скачать книгу бесплатно
– Иди отдохни, – сказал он. – Есть будем минут через сорок пять. – (Я кивнула.) – Я позову, когда все будет готово.
Я смотрю на часы. Если писать быстро, времени мне хватит.
Мы выехали примерно в час дня. Ехали недолго, вскоре Бен припарковал машину у длинного невысокого здания; в каждом окне с широкими рамами сидело по сизому голубю, входная дверь обита рифленым железом.
– Это бассейн, – сказал Бен, выйдя из машины. – Он открыт летом. Ну что, пойдем?
Цементированная дорожка вилась вдоль подножия холма. Мы шли молча, слушая лишь карканье ворон на футбольной площадке, жалобный лай собаки где-то вдалеке да крики детей – обычный городской шум. Я думала об отце, которого уже нет, и о том, что я хотя бы помню об этом. По треку стадиона бегала девушка, я наблюдала за ней, пока ее не скрыла от нас высокая ограда; мы двинулись вверх по тропинке. Наконец появились признаки жизни: мальчик запускает воздушного змея, позади его страхует отец; девушка выгуливает на поводке маленькую собачку.
– Это Парламент-хилл, – говорит Бен. – Мы часто здесь гуляем.
Я молчала. Сквозь низкие облака город был виден как на ладони. Он казался тихим. И меньше, чем я представляла. Я могла взглядом охватить его целиком, до далеких холмов. Я видела высоченную башню компании «Бритиш телеком», купол собора Святого Павла, электростанцию в Баттерси. Они были мне смутно знакомы, хотя я не знала почему. Были и другие неизвестные мне сооружения: высоченное стеклянное здание, похожее на толстую сигару, огромное колесо обозрения – на довольно приличном расстоянии. Как мое собственное лицо, они казались чужими и одновременно знакомыми.
– Я узнаю это место, – сказала я.
– Да. Мы ходим сюда давно, и вид постоянно меняется.
Мы пошли дальше. Большинство скамеек было занято, люди сидели парами и поодиночке. Мы направились к свободной скамье почти на самой вершине и сели. Я почувствовала запах кетчупа: под скамейкой лежал недоеденный гамбургер в картонной упаковке.
Бен осторожно подобрал его, выбросил в соседнюю урну, а затем устроился рядом со мной на скамейке.
– Это Канэри-Уорф. – Он указал на здание, которое даже отсюда, издали, выглядело непропорционально высоким. – Башня была построена в начале девяностых. Там сплошь офисы.
Девяностые. Было так странно слышать небрежное упоминание десятилетия, которое прошло мимо меня. Господи, сколько же я пропустила! Новая музыка, фильмы, книги, а сколько событий! Стихийные бедствия, катастрофы, войны. Возможно, какие-то страны исчезли с карты, а я просто дрейфовала из одних суток в другие, ничего не запоминая. И главное, пропала огромная часть моей жизни! Сколько пейзажей, которые я не узнаю, хотя вижу их изо дня в день…
– Бен, расскажи мне о нас.
– О нас? Что ты имеешь в виду?
Я повернулась к нему. Холодный порыв ветра хлестнул меня по лицу. Где-то залаяла собака. Я не знала, что именно спросить, ведь он уверен, что я совсем ничего о нем не помню.
– Прости, но я ничего не знаю о наших отношениях. Ни как мы познакомились, ни когда поженились, понимаешь!
Он улыбнулся и подвинулся ко мне вплотную, мы сидели, касаясь друг друга. Потом он положил руку мне на плечо. Я занервничала, но вспомнила, что он не чужой мужик, а законный муж.
– О чем именно тебе рассказать?
– Не знаю… – сказала я. – Как мы встретились?
– Ну, мы оба были в университете, – начал он. – Ты как раз начала работу над докторской диссертацией, помнишь?
– Не помню, – помотала я головой. – Что я изучала?
– Ты окончила английское отделение, – ответил Бен.
И тут передо мной, словно вспышка, возникла сцена. Я сижу в библиотеке, ах да, кажется, я тогда писала работу по теме «Феминизм в литературе начала ХХ века». Хотя, возможно, эти материалы мне понадобились для рассказов; мама не поняла бы меня, но, по крайней мере, не заподозрила бы ничего неприличного. Воспоминание так и стояло перед глазами, настолько реальное, что казалось, я могу до него дотронуться. Но Бен заговорил, и все исчезло.
– Я тоже писал свою дипломную работу. По химии. Мы постоянно с тобой сталкивались. В библиотеке, в баре, повсюду. И каждый раз я поражался, какая ты красивая. Но все не осмеливался заговорить с тобой.
– Серьезно? – рассмеялась я, так как не могла представить, что могу кого-то напугать.
