Землеточечное. Хроники Малиновского

Юлия Давыдова

Землеточечное. Хроники Малиновского

Глава 1: «Первое утро»

Помните, с чего всё началось? Собрался в отпуск. Открыл карту ЗемлеТочек для города-курорта. ЗемлеЯвность – в Скорпионе. Чёрная Луна – точно по ней. Там же – Плутон, Нептун, и одинокий Хирон рыдает в углу.

Сразу понял: это не отпуск, это сценарий для нового сезона «Астральных ужасов»

Отменил бронь, собрал рюкзак: книги, ноутбук, лейкопластырь – и поехал на дачу.

Дом встретил меня тишиной. Сирень только-только собиралась цвести, трава – молодой, настойчивой зеленью пробивалась между плитами. Скворцы спорили с воробьями, и где-то вдалеке тянулся гудок электрички – как звук удаляющегося Марса в третьем доме.

А на крыльце – уже ждал Малиновский.

Чёрный, как тень узла в двенадцатом доме. Смотрел оценивающе. Как будто считывал транзиты прямо с моей физиономии. И ушёл за угол, даже не поприветствовав.

Вера Павловна появилась, будто её кто-то вызвал телепатически.

– Прибыл? – спросила она, вытирая руки о фартук цвета такого бодрого красного, что любой первомайский транспарант выглядел бы бледновато.

Я кивнул.

– У тебя сейчас Сатурн по ЗемлеБазе гуляет. Самое время с землёй соединяться. Лопата – вон там.

Я не стал спрашивать, откуда она знает. В девяностые она закончила «курсы космической адаптации при профкоме».

Сейчас она на пенсии, но консультирует соседей по прогрессиям, дирекциям, солярам, лунным дням и выбору места под гараж.

Слухи ходят, что она в своё время точно рассчитала дату вступления зятя в кооператив – и не ошиблась ни на градус.

Остался я один. Вернее – почти. Малиновский сидел у грядки и смотрел на меня.

– Ладно, – сказал я. – Твои глаза говорят: "Неси свою карму сам". И пошёл копать.

К обеду я раскопал две грядки, нашёл две картошки с прошлого года и деталь от культиватора.

Солнце вышло в зенит, Луна вошла в Близнецы, и вдруг показалось, что я поймал какой-то ритм. Как будто весь мир – не хаос, а просто карта… только правильно настроенная.

После обеда я лёг в шезлонг, обмотался пледом и открыл ноутбук – просто проверить эфемериды на завтра. Малиновский в этот момент запрыгнул мне на колени, аккуратно положил лапу на клавишу «авиарежим», как будто включал отключение от всего лишнего.

И посмотрел прямо в душу.

– Всё. Никакой больше астрологии. Сегодня ты – Земля.

Так прошёл мой первый день. Я никуда не торопился. Земля, воздух, солнечные пятна на деревянной стене – всё было на своём месте.

Как будто моя карта наконец-то встала в резонанс с местом, где можно просто быть.

Глава 2: «Первый дым»

После обеда всё стихло.

Даже воробьи переместились в сторону черёмухи – обсуждать свои небесные дома.

Малиновский исчез.

Причём не просто ушёл, а растворился, как Нептун.

Я остался с собой, с пледом и лёгкой усталостью в теле, которая казалась правильной: я ведь не просто копал, а перезапускал цикл по четвёртому дому.

Пролежал так около часа, пока не понял: хочется есть.

Причём не просто поесть, а сделать шашлык, как велит древний ритуал майских праздников.

В сарае обнаружил мангал, старый, ещё тех времён, когда по телевизору шли «Пока все дома».

Уголь был, шампуры были, даже розжиг.

На мясо я не рассчитывал – но Вера Павловна, как водится, знала всё заранее.

– Жарить собрался? – раздалось из-за забора. Я даже вздрогнул.

Она стояла в своём неизменном фартуке, с миской в руках, и выглядела так, как будто знала не только меню, но и наталку каждой говяжьей жилки.

– Бери, – сказала она. – Мариновала ещё пока Венера с Сатурном в Рыбах были – всё пропиталось любовью.

Я принял миску. Внутри – мясо, лук кольцами и, судя по аромату, душистый перец и немного кармы.

– Спасибо, – сказал я. – Я… хотел просто на гриле что-то.

– Нет, не просто. Здесь ЗемлеЦель совпадает с углом Близнецов.

А значит: если ужин, то с разговором.

Прежде чем развести огонь, я вспомнил про Малиновского.

Он исчез, но я знал – появится.

А появится – будет смотреть. И если шашлык будет не тот – не попробует.

Сел в машину и съездил в ближайший магазин.

Купил курицу – только для него.

Потому что Малиновский не ест ничего, кроме курицы.

Он привередлив, но не капризен. Просто у него желудок в шестом доме.

Курицу я нанизал отдельно – без специй, но с уважением. Специально для него. Он бы не простил, если бы я сделал иначе.

Мангал запылал.

Уголь захрустел.

Малиновский появился неожиданно, как всегда – сел у ножки шезлонга, сложил хвост и начал наблюдение.

В этот момент я понял: это не просто кот. Это оператор процесса.

Фиксирует. Фильтрует.

Передаёт на верхний уровень.

Пока мясо готовилось, мы с Верой Павловной организовали стол.

Я подлил чай из термоса, она вытащила из пакета банку шпрот, домашний хлеб и коробку «Юбилейного».

– Запас на случай любого ретрограда. – сказала она. – Шпроты работают как стабилизатор.

Пауза повисла добротная.

А потом она заговорила.

– Ты, когда грядку копал, ЗемлеБазу чувствовал?

– Кажется, да. Была мысль, что я не просто копаю, а возвращаюсь в точку.

Она кивнула.

– Это нормально. Здесь в земле соединяются два слоя. Один – как у всех: перегной, дождевые черви, забытые вещи. Второй – зодиак…

– Зодиак?

– Да. Всё как на небе. Только ближе к корням. Например, вот у меня теплица стоит прямо на Льве. Поэтому в ней всегда перец всходит. Даже когда по Лунному календарю нельзя. А бабка Клава из третьего дома – посадила огурцы на Козероге. Всё, листья в пятнах, стебли – неживые.

Шашлык подрумянился. Я переворачивал шампуры и чувствовал: в этом действии было что-то большее.

Как будто я стоял у алтаря. Жертвоприношение в честь возвращения в ЗемлеТочку.

Вера Павловна вдруг вздохнула:

– Знаешь, мне в этом году семьдесят будет.

– Да ладно, – не поверил я. – Вы не выглядите.

– Потому что когда были Меркурий и Венера в соединении с Плутоном, я переписала дату рождения.

И замолчала, глядя на дым, как на астральную диаграмму.

Мы ели шашлык с хлебом и шпротами.

Это был странный, но вкусный ужин.

Пахло деревом, дымом, сиренью…

На закате мы молчали.

Свет падал на землю золотым, как лимонад из советского автомата.

Сирень пахла сильнее, чем днём.

Где-то за углом хлопнула дверь сарая – сама по себе. Возможно, это был Уран.

А возможно – просто ветер.

Я пошёл мыть шампуры.

Вера Павловна осталась сидеть, смотря в небо, как будто там писали что-то специально для нее.

Малиновский лег у крыльца. Закрыл глаза. Но уши остались настороже.