Читать книгу Повесть ведьминых лет (Юлия Ларичева) онлайн бесплатно на Bookz
bannerbanner
Повесть ведьминых лет
Повесть ведьминых лет
Оценить:
Повесть ведьминых лет

4

Полная версия:

Повесть ведьминых лет

Юлия Ларичева

Повесть ведьминых лет

Ведьмин чай

– Чаинки не умеют предсказывать будущее, это всем известно.

– Кроме самих чаинок.

– Ну да, нужно быть совсем слабоумной, чтобы спорить с чайной заваркой.

Терри Пратчетт “Маскарад”

Коридор из гостиной на кухню был сам по себе местом очень примечательным. Изогнутый, не широкий, но и не узкий, достаточно хорошо освещённый слегка запылёнными лампами. На полу – полосатый плетёный ковёр жесткой нити, об который постоянно кто-то запинался.

В коридоре смешивались запахи съестного с кухни и табака из гостиной, где жители дома любили задумчиво посидеть у камина. А ещё в коридоре обитал сервант. Он выплывал из-за поворота монструозной тушей и словно никому не хотел давать доступа к тому, что внутри.

Тётушка Ли, по её словам, хранила там: "Всего понемногу, чего уж, посуду, пряности, – тут она неизменно лукаво подмигивала, – и всякие колдовские корни и травы, позволяющие из самого простого блюда или напитка сотворить что-то волшебное".

"Вот, возьми, мой особый чай. От простуды и следа не останется!"– причитала она и совала с грубоватой нежностью в руки большую благоухающую кружку. После, у камина, забавно грозила кочергой: "Пей, пока не остыл!"– и укрывала пледом, что-то тихо напевая под нос.

"Мелисса от головной боли, ромашка и шалфей для горла, немного кореньев, имбирь и солодка, и ещё лепесток клевера – на счастье", – отвечала она на вопрос о том, что же входит в состав варева. И сколько я себя помню, ингредиенты каждый раз были разные.

После, убаюканный тихим пением и огнем в камине, я засыпал в необъятном уютном кресле, а наутро был бодр и первым делом шел наколоть дров в поленницу.

И вот как-то раз мне повезло застать тётушку в коридоре, когда её руки были почти по локоть погружены в тёмные недра серванта. Я загляделся на перевязанные бечёвкой пучки трав, на коренья в банках тёмного стекла и на семейство пузатых горшочков, в которых тётушка иногда запекает мясо.

– Убереги свой любопытный нос от встречи с половником, мальчик, – как нерадивого ребёнка отчитала она меня, хотя вновь гостить в её доме я начал лишь разменяв третий десяток. – Здесь спрятано волшебство! – улыбнувшись, сказала она и покосилась украдкой на надёжно задвинутую от "всяких неразумных мальчишек, которым дай только волю разболеться"пузатую бутылку бренди.



Основной закон ведовства гласит: вы всё решаете сами

По правде говоря, многие ведьмы могли за всю жизнь ни разу не сотворить серьезное, очевидное колдовство (они лишь плели запутки и ловушки снов и проклятий, что за колдовство не считается, будучи скорее народным творчеством, и все остальное ведовство заключалось в занятиях медициной, здравом смысле и способности выглядеть сурово в остроконечной шляпе).

Терри Пратчетт “Шляпа, полная неба”

Тётушка Ли убирала чердак.

Как беден иногда бывает язык, и как много порой значит контекст. Ведь фраза: "Тётушка Ли убирала чердак"не передаёт той эпичности, того скрытого героизма, той печати обречённости на лице тётушки, когда она решилась на подвиг. Сегодня или никогда! И разложила лестницу в небо.

Разумеется, я не мог спокойно прохлаждаться, несмотря на отпуск, оставив тётушку воевать с легионами старья и пыли. К тому же, я был уверен, что уж чердак-то в этом доме точно окажется богат на всякие волшебные диковины.

Несмотря на то, что тётушка – человек аккуратный и чистоплотный, ей не чужда простая бережливость людей, всё в жизни получающих собственным трудом. Поэтому вещи на чердаке появляются с завидной частотой, а магия уборки в нём творится лишь раз в году.

Поэтому, когда я закончил подъем по довольно хлипкой выдвижной лестнице, меня приняло не самое волшебное, но и не совсем обычное помещение. Я-то уже навоображал себе что-то из фильмов ужасов: завешанные полотном проклятые зеркала или картины, большие кованые сундуки, которые лучше не открывать, безмолвные манекены в старинных платьях, кипы архивных папок и фотоальбомов…

Впрочем, уж фотоальбомов тут было достаточно. Был и сундук, правда, из плетеного ротанга, в котором эти фотоальбомы и хранились. И даже зеркало было – самое обычное, без рамы, не разбитое – для того, чтобы понять, превратился ты в поросёнка или ещё можешь работать, смеясь, пояснила тётушка.

