скачать книгу бесплатно
– Вот не надо! – бросила Милана и приподнялась в постели. – Я работаю над собой, над своим каналом, прохожу курсы по психологии и личностному росту! У меня уже двадцать тысяч подписчиков. Чем это не работа!
– Прости, я ляпнул не подумав. – Олег сел на край кровати и через плед погладил бедро жены. – Я просто обрадовался, что мы теперь сможем больше времени проводить вместе.
– А жить мы на что будем? – спросила она, садясь и начиная есть яичницу. – Надо же выплачивать за квартиру. Да еще и курсы. Посмотри, сколько пользы они приносят.
– Я просто озвучил мысль. Такую знаешь, приятную. Не значит, что я пущу нас по миру ради мимолетной фантазии.
Не усидев на краю кровати и полминуты, Олег снова встал. Сказывались похмелье и нервное напряжение из-за ситуации, в которую он сам себя загнал глупой выходкой со статьей. Чуткая Милана сразу же захотела его успокоить и, запив кусок яичницы крепким кофе, сказала:
– Знаешь, это несправедливо, что ты тянешь все сам. Ты пока без работы, поэтому я продам прошлогодний телефон, чтобы заплатить за свои курсы. Этого должно будет хватить на целый месяц.
– Кстати, насчет твоих курсов. Так ли они нужны?
– Не начинай. – Жена надула нежные щеки и свела брови. – То, что ты не понимаешь смысла этих тренингов, еще не означает, что они бесполезны. Они позволяют мне разобраться, чего я на самом деле хочу. Я стала глубже чувствовать многие вещи, проработала детские блоки. Да я за месяц стала в два раза популярнее в соцсетях!
Олег тяжело выдохнул и машинально взял чашку с кофе другой рукой. Будучи на нервах, он коснулся низа чашки и, сразу почувствовав, насколько она горячая, вздрогнул и быстро вернул все обратно, чтобы не разлить на пол.
– Я не говорил, что не понимаю смысла. Я говорил, что не вижу его.
– А в чем разница? Это одно и то же, – с умным видом сказала Милана.
– Нет, разница огромна, – парировал он, пытаясь казаться убедительным.
– Все не то, чем кажется.
Вот опять эта фраза! Взятая из его статьи, она уже жила своей жизнью. Это не может быть лишь совпадением!
– Что? Что ты сейчас сказала? – закричал он и, испугавшись своего тона, пролил часть кофе на пол.
– Сказала, что нет разницы. Это одно и то же.
– Нет, после этого!
– Ничего. Ты же сразу начал кричать. О господи, Олег, что с тобой?
Он снова сел, но уже на самый угол кровати, подальше от удивленной жены. Сомнений быть не могло, действительно показалось. В каких бы глупостях ни была замешана Милана, она точно не могла так подло подшучивать и издеваться. Должно быть, начал действовать алка-зельтцер. Сколько таблеток он выпил? Видимо, далеко не одну.
Жена поднялась, чтобы сесть рядом с ним, завернулась в теплый плед и опустила голые ноги на пол.
– Ничего. У тебя сейчас просто тяжелый период в жизни. Вот и всплывают проблемы и старые блоки.
Олег молчал, тяжело дыша. С такой женщиной нельзя давать слабину.
– На авторских курсах говорят, что многие проблемы из детства. – Милана обрадовалась, что так быстро нашелся повод привести мужу пример пользы своих занятий. – Дети очень чувствительны, а даже самые грамотные родители совершают ошибки, незаметные со стороны, но накладывающие очень сильный отпечаток на незрелую психику. Скажи, что тебе послышалось?
– Все не то, чем кажется, – произнес Олег.
– Может, мама или папа говорили тебе это?
– Нет, не помню такого.
– Наверняка было что-то, поставившее блок. Но блоки можно и нужно прорабатывать, как учат на курсах. Что больше всего запомнилось тебе в детстве? Что сильнее всего испугало или встревожило?
– Да вроде все как у других детей.
– Надо же, – задумалась Милана, болтая замерзшими ногами. – Я только сейчас поняла, что ты никогда не рассказывал мне о своем детстве. Я даже не знаю, с кем ты жил и где. Что любил, чем занимался.
