скачать книгу бесплатно
Ничего не говоря, я встал на ноги, ощущая головокружение.
– Всё так же, как и тогда. Ты снова ведешь меня в неясное место, – мои слова как будто создаются сами.
"Место? Что за место? О чём я?"
Ника подходит так близко ко мне, что я вижу мелкие родинки на её лице.
– Интересно, заработают ли твои часы, если мы снова окажемся в месте, где они сломались? – она задаёт вопрос шёпотом.
Находясь в этом кафетерии, залитым солнцем, я чувствую себя как в пустыне, у которой нет конца. Вокруг нас пустота, нет жизни.
– Нельзя вернуться назад, – отвечаю я с грустью.
– Но стрелки часов возвращаются на прежние значения.
Я вернулся в эту пустыню, в этот город. Не знаю точно почему.
– Это всего лишь часы.
– Как тень собаки всего лишь тень собаки?
Смерть всё ещё там, за дверью, в городе или пустыне. Смотрит издалека. Совсем не тень.
6. Тело
Пол прохладный, не замечал до этого. Не удивительно, я не садился, не трогал его. Теперь сижу, в тишине. Здесь только узкие окна сверху. Видно достаточно, пусть солнце почти не проникает.
Я не думал о подобных ситуациях. Никто не думает. Много мыслей, которых не ожидаешь, они приходят лишь однажды.
Топор валяется рядом. Столько грязи вокруг. Мне это не смыть так легко. Пятна могут остаться навсегда.
Кровь ещё не засохла. Железный запах перебивает всё. Ручьи текут, по моей коже, по топору, по полу.
Я не чувствую ничего, всё как во сне. Дымный сон. В глазах туман. Только, если это сон, неизвестно, где его начало, или где будет конец. Может, все началось с приездом в город, может, раньше. Закончится, наверное, с моим последним выдохом. Не верится, что возможно просто проснуться.
Встаю. Сидеть можно вечно. Топор стал ещё тяжелее. Но в руке чувствуется как на своём месте. Тело чуть дальше. Не понимаю, почему хочу это сделать. Верить себе больше нельзя, оставлять всё как есть тоже.
Я подхожу к телу. Провожу рукой. Ещё не остыло. С помощью топора разрезаю одежду. Когда я заканчиваю, оно ещё тёплое. Не знаю как лучше, подождать, или начать. Пока оно мягкое, наверное, будет легче. Хотя мне всё равно.
Заношу топор вверх и с силой опускаю его в области ближе к плечу. Что-то хрустнуло. Никогда не делал этого раньше. Повторяю удар, потом ещё раз. Кровь снова вытекает. Её так много повсюду, стараюсь не поскользнуться.
Пытаюсь отделить руку от тела, но ей что-то мешает. Вырываю с силой. Подхожу с другой стороны, и заношу топор над другой рукой. Удар. На этот раз хруста не услышал. Наношу удары, снова и снова. Рука отходит от тела сама.
Вытираю пот со лба. Я пока даже не запыхался. Занимает не так много времени, как я думал. Может, управлюсь за пару часов. Не аккуратно и грязно, но как получается, я даже с животными дела не имел. Может, так и должно быть.
Подхожу к ногам. Решаю начать с области коленок. Делаю удар по одной. Звук твердый, топор явно ударил об кость. Продолжаю опускать его с силой. Я не всегда попадаю по одному месту, кожа быстро становится порванной, внутренности торчат. Обе ноги приходится отделять от тела вырывая. Это уже заняло больше времени.
Перехожу к области бёдер. Опускаю топор. Снова хруст. Поток крови вытекает. Запах неприятный. Стоило сначала заняться органами. Я оставляю ноги, перехожу к животу, разрезаю его вдоль. Снова много крови.
С помощью топора начинаю вытаскивать внутренности. Мои руки полностью в крови и мясистых сгустках. Запах ужасный, вызывает тошноту. Разные жидкости вытекают под телом. Я продолжаю вынимать части внутренностей. Когда они не поддаются, я начинаю их резать топором. Отбрасываю по кускам на пол.
Возвращаюсь к бедрам, отделяю ноги. После тошноты от внутренностей, остальное уже не кажется сложным. Последним остается голова. Потребовалась лишь пара сильных ударов, чтобы отделить её от тела.
