скачать книгу бесплатно
Начальник заставы капитан Антонов был чаще угрюмым, чем веселым. Чуть ли не каждое утро он просыпался с мыслью, что жизнь постепенно, кошачьими шагами, проходит мимо него стороной, что неимоверно быстро бегут годы, а он за десять лет бессменной службы на одной заставе по-прежнему так ничего из когда-то намеченного и не сумел свершить. Иногда к нему приходила мысль, что в тридцать еще рано записывать себя в старики. Однако она также неожиданно, как и приходила, сменялась другой, от которой Антонову вновь становилось не по себе. В его потускневших серых глазах вспыхивал огонек раздражительности, узкие губы сжимались, на щеках начинали переливаться желваки, и он мысленно укорял себя за то, что никак не найдет решительности еще раз попроситься в академию, что потерял прежнюю энергичность, что, подобно двоечнику-второгоднику, стыдится всех окружающих и даже лесника Диджюлиса, с которым его связывала крепкая дружба.
– Что на границе, Сергей Анатольевич? – едва переступив порог канцелярии, поинтересовался у Зотова Антонов.
– Без происшествий, – поднялся навстречу начальнику Зотов. Глаза его заискрились веселым огоньком. – Здравия желаю, Валерий Петрович. Как съездили в отряд? Что нового?
– Бобик нигде не сдох? – словно не слыша вопроса, проговорил Антонов.
– Бобик не сдох. А вот ночью траулер в пятом квадрате наблюдали.
– Остановку делал?
– Нет. Я выходил на границу. Ничего существенного. Обычный заход в бухту.
– По личному составу… Как новички?
– Замечаний по несению службы нет. С пополнением, как я вам уже докладывал, на мой взгляд, нам повезло. Ребята прибыли сообразительные, толковые. Кочетов хотя бы. След прорабатывает основательно. И со временем у него стало неплохо. Сегодня проверял наряд – вопросик мне подкинул. Где, говорит, у нас в охране наиболее уязвимое место? Куда предпочтительнее двигаться нарушителю, если он идет в наш тыл? Молодец. Думаю, Валерий Петрович, в ближайшее время нужно провести занятие. Выбрать несколько случаев задержания учебных нарушителей, проанализировать, как они действовали, как их задерживали. Схемы подготовить.
– Предложение неплохое, одобряю, – согласился Антонов и сухо добавил: – Ты спрашивал, что в отряде новенького… Так вот, ищи кандидатуру на соревнования по служебному собаководству. Первенство на носу.
– Может, Кравцова с Артой послать? – как бы задавая себе вопрос, произнес Зотов и тут же засомневался: – Но он увольняется.
– Вот и я об этом подумал, – сказал Антонов. – Заслуг у Виктора много. Парень потрудился на славу. Тут кого-нибудь из его преемников надо. Чтобы было на чьем примере других воспитывать.
– Кочетова? – вопросительно глянул на Антонова Зотов.
– А справится?
– О чем речь, Валерий Петрович. Парень за время, проведенное на заставе, заметно вырос.
– Ладно, – подвел итог разговору Антонов. – Ищи кандидатуру.
В голосе его Зотов уловил одобрительные нотки и весело произнес:
– Будет кандидатура.
Зотов сложил в стол бумаги и собрался уходить. Но у самой двери остановился.
– Чуть не забыл. Сигутис Микитович просил разрешения у острова порыбачить. Вчера заходил. Я не возражал – лесник заслужил. Семена для теплицы всегда привозит, дровами помогает. Да и ребята, я думаю, от свежей рыбы не откажутся.
– Что ж, раз ты не против, пусть рыбачит. Тем более что заслужил.
7
Занималось летнее утро. Из-за горизонта едва выглядывал темно-красный сегмент солнца. Он был настолько мал, что свободно мог укрыться за склонившимся стебельком полевого цветка. Первые лучи его с живучей стремительностью прыгали по играющим волнам и зайчиками отражались на борту моторной лодки. Диджюлис, сложив в нее снасти, дернул несколько раз за шнур. Лодка отфыркиваясь, как плывущая медведица, накренилась и, сделав разворот, помчалась вперед. Расстояние между берегом и островом она покрыла за считанные минуты. У песчаного пятачка резко повернула вправо, и мотор ее внезапно захлебнулся в собственном рокоте. Здесь, на пятачке, на виду у пограничников, Диджюлис всегда оставлял ее, сам же уходил в глубь острова на давно насиженное место. Так он поступил и в этот раз.
