скачать книгу бесплатно
Кирюха ловил дзен, глядя в окно, а мне пришлось лезть на чердак, где только в одном закутке можно было поймать связь и позвонить начальству.
– Дозвонился, – кивнул я.
– Что Токарев сказал?
– Что любить нас будет долго и со смаком. Очень интересовался, какого хрена мы втроем сюда поперлись, – отчитался я. – Ну и предупредил, что пахать будем от забора до заката ближайшие пять лет.
– Ничего нового, – отмахнулся Мот.
Я спрятал руки в карманы треклятых пчелиных шорт и сел напротив брата. Вся моя одежда промокла, пока я ездил за боевой кнопкой, а из сменной были только ненавистные шорты.
– Вот же злобная полторашка, – процедил Матвей. – Лева, я ее боюсь.
– Да я сам побаиваюсь, – согласился я, – на такую обычно дунешь чуть сильнее, и нет полторашки. А эта языкастая, бесстрашная и боевая.
– Я где-то читал, что у чихуахуа нет чувства страха и понимания размеров противника.
– В смысле каждая чихуа считает себя ротвейлером? – уточнил я.
– Типа того, – согласился Кирюха, – не осознает своих размеров. У таких чувства страха нет в принципе.
– Ну пендельтюр она вам дала от души, – хмыкнул я.
– А как с ней?.. – провыл Мот. – Не бить же. И схватить не получилось, она крапивой махала как оголтелый ниндзя-самурай, у которого каску при рождении снесло. А вот скажи мне, Лева, ты зачем за ней в такую погоду поехал?
– Жалко, дуреху. Она ж без царя в голове и права явно на распродаже купила. Эта кнопка пистолетом в бензобак нормально попасть не может! Рулем вертеть по прямой трассе много ума не надо, а вот в ливень по проселочной ехать – это самоубийство.
– М-м-м-м, – загадочно промычал брат. – Понравилась, да?
– Мотя, она тебя крапивой вроде не по голове била.
– Мот прав, она в твоем вкусе, – поддержал брата Кирюха, – и спасать ее рванул, только шорты мелькали.
– А про бензобак откуда знаешь? – тут же прицепился Мот.
– На заправке ее встретил сегодня, – отмахнулся я, – отвалите оба. Не понравилась она мне, я тихих люблю и спокойных.
– Слушай, брат, я сейчас знаешь, что подумал? – озарило Мота.
– Мне уже страшно, – признался я, – вещай, какая умная мысль посетила тебя в эту минуту.
– Наша матушка, когда гадать ходила, могла наши фото ей показать? Как-то подозрительно часто мы стали с полторашкой встречаться. Ты вот дважды за день.
– Пока не понимаю хода твоих мыслей, – признался я.
– Да все просто: матушка ей твою фотку показала, а ты у нас конь миланский, породистый, местами симпатичный. Может, Анфиса замуж хочет, а тут такого красавца увидела на фото, потом вживую, вот и решила за тобой поохотиться. Опять же, почему мама так обрадовалась, когда ты решил лично к Анфисе наведаться? А может, матушка ей тебя и засватала, мол, не женат, детей не имеется.
– Не вяжется, – мотнул я головой, – соблазняет она как-то очень уж агрессивно.
– Может, у нее тактика такая? Нахами ближнему своему, выделись из общей толпы.
– Детский сад какой-то, – не согласился я.
– Детский, не детский, но три встречи за два дня – это как-то подозрительно. Заправку и то, что ты явился по вызову, еще можно было списать на случайности, но дом… Кстати, а ты куда спасенную дел? Не прикопал нигде случаем? – с надеждой спросил брат.
– К деду Митяю отправил, не сюда же везти. Надеюсь, ума хватит не переться на трассу в такую погоду.
– Подходящая компания, – заржал Кирюха, – дед Митяй в молодости ни одной юбки не пропустил, да и сейчас кокетничает не глядя.
– И к Катерине моей умудрился подкатить недавно, – вспомнил Мот, – мне бы в его возрасте такую активность.
– Фармацевты не дремлют, Мотя. Не справишься сам – аптека за углом, – кивнул я и решил сменить тему. – У нас еда осталась?