Мы протирали вещи, переставляя с места на место. Что-то тётушка, скрепя сердце, разрешала выбросить или отправить в камин. И нет, это не мы провели добрые несколько часов за рассматриванием фотографий юной цветущей Ли и моей столь же юной матери: они улыбались фотографу посреди сада, кокетливо удерживая сложносочиненные шляпы – видимо, день был ветреный.

Когда я спросил тётушку о заинтересовавших меня шляпках, получил в ответ несерьезный шлепок пыльной тряпкой по попе: "Никогда, мальчик, не спрашивай у уважающих себя ведьм про выбор фасона шляпки!"– намеренно высокомерным тоном проговорила она.

– Видишь вон тот шкаф? – она махнула рукой, державшей тряпку, в сторону добротного платяного шкафа, и в воздух взметнулось ещё немного пыли. – У каждой честной ведьмы есть шкаф, полный шляп. Именно здесь скрыты наши величайшие победы и стыднейшие провалы.

Разумеется, сунуть нос в содержимое мне тётушка и близко не дала.

Но я видел, какой поволокой затянулись её глаза. Она заново окунулась в памятные события своей молодости, и проснувшаяся ностальгия стоила нам затянувшейся ещё на двух дней уборки. И двух вечеров у камина, проведённых в тихом и уютном молчании.

Когда мы покончили с чердаком, тётушка Ли решила прогуляться вместе со мной до озера. Идти было не более часа медленным прогулочным шагом, погода радовала: дождливые дни пришлись на уборку, сейчас же выглянуло последнее тёплое солнце осени, ветер умолк, затихнув где-то в деревьях.

Мы уже было собрались выйти из дома, как я решил напомнить: "Ли, а как же шляпа?"

Я стал свидетелем воистину волшебного зрелища: искра понимания в глазах, магически быстрый подъём по лестнице, горделивый кивок и нежное касание полей кончиками обтянутых перчатками пальцев. Невесомое кружево соломы, кокетливо повязанная лента и строгий чёрный шёлк – неожиданно, но очень гармонично и красиво.

Мы с ведьмой вышли на прогулку.

Дух дождя

Основное неписаное правило ведьмовства гласит: "Делай не то, что хочешь, а то, что я тебе говорю".

Терри Пратчетт “Ведьмы за границей”

Тётушка Ли считает, что осень начинается с духа дождя.

Не так важны числа на календаре: они придуманы людьми и для людей, а когда люди влияли на смену сезонов?

И не важна погода: заморозки бывают и летом, не каждая зима холодна и закутана в снег, весна и осень вообще словно соревнуются, кто лучше разыграет людей, а мерзкое межсезонье – всегда мерзкое межсезонье, разница лишь в том, что длится оно в разных местах по-разному долго.

Тётушка, как и все почтенные ведьмы на пенсии, справедливо считала, что такое понятие, как отошедшая от дел ведьма, существует только в теории, и могла позволить себе не обращать внимания на течение времени и всяческие прогнозы: "Ведьмы, мальчик, не верят в богов и почтальонов, и совершенно правильно не доверяют синоптикам!"– говорила она.

– О, мальчик, большого ума не надо, чтобы отличить обычный среднестатистический городской дождь от того же летнего грибного ливня. А когда придёт Дух осени – Дух дождя, ты точно не сможешь его ни с чем спутать, – было самым внятным объяснением.

Мы как раз возвращались с очередной поздней прогулки вдоль озера, когда закатное небо очень резко затянулось плотными тучами. Тётушка приказала ускорить шаг, поглубже натянула на голову очередную шляпу – за наши прогулки, ставшие после чердачной уборки регулярными, я успел перевидать немало разных на её голове – и с завидной бодростью двинулась к дому.

Ливень застал нас в паре шагов от крыльца, так что никто даже не вымок. За прошедшие примерно полчаса небо стало поразительно низким и тёмным, его то и дело расчерчивали яркие молнии, за которыми следовал гром. Одна из молний, казалось, ударила где-то совсем рядом с нами, подняв огромную стаю птиц над лесом у озера.

Разумеется, в доме не было света. Я попытался было пройти вглубь дома к камину, но это оказалось не так просто. Подумать только, я живу здесь уже несколько недель и был совершенно уверен, что хорошо изучил расположение предметов, чтобы беспрепятственно ориентироваться в темноте. Но я не имею никакого представления, обо что я только что запнулся.

– Стой где стоишь, дурачок. В моём доме только я могу спокойно ходить в темноте. Иначе какая бы из меня была ведьма? – на этот раз я действительно не понял, шутит тётушка или говорит серьезно.