– Хм, – удивился Олег, перебирая в голове все их разговоры, начиная со дня знакомства. – Действительно, не помню, чтобы говорил. Видимо, просто повода не представилось.
– Наверняка у тебя там зарыта пара-тройка проблем, – с напускной серьезностью сказала Милана, тыкая пальцем мужу в бок. – И они будут тебя мучать, пока мысленно не вернешься в прошлое и не проработаешь их. Давай рассказывай все, что помнишь.
– Ну до семи лет мы с мамой и папой… – Олег начал было исправлять упущение целого года их супружеской жизни, но у жены зазвонил новый мэйфон.
– Ой, прости, подруга звонит! – Милана перешла с одной темы на другую так резко, как только ребенок может переключаться между игрушками. – Запомни, на чем остановился, потом обязательно дорасскажешь.
Она вскочила с кровати, заиграв голым телом в утренних, почти горизонтальных лучах осеннего солнца, и побежала отвечать на звонок в ванную, чтобы, не стесняясь в выражениях, описать подруге прошлый вечер и, может быть, даже ночь.
При движении ее светлые волосы делали лицо и тело еще красивее, чем в статике. Она становилась живой, превосходя по очарованию любые замершие в пространстве скульптуры. Несмотря на круглые щечки, объемные бедра и грудь, она была очень стройной и в то же время не пугала убийственными рельефами мышц, как живущие в спортзале накачанные фитоняшки. Больше всего в ней завораживали детские черты лица, не растерянные за тридцать один год жизни. Ее большие распахнутые глаза говорили о доброте, взгляд был внимательным. Формы тела между тем намекали, что она создана для продолжения рода. Она вызывала необъяснимое подсознательное влечение, доставшееся нам от предков. И учитывая, как разрослась наша цивилизация, они точно знали, с кем продолжать род. Разумеется, любовь Олега к Милане, как водится в таких случаях, преувеличивала ее красоту, но в своем ви?дении он не был далек от правды. Она действительно нравилась людям. У нее были подписчики.
Она уже давно была в ванной, изредка заглушая шум воды разговором с подружкой, а ее мягкий мускусный запах еще стоял в комнате, ее аура наполняла пространство от пола до потолка, так казалось Олегу. Он ощущал Милану при взгляде на постель, ее белье, на вещи, которые ей подарил. Он любил даже все то, что нравилось ей из рекламы. Сам он такую жизнь не выбирал – за него на генетическом уровне все решили древние победители неандертальцев. Но и они наверняка не сидели за круглыми столами в своих пещерах и не планировали будущее на миллион лет вперед, просто так получилось.
Олег знал еще одно – чем дольше остаешься без дела, тем больше вероятности, что какой-нибудь другой кроманьонец заберет твой трофей. Пришлось срочно брать себя в руки. Все утренние дела они уже закончили, день подтягивался к полудню, а мужчина все еще был без работы и не мог обеспечить свою жену всем, чего требовали его внутренние желания, делающие его по-настоящему счастливым и заставляющие мозг фонтанировать гормонами радости.
Шел обычный рутинный вторник двух бегущих к своей цели людей. Олег торчал за компьютером в поисках возможности заработать, Милана сидела за ноутбуком, проходя очередной психологический курс. Спиной друг к другу, в разных концах большой студии в спальном пригороде столицы. С одной стороны единственной комнаты стояла угловая кухня с дизайнерским столиком, с другой была рабочая зона, а посередине располагалась кровать, разделявшая пространство на две равные части. Высокий потолок в стиле лофт наполнял пространство легкостью и вдохновлял на творчество. Но у очень просторной студии имелся большой минус – в единственном, если не считать ванную, помещении негде было уединиться. Занимаясь своими делами, муж и жена не могли быть предоставлены сами себе.
Олег пытался сосредоточиться на написании резюме, пока Милана громко резала фруктовый салат. Она шумела не специально, просто студия не оставляла других вариантов. Звуки метались по комнате, как в камерном театре, заставляя Олега чувствовать дискомфорт. Он бы с радостью ушел по делам, но из-за своей глупости потерял работу. Он пошел бы обивать пороги других издательств, но из-за эпидемии коронавируса и благодаря чудесам прогресса, удобнее было искать работу онлайн. Его раздражали даже щелчки собственной мышки, говорящие о том, что мигрень еще не прошла. Он поклялся больше не пить. Хотя бы до выходных.
