скачать книгу бесплатно
– Ну, знамо дело – от осинки не родятся апельсинки…
– И то…
– И не говори, сватья…
– Ох, и дура! Так ещё говорят, что неизвестно от кого дитя-то!
– Да ты что!
– Да-да, её, говорят, весь посёлок на Остринке того…валял…
– Ой, Божечки… Вот от кого сыновей-то беречь надо…
Услышав всё это, Поля медленно опустилась по двери…Нет, так и будет за ней следовать нога в ногу эта репутация… Так и будет преследовать её и её ребёнка, потом и ему так будут говорить – гулящая, мол, твоя мать…
В последний месяц весны родила Полина в райцентре мальчика – худенького, но здоровенького. Когда поднесли ей сына – отвернулась к стене, смотреть не захотела, а через несколько дней вернулась в посёлок.
Одна…
Часть 4
Полина открыла калитку и вошла во двор. Отсутствовала она совсем недолго, но ей казалось, что она не была дома целую вечность.
Проходящие мимо соседи останавливались и смотрели, как она вошла и оставила калитку приоткрытой, желая потом в очередной раз помусолить языки, они не спешили идти дальше, а чуть останавливались и прислушивались.
На крыльцо вышла мать, кутаясь в старенькую, местами прорванную шаль. Полина ожидала, что она сейчас обрадуется ей, обнимет, или хотя бы поздоровается и посочувствует, ведь она, Полина, сделала всё, что хотели родители.
Но мать смотрела на неё чужим, отстранённым взглядом, в котором читались неприязнь и презрение.
– Чего явилась? – кинула она с крыльца, и Поля остановилась, как оглушённая. Она поняла, что в этом доме ей теперь не рады. Совсем не рады – опозорила нас с отцом, Аську, Костю, и как ни в чём не бывало, явилась домой, шлюха!
– Мама… – начала Полина – я сделала всё, что ты и папа велели… Как же… Ведь ты говорила, что поможешь мне уехать отсюда… Если я…
– А ты заслужила, чтобы тебе помогли? Меньше надо было ноги раздвигать перед мужиками! А теперь помощи ждёшь? Не будет тебе от нас с отцом подмоги и не думай! Убирайся вон, позорница!
– Мама, да ты что?! Куда я пойду? У меня ни копейки денег, я не ела со вчерашнего дня!
– Мы с отцом своё дело сделали – вырастили тебя, теперь ты взрослая, так что дальше сама иди, своим путём, на нас не надейся! Здесь, в посёлке, житья тебе всё равно не дадут, так что уезжай или уходи, но нам с отцом на глаза не показывайся.
Полина поняла, что спорить с матерью бесполезно. Она медленно развернулась и побрела прочь от дома, который когда-то был ей родным. Теперь дорога в отчий дом для неё была закрыта.
Она шла, не разбирая дороги, не зная, что будет делать теперь, куда пойдёт… Любимый человек предал, родители от неё отказались, ребёнка она оставила в роддоме, в посёлке её презирают, и весь белый свет словно ополчился против неё.
За спиной раздались быстрые шаги, кто-то взял её под локоть. Аська.
– Поля, где твой ребёнок? – спросила она.
– В роддоме оставила – ответила Полина – как я его растить буду, Ася. На что?
– Ох и дура же ты, Полька! – возмутилась сестра.
– Мать обещала с деньгами помочь, если я отдам ребёнка. Сказала, что даст мне денег, чтобы я могла уехать.
– Ты что, маму не знаешь, что ли? Как можно было поверить ей? Ох, Полина, ну как можно было родное дитя оставить?! Ладно, ты сейчас иди на остановку, через час будет автобус в город, я соберу твои вещи и принесу, и денег, сколько смогу, на первое время тебе…
Полина послушно кивнула и отправилась к остановке. Какая разница, что делать теперь – всё, как на автомате…
Через сорок минут появилась запыхавшаяся Ася с большим чемоданом в руках. Опустилась на скамейку рядом с сестрой, поставила перед ней чемодан:
– Вот, тут все твои вещи, там же перекусить и молоко в бутылке – она сунула ей в руку бумажку – это адрес бабушки, папиной мамы, она в городе живёт.
– Почему я о ней никогда не слышала? – в Полине впервые за всё это время проснулся интерес хоть к чему-то.
– У неё с родителями что-то получилось там… не знаю… Попробуй к ней на постой пристроиться. Она, насколько я помню, очень строгая, но думаю, не откажется тебя принять. Вот деньги тебе – сколько могу, ты же знаешь, я родителям всё отдаю, себе так, на шмотьё оставляю. Но в этом месяце обойдусь без обнов – она улыбнулась, сверкнув белыми зубами – и пиши мне, ладно… Как устроишься в городе, сразу напиши, хорошо!