Вот каблуки тётушки стали глуше, почти не слышны – идёт по толстому ковру холла. Пара неожиданно громких шагов – по паркету мимо гостиной – и щёлчок замка. Скрипят ступеньки под ногами постепенно спускающейся в подвал тётушки. Тишина нарушается лишь бормотанием Ли, которое я не могу разобрать.

Я попытался повторить её путь хотя бы до гостиной, но за пару шагов умудрился обо что-то удариться локтем, зацепиться лбом и один раз даже уколоть ягодицу о вещи, которых в пустом коридоре никогда не было…

Всё также бормоча под нос, тётушка вернулась из подвала, прошла через холл в гостиную и – судя по звуку – бросила что-то в кресло и завозилась у камина.

Мало-помалу занялось пламя и я начал ориентироваться по силуэтам и теням. Тётушка повернулась к креслу и стала доставать оттуда скинутые в беспорядке свечи разной формы, размеров и цветов, зажигая по очереди и расставляя в гостиной. Воздух потихоньку наполнялся вместо грозовой свежести ароматом каких-то дымных терпких пряностей.

– Опять в темноте перепутала ящики со свечами, – глядя в камин, сказала тётушка, – но оно и к лучшему. Чуешь? Осень пришла.


Алтарь

Ведьма должна вести себя как ведьма. А все остальное – это драматические эффекты. Поверь мне, настоящая магия творится у людей в головах.

Терри Пратчетт “Вещие сестрички”

Пробуждения всегда неожиданны. Даже при самом плавном переходе из сна в реальность ты никогда не сможешь поймать то ускользающее "вот, сейчас проснусь". Сны умеют сбегать быстрее самых шустрых скакунов.

Я спал неспокойно, то выплывая из грёз, то проваливаясь в них снова. Стояла глухая ночь. Дождь, начавшийся под вечер, не утих до сих пор, и пусть обычно перестук капель меня убаюкивал, сейчас от сонного спокойствия не осталось и следа.

Мне надоело гипнотизировать потолок, поэтому я решил спуститься вниз. Посижу у камина или выпью чаю – всё лучше, чем лежать попусту.

Когда я иду по коридору к лестнице вниз, я вижу, что в оранжерее горит свет. Видимо, тётушка или забыла погасить там лампы, или тоже оказалась обделена сегодня благосклонностью Морфея. Я останавливаюсь и, прислонившись лбом к холодному стеклу, смотрю на внушительное строение из стекла и металла. По стенам и окнам, будто маленькие молнии, пляшут и рассеиваются лучики и блики. Я с трудом отрываюсь от созерцания и иду дальше.

В этой части дома тепло, светло от стоящих по углам больших фонарных ламп и пахнет влажной землёй. Я прохожу по крытому переходу, добрым словом поминая того, кто придумал соединить все постройки на земле Ли в единую систему, и через незакрытую дверь в теплицу вижу тётушку.

Она словно вальсирует, подчиняясь какому-то ритму, среди цветов и камней, зачем-то меняя какие-то местами или сдвигая ближе друг к другу. Мне даже ясно слышится, как она обменивается репликами с каждым горшочком. Лишь когда цветы снова принимают единственно правильное, известное только тётушке, положение, она останавливается, утирает лоб и оборачивается ко мне.

– Что, мальчик, не спится? – тихо спрашивает она. – Немудрено, в такую-то ночь. Не бойся, перемены всегда волнительны, но это к лучшему.

Мне хочется узнать, что за перемены она имеет в виду, и я делаю шаг, чтобы войти в теплицу.

– Нечего тебе здесь делать, мальчик, иди лучше спать, – останавливает она мою занесённую для шага ногу, – иначе мне придётся принести тебя в жертву.

Я послушно возвращаюсь в комнату, ложусь и почти сразу проваливаюсь в сон, стараясь не думать о тихих словах мне вслед…

"У каждой ведьмы свой алтарь".


Маленький страх

Основная проблема ведьм заключается в том, что они никогда не бегут от того, что по-настоящему ненавидят.

Терри Пратчетт “Ведьмы за границей”

Тётушка Ли обосновалась в подвале.

Третий день подряд мне удавалось увидеть лишь руку в высокой перчатке из плотной дублёной кожи да кончик носа, высунувшийся из двери. Она забирала у меня пакет с только что купленными или найденными в доме вещами и всучивала вместо него очередной список необходимого.

Иногда вместо списка я удостаивался легкого кивка и бормотания наспех: "Некогда, спустись через пару часов".

Я читал книги из библиотеки, шатался по дому, даже сходил на почту за свежей прессой. Решил было догулять до озера, но понял, что без тётушкиного присутствия не получу от прогулки и малой части обыкновенного удовольствия. Я расхищал запасы еды, но пока не пытался готовить что-то взамен. Даже зная, с каким трепетом тётушка относится к порядку вещей на её кухне, я бы всё равно физически не смог его не нарушить.