…Тропинка петляла между темными ожерельями невысоких скал, обрывалась вниз, поднималась на бугристые валуны. Закинув за спину вещмешок со снастями, старик шел к узкой расщелине. Там, рядом с подмытой волнами и отточенной до остроты скалой, и находилось его заветное место. Беспокойное море словно забегало сюда отдышаться и немного отдохнуть от безостановочных набегов на берег. Точно зеркало, окаймленное овалом крутого берега, оно застывало здесь, отражая в себе ясную лазурь неба.
Диджюлис шел по тропинке, дыша близким запахом моря, и мысленно благодарил Зотова за оказанное ему удовольствие. В душе он уважал старшего лейтенанта. За то, что тот многими чертами своего характера напоминал ему прежнего Валерку Антонова, который раньше часто заходил к леснику в гости. Это внимание льстило Диджюлису. Словно родного сына, принимал он начальника заставы в своей избушке, а когда тот собирался уходить, под любым предлогом задерживал его у себя. Но время – этот не всегда добрый волшебник – сделало свое дело. За последнее время начальник заставы очень изменился. После возвращения из Москвы словно подменили его. Не стало энергичного Валерки Антонова, появился угрюмый, погруженный в свои мысли капитан.
«Подумаешь, не поступил, – рассуждал Диджюлис, – да разве это трагедия? Не поступил с первого раза, поступишь со второго». Как-то он сам пришел к Антонову на заставу поделиться своими соображениями. Но разговора по душам у них так и не получилось. Антонов тогда его перебил и сказал:
– Жалеть меня не надо. Не люблю. Да и потерянной веры в свои силы жалостью не вернешь.
И Диджюлис понял, что в данный момент ничем начальнику заставы помочь не сможет. Он не стал больше тревожить Антонова. И хотя их дружба так внезапно и, по мнению лесника, беспричинно оборвалась, он по-прежнему уважал и по-отцовски любил Антонова. А то, что начальник заставы с каждым днем становился все замкнутее, переживал как свою личную боль.
8
Зотов объявил пограничникам тему занятия: «Основные ухищрения, используемые нарушителями при преодолении контрольно-следовой полосы. Наиболее вероятные направления движения нарушителей на участке заставы» и после того, как все записали название темы, приступил к изложению материала. Говорил он свободно, непринужденно. Он рассказал солдатам о способах перехода контрольно-следовой полосы задом наперед, в обуви с каблуками на носках, на четвереньках, на локтях, на коленях. По тому вниманию, с каким слушали его пограничники, было видно: занятие заинтересовало всех.
– Особенность нашего участка, – постепенно перешел ко второму вопросу Зотов, – сами видите – кругом лес. За ним – железнодорожное полотно. Рядом – шоссе. Если нарушитель захочет выйти в наш тыл, ему, конечно, выгоднее двигаться к шоссе. Путь короче, чем до железной дороги. Да и на попутном транспорте до поселка скорее добраться можно. Именно так действовало большинство учебных нарушителей. Но можно пойти и иначе. Возьмем хотя бы железную дорогу.
Зотов развернул и повесил на стену плакат.
– Лесной ручей течет от нее до шоссе и впадает в море. Выйдя на трассу, а затем, свернув к ручью и поднявшись по нему вверх, можно искусно замаскировать след, добраться до железнодорожной ветки. Ну а там… Ищи ветра в поле. Правомерный вопрос задал недавно Андрей Кочетов насчет вероятных направлений движения нарушителя на нашем участке. Каждый из вас должен их знать, умело ориентироваться на местности и пользоваться своими знаниями в любой обстановке. Предлагаю разобрать несколько вариантов движения нарушителя в наш тыл.
