скачать книгу бесплатно
– Я знаю.
– Я знаю, что вы знаете. Хотя некоторые свято верят в свою чистокровность, не подозревая о примесях.
– К чему вы это говорите?
– Вам ещё не надоела дискриминация по признаку чистоты вашей крови?
– Думаю, это моё личное дело.
Лукас остановился, обернувшись к Уолтеру, тот невольно остановился вслед за мужчиной. Тот какое-то время смотрел на него, после сказал, уже иным голосом, лишённым насмешки:
– Если бы многие здесь, и в первую очередь – ваш директор, обладали вашей смелостью и вашим здравым смыслом – вы бы никогда не познали тех проблем, которые в скором времени обрушатся на вашу голову.
– Это угроза?
– Комплимент.
– Вы уже пришли с готовым решением начать войну.
– Это вопрос или утверждение?
– Утверждение.
– Я бы не был столь уверен. Я люблю играть в шахматы, но иногда самые гениальные ходы приходят спонтанно. И отправляют план соперника на десять ходов вперёд – к чертям.
– Как Высший Демон – вы не можете не любить войну.
– В своё время я крайне пресытился ей. Но не скрою, мне приятны некоторого рода конфликтные ситуации. Я не создаю их сам, в силу своего возраста, но попадая в них – не стою в стороне. Видите ли, триумф, который я познаю, выигрывая, ни с чем не сравнится.
– Но если вы проиграете?
– Не доводилось проигрывать. Но, уверен, в этом тоже есть свой шарм. Будет повод запереться в своём корпусе и неделю курить без перерыва.
– Признаюсь, я завидую вашему взгляду на жизнь.
– На вечность, коллега, на вечность. Возможно, будь мой срок ограничен – я бы паниковал и пытался придать своим действиям КПД.
Они остановились возле двери, ведшей в кабинет Райнхарда. Лукас обернулся к Уолтеру и протянул ему руку, тот немного удивлённо взглянул на него.
– Током не бьюсь. Лишь в редких случаях. Сила печати.
Уолтер пожал руку Лукаса, отметив, что та была едва ли не холоднее его собственной – руки вампира…
– Не воспринимайте всё, что вам сейчас скажут, всерьёз, – не выдержав, предупредил Уолтер. Лукас, почти не обернувшись, спросил через плечо:
– Страх?
– Здравый смысл.
И Уолтер скрылся в темноте коридора. Лукас окинул взглядом дверь, после толкнул её, даже не постучавшись.
– Твоя дверь не берёт платы кровью при входе. Очень непредусмотрительно.
– Учитывая, кто учится в моей академии – пролитой крови здесь достаточно.
– Готов поспорить – пока не достаточно, чтобы сравниться с моей Академией.
– Готов поспорить – не за последние десять лет. Присаживайтесь, Лукас.
Мужчина прошёл вглубь кабинета, сев в кресло, закинув ногу на ногу, положив руки на подлокотники.
– И чем же тебе не нравятся последние десять лет?
– Ваши студенты распоясались. Почему столько ненаказанных печатников? Столько не контролируемых процессов обращения, столько пробудившихся печатей. Вы перестали с этим справляться, Лукас.
– Это всё я уже читал в письме. Есть новые претензии?
– Мало того, что вы опоздали на встречу…
– Прошу прощения – но встреча не была назначена.
– Предполагалось, что вы появитесь сразу же после получения письма.
– Ты предположил – я расположил.
– Ваши студенты!..
– Хватит про моих студентов.
Голос Лукаса вдруг стал до жуткого холодным. Он чуть подался вперёд, но этого короткого, небыстрого жеста хватило, чтобы атмосфера в кабинете изменилась.
– Скажи лучше, что ТВОИ прихвостни делали в поселении охотников лет десять назад. Когда вся территория в том регионе поделена, когда границы нельзя нарушать.
– Ты так злопамятен.
– Неужели, ты перешёл на «ты», – Лукас усмехнулся. – Напротив, у меня дурная память – я записываю в чёрный список всех тех, кто причинил мне неудобства. И в посмертный список – тех, кто причинил мне зло. Почему ты начинаешь передел территорий, Райнхард? Откуда такая смелость и уверенность в том, что я или мои студенты не придут и не размажут твоих по нарушенным границам?
– Моё дело – предупредить, Лукас! – Райнхард терял терпение. Он не выносил подобные разговоры. Обычно холодный и насмешливый – с Лукасом он совершенно терялся. Он чувствовал его превосходство над собой, тот давил на него в разговоре, сначала простыми, короткими фразами, а после – длинными, обоснованными обвинениями. Райнхард знал, что ни в коем случае нельзя давать Лукасу вдаваться в детали – иначе он задавит доказательностью.