– В тебе было столько уверенности. И столько энергии. Ты могла часами сидеть, обложившись книгами, читала, что-то записывала, потягивая кофе из стаканчика. Ты была такая красивая. Я даже не мечтал, что ты обратишь на меня внимание. Но однажды так получилось, что мы сидели рядом в библиотеке, и ты случайно толкнула свой стаканчик, и кофе пролился прямо на мои книги и тетради. Ты так извинялась, хотя мне было все равно, потом мы вместе вытирали кофе, и я предложил купить тебе еще стаканчик. Ты сказала: «Что ты! Это я должна пригласить тебя на кофе – в качестве извинения!» Я согласился, и мы пошли в кафе. Вот так все и началось.
Я попыталась представить эту картину: юноша и девушка в библиотеке, книги в луже кофе, мы смеемся… Но не смогла, и мне стало так грустно. Я подумала: ведь у каждой пары есть своя история любви – кто с кем первый заговорил, кто что сказал, – а я ничего не могу вспомнить… Хвост воздушного змея, которого запускал маленький мальчик, затрепетал на ветру и затрещал, как гремучая змея.
– И что было потом? – спросила я.
– Ну, мы стали встречаться. Все как у всех. Я получил диплом, ты получила степень, и мы поженились.
– Как это было? Кто сделал предложение?
– Конечно я, – сказал он.
– А где? Расскажи все в подробностях.
– Мы были так влюблены друг в друга, – начал Бен, отвернувшись и глядя вдаль. – Мы все время проводили вместе. Вы с подругой снимали квартиру, но ты там почти не появлялась. Потому что практически жила у меня. Нам так нравилось жить вместе, что пожениться для нас было естественно. И вот на День святого Валентина я купил тебе мыло – особенное, дорогое, ты такое обожала, – но перед этим снял целлофановую обертку и вдавил в мыло обручальное кольцо. Потом снова красиво упаковал и преподнес тебе как подарок. А когда в тот вечер ты пошла в ванную, то обнаружила кольцо и сказала мне «да».
Я улыбнулась при этой мысли. Чепуха какая – кольцо в мыле, подумать только, я ведь могла не сразу открыть мыло, и кольцо дожидалось бы меня неизвестно сколько. Но надо признать, история была вполне романтическая.
– А с кем я снимала квартиру? – спросила я.
– Да я уже и не помню, – ответил Бен. – С подругой. В общем, на следующий год мы поженились. В Манчестере, в церкви рядом с домом твоей матери. Был чудесный день. Я тогда получал квалификацию преподавателя, денег особо не было, но нам было хорошо. В тот день сияло солнце, все были счастливы. А потом мы поехали в свадебное путешествие в Италию, на озера. Это было потрясающе!
Я попыталась вспомнить: церковь, свадебное платье, вид из номера гостиницы. Но все напрасно.
– Я ничего не помню, – сказала я. – Прости.
Он смотрел в сторону, отвернувшись, так что я не видела его лица.
– Ничего, – наконец произнес он. – Я понимаю.
– Жаль, что нет ни одной фотографии. Ну, в альбоме. Нет фотографий со свадьбы.
– У нас в доме случился пожар, – ответил Бен. – В том, где мы тогда жили.
– Пожар?
– Да. Наш дом сильно пострадал. В огне погибли почти все вещи.
Я вздохнула. Так же нечестно: одновременно потерять и мои воспоминания, и свидетельства о прошлом.
– Что произошло потом?
– Потом?
– Да. Что было дальше? – спросила я. – После медового месяца?
– Мы съехались. Мы были очень счастливы.
– А потом?
Теперь он вздохнул. Не может быть, что это все, подумала я. Быть не может, что к этому сводится вся моя жизнь. Что это все, чего я достигла. Свадьба, путешествие, замужество. Но чего я ждала? О чем так хотела узнать от Бена?
Ответ пришел сам собой. О детях, конечно. Я вдруг с содроганием осознала: вот чего недоставало в нашей жизни, в нашем доме. Я не видела ни одной фотографии сына или дочери, ни диплома в рамочке, ни снимка, не знаю, сплава по бурной реке, что ли, ни хотя бы простого фото «для родителей» с недовольной рожицей. Фотографий с внуками тоже не видать. У меня не было детей.
Какой удар! Видимо, нереализованная мечта глубоко впечаталась в мое сознание. И хотя я проснулась, даже не зная, сколько мне лет, где-то в глубине души я была уверена, что всегда хотела ребенка.
Неожиданно я вспомнила, как мама рассказывала мне про биологические часы, словно про бомбу замедленного действия.
– Не теряй времени, добивайся того, чего хочешь от жизни, – говорила она. – До поры до времени все будет отлично, а потом вдруг…
Я понимала ее: ба-бах! Все мои амбиции испарятся, и мои мысли займет одно-единственное желание – иметь детей.