– Пирожки еще есть, – вспомнил Кирюха.
– Тащи. Весь день голодный.
Мы доели пирожки, разделив два оставшихся по-братски, и Мот ускакал на чердак звонить любимой Катерине Романовне, в объятия которой он не попадет ближайшие сутки при самом удачном раскладе.
Вернулся брат спустя сорок минут, хмурый и недовольный.
До ночи мы играли в карты, а когда все надоело – разбрелись спать. Мне достался старенький скрипучий диван в кухне.
Соорудив подушку из одного одеяла и укрывшись другим, я слушал дождь и думал над словами Мота. Если брат прав и кнопка решила меня соблазнить, то лучше не надо. Хотя… Интересно, в постели она такая же дикая, как в жизни?
Стоп! Не думать и не представлять! То, что было на метр ниже головы, оживилось при мыслях о горячей валькирии, а я приказал себе больше о ней не думать. Даже в контексте «на одну ночь».
Ливень убаюкивал, и я сам не заметил, как уснул. Проснулся от мата брата, который в который раз негодовал, что все удобства были на улице.
Хмыкнул, поднялся, сделал несколько дыхательных упражнений, умылся из ручного умывальника, расчесал волосы пальцами и вышел на улицу.
Брат стоял на крыльце, наслаждаясь природой. К утру дождь закончился, оставляя вместо себя непередаваемый запах свежести и приближающейся осени.
– Все-таки хорошо в деревне, – решил Мот.
– Да, – согласился я.
Мазнул взглядом по забору и хмыкнул. В проем между досками заглядывала коза, внимательно глядя на меня глазками-бусинами.
– Это коза-рецидивистка, – проследив мой взгляд, сообщил Мот, – в прошлый раз стырила у меня букет и сожрала. А я его Катюхе полчаса рвал.
– Посадить поганку на пятнадцать суток, – улыбнулся я. – Как думаешь, до вечера дорога высохнет?
– Если дождя не будет, можно попробовать прорваться. У дядьки Васи трактор есть, на крайняк к нему обратимся, вытащим. Надо к бабуле сгонять, есть хочу.
– И на огороде надо помочь, сено перетаскать, – согласился я.
– Кирюха, ты с нами? – крикнул Мот.
– Я к своей.
Бабушка Кира жила через три дома от нашей. Собственно, мы и познакомились в этой деревне в далеком босоногом и счастливом деревенском детстве.
Я надел футболку, решив оставить шорты и не портить джинсы, когда буду работать в бабушкином огороде.
Матвей снова намазал покрасневшую ногу мазью, мы заперли дом и пошли к бабушке, по пути попрощавшись с Киром.
Всю дорогу та самая коза-рецидивистка шла за нами, но держалась на расстоянии.
– Лева, носи эти шорты почаще, кажется, у тебя завелась новая поклонница, – не упустил случая меня подколоть Мотя, кивком указывая на козу, которая шагала за нами как привязанная.
– Сказать, куда тебе идти, или сам догадаешься? – грозно уточнил я.
Матвей заржал, но решил не нарываться.
Вошли через бабулину калитку, оглядывая родной двор, поднялись на крыльцо и напряглись. Бабуля очень любезно предлагала кому-то пирожки. Ее фирменные и мои любимые.
Переглянувшись с Мотом, мы вошли в сени, сняли обувь, вошли в дом и как по команде остановились.
За накрытым обеденным столом сидела кнопка, потирая ладони. Но возмутило меня то, что вместо ее сарафанчика на Анфисе была надета моя футболка.
Кнопка подняла голову, заметила нас с братом и округлила и без того огромные глаза.
– Знакомься, Сенечка, это охламоны мои. Старший Левушка, и младший Матвей. Единственные внуки. А вы что встали? Никогда девчонок не видели? Мойте руки и давайте завтракать.
Первой мыслью было: Мотя был прав, кнопка меня преследует. Второй: почему Сеня?
А третьей:
– Ты что здесь делаешь?
Глава 8
Лев
Кнопка смотрела на меня, возмущенно сверкая глазками и, кажется, считала, что отвечать – ниже ее достоинства.