Олег нацепил наушники и в тишине дело пошло быстрее. Если многим людям и сложно писать резюме, то для журналиста это проще простого, сам бог велел. Текст возникал в его голове яркими плеядами слов и выражений и плавно стелился по белому фону редактора. Каждое предложение было максимально высосанным из пальца концентратом талантов и положительных черт Олега, каждый абзац становился гимном его великому и незаменимому гению, перемежаясь ссылками на открытые ресурсы с его статьями. Отсутствие рекомендаций с прошлого места работы не приводило в восторг, но, если об этом не писать, не все обратят внимание. Он так разогрелся, что кнопки клавиатуры отбивали страстный ритм в течение двух часов. В резюме уместилась даже статья «Почему вы должны взять именно меня». Давно Олег не чувствовал себя таким одухотворенным. Будто какая-то неосязаемая сила толкала его вперед. Ну конечно. За спиной ведь находилась Милана. Он любил ее и все, что она собой олицетворяла. Его вдохновляла энергия предков.
«Все не то, чем кажется», – успел он заметить фразу, перечитывая статью, и испуганно удалил ее. Как бывает в моменты резкого шока, в голову ударила кровь, сердце забилось, а лоб покрылся испариной. «Все хорошо, ты просто устал», – успокоил себя Олег. Оставалось лишь разослать резюме по списку заготовленных адресов. Минутное дело, когда не трясутся руки, но в его теперешнем состоянии практически невыполнимое. Он собрался с мыслями, взял минералку и бутерброд. В это время Милана начала говорить что-то на камеру, поэтому он включил шумодав. За полчаса элементарная рассылка была закончена и оставалось только засунуть в рот капу и надеть боксерские перчатки, чтобы отбиваться от предложений. А пока что нашлось время и для себя. Вернее, для того, чтобы сделать себя лучше для Миланы. Не останавливайся и не расслабляйся, пока позволяет здоровье, иначе разделишь судьбу вымерших неандертальцев.
Олега потряхивало, хотелось проваляться в кровати весь день, но на глазах у жены это было бы самоубийством. Он вспомнил, что уже давно не посещал занятий английским. С началом эпидемии все курсы ушли в онлайн, поэтому в любой момент можно было записаться в какую-нибудь новую группу. Больше не надо никуда ездить – все проходит интерактивно, и в отличие от прежнего неудобного расписания начинается в любое время, когда тебе взбредет в голову подключиться. Занимайся хоть из туалета или даже с плота посреди Тихого океана через спутниковый интернет. Будущее уже наступило, и через несколько лет придется придумывать новое слово для обозначения нового будущего. Так было, когда после промышленной революции и всеобщего просвещения ученые стали называть современный им 17 век Новым временем. Хорошая идея, все были довольны, но время шло, менялись эпохи, и чтобы не возникло путаницы, понадобилось другое название. Следующее «время» пришлось назвать новейшим. Помогло, но опять ненадолго. Кто бы мог подумать, что оно тоже когда-то пройдет. Задействовав всю свою фантазию, люди 20 века взяли термин «цифровая эпоха», но, разумеется, на этом все не закончится, потом будет какой-нибудь метавек. Вот так же и с понятием «будущее». За долгие годы киношники и фантасты вложили в него так много ассоциаций с уже окружившими нас сегодня вещами, что еще один шаг и будущее придется переименовывать в настоящее, а все лингвисты мира начнут теряться в предположениях, каким же словом его заменить.
После этих мыслей Олег решил, что шумоподавление наушников странно влияет на мозг. К счастью он уже восстановил свой профиль в онлайн-школе английского и встал в очередь на занятие. По новой схеме не было расписания, а курс начинался, как только соберется нужное количество учащихся (в зависимости от тарифа). Это немного дороже, но намного удобнее. Хороший слоган нашего века и всех его инноваций. Олег быстро записал фразу в блокнот, чтобы не забыть.