Я ждал и скучал, понемногу удивляясь, как быстро я привык к жизни в ведьмином доме.

Всё это время Ли в подвале что-то тёрла, строгала, смешивала и отделяла. Кипели жидкости в сосудах, ступки постоянно были чем-то заполнены, запасы трав в доме постепенно уменьшались, но дело шло к концу. Варево было готово: правильный цвет, нужный запах, идеально выверенная консистенция, осталось лишь дать чуток настояться.

Глаза Ли слипались, но она твёрдо стояла на ногах и уверенно держала в руке ложку, которой только что закончила перемешивать зелье. От усталости под глазами залегли тени, а кое-как собранная под косынку копна волос сделала бы честь разбойнику с большой дороги, никак не почтенной ведьме.

Ли не очень любила зелья – слишком много отдачи они требовали. И Ли очень не любила – нет, не боялась, ведьма она или кто? – насекомых. Но если уж что случалось, действовать она предпочитала решительно.

Три дня назад тётушка заметила, что в саду завелись плодожорки.

Время собирать камни


Быть ведьмой – значит всем сердцем верить в себя и быть за себя в ответе.

Терри Пратчетт “Пастушья корона”

Это утро началось необычно: я проснулся от деликатного постукивания в дверь комнаты. Обычно Тётушка предпочитает не трогать никого поутру, позволяя каждому самостоятельно решить, когда и как именно начинать день.

Оказывается, Ли нуждалась в сопровождении на ярмарку мастеров в соседнем городе.

Все транспортные проблемы здесь решались просто: ты либо идёшь пешком, либо осваиваешь велосипед. Остальное лежит в вотчине железной дороги.

И вот, наскоро приведя себя в порядок и захватив с собой бутерброды и термос с ароматным чаем, я вместе с Ли оказался на платформе. Вокзал, затем пара не слишком примечательных станций по пути – и мы на месте, на станции в двух шагах от центра, где и была ярмарка.

Торопливым шагом мы добрались до площади, пестреющей разномастными палатками и шатрами мастеров-торговцев. Но тётушка, казалось, уже знала, зачем пришла. С упорством ледокола она пробуксировала меня, вцепившись в ладонь, почти до самой окраины. Как раз туда, где стояли непримечательные на первый взгляд шатры.

– Смотри внимательно, мальчик, – ока указала на вышитые у подножья шатров символы, – вот так потомки горных и подгорных народов защищают старым наречием свои дома от зла и недобрых мыслей.

Тётушка, тихонько вскрякнув, откинула тяжелый даже на вид полог шатра, и мы оба вошли внутрь. По периметру безлюдного помещения стояли обтянутые кожей сундуки и полки, а ближе к центру было сооружено что-то вроде импровизированной – мне не могло прийти в голову, как и зачем можно было бы соорудить что-то настолько несуразное сознательно – стойки из металлических скоб и камней. Откуда-то из глубины играла тихая музыка, исполняемая на струнном инструменте.

– Мир этому дому, – выкрикнула тётушка. С этих слов ведьмы обычно начинают все свои знакомства. Крайне удачная фраза – она, как любил говорить старый тётушкин друг, сразу заставляет людей задуматься, а что еще эта женщина может пожелать этому дому.

Кряхтя и, как мне показалось, очень показательно охая, из глубины шатра вышел низкорослый коренастый человек в модном костюме, сразу сообщавшем посетителям: перед вами хозяин. Тётушка разулыбалась так истово, будто бы её челюсть была оснащена дополнительным комплектом зубов, и надвинулась на лавочника с удвоенным интересом:

– Мне пару малахитов с горных выработок, да побольше, потом турмалина чёрного, жеоду аметиста и горного хрусталя. Ну и речных галек с самых верховьев Чёрной… – размеренно перечисляла Ли.

Коренастый кивнул и ушел обратно минут на десять. После вернулся и вывалил на прилавок всё запрошенное. Тётушка разве что на зуб не попробовала интересующие её камни, я же всё это время потратил на изучение стоящих вдоль стен шатра полочек с камнями и кристаллами всех форм и возрастов.

Расплатившись гроздью чего-то блескучего, выуженного из глубокого кармана, тётушка ухмыльнулась, крепко пожала руку хозяину и улыбнулась мне:

– Ну, мальчик, хватай добро!

И вот теперь-то я понял, что значили вздохи тётушки про то, что в саду недостаёт важных камней: "Иначе никакая плодожорка бы и на милю не подлетела!"– и зачем ей понадобился сопровождающий на ярмарку.

Ведьмы не любят излишнего физического труда.

Никуда без чая

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вы ознакомились с фрагментом книги.

Для бесплатного чтения открыта только часть текста.

Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:


Полная версия книги

Всего 10 форматов

bannerbanner