– А вы знакомы? – не скажу, что бабуля сильно удивилась.
– Виделись пару раз, – равнодушно ответил я, буравя взглядом возмущенную полторашку.
– Ну раз так, садитесь завтракать, а я свежей зелени нарву в огороде, – тепло улыбнулась бабуля.
– Мот, помоги бабушке, – потребовал я.
Брат покосился на меня, что-то прикинул в уме, хитро хмыкнул и потопал за бабулей.
Я выдержал паузу, а потом медленно стал приближаться к столу. С каждым моим шагом воинственная кнопка все сильнее вжималась в спинку стула, но гордо вздернула подбородок повыше.
Я же смотрел на нее. Зеленые глазищи сверкали праведным гневом, тонкий носик сморщился, а пухлые губки приоткрылись.
Из выреза моей футболки выглядывало острое плечо, а ниже… Футболка моя не то чтобы просвечивала, но острые соски под тканью я успел заметить.
Мне стало жарко. Это какая-то женская диверсия? Прямой выстрел в самую уязвимую часть мужского организма?
– Это моя футболка, – зачем-то решил сообщить я.
Ведьма в ответ на это только фыркнула.
Сел напротив, широко расставив ноги, ибо выстрел кнопки достиг цели.
А я… А у меня… Не было давно, да! И работа нервная. Еще и коза-сталкер.
При чем тут коза, даже я не понял, но мозг активно защищался от флюидов одной конкретной ведьмы, сидящей напротив. Она сложила руки в замок на груди и брезгливо смотрела на мои телодвижения.
– Я не понял, кнопка, у тебя страшная болезнь дальтонизм? Ты синюю крышу от серой отличить не можешь? – снова прицепился я.
– Могу, – процедила она сквозь зубы.
– Тогда что ты здесь делаешь, ошибка Хогвартса?
– Я здесь завтракаю, – величественно сообщила она.
Стянула тонкими пальчиками со стола пирожок, откусила кусочек, глядя мне прямо в глаза, и стала медленно жевать.
Я же пыхтел и ерзал, словно стул подо мной накалился добела. Сдерживая желание немедленно встряхнуть поганку и провести допрос по всем правилам.
Кнопка ела, с вызовом глядя мне в глаза, я же пытался думать.
Ну что, неуд нам с братом за матчасть. Прежде чем идти на дело, собери как можно больше информации, – это и первокурсник знает. Мы пренебрегли первым правилом бойцовского клуба и в итоге имеем то, что имеем.
Я решил, что первым делом, как только появится связь, позвоню на работу и потребую собрать мне всю информацию на полторашку. Кто такая, чем живет, чем дышит и почему ее деятельностью до сих пор не заинтересовались мои коллеги? Факт мошенничества налицо, а эта еще и дерзить умудряется, коза!
Анфиса, или Сеня, потянулась за чашечкой, элегантно перехватила ручку, воинственно выставив вверх мизинчик. Сделала несколько глотков и так же медленно поставила ее обратно на блюдце.
Словарный запас сократился до пары матерных слов, пока я наблюдал за тем, как ведьма завтракает. Молча. И, кажется, немного дымился от злости.
– Вот, петрушечка, укропчик, все свеженькое, – пропела вернувшаяся бабуля.
За ней топал Матвей, который в пару секунд оценил ситуацию, сгрузил на кухонную тумбу целый букет зелени, сел рядом со мной и протянул веточку петрушки, которую я кровожадно сжевал.
– Сенечка, да ты кушай, деточка, кушай, – вскинулась бабуля, – отогрелась, милая? Давай еще чай с вареньем, малиновым, Лева сам делал.
– Спасибо, баб Варь, не надо, я наелась, – мило пропела полторашка.
– Не спорь. Матвеюшка, душа, пойди в подпол, принеси еще баночку варенья, а? – продолжала бабуля. – Внучки у меня – загляденье. И красивые, и умные, и работящие, и закатки умеют делать. У Матвейки огурчики очень удаются, а Лев сладкое любит, вот варенье и приспособился варить.
Это что за реклама меня любимого? Бабуля тоже в доле? Это какой-то семейный заговор, дабы меня окольцевать?
