скачать книгу бесплатно
Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения
Юлия Викторовна Грачева
Представленная работа является продолжением исследования проблем судейского усмотрения в российском уголовном праве, начало которому было положено в монографиях "Проблемы судейского усмотрения в российском уголовном праве" (Владимир, 2005) и "Источники судейского усмотрения в институтах освобождения от уголовной ответственности и от наказания" (Москва, 2011). Настоящая монография не исчерпала и не могла исчерпать всех вопросов, связанных с судейским усмотрением в уголовном праве, скорее, явилась очередным шагом в этом направлении. Для преподавателей, научных сотрудников, аспирантов и студентов высших учеб-ных заведений, сотрудников, аспирантов и студентов высших учебных заведений, сотрудников органов и учреждений уголовно-исполнительной системы
Ю. В. Грачева
Судейское усмотрение в применении уголовно-правовых норм: проблемы и пути их решения
Mонография
Ответственный редактор доктор юридических наук, профессор А.И. Чучаев
[битая ссылка] ebooks@prospekt.org
ВВЕДЕНИЕ
Принятие Уголовного кодекса никогда не представляло собой самоцели. Издавая его, власть рассчитывает предупредить совершение преступлений и защитить наиболее важные общественные отношения. Закон силен не своими абстрактными достоинствами, а реальным, позитивным действием. Вне реализации правовые установления мертвы, нежизненны, не выполняют своей роли.
Уголовно-правовые нормы могут быть реализованы в разных формах: соблюдения, исполнения, использования и применения, но лишь последняя имеет принципиальное значение. Во-первых, нормы уголовного права применяются для решения вопроса об уголовной ответственности во всех ее возможных аспектах (имеется ли основание для уголовной ответственности, освобождения от нее или от наказания, назначения наказания или иных мер уголовно-правового характера, снятия судимости и т. д.).
Во-вторых, применение уголовно-правовых норм, в отличие от соблюдения, исполнения и использования, обладает рядом особенностей, специфических свойств, раскрывающих его содержание, характер, внутреннюю структуру, назначение, круг субъектов и форму.
Применение норм права представляет собой частное проявление государственной власти и поэтому носит государственно-властный характер, который подтверждается: как правило, односторонним волеизъявлением компетентных органов; обязательностью к исполнению принятых актов всеми лицами, которым они адресованы; обеспеченностью реализации правоприменительных актов государственным принуждением, применяемым в необходимых случаях специальными государственными органами; осуществлением правоприменительной деятельности уполномоченными государством органами в специально установленных процессуальных формах, самой распространенной из которых выступает обвинительный приговор суда.
Процесс применения норм уголовного права достаточно сложный, включает не только квалификацию деяния, но и в большинстве случаев назначение наказания, освобождение от уголовной ответственности и наказания, а также решение других вопросов.
Указанная деятельность требует не только хороших знаний законодательства, теории права, судебной практики, но и высоких моральных и нравственных качеств правоприменителя. Это обусловлено тем, что в уголовном законе невозможно, да и, пожалуй, не нужно предусматривать все правила его применения, конкретные ситуации, которые могут встретиться в реальном уголовном деле. Поэтому решение многих вопросов оставлено на усмотрение правоприменителя, например, таких как: применение оценочных признаков (соотнесение признаков совершенного деяния с оценочными признаками состава преступления); выбор конкретного вида и размера наказания; освобождение от уголовной ответственности и наказания; применение принудительных мер медицинского характера и воспитательного воздействия.
Причем большим объемом полномочий правоприменитель наделен уголовным законом для индивидуализации уголовной ответственности. Чем подробнее регламентировано в Уголовном кодексе усиление или ослабление ответственности, тем меньше сфера индивидуализации и свободы действовать по своему усмотрению. С одной стороны, детальная дифференциация и индивидуализация уголовной ответственности таит опасность мелочной опеки правоприменителя. С другой стороны, необоснованное использование оценочных признаков, широко и абстрактно сформулированные основания освобождения от уголовной ответственности, редко используемые квалифицирующие или привилегированные признаки составов преступления, замена последних обстоятельствами, смягчающими или отягчающими наказание, ведут к чрезвычайному расширению усмотрения.
Таким образом, вопрос о понятии, признаках, основаниях и пределах усмотрения в правоприменительной деятельности, в частности, судейского усмотрения, имеет большое теоретическое и практическое значение, что и обусловливает актуальность исследования.
Состояние научных знаний о судейском усмотрении в применении уголовно-правовых норм в современной российской доктрине можно охарактеризовать как фрагментарное. В той или иной мере эта проблема затрагивалась в исследованиях М.А. Кауфмана, Т.В. Кашаниной, Л.Л. Кругликова, А.В. Наумова, В.В. Питецкого, А.И. Рарога, Г.Т. Ткешелиадзе, М.Д. Шаргородского, Б.В. Яцеленко и др.
