скачать книгу бесплатно
Эксперт для ангела
Ульяна Егормина
Меня зовут Паола Блэк. Я – эксперт. Никогда бы не подумала, что моя методичная, размеренная работа выльется в сотню опасных для жизни приключений. Да ещё и приведет кривой дорожкой череды неприятных случайностей прямо в руки бандита Каморра. Ну и чем теперь мои навыки скрупулезного анализа помогут влиятельному, гангстерскому клану? А главное – как мой спокойный, мягкий, доброжелательный и совершенно неконфликтный нрав сумеет справиться со стихийным бедствием по имени Анжело Валлара?
Ульяна Егормина
Эксперт для ангела
Переделка
Три года назад.
Ох уж мне эти саммиты по экологической безопасности! Так бы и сказали, что некуда приткнуть помощницу накануне выходных, потому лучше спихнуть ее с глаз подальше, чтобы не путалась под ногами. Какое отношение экология имеет к оценке антикварной стоимости? Правильно – совершенно никакого. Но меня все же отправили через пол страны, на эту чёртову конференцию. В Лос-Анджелес.
Неприятные ощущения, от осознания ненужности всего происходящего немного сглаживали ожидания появления возможности скорого отдыха. Я мечтательно вздохнула и быстрее припустила по улице. До пешеходного перехода оставались считанные метры. Если удалось бы успеть пройти регистрацию до начала форума, то был шанс убежать оттуда на первом же перерыве и сходить на пляж. Погода настраивала на развлечения, а не нудное просиживание штанов в огромном конференц— зале, под монотонный ропот выступающего. Все равно толку от пустого брюзжания стариков с высокими учёными степенями, ровным счётом не обнаруживалось никакого. Кроме премии по возвращении, разумеется.
Погруженная в свои мысли, поминутно поглядывая на часы, я наконец добралась до пешеходного перехода. От здания научного центра меня отделяла примерно пара кварталов по другой стороне улицы. Едва нога вступила на полосатую разметку, как из-за поворота вылетел черный автомобиль: наглухо тонированный и наверняка бронированный. Шины со свистом стирались об асфальт, угрожая раскатать по дороге любого, кто встанет на его пути… А потом последовала очередь. Гулкие, словно быстрые удары в большой барабан выстрелы заставили шум города в одно мгновение смолкнуть. Я закрыла ладонями уши и отвернулась, в попытке уклониться от огненного шквала, обрушившегося на автомобиль, и казалось, что на меня вместе с ним. Душу стремительно наполняла паника. Никогда раньше мне не доводилось участвовать в криминальных разборках и уж тем более слышать выстрелы… Так близко… У самого уха. Страх растекся по коже ознобом и проник в легкие, стягивая их тугими оковами подступающей истерики.
Когда все стихло, осталась лишь я, рядом с напоминающей дымящееся решето машиной. Пара глубоких вздохов и страх удалось немного унять. Сознание, все же отказывалось верить в происходящее, голова кружилась, мысли расползались, не желая фокусироваться. Испуганный взгляд быстро скользил по блестящему корпусу, каждый раз, будто спотыкаясь о многочисленные рытвины пулевых отверстий. Из щели под дверью вытекла тонкая струйка густой, алой крови. Такая яркая…
Внутри железной коробки что-то зашевелилось и, затем, последовал сдавленный стон. Призыв к действию чувствительно толкнул прямо в спину. Не раздумывая, я бросилась к автомобилю, открыла дверцу и с криком отскочила в сторону. С заднего сиденья выпал седой мужчина в дорогом, классическом костюме. Пуговицы его пиджака были застегнуты полностью, все три, будто он собирался в суд или церковь. Скорее церковь. Красивые, ровные черты благородного лица выдавали южное происхождение, а глаза… Его взгляд: такой теплый, янтарный, мягкий… Остановился, безучастно взирая в небытие. Старик был мертв. Широкая грудь пестрела мелкими, алыми точками, постепенно расплывающимися в бордовые пятна, как круги от камня, брошенного в воду. Меня охватило оцепенение. Смерть, такая яркая, живая, настоящая… Словно прошла совсем рядом, задев меня краем своего балахона. Но не тронула… Этот человек… Еще минуту назад он дышал, говорил, смеялся… А теперь его больше не было с нами, он умер. Ощущение бренности бытия заструилось по коже ознобом. Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, в недрах светлого, кожаного салона снова кто-то застонал.