Не успел он просидеть в ожидании и двух минут, как собралось четверо желающих и запустился урок. Дело в том, что преподаватели тоже сидели дома, их было чуть ли не больше, чем учеников, к тому же все они работали сразу на несколько онлайн-школ, чтобы ловить больше занятий – как таксисты, использующие несколько телефонов, чтобы принимать заказы от всех агрегаторов. Это увеличивает нагрузку, но приносит больший профит. Немного сложнее, но намного доходнее.
На мониторе Олега появилось сморщенное лицо женщины-преподавателя – она, судя по кастрюлям на заднем плане, расположилась на кухне. Наверное, еще и подрабатывала кондитером. И няней до кучи. С трех маленьких экранчиков по краям монитора на Олега глядели другие ученики. Два парня и девушка. Качество изображения было не самым худшим, но выглядели они одинаково, без деталей, словно шаблоны мужских и женских лиц из забытого сновидения. Так часто бывает, когда видишь людей в первый раз. И только со временем вникаешь в тончайшие черты, отличающие всех нас друг от друга, и запоминаешь человека уже раз и навсегда. Под окошками учеников виднелись их имена – Саша, Санек, Александра.
– Так, добрый день, – в наушниках раздался старческий голос преподавателя. – Времени у нас мало, поэтому не будем его тянуть. Насколько я вижу, вы все intermediate, выбрали шестую ступень.
Каждый уровень английского разделялся на двадцать ступеней, чтобы подбирать максимально близких по уровню людей. Так можно ровно идти по учебнику, даже попадая каждый раз в новые группы.
– Чтобы познакомиться, каждый немного расскажет о себе, заодно вспомнит язык, – сказала преподаватель и продолжила уже на английском: – Потом повторим грамматику, может, для кого-то и новую, и напоследок разберем ситуацию из учебника. Сразу предлагаю провести сдвоенный урок, чтобы все это успеть и основательно позаниматься.
Все согласились и поочередно начали рассказывать о себе на английском. Первым высказался Саша – худощавый парень с длинными волосами, в очках, потом Санек – полный мужчина средних лет с залысинами и щетиной на лице, третьей стала рассказывать о себе Александра – непримечательная брюнетка двадцати с лишним лет. В отличие от двух мужчин, ее было приятно слушать, сказывалась гетеросексуальность Олега. Впрочем, он все равно пропускал все слова мимо ушей, пытаясь спланировать свой монолог. Он всегда очень дотошно готовился к экзаменам и не хотел ударить в грязь лицом даже перед такой непритязательной публикой, как теперь. Еще важнее было доесть бутерброд, чтобы не говорить с набитым ртом.
Начал он рассказ с описания своей профессии, но стоило только произнести слово «журналист», как его перебили расспросами. И самый коварный и подлый из всех возможных вопросов прозвучал практически сразу. Александра невзначай спросила, над чем он сейчас работает. Видите ли, современные авторы, пусть и газетчики, вызывают у людей интерес. Олег вынужден был признаться, что временно безработный, не уточняя, впрочем, подробностей, чтобы не раскрыть свою личность – о злополучной, идиотской статье не слышал только глухой.
– Блин, дорогой, можно потише? – прикрикнула из кухонной зоны Милана. – Я тут вообще-то обзор записываю.
Она сидела лицом к столу, на котором была установлена камера. Волосы ее не досохли и смотрелись вызывающе дерзко – то, что нравится зрителям. На ней был тонкий банный халат, похожий на кимоно, только без стесняющего движения широкого пояса оби?. На стильном столе перед ней лежали две последние модели мэйфона. Милана записывала обзор новинки для двадцати тысяч своих подписчиков. Естественно, она восхваляла каждую мелочь, ведь смартфон ей действительно нравился. Этот обзор не был купленным, как и все остальные ее обзоры. По крайней мере не купленным в прямом смысле.
– Я, конечно, понимаю, что тебе некуда уходить, но ведь это не я написала ту тупую статью, – поучительным тоном запричитала она, едва Олег успел выключить звук своего микрофона. – Говори, пожалуйста, шепотом. Такой классный дубль своим криком испортил. Придется вырезать и портить его склейкой.