Некоторые аспекты судейского усмотрения рассматривались в диссертационных исследованиях Д.Б. Абушенко, В.Г. Антропова, Л.Н. Берг, А.А. Березина, К.П. Ермаковой, П.Г. Марфицина, А.А. Огилец, О. А. Папкова, А. А. Пивоваровой, В. Д. Подмосковного, Н. С. Погорелова, А.П. Севастьянова, Ю.В. Старых, А.Б. Степина, О.В. Кораблиной, А.Б. Ярославского.
В работе впервые предпринята попытка определить место судейского усмотрения в механизме реализации уголовно-правовых норм, уточнить сущность судейского усмотрения, его признаки и детерминанты, выявить источники судейского усмотрения в нормах Общей и Особенной частей УК, дать им оценку и выработать рекомендации по корректировке его пределов, разработать предложения по совершенствованию уголовного законодательства и практики его применения.
Научной новизной, в частности, обладают:
– результаты исследования механизма уголовно-правового регулирования, в том числе определение понятия уголовно-правового регулирования как осуществляемого при помощи правовых средств нормативного воздействия на общественные отношения в целях их упорядочивания и охраны;
– очерченный круг общественных отношений, входящих в предмет уголовно-правовой охраны, включающий: а) охранительные уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с совершением преступления между лицом, совершившим запрещенное уголовным законом деяние, и государством; б) общественные отношения, связанные с удержанием лица от преступного посягательства угрозой наказания; в) общественные отношения, складывающиеся на основе регулятивных (управомочивающих) норм, регламентирующих поведение лица, являющееся социально полезным или социально нейтральным (возникающее при необходимой обороне, крайней необходимости и других обстоятельствах, исключающих преступность деяния); г) общественные отношения, возникающие из совершения общественно опасного деяния невменяемым;
– дефиниция и структура логической уголовно-правовой нормы как состоящей из гипотезы и диспозиции регулятивной нормы-предписания и диспозиции и санкции охранительной нормы-предписания;
– итоги анализа уголовно-правовых отношений, их видов, содержания, оснований и условий их возникновения;
– уточнение роли судейского усмотрения в реализации уголовноправовых норм как характерного, но не обязательного элемента правоприменения;
– определение судейского усмотрения как право на выбор в принятии решения, предоставленное уголовным законом правоприменителю;
– выделенные основные черты судейского усмотрения в применении как форме реализации уголовно-правовых норм, а также его пределы;
– трактовка соотношения усмотрения и пробелов в праве как явлений, не совместимых в уголовном праве;
– рамки контроля вышестоящими судами за решениями, принятыми на основе судейского усмотрения;
– определение законодательной техники, а также выявленные средства и приемы законодательной техники, наделяющие правоприменителя судейским усмотрением;
– гарантии ограничения оценочной деятельности в правоприменении и их дифференциация;
– установление источников судейского усмотрения в нормах Общей части УК и рекомендации по упорядочиванию оценочной деятельности правоприменителей в связи с этим;
– оценка оснований и пределов судейского усмотрения в нормах Особенной части УК, предложения по уточнению пределов оценочной деятельности, а при негативных источниках судейского усмотрения – пути их устранения;
– предложения по совершенствованию уголовного законодательства.
Сформулированные положения и выводы могут быть использованы при дальнейшей разработке как данной, так и смежных с ней проблем, например, институтов освобождения от уголовной ответственности и наказания, иных мер уголовно-правового характера, механизма уголовно-правового регулирования, законодательной техники уголовного закона.
С практических позиций результаты исследования способны улучшить законодательную технику уголовного закона и, как следствие, стабилизировать и унифицировать практику его применения. Кроме того, ряд положений может быть учтен в процессе подготовки разъяснений Пленума Верховного Суда РФ.