Зотов прошелся между столами и продиктовал несколько вводных, которые должны были решить его подчиненные. А они, стараясь не пропустить ни одного слова, записывали условия задач.
9
Оставшись наедине со своими мыслями, Антонов подумал о Зотове. «Все-таки не прав ты иногда бываешь по отношению к нему. Как он старается! Внеплановое занятие организовал. Сам схемы подготовил. За солдат горой стоит. А с каким запалом доказывал, что именно Кочетова нужно посылать на отрядные соревнования. Глядишь, парень поверит в свои силы, опыта наберется. Все это я знаю, дорогой старший лейтенант Зотов. И ты молодец, что заглядываешь в будущее». Он нажал на белоснежную клавишу селектора и проговорил:
– Как закончится занятие, пригласите рядового Кочетова в канцелярию.
– Есть, – ответил дежурный.
…Проверив ответы пограничников на предложенные им вводные, Зотов подвел итоги занятия, отметил лучшие решения и на этом закончил отработку темы.
Пограничники выходили во двор заставы, оживленно разговаривая.
– Кочетов! – увидев издалека Андрея, окликнул его дежурный. – В канцелярию, к капитану Антонову.
– К Антонову? – с тревогой в голосе переспросил Кочетов и перебрал в сознании несколько причин, по которым его мог вызывать начальник заставы.
Подошел к двери канцелярии, постучал.
– Товарищ капитан, рядовой Кочетов по вашему приказанию прибыл.
Андрей доложил начальнику заставы, и ему показалось, что он сейчас начнет заикаться от волнения.
– Садитесь, – сухо произнес Антонов. – Как у вас дела, Кочетов?
Андрей с трудом перевел дыхание.
– Пока плохо, – еле выдавил он из себя.
– Плохо? – глубоко затянулся сигаретным дымом Антонов. – А я слышал о вас другое.
Кочетов промолчал. Неожиданно прекратилось учащенно биться сердце. Грудь наполнила волна безразличия к своей, по его мнению, уже решенной судьбе. «Все равно уже ничего не изменишь. Сейчас переведет в другое отделение».
– Значит, давайте договоримся так, – вжал в пепельницу окурок Антонов. – Эту неделю отрабатываете с Баргутом выборку вещи, конвоирование, задержание. Ну и конечно же не забываете о тренировках по «горячему» и «холодному» следу. Здесь вы и сами знаете, на что обратить внимание. Кстати, в какое время укладываетесь на «холодном»?
– Пятнадцати минут не хватает до нормы.
– Пятнадцати… Это не так уж много. Наверстывайте. Я знаю, упорства вам не занимать, у вас получится. И готовьтесь на отрядные соревнования по служебному собаководству. Будете с Баргутом защищать честь заставы. Справитесь?
Андрею показалось, что ему послышалось. Он – на соревнования… Не в другое отделение, а на соревнования! Не может быть!
– Постараемся, – еле слышно произнес он. – Но…
– Справитесь или нет? – строго спросил Антонов.
Андрей поднялся со стула.
– Так точно, товарищ капитан. Постараемся, то есть справимся, товарищ капитан.
– Идите, – сделал попытку улыбнуться Антонов.
10
На заставе – банный день. У всех – приподнятое настроение. Пограничники получают у старшины чистое белье и мыло. Те, кто в наряде, сделают это по возвращении на заставу. По очереди и в баньку ходят солдаты. Так уж заведено на границе – все делать поэтапно, исходя из интересов службы.
– Баня готова, товарищ капитан, – доложил старшина заставы прапорщик Чернов.
– Что ж, пойдем, погреемся.
Взяв приготовленный женой пакет с чистым бельем, Антонов направился к выходу. Старшина последовал за ним. Зотов остался в канцелярии – он был сегодня дежурным офицером и обязан был находиться в подразделении.
Пройдя мимо наблюдательной вышки, Антонов и Чернов свернули к питомнику – за ним виднелась заставская банька, над крышей которой трубой вился сизый дымок. Посаженные по краям аллеи березы шелестели листвой, асфальтовая дорожка была аккуратно вычищена, кустарник – коротко подстрижен. Чувствовались хозяйские, заботливые руки старшины. Определенно, повезло Антонову со старшиной. Как и Антонов, он во всем стремился к порядку. И попариться был тоже любитель.