Взяв себя в руки, я забралась на сиденье и обнаружила там ещё одного мужчину, значительно моложе первого. Он прижимал руку к большому багровому пятну у плеча справа, с непониманием и даже каким-то изумлением взирая на собственные, окровавленные пальцы.
– Эй. С вами все хорошо?
Мужчина перевел взгляд на меня и закашлялся, сплевывая темные сгустки. В горле мигом пересохло, но сознание сразу прояснилось в ответ на сложившуюся ситуацию. В голове будто щелкнул рычаг переключения направления. Его можно спасти. Этого смерть забрать не спела и мне совершенно не хотелось уступать ей. Я судорожно перебирала в памяти те скудные лекции по взаимопомощи, которые проходила ещё в институте на отделении археологии. Тогда старый профессор нудно и долго убеждал нас, что подобные знания могут спасти жизнь нашему товарищу где-нибудь в джунглях Амазонии, после неудачного падения со стены храма, или ещё чего в этом духе. Я была отличницей. Всегда выполняла практические работы, раз за разом повторяя одни и те же действия, пока не добивалась от тренажёра правильного, положительного сигнала. Кто бы мог подумать, что сейчас вся эта, никому ненужная ерунда могла действительно спасти чью-то жизнь. Например, его.
– Пробито лёгкое, – с нарастающей паникой констатировала я скорее себе, чем пострадавшему, и начала судорожно шарить по салону в поисках чего-нибудь, способного закрыть рану.
На полке, за сидением обнаружилась плоская коробка с большим, красным крестом на крышке.
– Аптечка!
Находка поразила до глубины души. Кто же возит подобное в таком дорогом автомобиле? Его хозяева наверняка настолько круты, что должны были гвозди зубами перекусывать. А тут правила дорожного движения… Даже смешно немного. Как бы там ни было, сейчас содержимое этой коробки мне оказалось необходимым, как никогда. Я легко разорвала рубашку на груди мужчины, распечатала пакет и крепко прижала изоляционную салфетку к ране. Его дыхание тут же немного выровнялось, лишившись неприятного, булькающего свиста.
– Смотри на меня, – уверенно приказала я и потянула его за подбородок к себе. – Постарайся не отключиться, концентрируй внимание на моем лице.
Больше не было страшно. Только ясная, чистая, холодная решимость заполняла грудь осознанием правильности предпринимаемых действий. Мы сможем. Мы справимся. Пальцы свободной руки уже вовсю шарили по карманам дорогого костюма пострадавшего в поисках телефона, поскольку свой я выронила ещё до начала перестрелки, и искать его сейчас времени определенно не было. Черный аппарат скоро обнаружился в недрах узкого, модельного пиджака. Беззастенчиво приложив окровавленный палец мужчины к окошку идентификации, я набрала номер экстренной помощи.
– Алло! Мы находимся на углу седьмой и двадцать первой авеню, в расстрелянной машине. Тут человек. Он ранен в грудь, истекает кровью… – голос дрожал, а слова путались, откровенно свидетельствуя в пользу не отступающей паники.
– Скорая помощь за два квартала от вас. Держитесь, мэм. Они едут.
Мужчина охнул, привлекая внимание к себе. Я отложила телефон и перевела встревоженный взор на попутчика. Он смотрел внимательно и сосредоточенно, словно мое лицо было единственным, что ещё держало мятежную душу на этой земле, не давало ей покинуть тело. Ясные, несколько удивлённые глаза, старательно изучали черты, силясь запомнить их навсегда. Глубокий, осмысленный взгляд теплого янтарного цвета с крупными, темными крапинами, радиально расходящимися от зрачка, светился умом и решительностью, а в сочетании с грубой внешностью, выдающей латинское происхождение, казался особенно необычным. Как же легко было представить, что нас и раньше связывали некие тесные отношения. Будто мы были давними друзьями, собратьями или даже близкими родственниками. Казалось – я вечность знакома с мягким, смеющимся блеском его темных, янтарных глаз. Неожиданно сохранность жизни совсем незнакомого мне мужчины стала самой важной составляющей существования всей Вселенной.