РАЗДЕЛ I
РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНОПРАВОВЫХ НОРМ И СУДЕЙСКОЕ УСМОТРЕНИЕ:
ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА
ГЛАВА 1
РЕАЛИЗАЦИЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВЫХ НОРМ: ПОНЯТИЕ И ХАРАКТЕРИСТИКА
§ 1. Уголовно-правовое регулирование: понятие и предмет
Уяснение сущности, места и значения судейского усмотрения в реализации уголовно-правовых норм невозможно без решения вопроса о понятии, структуре и механизме правового регулирования в общей теории права[1 - См.: Александров Н.Г. Правовые и производственные отношения в социалистическом обществе // Вопросы философии. 1957. № 1. С. 57; Алексеев С.С. Механизм правового регулирования в советском государстве. М., 1966. С. 5; Аржанов М.А. О принципах построения системы социалистического права // Советское государство и право. 1939. № 3. С. 29; Братусь С.И. О роли советского права в развитии производственных отношений. М., 1954. С. 12; Быстрихина И., Лакатош М. Некоторые вопросы правового регулирования в социалистическом обществе // Советское государство и право. 1964. № 2. С. 15; Горшенев В.М. Возрастание роли общественных организаций и коллективов трудящихся в применении норм советского права на советском этапе // Правоведение. 1963. № 1. С. 5; Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 15–18; Лазарев В.В. Сфера и пределы правового регулирования // Советское государство и право. 1970. № 11; Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 24; Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 6–7; Шейндлин Б.В. Сущность советского права. Л., 1959. С. 79; Он же. О характере «служебной роли» советского социалистического права // Ученые записки ЛГУ. № 201. Вып. 7. 1955. С. 59; Явич Л.С. К вопросу о предмете и методе правового регулирования // Вопросы общей теории советского права. М., 1960. С. 47; Он же. Проблемы правового регулирования советских общественных отношений. М., 1961. С. 26.].
В отечественной юридической литературе эта проблематика разрабатывается с 60-х гг. XX в.[2 - См.: Теория государства и права / под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. М., 1998. С. 258.], однако до сих пор не выработана единая трактовка рассматриваемого понятия.
Так, некоторые авторы определяют правовое регулирование через понятие правового воздействия[3 - См.: Томилова Ю.Ю. Охранительные правоотношения в механизме правового регулирования: дис… канд. юрид. наук. М., 2004. С. 16–17. Под правовым регулированием автор предлагает понимать «регламентацию общественных отношений посредством общеобязательных правил поведения и основанных на них предписаний индивидуального значения, обеспеченных в необходимых случаях государственным принуждением» (там же. С. 24).]. Такой подход в литературе подвергся обоснованной критике за смешение правового регулирования и правового воздействия, правового регулирования и метода правового регулирования[4 - См.: Лазарев В.В. Теория государства и права. М., 2000. С. 135.]. Правовое регулирование, как правильно обращает внимание В.В. Лазарев, есть часть (аспект) действия права, которая характеризует социально-юридическое, а не информационное и ценностно-ориентационное воздействие права на поведение и деятельность его адресатов[5 - См.: Гойман В.И. Действие права (методологический анализ): дис… д-ра юрид. наук. М., 1992. С. 104–107.].
В.И. Гойман в правовом регулировании видит институт специально-юридического воздействия на человеческую личность или коллективы людей с целью вызвать у них соответствующие общественно необходимые или желательные действия. Одновременно оно выступает деятельностью по отбору, закреплению в предписаниях и передаче в практику юридических средств организации поведения и деятельности индивидов и коллективов, по внедрению в правовую систему специально-юридических механизмов обеспечения должного поведения, блокирования деструктивных форм его проявления и стимулирования конструктивной активности граждан и их организаций.
С гносеологической точки зрения проблема правового регулирования связана с особым методологическим подходом к исследованию, когда в качестве его источников рассматриваются исключительно специально-юридические средства и механизмы[6 - См., напр.: Малахов В.П. Теория государства и права. М., 2001.].
Таким образом, в теоретико-методологическом плане, по В.И. Гойману, проблема правового регулирования в целом соединяет оба научных подхода – социологический и специально-юридический – и тем самым ориентирует практику относительно отбора как социальных, так и специально-юридических средств, способных придать деятельности правомерный характер, обеспечить на этой основе стабильность и урегулированность, а соответственно, и правопорядок.
Некоторые ученые в правовом регулировании видят определенный процесс по регламентации общественных отношений[7 - См.: Теория государства и права / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2001. С. 696–704.].
При определении рассматриваемого понятия как регламентации общественных отношений посредством общеобязательных правил поведения и основанных на них предписаний индивидуального значения, обеспеченных в необходимых случаях государственным принуждением, основной акцент делается на то, что правовое регулирование – это специально-юридический аспект действия права, непосредственно связанный с нормой права. Причем даже в рамках данного подхода нет единого его понимания, выделяются узкий и широкий аспекты. Наличие различных точек зрения обусловлено разными позициями в определении элементов самого процесса правового регулирования.
По мнению Н.И. Матузова, механизм правового регулирования в узком смысле включает только то, без чего невозможно регулирование общественных отношений, а именно жесткое и властное их нормирование государством, законом. В широком же смысле он объединяет всю совокупность правовых явлений, действующих в обществе и охватывающих то или иное влияние на сознание и поведение субъектов (механизм юридической надстройки)[8 - См.: Теория государства и права / под ред. Н.И. Матузова, А.В. Малько. М., 2001. С. 696–704.].