На столике возле нее стоял ноутбук мужа, хорошо дополняя кадр. Во-первых, он был тоже от Maple и светящийся с задней стороны экрана силуэт кленового листа удачно вписывался в композицию, во-вторых, на нем было очень удобно монтировать видео, перед тем как выложить в интернет. Милана, не сравнивала свой ноутбук с лэптопами других фирм, равно как и все обзорщики пользовались именно моделями Maple, и уж тем более все герои фильмов и сериалов работали за точно такими же. Поэтому она вела свои блоги с мэйбука, и подписчики смотрели это, мечтая купить такой же. Продвижение без продвижения. Метареклама.
Олег продолжил занятие шепотом. Догадавшись приложить микрофон прямо ко рту и закрыть его рукой, как спичку во время прикуривания, он смог даже перейти на тихий голос. Все ради пользы семьи. Он усердно позанимался, Милана запилила видео.
В длинной череде одинаковых дней запоминаются только первые. Вот и Олегу сильнее всего впился в память именно этот вторник после первой годовщины свадьбы, первый день поисков новой работы. С непривычки время шло особенно медленно, но не этого следовало бояться. Гораздо хуже стало, когда дни полетели быстрее, наращивая свой ход с ускорением свободного падения. Ответы на резюме Олега так и не приходили. Зато он частенько стал подключаться к курсам английского и хорошо его подтянул. У него не было цели выучить язык как таковой, скорее было желание просто общаться с другими людьми – обычными мужчинами и женщинами, болтать с ними без страха ляпнуть глупость или вызвать скандал. Курсы стали настоящим спасением от тотального гнета брака. Несколько раз в неделю на пару часов он буквально проваливался в зазеркалье, успокаивался и набирался сил, чтобы вернуться в реальность и снова оправдывать свое право быть любимым мужчиной Миланы.
– Люблю тебя, – сказал он, когда привез новый стол с другого конца Москвы. Именно той расцветки, какая была нужна ей для более красивых обзоров.
– Ты моя лапочка.
– Милан, а ты меня любишь? – размяк Олег от мокрого снега и усталости.
– Разумеется, – ответила она, натирая грудь кремом.
– Но никогда прямо об этом не говорила.
– А зачем тебе эти нежности? Ты же не женщина, ты сильный пол.
– Но в первую очередь я человек.
– Вот стоит тебя похвалить, как сразу нюни разводишь. Тьфу, блин. Такое хорошее настроение было, а ты все испортил. Сегодня спим под разными одеялами, если ты понимаешь, о чем я.
По крайней мере в тот раз ей не пришлось говорить, что болит голова.
У Миланы был крепкий сон, и она засыпала, едва коснувшись головой подушки, будто по указанию. Олег так не мог. А с потерей работы его биологические часы совсем сбились. Частые постельные санкции со стороны жены тоже не помогали в улучшении ситуации. Он долго ворочался, часто ходил в полутьме, наведываясь к окну, будто ласкающий ночь лунный свет мог хоть в чем-то помочь. Но, как известно, проблема – это скрытая возможность.
Получив в свое распоряжение несколько лишних часов без сна, Олег начал читать художественную литературу. При тусклом свете планшета, чтобы не разбудить жену, он проводил по ночам некоторое время в зазеркалье, подолгу читал, пока мозг окончательно не уставал и, невзирая на нервное возбуждение, не вязнул в забытьи. Книги были кладезем умных высказываний, часть из которых он потом слышал от жены после ее очередного курса по психологии. В них же он черпал силы оставаться счастливым. Счастливым, как известно, мужчину делают его поступки. Все знают, что он должен быть джентльменом, должен ухаживать за слабым полом, помогать женщинам, переступая через собственные желания. Действия главных героев романов были отражением впитанных еще с молоком матери истин. Напиваясь книгами до беспамятства, Олег во снах совершал геройства ради жены. Он был средством, а она целью. Он радовался, получая моральное удовлетворение. Он не сомневался в истинности этих желаний, ведь они были искренними, засевшими так глубоко, а главное – они подтверждались мнением окружающих, поэтому приносили такое безмятежное счастье.
Дни текли своим чередом, семейные радости сменялись семейными же проблемами и наоборот. Стабильными оставались только занятия английским Олега и курсы Миланы.