Баня, когда ее начинаешь регулярно посещать, постепенно открывает свои неоспоримые достоинства. Нехитрая на первый взгляд процедура, а с какой благодарностью к ней относишься, когда войдешь во вкус. Именно такая метаморфоза и происходила с прибывающими на заставу молодыми солдатами. В большинстве своем они привыкли к ванной. А тут бери веник, тазик с водой, дуй в парилку… Но проходило несколько месяцев, и уже невозможно было переубедить новобранцев, что может быть что-то приятнее банного жара.
«В баню идешь не просто помыться, в баню идешь, прежде всего, погреться». Этот лозунг висел при входе в предбанник и служил напоминанием, что тепло нужно уметь не только создать, но и поддерживать в процессе помывки.
Печку старались топить березовыми поленьями – жарко горят и не дают искр. Кончались березовые, тогда в ход шла осина.
Непременным правилом на заставе считалось: попарившись, хорошо проветри баню, чтобы дерево не начало гнить. Новичку запрещалось сразу забираться на полок. В первый раз его испытывали на жаропрочность внизу. В парную – только с покрытой головой. Для этого в предбаннике всегда были в наличии фетровые колпаки.
Перед тем как войти в парное отделение, как и везде, готовили веники. Если они были свежими, то задача упрощалась. Такой веник лишь слегка споласкивался. Другое дело – сухой веник. С ним нужно было немного повозиться. Сначала тоже помыть, ополоснуть. Затем положить в таз с теплой водой.
– Иногда веник запаривают сразу в крутом кипятке и… допускают ошибку, – поучал Чернов молодых солдат. – В этом деле нужна постепенность, даже деликатность, чтобы не опадали листья. Вначале нужно подержать веник в теплой воде, затем добавьте в таз горячей. Сверху накройте таз другим тазом – устройте для веника своего рода баню. Пусть, как следует, распарится, станет шелковистым, «выдаст» наружу лесной дух.
Были у старшины и другие секреты, которыми он охотно делился с пограничниками и требовал соблюдения всех своих наставлений. Чернов был большим любителем применения во время помывки различных лекарственных растений, считая, что от этого получается отличный оздоровительный эффект. У него всегда находились под рукой настойки эвкалипта, мяты, цветков липы, чабреца, душицы, ромашки и других растений. Старшина рекомендовал пограничникам пользоваться ими, но строго следил за тем, чтобы их не лили прямо на камни, считая, что так запах навсегда «впечатается» в стены, и пахнуть в баньке будет раз от разу все хуже и хуже. Под ароматизаторы отводилась керамическая миска с горячей водой, в нее наливали настойку и отодвигали подальше от печи.
…Антонов и Чернов вошли в небольшой предбанник. Здесь все дышало свежестью. Вагонка, которой были оббиты потолок и стены, – без единого сучка, пропитана желтой морилкой. Полки и лавки вдоль стен, как будто только что привезены из магазина.
Начальник заставы и старшина разделись, зашли в моечную и, постояв под душем, насухо вытерлись махровыми полотенцами. Надели фетровые колпаки, взяли простыни, распаренные веники и – в парилку. Печь-каменка уже раскалилась докрасна. Постояв немного внизу, полезли на среднюю полку.
Чернов зачерпнул кружкой из кадушки воды и полил камни. Парная наполнилась духовитым жаром.
Антонов перебрался на верхнюю полку и, расстелив простыню, лег на нее. Чернов взял в каждую руку по венику и, не торопясь, стал, словно веерами, опахивать ими его с боков. Едва прикасаясь к телу, проходил по ногам, спине, рукам. Веники плавно передвигались вдоль тела – от ног до головы и обратно. Шуршали – один по левому боку, второй по правому, затем по бедрам, пока не доходили до пяток. А потом снова от пяток до головы, от головы до пяток.
Антонов, лежащий на полке, ощущал приятный горячий ветерок.