А.П. Коренев утверждает, что «правовое регулирование – это процесс последовательного использования правовых средств для достижения целей регулирования»[9 - Коренев А.П. Административное право России. М., 2000. С. 44.].
Другие же полагают, что «норма права начинает регулировать поведение людей лишь на стадии юридического факта (причем при совершении ими правомерных действий) и заканчивает его в момент прекращения действия правоотношения…»[10 - Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 27.].
Т.Н. Радько указывает на ошибочность подхода к правовому регулированию с узких позиций, что ведет к обеднению его понятия[11 - См.: Радько Т.Н. Теория государства и права. М., 2001. С. 299.]. Данный процесс направлен на широкий круг субъектов общественных отношений (государство, государственные органы, народ, физические и юридические лица, их объединения). В процессе правового регулирования регламентируются общественные отношения с помощью разнообразных юридических средств: норм права, юридических фактов, правоотношений, установления праводееспособности и компетенции государственных органов, определение правового статуса личности, правового положения организаций[12 - С.А. Комаров отмечает, что правовое регулирование – это результативное, нормативно-организационное воздействие на общественные отношения специальной системы собственно правовых средств (норм права, правоотношений, актов реализации и применения) (см.: Комаров С.А. Общая теория государства и права. М., 1998. С. 356).].
Приведенные дефиниции позволяют сделать вывод, что в теории права под правовым регулированием понимают осуществляемое при помощи системы правовых средств результативное, нормативно-организационное воздействие права на общественные отношения. В свою очередь уголовно-правовое регулирование – это осуществляемое при помощи системы правовых средств (уголовноправовых норм, юридических фактов, уголовно-правовых отношений, актов реализации прав и обязанностей, охранительных правоприменительных актов) нормативно-организационное воздействие на общественные отношения в целях их упорядочивания и охраны.
Разнообразны не только общетеоретические определения правового регулирования, но и подходы к рассмотрению других аспектов или, как их еще именуют в литературе, – его подсистем: предмета, метода, типа и особенностей правового режима и т. д.
Анализ предмета правового регулирования, как отмечает A.M. Витченко[13 - См.: Витченко А.М. Метод правового регулирования социалистических общественных отношений: дис… д-ра юрид. наук. Саратов, 1969. С. 2.], способствует выяснению: во-первых, характера и социального назначения права; во-вторых, содержания и структуры механизма и метода правового регулирования в обществе; в-третьих, связи предмета со всеми другими правовыми категориями, опирающимися на него как на своеобразный фундамент; в-четвертых, характера правового режима и факторов, влияющих на него.
Предмет правового регулирования – это обусловленная спецификой человеческой деятельности определенная сфера общественных отношений[14 - См.: Лазарев В.В., Липень С.Б. Теория государства и права. М., 1998. С. 221–222.]. К.В. Шундиков рассматривает его как совокупность общественных отношений, которые подпадают под регламентацию юридических норм[15 - См.: Шундиков К.В. Механизм правового регулирования. Саратов, 2001. С. 37.].
Каждая отрасль имеет свой предмет правового регулирования, соответствующую область общественных отношений. Когда возникают новые общественные отношения, которые необходимо регулировать с помощью права, возникают основания для выделения новых отраслей права. Другими словами, каждая отдельная отрасль права имеет свой особенный предмет правового регулирования, т. е. речь идет об отраслевых предметах правового регулирования.
Существует и иной взгляд. Так, В.Д. Сорокин отмечает, что «у системы права есть свой, единый предмет регулирования, системными элементами которого как раз и являются уже известные группы общественных отношений, т. е. предметы отраслей, образующих систему российского права. Более того, единый предмет правового регулирования вызывает к жизни еще один феномен – единый метод правового регулирования»[16 - Сорокин В.Д. Вопросы теории административно-процессуального права: автореф. дис… д-ра юрид. наук. Л., 1968; Он же. Правовое регулирование: предмет, метод, процесс. СПб., 2003. С. 33. См. также: Керимов Д.А. Философские проблемы права. М., 1972. С. 291–292.].
На наш взгляд, при определении предмета правового регулирования на общетеоретическом уровне необходимо исходить из концепции единого предмета правового регулирования в целях правильного определения его сферы и пределов, а на отраслевом уровне – отраслевого предмета правового регулирования, который является составной частью, блоком в рамках единого предмета правового регулирования.
Вопрос о предмете уголовно-правового регулирования относится к числу ключевых проблем. Между тем вплоть до конца 30-х гг. прошлого столетия даже само понятие о нем отсутствовало в юридической литературе[17 - См.: Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Механизм уголовно-правового регулирования: норма, правоотношение, ответственность. Красноярск, 1989. С. 18.].
