уже говорит о многом. Стоит ему ошибиться в расчётах, и морально-психологическому климату в команде будет нанесен чувствительный урон, а друзья-товарищи начнут пенять ему либо за чрезмерно тяжёлые рюкзаки, либо за пустые урчащие желудки. Но если всё рассчитано правильно, то завхоз – самый уважаемый человек в группе, его любят и ценят.
Вопреки моим ожиданиям, на умышленно завышенный статус никто не польстился, и мне пришлось менять тактику на ходу:
– Девушки, завхоз – это звучит гордо! – вкрадчиво обхаживал я девчонок, преднамеренно исключая парней в своём обращении, потому что Виталик и Владислав были нужны мне на других должностях, – такая почётная обязанность по силам только человеку вдумчивому и ответственному… – Напрасно старался: откровенная лесть не помогала. Тогда я обвёл оценивающим взглядом всех участниц, выбирая подходящую жертву своего произвола, и заострил внимание на Саше Классной. – Санечка, мне кажется, ты бы справилась.
Я смотрел на Сашу в упор, не мигая. Не выдержав психологического нажима, она отвела глаза и пролепетала весьма неуверенно:
– Но я никогда не была завхозом…
– А кто из нас был? Даже я не был. Все когда-то начинают. И чем раньше, тем лучше. Соглашайся! – Мой голос звучал ласково и убедительно. – Я уверен, что у тебя получится. А девушки тебе помогут, правда?
Девчонки охотно кивали головами, радуясь возможности свалить почётную обязанность на подругу.
– Ну, ладно… уговорил, – Санечка безнадёжно махнула рукой.
– Вот и славно! – обрадовался я. – Приказываю всем почитать Сашу, как родную мать. Надеюсь, присягу ещё не забыли?!
– Ещё бы… – очаровательно улыбнулась Женя.
– Забудешь такое! – фыркнула Юля.
– Кормилица ты наша! – ощерился Виталик, обратив молитвенный взор на новоиспечённого завхоза. Расплата за глумливый тон последовала незамедлительно. Не успел он закрыть рот, как получил хлёсткий подзатыльник от Надьки Ладневой. – Ай! Ты чего дерёшься?!
– Прикуси свой язык, балабол! – нахмурила брови Надька, готовая защищать подругу всеми доступными средствами. – Не то ещё получишь!
– Вот так всегда… – пожаловался Василевский, отступая на всякий случай на безопасное расстояние. – Никакого понятия о юморе…
Распределение обязанностей продолжилось. Исключительно мужские должности примусника и ремонтника я попросил распределить меж собой Виталика и Владислава. Василевский, едва переживший изрядно затянувшийся ремонт своей рижской квартиры, нервно вздрагивал от одного только упоминания о ремонте, поэтому сам напросился на должность примусника. А Святкин, уже знакомый на личном жизненном опыте с неизбежными последствиями тесного общения с горюче-смазочными материалами – стойким неприятным запахом, охотно согласился на исполнение обязанностей ремонтника.
– Замечательно! – потирал я руки, мысленно удивляясь, что всё обходится без конфликтов. – А кто будет хронометристом?
– Хренометристом? – Виталик сделал вид, что ослышался, и смотрел на меня честным, непорочным взглядом.
Трюк знакомый, но сейчас он был весьма некстати. «Теперь попробуй уговорить кого-нибудь на такую непрезентабельную должность», – пронеслось в моей голове.
– Виталик! – Я едва сдержался, чтобы не отвесить ему ещё один подзатыльник. – Я сказал «хронометристом»! Балбес!
– А-а-а-а! – протянул Василевский как ни в чём не бывало.
– А что это за должность такая, хронометрист? – удивилась Крыжуха.
– Это человек, отвечающий за хронометраж. В течение всего похода он ведёт короткие записи в дневник, отмечая ориентиры на маршруте, особенности рельефа, погодные условия, количество и продолжительность ходок, различные обстоятельства и тому подобное. Делает отсечки времени походных событий. На основании этих записей потом составляется отчет о путешествии. Это очень почётная обязанность. – Я изо всех сил пытался спасти положение и реабилитировать ответственную должность, испоганенную одним Виталькиным словом.
– Я бы предпочла, чтобы эта должность называлась «летописец», – робко выразила свои мысли вслух Женя Макаренко.
– Женечка, это гениально! – ухватился я за её предложение, как утопающий за соломинку. – Будешь летописцем?
– Летописцем буду, – Женя расцвела в пленительной улыбке.
– Вот и славно! – Я облегчённо вздохнул и заглянул в свой блокнот: – Так, что там у нас дальше по списку? Ага, медик! – Бросил косой взгляд на Виталика и тут же поправился, – медицинский работник, то есть врач! – Показал Василевскому кулак исподтишка: мне показалось, что тот готов был одним убийственным словом уронить ниже плинтуса и эту уважаемую должность. Виталик заржал, как сивый мерин, откровенно издеваясь надо мной.
– Можно, я буду? – Тоня Архипова тянула руку, как школьница.
– Не можно, а нужно! – ответил я, не скрывая радости, и сделал соответствующую запись в блокнот. – По моему списку остались фотограф и ответственный за снаряжение…
– У меня есть фотоаппарат! – заявила Крыжуха.
– Какой?
– «Смена».