– Они раскрывают меня как женщину, – сказала она, когда наступил день оплаты нового месяца. – С ними я наконец-то знаю, чего хочу.
– И чего ты хочешь?
– На этот вопрос нельзя так просто ответить.
– Тогда в чем смысл тратить столько денег и времени?
– О господи, да что за мужской примитив! – злилась Милана. – Если я не могу сказать, чего хочу, это вовсе не значит, что я этого не знаю. Просто слова тут бессильны, это на уровне энергетики. Надо очень долго работать над собой, чтобы это понять.
– Ясно.
– Мне кажется, ты не ценишь усилий, которые я прикладываю, чтобы с помощью этих тренингов сделать нас счастливее.
– Ты уверена, что счастье надо так усложнять? Все не то, чем кажется.
– Иногда ты меня просто разочаровываешь. Но учитель говорила, что мужчины не чувствуют этих тонких материй, что от вас не будет поддержки. – Она свела брови и надула щеки. – А еще сильный пол называетесь.
– Опять под разными одеялами? – спросил он.
– Разумеется.
Ни одно из столичных СМИ не ответило на резюме Олега, и через неделю он понизил планку до областных изданий. Еще совсем недавно это можно было бы назвать карьерным падением, но теперь, в мире онлайна, где расстояние и местоположение не значат ровным счетом ничего, город, в котором живет человек, мало на что влияет. В конце концов, можно устроиться хоть в дюжину СМИ и работать на них, не вставая с дивана, как работали преподаватели с его курсов английского, как в «будущем» (заменить через десять лет на новое слово) будет работать весь мир.
Ответ пришел через час после того, как Олег разослал вторую волну резюме. Ему позвонил главный редактор пышминской газеты «Литейщик online». Хриплым прокуренным голосом он начал издалека – с эпидемии, локдаунов и мер поддержки американской экономики, с вертолетных денег, перешел на инфляцию, на подорожавшую сталь, потом рассказал о владельце и главном спонсоре их газеты и, уже когда Олег впервые за долгое время едва не заснул сладким сном, поведал о расширении финансирования, найме нового штата и признался, что такой опытный журналист «из центра» будет им очень кстати.
Так Олег Рогин вернулся в родную стихию.
Глава 2
Двухэтажное здание редакции, уныло стоящее через дорогу от завода, не могло похвастаться изысканным внешним видом. Красные кирпичные стены и деревянные окна с решетками вдохновляли не столько на современное творчество, сколько на горькую депрессию по-достоевски. Даже воздух в этом районе стоял особенно терпкий, не помогали и худенькие деревья вдоль тротуара. Работать пять дней в неделю здесь было бы испытанием для Олега, но, к счастью, действовал режим удаленки. За следующий год Рогин побывал на своем новом месте работы от силы раз пять. В первый раз оказаться в этом памятнике советскому творческому застою пришлось при устройстве на работу. Олег даже немного брезговал заходить, ведь для этого надо было тянуть на себя замызганную железную ручку скрипучей входной двери, но он собрался и сделал шаг к своему будущему.
Изнутри здание могло похвастаться яркими белыми стенами с мониторами на каждом шагу и дубовыми столами с современными компьютерами-моноблоками, на задней стенке которых красовался светящийся силуэт кленового листа Maple. Эмблема была главной точкой притяжения офиса и всего мироздания. Ничто на планете не было так важно, как этот знак. Любой, кто читает описание интерьера или видит его вживую, любой, кто направит взгляд на компьютер, должен заметить кленовый лист. Плевать на стоимость и удобство работы, каждый на него смотрящий, должен прислушаться к инстинктам и возжелать такой же продукт. Чистое, первобытное, искреннее желание. Поэтому Олег первым делом видел на моноблоках белое свечение, словно нимб Мессии, предвосхищающий второе пришествие. Первые секунды, прежде чем взять себя в руки, он чувствовал, как хочет купить себе еще один такой знак, освещающий заблудшим душам жизненный путь. Когда речь идет о столь возвышенных чувствах, цена и удобство отходят на второй план. Жизнь рядом с Мессией тоже не была очень комфортной, но стоила уплаченной за нее цены. Влечение к кленовому листу на дорогих моноблоках – не маркетинг, это самое глубинное человеческое естество, то, из чего мы состоим. Мы не умеем дышать под водой так же, как не умеем не хотеть лучшего. Того, что все вокруг считают лучшим. Это дает полноту жизни и ощущение прикосновения к великому. Это дает счастье.