– Держись. Ещё немного и они доберутся. Ты будешь жить. Обещаю, – уверенно убеждала мужчину я, а внутри все сжималось от холода и страха.
Как же хотелось верить в собственные слова, но суровая реальность неумолимо диктовала обратное. Машина была расстреляна из крупнокалиберного оружия. На передних сиденьях, куда я страшилась даже заглянуть, растекалось сплошное кровавое месиво. Ладонь, зажимавшую рану, при каждом новом его вздохе покалывало осколком той самой брони, что воткнулся в грудь странного мужчины, наверняка вследствие перестрелки. Сам же потерпевший скорее всего принадлежал к криминальным кругам этого города… Хотя выделяющаяся внешность больше наводила на мысли о Кубе, Мексике или Колумбии. Мужчина на миг закрыл глаза, и я тут же судорожно вздохнула, силясь унять панику, мгновенно вскипевшую удушливой волной в груди.
– Нет-нет-нет! Не смей терять сознание, Пабло Эскобар, не отвлекайся на постороннее, осталось совсем немного, смотри на меня. Прошу!
Раненый вымученно, но при этом саркастически усмехнулся и послушно вернул ко мне свой чудесный, такой необычный взор, который то затуманивался, то прояснялся вновь. По моим щекам ручьями покатились слезы, которых я совсем не замечала. Эмоции начали брать верх, застилая сознание мутной пеленой необъятной тревоги за нас обоих. Мужчина поднял ладонь и окровавленными пальцами коснулся моей мокрой скулы, будто силясь стереть соленые струйки, успокоить, приободрить. Поддержать. Вдали завыла сирена скорой помощи.
– Слышишь! Все будет хорошо, – прошептала я и обняла его, запуская пальцы в жёсткие, вьющиеся, темные волосы. – Обещаю.
Вокруг началось движение. Открылись двери машины, люди вынули трупы, отчётливые крики, напоминающие команды, возвестили о том, что врачи готовы принять пациента и бороться за его жизнь. Меня кто-то взял за плечи, потянул наружу, начал уговаривать. В янтарных глазах незнакомца блеснул страх вперемешку с раздраженным непониманием. Цепкие пальцы сомкнулись на запястье, не желая отпускать. Он терял ориентир и не хотел этого. Совсем.
Нас бесцеремонно разлучили. Меня куда-то вели, о чем-то спрашивали, что-то обещали. Его подключили к странному аппарату, погрузили на каталке в машину реанимации и увезли.
Я беспомощно наблюдала, как удаляются красно-голубые огни, растворяясь среди домов, в направлении юго-западной больницы. Полиция в сотый раз записывала мои показания о том, что с потерпевшим я не знакома, помогла ему потому, что услышала стон из машины, стрелявшего не видела, калибра оружия не знаю и постоянной прописки в городе не имею. Тем временем мое, отрешённое сознание повторяло из раза в раз: «Только бы жил. Я хочу, чтобы он жил».
Открытия
Наши дни.
– На сегодня больше не запланировано дел, мисс Блэк, – возвестила секретарша из громкоговорителя стационарного телефона.
– Спасибо, Мари. Тогда можешь быть свободна.
Я сняла стильные туфли на высоких каблуках и блаженно потянулась в кресле, а потом встала и подошла к большому панорамному окну. За стеклом жил своей жизнью город. Мне нравились вечера субботы, когда в агентстве уже никого не оставалось. Густая тишина заполняла собой пустые коридоры, погружая пространство в медитативное состояние, позволяющее мыслям систематизироваться, а шуму в голове утихнуть. Сварив себе кофе, я уселась прямо на пол, перед окном и принялась рассматривать чёрное, непрозрачное, ночное небо над городом.
Когда-то все было по-другому. Мой путь к креслу управляющего пусть и маленькой, но весьма известной, уважаемой компании по оценке предметов старины, начинался с простой помощницы, которых теперь у самой было две. Потом, заметив стремление к совершенству и неуемную тягу к скрупулезности, старый хозяин – Эмиль Сфорца, повысил свою девочку по поручениям до рядового специалиста-оценщика. Впоследствии, было несколько удачных сделок, среди которых встретилась одна сомнительная.