Впервые оно появилось в уголовно-правовой науке в ходе дискуссии о системе советского права 1938–1941 гг. М.Д. Шаргородский писал: «Предметом уголовного права, как будто не вызывающим никаких сомнений, являются те общественные отношения, которые мы понимаем под словом “преступление”, и связанное с ним наказание»[18 - Шаргородский М.Д. Предмет и система уголовного права // Советское государство и право. 1941. № 4. С. 41. М.Д. Шаргородский впоследствии отказался от этой позиции и присоединился к сторонникам концепции «предмет – общественные отношения» (см.: Курс советского уголовного права: в 5 т. / отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Т. 1. Л., 1968. С. 9).Подобное же мнение высказывал М.А. Аржанов (см.: Аржанов М.А. О принципах построения системы социалистического права // Советское государство и право. 1939. № 3. С. 31). Аналогичные утверждения преобладали и в учебной литературе (см., напр.: Уголовное право. Общая часть. М., 1948. С. 8; Герцензон А.А. Уголовное право. М., 1948. С. 12–13).В дальнейшем концепция «предмет – преступление» нашла последователей в литературе 70-80-х гг. прошлого века.].
В ходе первой дискуссии о системе права большинство ученых пришли к выводу, что именно общественные отношения являются предметом регулирования той или иной отрасли права. Сторонники концепции «предмет – преступление», поддерживая это положение, тем не менее предмет уголовного права определяли как общественно опасную деятельность. По их мнению, преступление как вид социального поведения представляет собой общественное отношение[19 - См., напр.: Ковалев М.И. Советское уголовное право. Курс лекций. Свердловск, 1971. Вып. 1. С. 63; Карпушин М.П., Курляндский В.И. Уголовная ответственность и состав преступления. М., 1974. С. 71; Халфина Р.О. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 85–88.].
В то же время было немало криминалистов, которые отрицали правомерность такого подхода[20 - См., напр.: Демидов Ю.А. О социально-исторической сущности преступления // Личность преступника и уголовная ответственность. Саратов, 1979. Вып. 1. С. 36.], правда, многие из них высказывались достаточно противоречиво[21 - См., напр.: Санталов А.И. Теоретические вопросы уголовной ответственности. Л., 1982.С. 37.].
Преступление как вид социального поведения, акт проявления общественного отношения нельзя рассматривать в виде конфликтного или антиобщественного общественного отношения. Отнесение преступления к категории общественных отношений даже с оговоркой, что речь идет о специфическом и незаконном общественном отношении, было подвергнуто критике в теории уголовного права[22 - См.: Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Указ. соч. С. 22–23.].
Положительный момент рассматриваемой концепции заключается в признании того, что преступление совершается в рамках общественных отношений, поэтому при изучении общественно опасного поведения познаются и общественные отношения, возникшие в результате совершения преступления.
С.С. Алексеев, развивая концепцию «предмет правового регулирования – общественные отношения», отмечает: «Существенная особенность регулируемых правом общественных отношений заключается в том, что они могут быть предметом правового воздействия лишь постольку, поскольку выступают в качестве волевых отношений… выражаются в волевом поведении людей»[23 - Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. Т. 1. М., 1981. С. 292–293.]. Он приходит к выводу, что «в качестве непосредственного предмета правового регулирования выступает волевое поведение участников общественных отношений»[24 - Там же. С. 293.Схожая позиция изложена в работе: Фаткуллин Ф.Н., Фаткуллин Ф.Ф., Маликов М.Ф. Теоретические основы реализации права. Уфа, 2003. В ней отмечается, что «предметом регулирования служат сами жизненные (общественные) отношения, и только они. Хотя юридическое воздействие проходит через сознание участников организуемых отношений, тем не менее предметом регулирования является не сознание, а конкретные волеизъявления людей, их внешнее поведение, выражающееся в виде реального содержания соответствующего жизненного отношения» (Указ. соч. С. 5).].
Получившее в конце 60-х гг. прошлого столетия широкое распространение в науке положение о том, что общественные отношения, регулируемые уголовным правом, существуют только в форме правоотношений, привело к возникновению концепции «предмет уголовно-правового регулирования – уголовные правоотношения»[25 - Советское уголовное право. Общая часть. М., 1974. С. 3–4; См. также: Советское уголовное право. Общая часть. М., 1982. С. 4.]. Однако и она подверглась критике[26 - См.: Орехов В.В. Социология в науке уголовного права. Л., 1985. С. 26.].