Полина обняла Асю:
– Спасибо тебе, не знаю, чтобы я делала без тебя…
– Пиши лучше на адрес работы, чтобы предки не увидели, что мы общаемся. Отец очень зол на тебя, запретил и мне, и матери к тебе даже приближаться. Но скорее всего, с их стороны это не из-за твоего проступка – просто хороший повод избавиться от лишнего рта, уж прости…
Ася вместе с сестрой дождалась автобуса, посадила её и махала ей рукой, покуда автобус не исчез из вида.
Вот и всё… Полина не знала, что ждёт её впереди, да было уже всё равно на себя и на свою судьбу.
Дорога до города была просто ужасной – одни колдобины, повороты, рытвины. Автобус шёл медленно, пассажиров качало туда-сюда, трясло так, что у Полины тошнота подступала к горлу. Ехать до города нужно было четыре часа.
Девушка пыталась заснуть, и ей это удавалось, но это был, скорее, не сон, а какое-то забытье. В этом состоянии она опять видела своего малыша, тянущего к ней ручки, потом родителей, и всё время спрашивала у них: "За что так жестоко?", но отец смотрел на неё сурово, собрав в нитку и без того тонкие губы, а мать – с отвращением, словно она, Полина, и не её дочь вовсе, а какое-то мерзкое существо.
Серый город тоже встретил девушку хмурой и неприветливой погодой. Автобус высадил пассажиров на вокзале и уехал по своим делам.
Вокруг сновали неприветливые, равнодушные люди с серыми, усталыми лицами, вдалеке от высоких труб поднимался чёрный дым, ездили машины. Никто не обращал внимания на Полину. Ей удалось остановить двух молоденьких девушек, она показала им бумажку с адресом, а они объяснили ей, как доехать до указанной улицы.
Полина долго искала бабушкин дом, а когда нашла – удивилась, она думала, что увидит какую-то старенькую постройку и шатающийся забор, но дом был добротный и ухоженный, большой, с красивым садиком перед окнами. В садике росли рябина, вишня, кусты сирени, черёмуха.
Полина неуверенно постучала в металлические ворота, но потом увидела кнопку звонка и, помешкав, нажала.
Некоторое время слышалось только рычание собаки, но вот раздались энергичные шаги, зычный женский голос крикнул: "Полкан, фу!", ворота открылись и на Полину уставилась женщина, так не похожая на тех "бабушек", которых знала девушка по посёлку.
У неё была модная "химия" на голове, яркое домашнее платье и тапочки на меху. В руке она держала сигарету в длинном тонком мундштуке.
– Ты кто? – с интересом, и в тоже время удивлённо, спросила она вместо приветствия.
– Здравствуйте – пробормотала Полина – простите, вы Серафима Трофимовна?
– Ну, я – усмехнувшись, ответила женщина.
– А я… Я.… ваша внучка, Полина, дочь сына вашего.
– Внууучка – протянула женщина – а ты чего нарисовалась-то?
– Я.. мне…
– Ладно, не бубни, нормально разговаривать что ли не умеешь – миролюбиво произнесла женщина и посмотрела на её огромный чемодан – входи давай, дома разберёмся.
Дом внутри был уютный, с такой мебелью, которую Полина никогда не видела у них в посёлке.
– Проходи, располагайся… Ты надолго? Как поживает мой недотёпа сын? А его непутёвая жена, твоя мать?
Она засыпала девушку вопросами, на которые та не успевала отвечать. Когда Серафима Трофимовна наконец остановилась, Полина осмелела, достала из чемодана огромную булку деревенского хлеба, бутылку молока, пирожки, положила всё это на стол.
– Это гостинцы – произнесла она – и масло вот своё, натуральное, вкусное. Вы простите, я вас надолго не стесню, мне бы только на работу устроиться.
Женщина быстро вскипятила чайник, усадила Полину за стол, выставила пирог, конфеты, колбасу, сыр, при этом не переставая болтать:
– Да какая тут работа! Что-то тяжело с работой-то стало. Разве на рынок куда, продавцом. Аттестат-то есть у тебя?
Полина не вытерпела и разрыдалась перед этой незнакомой женщиной. Та же в свою очередь спокойно накапала ей валерьянки, заставила выпить, потом, когда девушка немного успокоилась, потребовала:
– Рассказывай давай.
И Полина выложила ей всё, что случилось с ней за последнее время. Серафима Трофимовна охала и ахала, а под конец, усмехнувшись и стукнув ладошкой по столу, сказала:
– Ну, Галька, ну стерва! Родную дочь с дома погнать! И этот – сынок мой, ну тряпка же – во всём ей всегда потакал! Серьёзный, строгий, а бабе в рот смотрит! Говорила я ему – нечего прощать эту… Нет же – "у нас семья, у нас семья" – передразнила она отца.
Женщина всё возмущалась и возмущалась, потом сказала:
– Да ты ешь-то, как птичка совсем! Аппетита нет? Какой уж тут после такого аппетит! А с сыном что делать будешь?