Тогда, ещё будучи юным экспертом, я не видела разницы между частными, нелегальными аукционами и анализом древностей в государственных национальных музеях Европы. Прибыль оказалась значительной, лишь поэтому бедный Эмиль и не уволил меня, без подобающих рекомендаций. Но как же он кричал! Впервые пришлось наблюдать спокойного и доброжелательного синьора Сфорца взбешённым…
Новая меланхоличная улыбка коснулась губ при подобных воспоминаниях. Что ж, пришлось немало всего запомнить, отточить мастерство, научиться общаться с людьми… Я много, старательно, скрупулёзно работала, чтобы оправдать проявленное господином Сфорца доверие. Стремилась быть достойной доброго, светлого, интеллигентного наставника, заменившего стеснительной девушке в новом городе всех родных и друзей. Меня никогда не волновал статус, доход или табличка на кабинете, но Эмиль… Разочарование, сверкающее в его теплых, проницательных глазах было поистине невыносимо. Потому я и лезла из кожи вон, чтобы только начальник гордился мной.
А теперь мисс Блэк уже занимала пост генерального директора в то время, как наш славный ворчун отправился на покой, жить на дивиденды от моих заработков.
Став во главе организации, правилам и традициям я по-прежнему изменять не посмела, всеми силами старалась теперь избегать частных и нелегальных аукционов. Хотя доход от них был всегда в разы больше того, что позволяли себе мы, зато репутация быстро начала работать на руку, обеспечивая постоянными клиентами.
Рассуждая о превратностях судьбы, я и не заметила, как в комнату вошёл Майкл, мой заместитель и по совместительству жених.
– Привет. Опять сидишь на полу?
Тон его тихого голоса мне совсем не понравился. Он легко обнаруживал жалкие, просительные нотки, которые я давно научилась улавливать. Наши не слишком уж тесные взаимоотношения продолжались без малого полтора года, и Майкл быстро стал для мня открытой, неинтересной книгой. Опять будет клянчить досрочный аванс, или очередной, внеплановый выходной. Но показывать раздражение накануне субботнего вечера совсем не хотелось, чтобы снова не ссориться по пустякам. В последнее время мы с женихом как-то отдалились, скорее напоминая соседей по комнате, чем влюбленную пару. Меня в целом положение вещей устраивало. Он ездил пить чай к моим родителям раз в месяц. Потому-то они и перестали упрекать свою взрослую дочь в нежелании заводить семью. Я же оплачивала счета и старалась не развивать ненужных конфликтов. Жизнь постепенно приобретала определенность, что вселяло в душу чувство уверенности в завтрашнем дне. Именно это и привлекало меня в Майкле, вызывало уважение и где-то, наверное, даже благодарность… Отчасти.
– Да… Подождёшь, вот только…
– Я ухожу Паола.
– Допью, и пойдем вместе.
– Нет, ты не поняла. Ухожу из компании, уезжаю из города, покидаю твою жизнь навсегда.
Душу наполнила неприятная горечь непонимания, странного ощущения близкого предательства. Я никогда не любила Майкла. Даже в начале наших отношений не испытывала тех ярких эмоций, что описывают в коротких дамских романах. Как говорится: «не горела в его руках». Но сейчас стало больно, обидно и гадко от того, что мне врали в глаза, нагло пользуясь моим безграничным доверием.
– Объяснения будут?
Он глубоко, обречённо вздохнул.
– Мари беременна. Мы больше не можем скрывать наши отношения.
Слезы, только проступившие в уголках глаз, моментально высохли, а к горлу подступил ком. Та самая секретарша, что пару минут назад сообщила об окончании рабочего дня? Серьезно? Вот на кого ты, любимый, променял свою без пяти минут невесту?
– Для чего было скрывать вообще? – я меланхолично отхлебнула кофе и уставилась на свое отражение в стекле.
– Эмиль никогда не дал бы нам хороших рекомендаций. Он любит тебя, как родную дочь! – начал заметно злиться Майкл, будто это мне удавалось изменять ему за спиной и мило улыбаться, преданно глядя в глаза.
Ах вот как. Меркантильный ублюдок боялся за собственную паршивую шкурку? Конечно, в мире оценки без хорошего протектората никуда не устроиться. А тут ещё нежная привязанность господина Сфорца. Вокруг часто говорили о том, что старый коллекционер оставит дело всей своей жизни именно мне. Удачная партия, как ни крути. Только брюхатая подружка испортила планы.