Параллельно с вышеперечисленными концепциями в науке советского уголовного права возникло и получило развитие другое направление – «предмет – фактические общественные отношения»[27 - См.: Наумов А.В. Применение уголовно-правовых норм (по материалам следственной и прокурорско-судебной практики). Волгоград, 1973. С. 5.]. Эта позиция имеет несколько основных разновидностей.
Первый вид представляют криминалисты, полагающие, что основной задачей уголовного права является регулирование общественных отношений, возникающих в результате совершения преступления[28 - См., напр.: Уголовное право России. Общая часть / под ред. Б.В. Здравомыслова. М., 1996. С. 4; Новоселов Г.П. Учение об объекте преступления. Методологические аспекты. М., 2001. С. 133.]. При этом ряд ученых утверждает, что уголовное право не устанавливает субъективных прав и обязанностей участников имущественных, личных, трудовых отношений. Следовательно, эти отношения не регулируются, а охраняются уголовно-правовым методом и поэтому не входят в предмет уголовного права[29 - См.: Лейст О.Э. Санкции в советском праве. М., 1962. С. 105–106.].
Так, В.Г. Смирнов пишет, что специфика уголовного права заключается в том, что уголовно-правовые нормы хотя и запрещают действия, которые могут нарушить порядок отношений, регулируемых другими отраслями права, однако сам порядок отношений они не определяют, а потому эти отношения не регулируют[30 - См., напр.: Смирнов В.Г. Правоотношение в уголовном праве // Правоведение. 1961. № 3. С. 89.Г.П. Новоселов утверждает, что преступление есть всегда нарушение некого рода социальной нормы, а уголовный запрет сформулирован не в Уголовном кодексе, а в иных отраслях права (см.: Новоселов Г.П. Указ. соч. С. 170–171, 186).].
Такая постановка вопроса может завести слишком далеко, так как придется пересмотреть самостоятельную природу уголовно-правовых норм и основания уголовной ответственности. Получается, что основанием уголовной ответственности выступает юридический факт, заключающийся не в нарушении нормы уголовного права, а в нарушении норм иных отраслей[31 - См.: Липинский Д.А. Общая теория юридической ответственности: дис… д-ра юрид. наук. Самара, 2004. С. 304.].
Отрицание самостоятельного предмета регулирования и сведение уголовного права лишь к санкции уголовного закона не было оригинальным даже в 60-е гг. позапрошлого столетия, во второй половине XIX в. оно высказывалось основоположником нормативистской теории немецким криминалистом К. Биндингом.
Несостоятельность теории Биндинга убедительно показали вначале Н.С. Таганцев[32 - См.: Таганцев Н.С. Лекции по русскому уголовному праву. СПб., 1887. С. 108–109.], а затем Н.Д. Дурманов[33 - См.: Дурманов Н.Д. Советский уголовный закон. М., 1967. С. 94–96. См. также: Филимонов В.Д. Норма уголовного права. СПб., 2004. С. 14–15.]. Последний отмечал, что исключить из уголовного права регулятивную функцию нельзя, правовая охрана общественных отношений уже предполагает их регулирование[34 - См.: Дурманов Н.Д. Указ. соч. С. 100.].
«Каждый уголовно-правовой запрет, – пишет В.С. Прохоров, – очерчивает рамки поведения людей: это можно делать, а то – нельзя. Деятельность людей проходит сквозь гребень уголовно-правовых запретов и велений, упорядочивается. Разве это не регулирование общественных отношений?»[35 - Прохоров В.С. Преступление и ответственность. Л., 1984. С. 79–80. См. также: Дагель П.С. Место уголовного права в системе советского права // Проблемы советского государства и права. Иркутск, 1975. Вып. 11–12. С. 4.]
В.Д. Филимонов указывает: «Нормы, регулирующие поведение граждан, это – прежде всего те нормы Особенной части УК РФ, которые устанавливают ответственность за совершение конкретных преступлений»[36 - Филимонов В.Д. Норма уголовного права. С. 16.].
Право, диктуя исходящие от государства либо им санкционированные, а потому обязательные правила поведения, регулирует поведение людей в обществе. Не может быть правовой нормы, не предназначенной для этой цели. Значит, в «любой отрасли права могут быть найдены организационные отношения»[37 - Алексеев С.С. Социальная ценность права в советском обществе. М., 1971. С. 58.]. Не является в этом смысле исключением и уголовное право. Осуществление его охранительной функции обязательно предполагает одновременное существование и регулятивной функции.
