Карма

скачать книгу бесплатно


–Почему?

–Мы же договорились без вопросов. Или нет?

Юрику ничего не оставалось, как глубоко вздохнуть и забыть о всяких легкомысленных поцелуях в щечку. Определенно он ей не нравился.

–Ну, как, теперь согласен выполнить просьбу, или стимула нет? – Заулыбалась Алесия, но Юрик почувствовал, что она боится, что он ей откажет.

–Отчего, конечно, согласен. Я, собственно, на этот поцелуй и не рассчитывал. Так просто сказал, от балды.– Разве мог Юрик отказать девушке в просьбе, да еще с таким поэтическим именем.

–Может встретимся еще? – Спросил Юрик на всякий случай, теперь уж точно не рассчитывая на что-то.

–Это тоже навряд ли. – В очередной раз обломала его Алесия. Взгляд ее опять стал грустным и немного загадочным. Что творилось у нее внутри,– одному Богу известно.– Не обижайся. Со временем сам все поймешь.– Послала легкий воздушный поцелуй, развернулась и ушла.

Юрик еще долго смотрел ей в след, гадая, что бы значила ее последняя фраза, но видимо для этого было действительно необходимо некоторое время. Идти к этому проклятому Алексею или сделать это потом, гадал Юрик. Встреча с девушкой заинтересовала его и он решил довести это дело до конца. Рассуждая таким образом, он незаметно для себя оказался на проезжей части. Автобус, огромное желтое чудовище, летел прямо на него. Лицо усатого водителя было непроницаемо. Юрик замахал руками, пытаясь то-ли увертеться, то-ли привлечь к себе внимание. Но все было бесполезно. Неотвратимо, как судьба, машина наехала на него, проехала сквозь него. По бокам ошеломленного Юрика мелькали сидящие пассажиры. Последнее, что он успел увидеть, – толстая задница незнакомой тети, стоящей в проходе, с которой слилось в единое целое его лицо…

–Очухался, товарищ майор.

–Ну и слава Богу. Дай ему воды и спроси, может ли он давать показания.

Граненый стакан оказался у его рта, разлепил его губы. Вкус воды освежил и немного взбодрил его. Едва не захлебнувшись, он отвел рукой стакан в сторону и сделал попытку приподняться. Ему помогли.

–Ну, как себя чувствуем? – Доброе усатое лицо участливо смотрело на него.

Юрик добрым счетом ничего не понимал, но решил, что лучше ответить.

– Ничего, только голова болит.

–Сильно?

–Терпимо. Жить можно.

–Мужик. – Утвердительно заявило доброе усатое лицо. – Поговорим?

–Можно.

–Я лейтенант милиции Коробов Семен Палыч. Находишься ты сейчас во 2-ом отделении милиции Кировского р-на г.Перми. Скорую помощь за тобой уже вызвали. Признаться, напугал ты нас. Бес сознания, почти без одежды… Сам то помнишь чего?

–Не-а. – Честно признался Юрик.

–Это плохо. – Погрустнел лейтенант. – Нашли тебя сегодня утром в шесть ноль пять в трусах и с кровоподтеками на затылке в подъезде на Астраханской -5. Хорошо хоть тепло там было, а то как пить дай замерз. Долго лежал-то?

Юрик, кажется, начал соображать. Долгие блуждания по дворам в поисках дома тети Кати. Пьяная компания. Перебранка. Мат. Смех. Искаженные уродливыми гримасами лица… Стоп. Далее память снова давала сбой.

Лейтенант вежливо выслушал его, записал к себе в блокнотик.

–Лица запомнил?

–Не-а.

–А если увидишь, – узнаешь?

–Навряд ли.

–Да. – Неопределенно произнес лейтенант. – Дело темное. Ладно. Зацепка есть. Будем искать.

За окном взвизгнули шины резко тормозящего автомобиля. Минута и в коридоре послышались быстрые тяжелые шаги. По мою душу, – вздохнул Юрик, резкая боль накатила с затылка и отбросила голову обратно на подушку.