– Нам семью кормить, Паола! Ты же не такая… – умоляюще протянул парень, переминаясь с ноги на ногу.
– Не волнуйся, я ограничусь профессиональными качествами, в список которых не входит предательство.
Не позволить себе разреветься было неимоверно трудно, но приходилось держаться, кожей ощущая огромное, всепоглощающее одиночество. Как же так? Почему я? Чем моя очень скромная, разумная и всегда доброжелательная персона так претила окружающим? Не была ведь уродиной, грубой или наглой, всегда отличалась добрым, покладистым характером, чистой речью и строгой приверженностью к морали. Что ж не так-то? В свои тридцать, мне не посчастливилось встретить избранника. Даже Майкл попался как-то под руку, словно со стороны. Он не слишком изящно, но настойчиво ухаживал. Мы проводили много времени вместе, поскольку оба занимались экспертизой в агентстве Эмиля. Казалось, что подобная тихая гавань и позволит наконец обрести семью, о которой так грезили милые родители… Но нет.
– Ты никогда не любила меня, – с обидой в голосе бросил он и поднял с вызовом подбородок.
– Я всегда тебе верила. Безоговорочно, – в тихом шепоте явственно проступила тоска по разрушенному.
– Прости, – обречённо произнес теперь уже бывший жених, опуская голову.
Чтобы не расплакаться прямо перед ним, пришлось глубоко вздохнуть и взмахом руки отослать предателя за дверь, якобы не желая больше слушать пустые оправдания. Едва тихий щелчок узорчатой ручки прозвучал за спиной, как слезы ручьем покатились по щекам. Да что ж могло случиться? Почему нельзя было завести этого ребенка со мной? Неужели я оказалась бы худшей матерью, чем она? С губ сорвался саркастический смешок. Не грел моей постели Майкл уже больше полугода. Говорил, что занят, устал… Понятно теперь, какого рода была его усталость.
Стараясь отвлечься от горестных мыслей и полного, беспросветного одиночества, я принялась машинально листать ленту новостей на своем старом, потертом смартфоне. Родители часто порывались купить в подарок новый, современный аппарат, в качестве аргументов упоминая статус и высокую зарплату… Но мне нравился этот. С кривой полосой по экрану, полученной три года назад. Царапина напоминала о теплых, удивительного цвета, янтарных глазах, с надеждой и болью взирающих прямо в мое лицо.
Позвонить в больницу я тогда так и не решилась. Не хотела услышать, что незнакомец умер, не приходя в сознание. Мне было жизненно необходимо думать, что тот странный мужчина, с незабываемого цвета глазами, остался жив. Воспоминания раз за разом возвращали к пронзительному, колдовскому взгляду, с иронией и вниманием изучающему черты моего лица. Я была нужна ему… такой, какая есть. Он хотел видеть меня рядом. Чувства, родившиеся в тот день, никак не удавалось списать на стресс, забыть или интерпретировать. Они просто жили внутри независимо от моего мнения. Не давали покоя ночами, роились где-то глубоко в душе и вспыхивали каждый раз, когда на улице мерещился тот самый незнакомец, с янтарного цвета глазами.
Во всех церквях Европы, где только не доводилось бывать по долгу службы, горели свечи, поставленные за здравие колумбийского гангстера с осколочным ранением в грудь. Это стало какой-то негласной традицией – молиться о сохранности жизни человека, не имевшего к мне совсем никакого отношения.
Палец замер на ярком фото с крупной, анонсирующей надписью: «Синьор Анжело Валлара, с невестой, прибыл в Дубай для участия в традиционном светском рауте.»
С фотографии на меня смотрели те самые, янтарно-карие глаза. Серьезно и сосредоточенно взирал высокомерный франт, вальяжно обнимая идеальную, во всех смыслах, брюнетку. Тихие всхлипы переросли в откровенные рыдания.
«Синьор Анжело Валлара» – вбивали пальцы в поисковике, словно против моей воли.
«Глава крупной корпорации «Валлара – индастриз», специализирующейся на гостиничном бизнесе Италии. Родился и вырос в Неаполе, в семье магната Жозефе Валлара, трагически погибшего три года назад в перестрелке, во время делового визита в Штаты…»
Старик с точно таким же взглядом… В тот день мой спасённый бандит потерял отца, они были в одной машине… А теперь, с невестой, синьор Валлара прибыл в Дубай.