Представителем второй разновидности концепции «предмет уголовно-правового регулирования – фактические общественные отношения» можно считать О.Ф. Шишова, который, несмотря на традиционное определение предмета уголовного права, т. е. общественных отношений, возникающих в связи с совершением лицом преступления и применения к нему наказания[38 - См.: Российское уголовное право: в 2 т. Т. 1. Общая часть / под ред. А.И. Рарога. М., 2002. С. 7.Схожей позиции придерживается И.М. Тяжкова. С одной стороны, она считает, что «уголовным правом регулируются специфические общественные отношения, т. е. те, которые возникают в связи с совершением лицом общественно опасных деяний»; с другой стороны, очерчивая круг общественных отношений, регулируемых уголовным правом, включает в него те же три группы общественных отношений. Относительно же третьей группы она идет еще дальше, полагая, что эту группу «составляют уголовноправовые (курсив наш. – Ю.Г.) отношения, обеспечивающие удержание лица от совершения преступления путем угрозы наказанием, предусмотренным уголовным законом» (Российское уголовное право. В 2 т. Т. 1. Общая часть / под ред. Л.В. Иногамовой-Хегай, В.С. Комиссарова, А.И. Рарога. М., 2006. С. 5–6).], полагал, что предмет уголовного права составляют три группы общественных отношений[39 - Такая классификация общественных отношений, входящих в предмет уголовноправового регулирования, дается А.В. Наумовым (см.: Наумов А.В. Российское уголовное право. Общая часть. М., 1999. С. 5–6). Ранее А.В. Наумов в предмете уголовноправового регулирования выделял четыре группы общественных отношений, включая общественные отношения, вытекающие из совершения общественно опасного деяния невменяемым и применения к нему принудительных мер медицинского характера (см.: Наумов А.В. Реализация уголовного права. Волгоград, 1983. С. 26).]:
– общественные отношения, возникающие в связи с преступлением между лицом, совершившим его, и государством;
– общественные отношения, складывающиеся на основе регулятивных (управомочивающих) норм, наделяющих граждан правом на причинение вреда при наличии определенных обстоятельств: необходимая оборона, крайняя необходимость и т. д.;
– общественные отношения, связанные с удержанием лица от преступного посягательства посредством угрозы наказания[40 - См.: Российское уголовное право: в 2 т. Т. 1. Общая часть / под ред. А.И. Рарога. М., 2002. С. 7–8.].
Правда, в отношении последней группы автор делает оговорку о том, что «в данном случае речь идет не об уголовно-правовом регулировании общественных отношений, а о правовом воздействии на поведение людей»[41 - Там же. С. 8.].
Очевидно, что определение предмета уголовно-правового регулирования, данное О.Ф. Шишовым, уже круга общественных отношений, которые он к нему (предмету) относил. Верно обратив внимание на то, что уголовное право регулирует также и общественные отношения, возникающие при реализации гражданами права на причинение вреда при защите от общественно опасных посягательств при необходимой обороне, крайней необходимости и других обстоятельствах, исключающих преступность деяния, однако понятие предмета уголовно-правового регулирования в соответствие с этим не привел.
Б.В. Яцеленко в качестве самостоятельной разновидности предмета уголовно-правового регулирования упоминает «отношения, возникающие в связи с причинением вреда при реализации права на необходимую оборону, крайнюю необходимость, задержание лица, совершившего преступление» и «отношение, возникающее из совершения общественно опасного деяния невменяемым»[42 - Яцеленко Б.В. Сущность уголовного права. М., 1995. С. 33.].
По поводу третьей группы общественных отношений вообще возникла путаница. С одной стороны, она включена в круг общественных отношений, составляющих предмет уголовного права, т. е. уголовноправового регулирования, а с другой стороны, отмечается, что в данном случае речь идет не об уголовно-правовом регулировании общественных отношений, а о правовом воздействии на поведение людей.
В теории права действительно различают правовое регулирование и правовое воздействие на общественные отношения. Если правовое регулирование обычно определяют как осуществляемое всей системой юридических средств воздействие на общественные отношения с целью их упорядочения, то правовое воздействие – «как взятый в единстве и многообразии весь процесс влияния права на социальную жизнь, сознание и поведение людей»[43 - Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права. М., 2004 // СПС «Консультант-Плюс».].
Различия между правовым регулированием и правовым воздействием состоят в следующем.
Во-первых, предмет правового регулирования несколько уже предмета правового воздействия[44 - См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 1. С. 290.]. В последний входят и такие экономические, политические, социальные отношения, которые правом не регулируются, но на которые оно так или иначе распространяет свое влияние.