ПЕРЛ СЕДЬМОЙ

Вадим Иосифович Тишкевич не любил своих оппонентов, ненавидел – конкурентов, а людей, открыто при всех обвиняющих его в некомпетентности и вовсе был готов убить, не сходя с места. Бывали случаи, когда он приходил на занятия одного из своих конкурентов (как, например, к Зарубице в ДК им. Дзержинского), из вежливости выслушивал, стоя в стороне, минут пятнадцать, затем энергично выходил на авансцену, буквально отталкивая в сторону незадачливого лектора и начинал… Обычно его агитация начиналась с реплики: «Что вы слушаете, уважаемые?! Да вам же самым бессовестным образом лапшу вешают!» Разделывал в пух прах теории, термины лектора, приводил доводы собственной теории, рекламировал темы своей учебной программы. И все это, игнорируя возмущенные вопли лектора и некоторых слушателей из зала. Он не боялся ничего. В том числе и каверзных вопросов из зала. Он любил их. Благодаря им, а точнее своим ответам на них он зарабатывал свое реноме. И как правило уходил с лекции с пятью-десятью слушателями, обращенными в новую веру.

Ну, ладно. В конце концов Зарубица была женщиной, к тому же слабовольной и не шибко образованной. И не такие еще люди вели эзотерические, псимагические, экстрахернические и тому подобные курсы. Бог с ними. Другое дело, – «Черный Лотос», – укрепившаяся магическая организация – общество с разветвленной структурой и многочисленными членами- зомби, руководимая магами высокого класса, – Иоганном Злобой и Фелиордом Глобой. Таких голыми руками не возьмешь.

Тишкевич не переваривал этих двух типов органически, если не сказать атомарно. И не только по тому, что составляли ему конкуренцию. Грязные это были люди, подлые и темные, ради удовлетворения собственных мелких страстишек – делишек пренебрегающие судьбой человеческой. Вошел у них, скажем, в практику некий метод лечения болезней. Приходят к ним люди, записываются в очередь, заполняют анкету, сдают фотографию, мол так надо, и ждут ни о чем не заботясь выздоровления. Впоследствии эти фотографии используют для лечения других людей, – попросту садят болезнь на карточку другого человека, неважно какого, один выздоравливает, другой заболевает. Проще простого. Так и кочуют болезни туда-сюда. Денежки текут рекой. Телемаркет.

Как-то раз, в перерыве лекции в ДК им. Свердлова, заметил Юрик в раскрытом дипломате учителя странную вещичку, – фотографию бородатого мужика с проколотой в районе сердца черной булавкой. На вопрос Юрика Тишкевич нисколько не смутился, наоборот, засмеялся, замахал руками, взял фотографию, повертел в руках.

–Я как Иоське показал, он сразу его понял. Хитрожопый, говорит. Злоба это из Черного Лотоса. Порядочная сволочь, надо сказать. Ну, я булавку на огне закалил, пару заклинаний произнес и воткнул куда следует. Так с собой в дипломате и таскаю. А, пусть валяется, может, что и получиться.

–Да, кстати, – после некоторой паузы произнес Вадим Иосифович и отвел Юрика в сторону, подальше от посторонних ушей, – раз уж речь зашла об этом прощелыге… – Вадим Иосифович стрельнул огромными глазами по сторонам, мол не смотрит ли ни кто, не подслушавает ли. – Надо бы проверить этот «Черный Лотос», внедрить человека, он запишется на общий курс лекций, посетит несколько из них. Главное, – понять атмосферу клуба, что из себя представляет учебная программа, практические занятия. Ну, а там видно будет. Как, есть у тебя человек на примете?

–Людей на примете много, – задумался Юрик, – но далеко не каждый подойдет для подобной миссии.

–Конечно-конечно, – нам нужен человек не очень умный с виду, неряшливый, рассеянный, однако производящий впечатление человека интеллигентного, и самое главное, – человек, сомневающийся во всем, с устоявшимися представлениями о мире и его сущности, человек, который крайне редко попадает под влияние других. А в Лотосе, ведь, сам знаешь, – слушателей зомбируют и мне бы совсем не хотелось, чтобы и он попал под влияние. Несомненно, все это за некоторую плату плюс командировочные.

–Я знаю такого человека. –После недолгого раздумья ответил Юрик. –Осталось только поговорить с ним. Не знаю, не знаю, как он отнесется к этому.

–Ну и прекрасно. –Обрадовался Тишкевич. –Я и не тороплю. Делай как знаешь, но, – он поднял вверх словно перст указательный палец, – держи в курсе.

На следующее же утро, благо был выходной, (во всяком случае по календарю) день он решил навестить друга Игоря. При подходе к подъезду он сразу учуял неприятный запах, открыл дверь, вошел. Окурки, мусор, запах мочи и каких-то отходов, алюминиевые перила были выворочены напрочь и лежали на лестнице, поэтому Юрику, поднимаясь, приходилось создавать невообразимый скрежет и грохот. Но, похоже в подъезде это никого не волновало. Почтовые ящики на лестничном пролете были прибиты к стене под углом градусов в шестьдесят, некоторые из них были черны от копоти. Юрик знал эти штучки, – набиваешь ящик бумагой и поджигаешь. Очень весело.