– Так случилось со мной, – говорила мама, – случится и с тобой. Так устроено природой.
Но, видимо, мне не повезло. Или случилось что-то непредвиденное. Я посмотрела на мужа:
– Бен! Что было потом?
Он взглянул на меня и сжал мою руку:
– Потом ты потеряла память.
Память. В конце концов все сводится к этому. Все на свете.
Я снова посмотрела на город, раскинувшийся внизу. Солнце клонилось к горизонту, тускло сияя сквозь пелену облаков, на траву ложились длинные тени. Я поняла, что скоро стемнеет. Солнце совсем скроется, взойдет луна. Закончится и этот день. Еще один потерянный день.
– У нас не было детей, – произнесла я.
И это не было вопросом.
Он не ответил, но обернулся ко мне. Взял мои руки в свои ладони, потер их, словно согревая, и сказал:
– Нет. Не было, родная.
На его лице была грусть. Он сожалел о себе или обо мне? Я не могла разобрать. Я не сопротивлялась, не отнимала рук, пока он гладил их. Я поняла, что, несмотря на абсурдность ситуации, чувствую себя с ним в безопасности. Я видела, что он добрый человек, думающий, терпеливый. Какой бы кошмарной ни казалась моя ситуация, все могло быть намного хуже.
– Но почему? – спросила я Бена.
Он не ответил. Только посмотрел на меня, и на его лице отразилась боль. Боль и обида.
– Как все произошло, Бен? – спросила я. – Как я стала такой?
Я почувствовала его напряжение.
– Ты уверена, что хочешь знать?
Я неотрывно глядела на девочку, катающуюся вдалеке на трехколесном велосипеде. Я понимала, что не впервые задаю бедняге этот вопрос, и ему не впервой рассказывать мне все в подробностях. Возможно, я спрашиваю его об этом каждый день.
– Да, – ответила я и поняла, что сегодня кое-что будет иначе, ведь я собираюсь записать то, что он мне поведает.
Бен сделал глубокий вздох и начал:
– Был декабрь. Скользко. Днем ты была на работе. Потом пошла домой, короткой дорогой… Свидетелей не нашли. Неизвестно, то ли ты уже переходила дорогу, то ли машина, которая тебя сбила, заехала на тротуар, но очевидно, ты перелетела через капот. Ты была в тяжелом состоянии. Сломаны обе ноги, рука и основание черепа. – Он замолчал.
Слышался далекий гул города. Неслись машины, пролетел самолет, ветер шевелил верхушки деревьев.
Бен сжал мою руку:
– По всей видимости, при падении ты ударилась именно головой, потому и потеряла память.
Я закрыла глаза. Я не помнила никакой аварии, поэтому не ощущала ни возмущения, ни даже огорчения. Как ни странно, меня наполнила тихая печаль. Пустота. Легкая рябь пробежала по поверхности озера моей памяти.
Он снова сжал мою руку, и я накрыла его руку своей, ощутив холодный металл его обручального кольца.
– Чудо, что ты выжила.
Я вся похолодела.
– А что водитель?
– Он не остановился. Скрылся с места происшествия. Мы так и не узнали, кто это был.
– Но как же так? Как это можно – сбить человека и просто скрыться?!
Бен не отвечал. Не знаю, какого ответа я ждала. Я подумала о том, что прочла о нашей встрече с доктором Нэшем. Как там он сказал: неврологическое расстройство. Структурное или биохимическое. Гормональный дисбаланс. Я приняла как данность, что речь идет о болезни. Что со мной произошло нечто неизбежное. Что-то одно из вышеперечисленного.
Но дело оказалось хуже. В этом виноват кто-то другой, этого можно было избежать. Стоило мне направиться домой по другой дороге или тому проклятому водителю выбрать иной путь, я бы осталась цела и невредима. Возможно, я бы уже стала бабушкой!
– Как? – повторяла я. – Почему?
Бен не знал ответа на этот вопрос, поэтому промолчал. Мы немного посидели, держась за руки. Темнело. Город сиял огнями, свет горел во множестве окон. Скоро зима, подумала я. Позади почти полноября. Потом декабрь, а там и Рождество. Я не могла представить, как провожу свою жизнь. Не могла понять, как можно жить так бессмысленно день за днем.
– Ну что, пойдем? – сказал Бен. – Пора домой.
Я не ответила.
– А где я была в тот день, когда меня сбили? – спросила я. – Что делала?
– Ты возвращалась с работы домой.
– С какой работы? Кем я работала?
– Так, временная работа секретаршей. Точнее, личным помощником. В одной юридической конторе.
– Но как…
– Ты пошла работать, чтобы мы могли расплатиться за дом, – ответил он. – Тогда нам было непросто.