Олег стоял рядом с начальником и вникал в ключевые аспекты редакционной политики. Дело было в кабинете с одним столом посредине и книжным шкафом за ним, с вентилятором в роли вешалки и с закрытым пыльными жалюзи окном. Но кого это вообще волновало…
– Мы должны облагораживать лицо завода и всего города, – говорил главный редактор.
Голова его походила на пирамидальный валун с узким лбом и очень широким подбородком. Черты лица терялись на фоне огромных размеров тела. Конечности его были настолько крупными, что Олег боялся, как бы новый начальник случайно не сломал ему кисть рукопожатием, ведь судя по толстым разварившимся пальцам-сосискам, он лет сорок минимум проработал живым экскаватором и только недавно облачился в костюм. Он вызывал эффект «зловещей долины» – когда вроде бы перед тобой стоит человек, но каждая из его внешних черт выглядит неестественной, как у робота или скульптуры. Он был оживленным персонажем из комиксов. Ни плохим, ни хорошим, просто нейтральным. Таким всегда придают неотесанный вид, не востребованный основными героями – слишком грубый для положительных персонажей и слишком карикатурный для злодеев.
– Мы все в одной лодке, – продолжал шеф. – Город у нас небольшой, многие друг друга знают. Многие нас читают. Если мы будем преподносить информацию в правильном ключе, то и настрой у людей будет правильным, нужным для процветания общества и повышения качества жизни всего городского округа. Понимаешь, что это значит?
Олег хотел выразить свое мнение, но начальник сразу продолжил:
– Это значит, что мы стоим в первых рядах информационной борьбы со всем плохим и неправильным. Схватки добра со злом, светлого с темным и так далее.
– А кто решает, что правильно, а что нет? – Олег задал вопрос, которого от него ждали.
– Это уже решено до нас, – отрезал начальник.
– В каком смысле?
– Давай объясню тебе на простом примере. – Глава газеты по-мужицки обращался ко всем на ты. – Все самое правильное уже впитано нами с молоком матери. Ведь тебе же говорили, что хорошо, а что плохо? Не перебивай меня – очевидно, что говорили. Так вот из этого и вытекают все остальные понятия о добре и правильности для всего человечества в целом и для жителей нашего городка в частности. Вот вспомни, что говорили нам в детстве. Всем одно и то же. Что нельзя делать другому плохо, нельзя брать чужого, что надо помогать слабым и женщинам, надо жить по совести. А что такое совесть? Это как раз впитанные в детстве заветы. Когда ребенок еще сам не в состоянии соображать, его программируют на правильные поступки. И став взрослыми, мы почти не в состоянии изменить программу. Вот что такое неизменная основа добра и зла. Вот во что мы должны верить и чем руководствоваться в работе.
Возникла пауза, но Олег долго не решался что-либо сказать, ожидая, что в любой момент шеф продолжит свой монолог. Дверь в кабинет была распахнута, задувал холодный воздух, по коридору ходили люди. Слышалось далекое громыхание литейных цехов стоящего через дорогу завода. Понимая, что любой вопрос вызовет у начальника еще бо?льшую тираду из праведных слов, Олег просто смотрел в его маленькие относительно всего лица глаза, но не мог в них ничего разглядеть, будто там было пусто. Возможно мешала обстановка.
– А теперь ближе к нашей работе, – резко продолжил начальник. – В газете мы пишем по совести. Мы поддерживаем хорошие начинания и порицаем плохие. Вот, например, скажи мне, строительство еще одной школы – это хорошо или плохо?
Он так грозно посмотрел на Олега, будто пытался выжечь взглядом узор на его застывшем лице.
– Ну, надо кое-что уточнить.
– Какие еще к черту уточнения? – гаркнул шеф. – Дополнительная школа – это хорошо или плохо? Отвечай.