Спутать квартиру Игоря с другой было не возможно. На серой штукатуренной стене, прямо возле звонка острым гвоздем крупными буквами было выведено: «Игорь дурак». Юрик нажал на звонок, тот не работал, облокотился рукой на дверь, чтобы вытереть со лба пот, и едва не вывалился в прихожую. Вот так и попал в чужую квартиру без спроса, но дело сделано, не поворачивать же назад?! Бардак подъезда продолжался и в квартире. Разбросанная тут и там обувь в широком ассортименте от плетеных рваных сандалей до съеденного молью неопределенного размера валенка. Двери шкафа в стене были раскрыты настежь, из них не то выставлялись, не то вываливались: рама от велосипеда, деревянный ящик с инструментами, огромный сомнительного цвета и материала шарф. Юрик разулся, найдя таки место для своей обуви. Едва он сделал это, раздался звук смываемой воды, дверь туалета раскрылась настежь, от чего нестерпимо завоняло мочой и на божий свет вывалился Денис, младший брат Игоря. На появление Юрика он отреагировал нечленораздельным «Угугу-у-у» и протопал, еле волоча ноги, на кухню. Дверь туалета он, естественно, оставил открытой. Мол, добро пожаловать в квартиру Целищевых. Юрик поспешил убраться в комнату.

То же самое, бумажки на полу, дверца шкафа болтается на петлях и оттуда на половину вывалилась стопка виниловых пластинок. Ну-ну, вот как всегда. Только Игоря нет. Странно, где же ему быть в такую рань. Неожиданно зазвонил телефон и Юрик только сейчас обратил внимание, что тот находится на полу.

Телефон продолжал надрываться. Юрик стоял как вкопанный, а Денису, похоже, было на это наплевать. Но, о чудо, на кровати под одеялом заметилось некоторое движение, затем из под одеяла показалась голая волосатая рука, поползла к телефону, сняла трубку и утащила ее с собой под одеяло. Невнятное бормотание, доносившееся из под одеяла, трудно было принять за телефонный разговор, но Юрик и не пытался. Наконец это кончилось, рука положила трубку и спряталась обратно под одеяло.

–Дома, скотина. – Подвел черту Юрик.

Игорь согласился не сразу. И далеко не некоторая сумма плюс командировочные сыграли свою роль. Игорь теперь не мог шарлатанов, всяких там экстрасенсов и идея сыграть роль разведчика в стане врага его просто приколола.

–Живьем будем брать, демонов. – Пошутил он.

Условия просто располагали для совершения спецзадания. Игорь учился в универе в одной группе с Юриком, следовательно, частенько бывал в Перми, а так как учился он не слишком усердно, проще говоря, – гнал балду, то и времени у него свободного было завались, хоть на рынке торгуй. Однако, некоторую предварительную подготовку произвести было все же необходимо, в том числе ликбез по эзотерическим около наукам. С ролью ликвидатора вполне успешно справился сам Тишкевич. Накаченный таким образом необходимой информацией, подготовленный психологически, выбравший наиболее подходящий для игры имидж, Игорь отправился в чертово логово, – Дом культуры Всероссийского общества Слепых, на организационное собрание курса лекций «Биоэнергетика и бесконтактный метод лечения».

ПЕРЛ ВОСЬМОЙ

Падение в бездну прекратилось. Расплывчатые очертания окружающего пространства постепенно приняли резкую контрастность, ноги обрели твердую основу и Витя наконец понял, где он находится. На том свете. Словно в подтверждение его мыслей будто из-под земли выросла маленькая сгорбленная фигура бабы Кали. Прищуренное, слегка плутоватое сморщенное лицо. Совсем как на фотографии на памятнике.

– Что, не живется на новой квартире то? – То ли произнесла, то ли на прямую передала в мозг баба Каля.

Завороженный, Витя лишь слабо кивнул головой.

Баба Каля неприятно, скрипуче рассмеялась. Лицо ее, сотрясаемое вибрациями смеха, претерпело некоторую деформацию. Словно не баба Каля перед ним, подбородок вытянулся и заострился, а зрачки сузились в кошачьи щелки. По недоброму где-то позади нее родился и умер зеленоватый всполох.