Во-вторых, если правовое регулирование как специальноюридическое воздействие всегда связано с установлением конкретных прав и обязанностей субъектов, с прямыми предписаниями о должном и возможном, то правовое воздействие – не всегда. Если первое предполагает осуществление правовых норм через правоотношения, то второе – не обязательно. Отсюда правовое регулирование всегда означает также и правовое воздействие, но правовое воздействие не всегда влечет сознательное нормирование общественных отношений. В этом смысле регулирование выступает лишь одной из форм воздействия права на общественные отношения, далеко не охватывающей всех других его форм (информационно-психологическую, воспитательную, социальную)[45 - Информационно-психологический (мотивационный, импульсивный) аспект характеризуется воздействием прескриптивной (управленческой) правовой информации на мотивы субъектов. Здесь можно выделить два основных юридических средства – правовые стимулы и правовые ограничения, которые синтезируют информационные и психологические закономерности, осуществляемые в данном процессе.Воспитательный (педагогический, ценностно-ориентационный, общеидеологический) аспект действия права состоит, во-первых, в возбуждении или подавлении мотивов к разным действиям и воздержаниям (мотивационное или импульсивное действие права); во-вторых, в укреплении и развитии одних склонностей и черт человеческого характера, в ослаблении и искоренении других, вообще в воспитании, соответствующем характеру и содержанию действующих правовых норм (педагогическое действие права). Акцент делается на общеидеологическом влиянии всей правовой действительности].
Разумеется, все перечисленные формы правового воздействия пересекаются, взаимопроникают друг в друга. Специально-юридическое действие (правовое регулирование) включает необходимую для своей реализации часть информационно-психологического воздействия, неизбежно сопровождается воспитательными и социальными процессами. Точно так же каждый иной вид правового воздействия в определенной доле присутствует в других видах, взаимообогащая их[46 - В теории права встречаются высказывания о необходимости полного понятийного уравнивания правового регулирования с правовым воздействием. Например, А.В. Малько отмечает, что «в общеупотребительном значении эти понятия можно использовать как синонимы, ибо подобное разделение условно и связано с многогранностью действия права» (Матузов Н.И., Малько А.В. Указ. соч. // СПС «КонсультантПлюс»).].
Таким образом, общественные отношения, связанные с удержанием лица от преступного посягательства угрозой наказания, составляют предмет уголовно-правового регулирования, который в свою очередь является частью правового воздействия.
Кроме того, А.В. Наумов и Б.В. Яцеленко обоснованно выделяют в предмете уголовно-правового регулирования самостоятельную группу общественных отношений, возникающих в связи с совершением общественно опасного деяния невменяемым и применением к нему принудительных мер медицинского характера.
Во-первых, названная группа общественных отношений не входит ни в одну из трех, выделенных О.Ф. Шишовым; во-вторых, возможности применения принудительных мер медицинского характера невменяемым посвящена гл. 15 Общей части УК.
Третья разновидность концепции «предмет уголовно-правового регулирования – фактические общественные отношения» характеризуется тем, что уголовное право не только регулирует отношения, возникающие в связи с совершением преступления, но и оказывает воздействие на всю систему охраняемых правом общественных отношений.
В отличие от предыдущей концепции, в литературе предлагается различать две относительно самостоятельные части предмета уголовно-правового регулирования: во-первых, общественные отношения, возникшие в результате совершения преступления (эта часть предмета уголовно-правового регулирования не вызывает в науке возражений); во-вторых, «обычные общественные отношения», которые при помощи норм уголовного права регулируются, т. е. закрепляются, упорядочиваются и охраняются[47 - См.: Прохоров В.С., Кропачев Н.М., Тарбагаев А.Н. Указ. соч. С. 27.].
Обосновывая наличие в предмете уголовно-правового регулирования обычных общественных отношений, В.А. Номоконов пишет, что с момента вступления в силу уголовно-правовых норм возникают общерегулятивные правоотношения, которые распространяются на государство и всех граждан, могущих быть субъектом преступления[48 - См.: Номоконов В.А. Преступное поведение: детерминизм и ответственность. Владивосток, 1989. С. 122–123.].
В случае уголовно-правового запрета государство охраняет выгодные ему общественные отношения, властно запрещая поведение, которое посягает на желательные государству общественные отношения. Установление государством правового запрета означает наложение юридических обязанностей на участников регулируемых им общественных отношений, после этого они должны воздерживаться от нежелательного для государства поведения.
Подобный способ правового регулирования (путем запрещения) избирается тогда, когда интересы охраны тех или иных общественных отношений требуют установления всеобщей обязанности воздерживаться от определенного поведения.
Установление уголовно-правого запрета – это не декларативное запрещение. Его нарушение предполагает применение наказания к лицу, совершившему преступление. Уголовно-правовой запрет регулирует поведение членов общества, налагает на неопределенный круг лиц обязанность воздержаться от совершения преступления. Подчиняя поведение людей, уголовно-правовые запреты обращены к персонально неопределенному кругу лиц, рассчитаны на заранее неизвестное число случаев. В силу этого они, как и любые правовые нормы, выступают общим масштабом, единой мерой поведения людей.