– Не знаю – честно сказала Полина – он мне… Ромку напоминает…
– Понятно – сникла бабушка – ненавидишь, значит, ни в чём неповинное дитя… Ладно, тебя после такого трудно осудить. Оставайся, постелю тебе вот, в комнате. Там сыровато правда, но включишь обогреватель, будет тепло. Воды на печке нагреешь, если надо умыться. А с работой… Ну решишь позже, может, я смогу чем подсобить. Что? Сестра аттестат должна выслать. Девять классов? Надо тебе в вечернюю школу пойти, или в ПТУ, учиться. Говорила я этому оболтусу – учись, так он спорил со мной, зачем мне, мол, это, я в деревне жить останусь. Дурачок…
– Бабушка – Полина достала из кармана деньги – у меня деньги есть, я тебе их отдам, как будто оплату за постой…
– Да убери! – возмутилась женщина – я, слава Богу, не голодую, даже могу лишка себе позволить иногда – она подмигнула Полине – лучше одежду нормальную себе купи, ты ж молодая, красивая, родители что – и одеть тебя не могли, ходишь, в чём попало…
– Мне Ася, старшая сестра, давала свои вещи иногда…
– А, Аська, помню-помню. Любимица она их…
Полина ещё долго слушала монолог Серафимы Трофимовны про своих родителей, и думала о том, что же между ними произошло такого. Но спросить не решалась, пока было неудобно. После утомительной поездки на автобусе хотелось одного: вытянуться на постели и уснуть – надолго, а лучше навсегда, чтобы больше никогда не просыпаться.
Утром её разбудило пение птиц за окном. На душе было впервые как-то спокойно и тепло. Обогреватель она на ночь не включала, и в комнате было немного прохладно. Встала на холодные половицы голыми ногами, потянулась всем телом, подошла к большому зеркалу на стене.
Отражение показало ей маленькую хрупкую девчонку с длинными рыжими волосами с медным отливом и огромными зелёными глазами. Яркие конопушки на носике и щеках делали её внешность совсем детской. Коснулась своих губ – помнят они ещё безумные поцелуи Ромки!
Ах, Ромка, как же я ненавижу тебя!
Прошла в кухню, налила в умывальник холодной воды, с удовольствием плескала воду в лицо, фыркая и наслаждаясь.
На кухонном столе записка: "Полина, хозяйничай, я на работу ушла. Приду часа в три. Серафима Трофимовна".
Полина немного поела – аппетита по-прежнему не было, вымыла посуду, перемыла полы во всём доме, быстро приготовила обед и пошла посмотреть бабушкин огород, который простирался за домом.
В огороде было несколько грядок, но было видно, что хозяйка ничего садить не собиралась – земля была лежалая и не перекопанная, повсюду торчала трава. Кусты малины и крыжовника были неухоженными, смородина тоже росла сама по себе.
Девушка посмотрела на всё это, и решительно взялась за работу. Тут, в огороде, и застала её бабушка, всплеснула руками:
– Полька, тебе что, делать нечего! Здоровье побереги! Ты родила недавно, а батрачишь, как добрый мужик!
Полина откинула косу за спину, отдуваясь, спросила:
– Бабушка, у тебя семена есть? Так я посажу давай зелени какой-нибудь, чего грядкам пустовать.
– Пойдём обедать – миролюбиво сказала Серафима Трофимовна – я вижу, девка ты рукастая – и убралась, и наготовила.
Полина переоделась в сенках, они сели с Серафимой Трофимовной за стол, и та сказала:
– Поля, у нас на автобазу уборщица требуется, пойдёшь?
У Полины засверкали глаза, и она чуть не запрыгала от радости. Да она готова взяться за любую работу, лишь бы забыть всё, что произошло с ней в последнее время.
– Конечно! – произнесла она – спасибо, бабушка!
– Я начальнику говорила уже по поводу тебя, так что завтра вместе пойдём. Только прошу тебя, не называй меня на людях бабушкой, ладно.
– Хорошо, не буду.
После обеда Полина села писать письмо Аське, с восторгом расписывая Серафиму Трофимовну, её дом и сад. Спросила у бабушки, где почта, и пошла отправлять письмо.
До вечера они просто отдыхали – Серафима Трофимовна что-то вышивала в своей комнате, а Полина просто лежала на кровати – ей не хотелось ни о чём думать. Вот завтра бабушка обещала ей достать семена, тогда она займётся огородом, и может быть, её горькое горе отступит, и она и думать забудет о Ромке и его предательстве.
За ужином, когда они с бабушкой ели ароматный, сваренный Полиной, борщ, она спросила у неё:
– Бабушка, а почему ты к нам не приезжала? Ты с родителями в ссоре?
Серафима Трофимовна долго молчала, и Полина уже было пожалела, что спросила её об этом. Потому сказала ей:
– Прости. Я зря спросила, да?
– Да нет, Полька. Нет здесь никакой тайны особой. Права ты – я перестала к сыну ездить, потому что мы крупно поссорились с ним из-за твоей матери.
Полина молчала, она не хотела больше сама задавать вопросы, надеясь, что бабушка продолжит рассказ.
– Это случилось сразу после твоего рождения. Сын мой – не родной тебе отец, Полина.
Часть 5