–Хочешь избавиться от домового? – продолжила наступать баба Каля.

Витя и не думал ей отвечать, тем более что считал данную ситуацию крайне нелепой и абсурдной, более того, – ему казалось, что это на самом деле не происходит, однако губы его открылись сами собой и голос, очень напоминающий его собственный, произнес:

–Ты что-то хочешь получить взамен?

–Хочешь?! – Бабу Калю отчего-то рассмешило это слово. Она даже распалась вся как мозаичный калейдоскоп. Цвет исчез, поблекнув до черно-белого. Калейдоскоп все складывал и раскладывал свои причудливые квадратики, пока не заменил собой основу, на которой Витя стоял. Четкая равноугольная геометрия этой застывшей конструкции навела Витю на мысль о том, что он находится на шахматной доске. «А ведь это явно не случайно, – склонность к рассуждению не покинула Витю и здесь, – аналогия с шахматной партией напрашивается сама собой. Ох, не получить бы мат». Не скрылся от Вити и тот факт, что квадрат, на котором он стоял, был белый. Это можно трактовать двояко, – рассудил он, – во-первых, – белые начинают первыми, ведь я потащился сюда, значит сделал первый ход, а во-вторых, – белый цвет – символ добра, тогда как колдунья наверняка играет черными, – символом зла».

Так и есть, черный квадрат слева от него вздулся как нарывающая грыжа и обрел форму и черты бабы Кали.

–Я требую. – Произнесла она, словно скрипнула плохо смазанная дверь.

–Чего? – Витя сглотнул комом застрявшую в горле сухую слюну.

Баба Каля отнюдь не злорадствовала по поводу скованной покорности внука, видимо, все это она заранее предвидела, более того, просто знала, что по другому и не будет.

–Ты, – баба Каля выдержала некоторую паузу, – просто открой для меня свое сознание и отключи волю. И все…

… и все… и все… отключи волю… открой сознание… отключи волю…

Слова капали и капали, повторялись и отражались, переплетались, искажались, создавая в итоге совершенно непонятную мешанину звуков.

Спустя некоторое время Витя встряхнул головой и подняв ее, воззрился в портрет бабы Кали. Огляделся. Заметил, что брюки его изрядно испачкались в глине, поднялся с колен, отряхнулся. «Что-то задержался я здесь, – решил он». Отряхнувшись, Витя пробрался между надгробьями к аллее и двинулся к выходу с кладбища. Посетителей было совсем немного и Витя лишний раз подивился, что это его угораздило сюда притащиться, да еще и одному.

Пешком Витя не пошел. Вот еще, в такую даль тащиться. Можно и посидеть с полчасика, автобус подождать. Многие посетители, выходящие из широко распахнутых ворот, не весело глядели на почти пустую остановку, спрашивали у Вити долго ли он ждет автобус, в раздумье разглядывали дорогу и махнув рукой, шли прочь. А Витя продолжал сидеть. Уже начинало смеркаться, Витя и не собирался вставать. Автобуса не было. Из принципа. Таков уж был Витя. Зря он сидел столько времени? Тем более автобус все равно придет, куда он денется?!

И автобус все таки пришел. Витя продрог до чертиков, проголодался как собака, потерял несколько драгоценных нервных клеток и в салон заходил уже с каким-то отрешенным садо-мазохистким злорадством. Не оплачивать проезд Витя решил еще час назад, хотя чистых абонементов у него было в кармане завались, посчитав это маленькой толикой морального права, которое он приобрел за потерянное время и нервы по вине водителя и автопредприятия в целом. Что и кто был конкретно виноват за задержку рейса Витю не волновало, для себя он принял решение и в собственной моральной системе координат места истца и подсудимых были безоговорочно распределены.

За остановку до того как вылезти нагрянул контроль. Витя вполне спокойно объяснил контролеру, крепко сбитой женщине средних лет с воинственным выражением лица, ПОЧЕМУ он не оплатил проезд. И даже показал для пущей убедительности пачку не пробитых абонементов. Контролеру было начхать на страдания придурка, два с половиной часа просидевшего у ворот кладбища, о чем она и сказала. Витя вспылил. Заорал. И полез драться.

Как он оказался на улице, запыхавшийся, далеко от дороги, он не мог объяснить. Костяшки пальцев были изодраны в кровь. Моросил легкий дождь, он смывал кровь и от этого немножко щипало. Боли не было, было что-то другое, но Витя не мок определить что именно. Он стоял посреди дороги и не знал куда идти и что делать. Словно введенная ранее программа была выполнена, а новая так и не поступила. Витя смог усмехнуться. Сравнение себя с биороботом показалось ему забавным. Однако биороботы могли самосовершенствоваться, рассуждал далее Витя, а следовательно я вполне могу себя перепрограммировать. Уже не плохо.