– О твоей силе ходят легенды. И на что же ты её направлял? На забой ещё не сформировавшихся студентов. Ты ни во что не вложил свою силу, ни в один проект…
– Недавно перечитывал обо мне в учебниках? Я польщён такому вниманию к моей биографии. Только вот мне не нужны «проекты». Я не болею манией долгосрочных следов. После меня – хоть потоп. Моя Академия существует, пока я жив, после меня её не будет, как не было до меня.
– А ты собственник.
– Не могу отрицать. Я не люблю пустые разговоры, у меня гораздо больше дел, чем многим кажется. Если тебе нечего сказать мне, кроме претензий, высказанных уже в письме – я удалюсь. Но, поверь, ты заплатишь за то, что я потратил на тебя столько времени. Знаешь ли, не люблю перемещения по вашим порталам. Переходы узковаты. Защемляет волосы.
– С тобой невозможно вести диалог.
– Ты слишком долго пытался это понять.
– Моё дело – предупредить, – повторил мужчина. – В следующий раз я не приму тебя так же спокойно.
– О каком спокойствии ты говоришь, Райнхард? – Лукас глухо рассмеялся. – Ты дрожишь, словно лист на ветру, хотя ты и чистокровный. Напомни мне принести тебе плед, когда я буду здесь в следующий раз. И в этот следующий раз мы сердечно обсудим недавнюю смерть моего старого знакомого, которого звали Эдриен. Почти тёзка твоего прихвостни, верно? Уверен, разговор получится увлекательным. Постарайся выспаться перед ним, у меня появилась дурная привычка приходить днём.
С этими словами Лукас поднялся, вновь убрал в карманы руки, предварительно отсалютовав, и скрылся, слившись с темнотой. И Райнхард никогда не мог окончательно понять – здесь ли ещё Высший Демон, или же уже ушёл.
Впрочем, на этот раз Лукас действительно ушёл. Пусть и недалеко. Его фигура появилась в подвале госпиталя. Это была огромная лаборатория, довольно просторная, но мрачная, полная странных установок с ремнями. Мужчина прошёлся мимо небольшой, пестрившей кнопками и рычагами аппаратуры, иногда беря в руки листы бумаги, оставленные под полупустой чашкой с кофе или чаем. В остальном здесь были старые печи, недокованные предметы и образцы необычных металлов. Шаги Лукаса эхом отражались от стенок пустой лаборатории, он оглядывал стеклянные установки, в которых покоилась странная на вид материя, схожая с жидкостью, но явно ей не являвшаяся. Наконец, мужчина остановился возле большой центральной колбы, которая была пронизана трубками, которые перегоняли эту алого цвета материю. Её отблески отражались в холодных голубых глазах Лукаса.
– Так значит, вы нашли источник крови дракона.
Дверь распахнулась, раздались грузные шаги, после – грозный рёв:
– Что вам здесь нужно?
Лукас улыбнулся краем рта, медленно обернулся, вынул руки из карманов и поднял их вверх, на уровень плеч, чуть кивнув, словно говоря, что он безоружен.
– Добрый вечер. Я лишь решил устроить себе самообслуживаемую экскурсию по вашей уникальной лаборатории.
– Доступ сюда закрыт для посторонних, – Коул прекрасно видел, кто стоял перед ним, но старался не выказывать своего страха. Он целился, направив на Лукаса ружьё. Тот, в свою очередь, убрал руки за спину и кивнул на оружие.
– Всерьёз веришь, что меня это покалечит? Я уже не говорю про «убьёт».
– Не нужно недооценивать наши новые разработки, господин Лукас.
Из-за спины Коула выплыла Берта, поправив на плечах алую косу и белый халат.
– Наука в нашей академии куда более развита, чем вы предполагаете.
– Откуда же вам знать, мадам, что я предполагаю? – Лукас кивнул себе за спину. – Интересная разработка. На моей памяти, в прошлый раз конструкция не шевелилась.
Коул и Берта переглянулись. Значит, это была не первая вылазка Лукаса сюда… Берта сжала пальцы в кулак, но не выказала своего раздражения.
– Нам удалось сделать большой шаг вперёд.
– Неужели, и какой же?
– Вам ничего не скажут химические названия и названия реакций, которые мы проводили, чтобы заставить материю шевелиться без внешнего воздействия. Сепарация, сублимация, фильтрация, дистилляция, путрефикация…
– Тем не менее, внешнее воздействие есть, – перебил Лукас и щёлкнул пальцем – и осветился небольшой пьедестал под колбой – от него отходили электрические разряды, которые заставляли материю двигаться.