Какой «восхитительный» сегодня день!
Сардиния
Майкл получил лаконичные рекомендации и расчет, как и Мари, после чего они оба поспешили удалиться. Эмиль не был согласен с таким положением вещей, но предпочел не вмешиваться, полагая советы в подобных вопросах бестактностью. Дни потянулись унылой, нескончаемой чередой. Пустая квартира вгоняла едва ли не в отчаяние, работа увлекала все меньше, абсолютная апатия накрывала с головой, не выпуская из своего плена, не позволяя двигаться дальше.
Громкий, необычно раздражающий звон телефона заставил выбраться из-под подушки. Какого черта? Воскресенье. На экране появилась фотография представительного вида мужчины: толстого, высокого, в дорогом костюме и с тростью.
– Да, Эмиль. Что-то случилось?
– Нет, дорогая, совсем нет. Хотел просто пригласить тебя на чашечку чая. Не против?
– Я… Эм…
– Отлично. Жду к десяти.
Моего мнения он конечно слушать не стал, желая добавить хлопот, чтобы убить и без того никудышнее настроение. Будильник сдавленно пискнул – половина девятого. Чудно.
Дорога до большого, викторианского особняка, сплошь заставленного предметами старины, от чего напоминавшего антикварную лавку, заняла больше часа. Водитель компании неприязненно молчал, обиженный необходимостью работать в выходные, а мне совсем нечем было его успокоить.
Дом Эмиля возвышался среди обширного, пышно цветущего сада. Дверь была не заперта, поскольку хозяин ожидал посетителей. В гостиной встретил престарелый, глухой лакей, в безукоризненно пышной ливрее, дополняемой белыми, старомодными перчатками. Слуга проводил меня в маленький, бордовый салон, являвшийся, по сути, рабочим кабинетом эксперта Сфорца.
– Паолита! – изысканно одетый старик радушно обнял и чопорно расцеловал в обе щеки.
– Эмиль, – мягко улыбнулась я. – Надеюсь ничего серьезного?
Теплый взор начальника и близкого друга сразу поменялся, наполнившись смесью противоречивых эмоций, при этом приобретая откровенную сосредоточенность. Такие перемены в господине Сфорца говорили о том, что у нас будет серьезное и весьма щепетильное задание, которое он не решился доверить никому другому, кроме меня. Это значило, что в скором времени придется нестись в самый центр какой-нибудь дальней раскопки. Частный, неболтливый эксперт, очевидно, понадобился чтобы лично определить подлинность вещи сомнительного происхождения, а так же установить источник ее появления в руках знатного коллекционера. Подобные выводы не действовали ободряюще, поскольку уже год я исполняла лишь обязанности главы компании, и не брала в руки даже лупы.
– Садись дорогая. Я приготовил чай, – печально произнес Эмиль и тяжело опустился в широкое, велюровые кресло.
– Давай без прелюдии. Что нужно сделать?
– Видишь ли, Паолита… – он сложил пальцы домиком, поджимая губы. – Дело весьма деликатное.
– Я поняла. Что необходимо оценить?
– Перстень пятнадцатого века. Нужно определить подлинность, это жизненно важно, дорогая… И конфиденциально.
– Где?
– Сардиния, Италия.
Я саркастически усмехнулась, представляя себе контингент, с которым придется иметь дело.
– Кто-то рискнул впихнуть подделку бандитам Каморра?[1 - Неаполитанская бандитская группировка, иерархией и устройством сходная с сицилийской Коза Ностро. Каморра является более юной, потому ее нравы жестче, агрессивней, циничнее.]
Взор начальника стал злым и цепким, похоже, моя шутка невольно попала точно в цель.
– Дорогая… – он тяжело вздохнул и продолжил. – На заре своей карьеры я встретил одного человека… Мы оба были молоды и амбициозны… Он очень помог мне, Паола, я в долгу перед ним.
– Почему же ты сам не поедешь?
– Мои старые глаза не годятся для такой работы, а довериться я могу лишь тебе.
– Конечно, Эмиль, сделаю в лучшем виде. Не волнуйся.
Начальник благодарно наклонил голову и доброжелательно улыбнулся, будто никогда и не сомневался в моей преданности.