Нервная пружинка в левом виске неприятно задрожала. Словно откликаясь на ее позывные, Витя осторожно повернулся влево. Пелена дождя буквально смазала окружающее в неопрятно размалеванный рисунок пребывающего в глубокой депрессии художника, однако серый профиль чей-то спины сразу привлек Витино внимание. Привыкший к аналитической работе ум почему-то дал сбой и Дрягунов просто пошел вслед за этой спиной. Поначалу его забавляла нелепость происходящего и был момент, когда он хотел плюнуть, развернуться и уйти прочь. Однако любопытства ради решил посмотреть чем все кончиться и пустил все на самотек.

Ватные ноги несли его все выше и выше по лестнице в совершенно не знакомом подъезде. Человек с серой спиной возился с дверным замком. Витя встал позади него, переводя дыхание. Его тяжелое сопение насторожило человека и он резко обернулся. «А ведь он совсем старик, – удивился Витя, – и что мне от него понадобилось?» Старик соображал быстрее Вити. Открыл дверь и мгновенно исчез за спасительными стенами квартиры. Однако рефлекс Вити не позволил так провести его как мальчишку. Носком ботинка Дрягунову удалось таки образовать щель между косяком и дверью. Старик крыл матом, звал на помощь, давил на дверь, Витя пытался увеличить завоеванные позиции. Наконец старик ослаб, сдался и скрылся в недрах квартиры. Не ожидав отступления Витя ввалился в коридор. Едва он приподнял голову, тяжелый деревянный табурет опустил его на место. Резкая боль вошла в голову как молния, погасив и без того неважно дышащее сознание.

Визит в дежурную часть милицейского участка никогда не бывает приятным. И все же Лена Дрягунова испытала большое облегчение, увидев за мутноватым стеклом кабинки дежурного мужа. Лейтенант толком ничего не объяснил. Позвонила, мол, какая-то женщина, говорит, что лежит молодой мужчина у них на площадке, без признаков сознания, на лбу кровавая ссадина.

Допрос Вити отложили до лучших времен, благо объяснить что-либо вразумительное он был не в состоянии. Витя и самом деле был как не свой. Вялый, апатичный, жену и то не сразу признал. Обработав дома ссадину, Лена накормила мужа и дала успокоительного, так на всякий случай. Едва тот захрапел, побежала к Юрику. Он обычно был в курсе Витькиных заморочек, мог помочь и сейчас.

В тот вечер Юрика оторвали от чтения увлекательного фантастического романа со всеми его излюбленными атрибутами: размножением сознания, искревлением пространства, обратным ходом времени, геологической формой жизни и тому подобной чепухой. Идти к Вите и выслушивать как того отпинали в каком-то подъезде ему вовсе не хотелось. Однако рассказ Лены, сотканный из обрывчатых фраз Витьки, заинтересовал его. Фрагментами Витя помнил кладбище и старика, а адрес подъезда и площадки Лене рассказали в милиции. Юрик сразу понял, что не обошлось без бабы Кали. И старик, за которым потащился Витька, явно был не случаен. Действуя по интуиции, Юрик не долго думая, позвонил Тишкевичу. Каково же было его удивление, когда старый хитрец заявил, что адрес ему знаком. Юрик ждал с гулко бьющимся сердцем, пока Вадим Иосифович рылся в своем видавшем виды блокноте.

–Ага, вот он, зараза. – Раздался наконец его голос. – Презанятная, надо сказать, личность. И сволочь порядочная. Колдун это мелкий, работает в частном порядке, клиентура самая разнообразная, в основном низкого уровня развития. Паспортные данные раскрывать не буду. Обойдемся. – И засмеялся.

–И на том спасибо. – Поблагодарил Юрик и повесил трубку.

Пришлось ждать когда Витя проснется. Осоловелые глаза и собранный в глубокие складки от тщетного усилия собраться с мыслями лоб не сулили ничего хорошего. Юрик предпринял стандартный трюк, – бесконтактный массаж головы руками. Нагрел места закупорки энергетики, разогнал их по каналам, лишнее сбросил. В голове у Вити заметно просветлело и он начал вспоминать.

–Погоди, погоди, – прервал его россказни Юрик. – Она так и говорила: открой для меня свое сознание и отключи волю?