Стало жарче – Чернов сделал паузу, поднял веники вверх, затем опустил их, но уже на плечи, туловище и снова прошелся ими по ногам. Затем – вдоль тела, потряс ими над лежащим в приятной дреме Антоновым. Заметив на его спине засверкавшие капельки пота, стал действовать энергичнее. Прошелся веником по спине, размазывая проступивший пот. Потом снова, как веерами, опахнул тело – энергично, легко.
Парил Чернов всегда сноровисто и со вкусом, чем и славился не только в комендатуре, но и во всем пограничном отряде. Не зря начальник отряда часто приезжал на заставу Антонова париться. Ну а если проверка какая – то вез с собой всех проверяющих.
От беспощадного жара занимало дух. Весь порозовевший, Антонов неподвижно лежал на верхней полке. Поддали еще пару, отдышались, присели на горячее дерево.
– Пора выходить.
Вышли в моечную и сразу под душ. Теплая струя сменялась прохладной, а та, в свою очередь, – холодной. Прекрасная закалка. Обмотались сухими простынями, сели за стол, выпили зеленого чаю.
– Пойду, подменю Зотова, – подвел итог банной процедуре Антонов. – А ты побудь еще.
Начальник заставы оделся и вышел. Появился Зотов, на ходу снял куртку.
– Ну что, Дмитрий Васильевич, добавим жару?
– Я не прочь.
И вновь все повторилось по отработанной схеме. И снова старшина, как жонглер, орудовал вениками.
Закончил париться заместитель начальника. Не успел еще одеться, а в предбанник уже заглядывает сержант Кравцов.
– С легким паром, товарищ старший лейтенант! Личный состав запускать можно?
– Запускай.
11
На следующий день начальник заставы собрал в канцелярии командиров отделений и расчетов на подведение итогов службы. Сержант Будников, тоже присутствовавший на совещании, и не подозревал, что станет в этот раз «героем». Впрочем, за время службы Юрий не раз удостаивался благодарностей, был награжден всеми знаками солдатской доблести. Но так, обращаясь по имени, начальник заставы говорил с ним впервые. Проанализировав результаты деятельности, он пожурил одних командиров, подбодрил других, а в завершение, обращаясь к нему, сказал:
– А ты, Юрий, работал молодцом. Спасибо тебе. Готовься сдавать станцию – замена твоя уже в пути.
Нет, это было не поощрение, просто похвала. Но не догадывался ни капитан Антонов, ни сослуживцы Юрия, как остро завидовал он тем, кто удостаивался такой похвалы. Почему? Толком объяснить он бы не сумел, но твердо знал: так, на равных, начальник заставы говорил не с каждым и в исключительных случаях. Чтобы услышать такое, нужно было не просто отлично знать свое дело, выполнять порученные обязанности без скидок на трудности – житейские, климатические, служебные. Нужно было добиться, чтобы все на заставе признавали в тебе мастера. И вот, наконец, капитан, которого Юрий безгранично уважал, дал понять, что ему это удалось. Ценность этой похвалы возрастала еще и потому, что дело, которым Юрий занимался во время службы, он очень любил.
Такой вот парадокс: когда-то ему казалось, что нет ничего теплее и дороже родного дома, теперь же, когда до увольнения в запас остались считанные месяцы, застава казалась Юрию дороже всего.
Будникову вспомнился день, когда он принимал дела от своего предшественника Вячеслава Сахарова. Тогда они начали с радиолокационной станции.
– Привык я к ней, – говорил Вячеслав, – теперь ты о ней заботиться будешь. А она не подведет. Честное слово.
Сахаров говорил о станции, как о живом существе, и это немного смешило Юрия. Но виду он не подавал, внимательно слушал Вячеслава, отмечая про себя, что технику тот содержал в образцовом виде.
– А теперь, – Сахаров хлопнул Юрия по плечу, проверяй по комплектности, хотя сразу могу предупредить – все в ажуре.
Не спеша проверили работоспособность станции, ее укомплектованность. Там же, в помещении поста технического наблюдения, Юрий обратил внимание на вымпел, вручавшийся лучшему расчету.