Я присел на прежнее место, тяжело дыша. Части тела лежали передо мной одной грудой. Заняло действительно мало времени, но я и не медлил. Мне придется найти одежду или ткань, чтобы накинуть, когда начну возвращаться в город.
Были разные мысли, что можно сделать с частями тела. Я остановился на той, что показалась самой безопасной. Оставлять всё так нельзя. Закапывать, учитывая живущих здесь тварей тоже. Остается связать части и отправится с ними в пустошь. Разжечь костёр, и сжечь.
У здания поломанные ветки, а в моем кармане зажигалка.
Жителей не так много, к тому же в это место они не заходят. Оно заброшено. Я спокойно смогу отойти на расстояние и разжечь костер.
В качестве веревок можно воспользоваться остатками одежды. Их тоже сжечь потом. Чем быстрее это сделаю, тем быстрее останусь наедине с самим собой.
Ткань оказалась хлипкой, но у меня получилось связать между собой тело. Придется тянуть его по земле. Оно наверняка оставит след. Не решил, что делать с этим, может вернусь с водой и отмою, а может так и оставлю. Место заброшено.
Я выходил неспеша. В одной руке верёвка из ткани с частями тела, в другой топор. На выходе собрал охапку веток, протиснул их между телом.
Запах, пока я шёл, почти не ощущался. Солнце опаляло, как и всегда, в этой пустыне. Моя нога начала проваливаться в песок. Я отходил всё дальше, песка становилось всё больше.
Наконец остановился, когда решил, что место достаточно далеко. Я соорудил костер из веток. Внезапно, мне пришла мысль что мясо можно пожарить. Так оно станет похоже на обычную еду. Будет выглядеть, как кто-то отошел подальше от города, развел костёр и приготовил пищу.
Недолго думая, я начал отделять мясо от костей. Топором получалось криво, но вышло достаточно много кусков. Раскладывал их на ткани, которую использовал для веревок. Остальное брошу в костёр, как и собирался.
Ветки разожглись не сразу, но постепенно огонь начал расти. С помощью оставшихся веток, я начал обжаривать один кусок за другим. Они выглядели вкусными, аппетитными, мне захотелось попробовать. Мысль не давала покоя. Оставлять такое мясо тварям не хотелось.
Когда последний кусок был готов, я бросил всё ненужное в огонь. Поначалу я просто следил за пламенем. Но идея попробовать мясо, меня не оставляла. Не помню, когда последний раз ел.
Взяв один из кусков в руки, которые всё еще были в крови, я смотрел на него какое-то время, а потом попробовал.
7. Бар
На улице пахло ещё неприятнее, чем в прошлый день. Кислый, застоявшийся, запах. Солнце уже сияло в полную силу. Время идёт быстрее, чем я успеваю за ним следить.
Песка на дороге будто стало меньше. Каблуки Ники стучали по камню с каждым шагом. Я постоянно смотрел на них, они притягивали мои глаза как магнит.
Уже подходя к месту, я чувствовал, как собирается ком в горле. Мы остановились напротив бара. Он выглядел старым, с разбитыми стёклами, но стоял на том же месте. Месте, которое вчера было выжжено дотла. Алые фонари не работали.
– Его не было здесь вчера, – тихо произнёс я.
Ника не сводила сосредоточенного взгляда со здания.
– Тебе могло показаться, – она нахмурилась, – я кои-что забыла в отеле. Подожди меня в баре.
Я хотел было спросить, что она могла забыть, но не успел. Ника уходила быстрым шагом, больше ничего не сказав.
Вместе с ней ушёл запах роз. Вонь улицы стала сильнее.
Бар наверняка закрыт в дневное время. Да и выглядит таким же заброшенным, как и всё вокруг. Должно быть, они работают лишь ночью. Но в городе нет электричества, поэтому вряд ли они вообще работают.
Я прошёл по каменистой дороге, удивляясь как быстро исчез с неё вчерашний песок. Дверь со стеклянным витражом поддалась без усилий.
Внутри раздавался звук. Звук, который я ни с чем не мог перепутать. Приятный, и одновременно острый для слуха. Слышал его часто, много десятилетий назад. Звук грифеля карандаша по бумаге.
Зал небольшой. Я прошёл между столов, но не сразу заметил в самом краю, в тени, человека. От неожиданности мои ноги пошатнулись. Темноволосый человек сидел боком, лицом к стене, на его коленях лежал альбом. Быстрыми штрихами он выводил что-то на поверхности бумаги.