–Да, да. – Закивал Витя. – Как сейчас помню.

–Ты уверен, что это лексикон бабы Кали?

–Хм. Действительно, странно. А я и не подумал тогда. Все как-то естесственно казалось.

–В том то и дело.

–Выходит, это я сам придумал?

–А может перевел по-своему.

То, что произошло с Витькой, было очень странно и иного объяснения кроме как сведения счетов с бывшим конкурентом, он не видел. А Витю просто использовали как слепое орудие. Делиться своими соображениями с Витькой Юрик не собирался, хватит ему впечатлений без этого. Да и не это сейчас главное. Ведь заклятие все еще могло находиться в Вите, дремлющее до поры до времени в темных уголках подсознания. Вывести его, – вот проблема.

–Что ты молчишь? – Обиделся Витька.

Юрик перевел взгляд с пола на Витьку, продолжая думать о своем. Хватит ли у него сил очистить друга? Приглашать для этой цели Иосича не хотелось. В итоге он решился.

Элементарным качанием маятника ввел Витю в гипнотический сон. Несколько минут он посапывал, мирно развалившись в кресле, затем словно некая сила собрала его, подтянула и Витя открыл глаза. Юрик ужаснулся. На него смотрел совершенно незнакомый ему человек. Черты лица исказила недобрая улыбка.

Немедля ни секунды Юрик стал с пафосом читать соответствующую обряду молитву. Выражение лица Вити по мере чтения менялось несказанно и Юрик был уверен, что он на правильном пути. Перед тем как произнести «Аминь» новоявленный экзорхист торжественно нацепил Вите на шею цепочку с крестиком, подаренном Вите еще при крещении. Дрягунов обычно не носил свой крестик, а зря, может подобной ситуации и не было бы.

Однако желаемый эффект все не наступал. Юрик начал беспокоиться. Что же он сделал не так? Витя бился в легкой агонии, изо рта сочилась не то пена, не то слюна. Хватая ртом воздух, он неожиданно крепко стиснул руки Юрика, тот пытался освободиться, но тщетно. Резкая боль пронзила его, казалось, разряд электричества пробежал по рукам от Витьки к Юрику. Словно освободившись, Дрягунов ослабил хватку и безвольно опустился в кресло.

Похоже все закончилось. Юрик прислушался к новым ощущениям в организме. Они ему не нравились. Какая-то темная тревога не дает до конца успокоиться нервам. Руки казались тяжелее обычного. Юрик несколько раз встряхнул их, сбрасывая темную энергию.

Уже дома, умываясь перед сном, он заметил, что в зеркале над умывальником на него смотрит не собственное отражение, а совершенно чужое безобразное лицо. Юрик лихорадочно вымыл лицо от остатков мыла, протер глаза и снова взглянул в зеркало. Ничего страшного. Только собственная испуганная физиономия.

Тьфу ты! Юрик облокотился о раковину и с облегчением сплюнул. Похоже день у него был не из легких.

ПЕРЛ ДЕВЯТЫЙ

НА позывные дверного звонка никто не ответил. Юрик потоптался некоторое время в нерешительности, затем толкнул дверь. На удивление та легко поддалась и он оказался в прихожей.

–Юра, закрой дверь на защелку и проходи. – Раздался из комнаты бесстрастный, словно сообщение диктора, голос Тишкевича.

Юрик уже ничему не удивлялся, он так и сделал, как его просили.

–Ну, принес? – Встретил его учитель приветливой улыбкой. Он сидел с оголенным по-домашнему торсом за чайным столиком, заваленным совершенно не по назначению, – кипой бумаг. Юрик впервые заметил, как слой жира свисает безобразными складками на теле великого магистра. А ведь тот еще рассказывал про свои успехи в гиревом спорте и карате. Свистел? А может возраст свое берет?

Юрик небрежным жестом бросил атлас на столик и уселся на диван.

–Так-так, что они мне тут, негодяи, приготовили? –Сразу оживился Вадим Иосифович, точь-в-точь как ребенок, получивший новую игрушку. Его внимание, как и первый раз Юрика, сразу привлекла печать в виде пентаграммы. – А это что еще за фокусы? Надо же, и руку щиплет. Нет, что-то здесь не то.– Тишкевич обернулся на книжный шкаф, на одной из дверец которого висел картонный многогранник, копия инопланетного звездолета, на котором учитель по его словам летал в пресловутый Черный Космос.– Смотри, как он реагирует на печать! Видишь?