– Когда мы достигнем независимого движения – вы нас уже не остановите, – холодно сказала Берта. Лукас вновь коротко улыбнулся и едва заметно поклонился.
– Что ж, удачи вам. Моё почтение.
И мужчина совершенно спокойно, непринуждённо покинул лабораторию. Коул быстро подошёл к аппарату у колбы, включив экран, начав проверять показатели.
– Нам повезло, что мы поставили сигнализацию! – нервно выдохнул мужчина. – И что этот монстр совершенно не разбирается в алхимии. Иначе за то время, что он провёл здесь, он вполне мог понять, что мы пытаемся найти.
– Лукас не так прост, – Берта присела на стул, за своё рабочее место, задумчиво закусив ноготь. – Он специально прикинулся профаном, ничего не понимающим в этой аппаратуре… И между тем, я уверена – он пришёл не просто так. Он ничего не делает просто так.
Женщина ударила ладонью по столу, вскинув взгляд к Коулу.
– С завтрашнего дня подключаем к проекту второй курс. И плевать, что они ещё ничего не понимают!
– Как бы остальные не воспротивились.
– Коул, кто «остальные»? Гантер возится со своими колбами и микстурами, Райнхард дал нам полную свободу действий, Адриан, Хезер и Сильвия на нашей стороне, а…
– А Лэнс?
– Лэнс – ещё глупый ребёнок. Он ничего не узнает. А даже если узнает – что он сделает? Парень слишком ослеплён верой в науку. В эту глупую бомбу замедленного действия, которую создали люди, когда им надоело жить в гармонии с природой и созерцать её мудрость, когда им захотелось показать, что они – короли мира и всего живого.
– Ладно, но почему второй?
– Потому что третий уже и так слишком пострадал от опытов. Скольких мы убрали, половину?
– Наверное, больше.
– И если бы не наши коррекции памяти – они бы уже давно всё поняли. И да, будь поласковей с Лэнсом. То, что ты зычишь на него, как на обычного практиканта, может довести парня до ручки. У него тот возраст, когда весь мир кажется враждебным. Ему нужно льстить.
– Ты женщина – ты и льсти.
– Давай без половой дискриминации. Если бы не моя тактичность – всё давно бы полетело к чертям, – Берта поднялась, ухватившись левой рукой – за правое плечо халата, а правой – за левое. – А теперь я иду спать. Приходится отвлекать внимание и отвлекаться этих глупых больных студентов, это выматывает.
– Ничего, когда мы создадим Alter Ego, никто уже не будет болеть.
– Твоя фраза достойна Лэнса.
– Только он бы вложил в эти слова иной смысл. Когда чистокровки идут на обследование?
– Послезавтра. Пусть как раз Лэнс всё сделает. Марк тебя не выносит. А девчонка не будет столь бдительной в обществе ровесника. Я знаю, что они не ровесники, но всё же. Я отвлеку на себя Марка.
– Я посторожу лабораторию.
– Тогда не желаю сладких сновидений.
Глава 3
21 сентября, 41 год
Я устала. Я так устала видеть снисхождение в их взгляде. Их жалость. Они не понимают – я этого не заслуживаю. Ведь я намного счастливей, чем они. Ведь я дышу – и дышу одним воздухом с ним. И он рядом. Всегда рядом. Так к чему мне их выдержка, их здоровье? Их пустое, никому не нужное здоровье…
Почему они смотрят на меня так? Почему не могут просто вколоть лекарство – и уйти? Откуда эта подозрительная жалость, которая так угнетает Марка? Ведь если они меня жалеют – значит, меня нельзя спасти. Я знаю это и без их взглядов, но всё же, к чему лишний раз напоминать? Напоминать, что мой организм на пути разрушения. Люди как-то живут с этим чувством – и не жалеют друг друга. Не щадят. Каждый день, каждый час, каждую минуту они переживают этот процесс медленного распада, который в конечном итоге приведёт к исчезновению их физической оболочки. Люди верят, что есть что-то ещё. Что есть душа. Марк никогда не говорит об этом, он верит лишь в то, что способно поддержать нашу жизнь. И между тем – как он наивен. Как он не приспособлен к жизни. Как он из неё выброшен… Как мы оба из неё выброшены. Так странно – жить на обочине мира и осознавать это. Только эта мысль перестала приносить боль. Как это хорошо – однажды принять идею о неизбежности исчезновения и жить каждый момент. Жаль, Марк не всегда это ценит. И иногда злится. Как глупо растрачивать своё время на злость. Ведь она разрушает то, что и так уже находится в процессе разрушения.
* * *
– Добрый день, миледи.