– Вы кто? – спросил я, осторожно подходя к нему.
– Художник. Или был им. Или буду, – ответил он очень тихо, но достаточно слышимо для меня. Не оборачивался, продолжая выводить линии в альбоме.
Я заглянул ему через плечо. Пустыня. Смерть с косой. Скелет человека на переднем плане в песке.
– Ты встречал Смерть?
Он ответил не сразу. Карандаш в руке остановился.
– Мы все её встречали.
Художник встал и впервые обернулся ко мне. Тёмные волосы спадали на щёки, глаза такие же тёмные. Он молод, я бы дал лет двадцать.
– У вас нет часов? Я не могу найти свои, – его голос стал почти шёпотом.
Большая тень промелькнула за одним из окон, на секунду загородив солнце. Художник вздрогнул.
– Что это было? – спросил я.
Он отвел плечи и протер глаза.
– Они живые. А те, другие, уже мертвы, – он начал судорожно листать свой альбом, – смотрите.
На рисунке изображались два волка, поедающих огромные куски мяса. Рядом с ними валялись столы и стулья. Место было знакомым, но я никак не мог вспомнить.
Внезапно альбом вывалился из рук художника. Он смотрел с испугом в сторону главной двери.
Я обернулся. На пороге стояла Ника. Её лицо выглядело мрачным, она смотрела на художника холодным взглядом.
– Вы знакомы? – спросил я художника.
– Нет… – он поднял альбом, не сводя взгляда с Ники, – я никогда раньше её не видел.
Быстрыми шагами он направился к выходу из бара. Проходя мимо Ники, он обходил её как хищника, медленно двигаясь спиной к стене. Она смотрела на него всё это время.
– Ты напугала его.
Она подошла к барной стойке и достала бутылку. Бутылка выглядела точь-в-точь такой же как в отеле.
– Не знаю почему он испугался, – выговаривая слова, произнесла она.
Ника налила две рюмки. Я подошел к столу и выпил залпом одну, со второй закончила она.
– Так за чем ты возвращалась в отель?
Не отвечая, она зашла за барную стойку и зашла в служебное помещение. Через открытую дверь я видел, как она открывает шкафы и холодильники.
– Здесь есть еда. Ты голоден?
Я не думал о еде уже давно.
– Я бы подкрепился.
– Замечательно, – громче обычного ответила она.
Через секунду она поставила тарелку передо мной на стойку. Тарелку с мясом.
– Не думаю, что можно разогреть, но уверена, оно вкусное и холодным.
Мясо выглядело прожаренным. Тарелка наполнена им до предела, до углов. Я поднес ко рту вилку, кусок показался безвкусным в начале. Как песок. Но потом из него начали сочиться соки, вкус оставался на языке, приятно обжигал. Мясо не было холодным. Я заносил вилку снова и снова, пока не осталось совсем немного.
– Невероятно вкусно, сложно остановиться. Ты не хочешь?
– Я сегодня уже ела до нашей встречи.
С пробудившимся аппетитом я доел последние куски. Если бы она поставила вторую тарелку, съел бы и добавку. Пришла мысль заглянуть в холодильники самому.
Я поднялся и начал обходить стойку. Ника смотрела мне в след.
Открыв один из холодильников, обнаружил пустые и тёмные полки.
– Эта порция была единственной?
Ника встала рядом со мной, наблюдая.
– Зато водки ещё много, и я знаю где есть ещё.
Этого было достаточно.
– Не думал, что я голоден, пока не попробовал. – сказал, усаживаясь за стойку и выпивая рюмку.
Несколько теней пробежало за окном. Они были такими же как тень, мелькнувшая при художнике. Я вновь не успел ничего разглядеть.
"Интересно, сколько сейчас уже времени. А ведь художник спрашивал меня о часах."
– Пойдём дальше? – задала вопрос Ника. Всё, что она говорила с нашей встречи, произносилось особенным спокойным тоном. Это было привычно для неё.
Бутылка снова опустела. Когда мы вышли, нас опалили лучи солнца.
8. Дом
Ещё не открывая глаза, я понял, что нахожусь в незнакомом месте. Ладонь ощущает твёрдую кровать. Доски впиваются в спину, ткань слишком тонкая. Живот сводит болью. Но не такой сильной, какой она должна быть.
